«Жертва режима»

«Жертва режима»

В результате этой чудовищной фальсификации подобных «дел», в результате того, что верили различным клеветническим «показаниям» и вынужденным оговорам себя и других, погибли многие тысячи честных, ни в чем не повинных коммунистов. Таким же образом были сфабрикованы «дела» на видных партийных и государственных деятелей — Косиора, Чубаря, Постышева, Косарева и других.

Из доклада Н. С. Хрущева

«О культе личности и его последствиях»

Первый секретарь Куйбышевского обкома Постышев к чисткам привык. В 1933 году он чистил Украину от националистов, после чего так и остался там, став первым секретарем Киевского обкома и секретарем ЦК. В начале 1937 года его сняли за то, что плохо боролся с троцкистами, и перевели в Куйбышев. В августе к нему приехал Андреев и сказал, что у Постышева нет борьбы с врагами.

И покатилось…

Второй секретарь обкома Игнатов на пленуме рассказывал, что было потом: «Тогда стиль появился другой, что везде и всюду начал кричать, что нет порядочных людей… что везде и всюду враги… Две недели все секретари городских райкомов и весь аппарат райкомов в городе Куйбышеве бегали с лупами. Постышев берет лупу, вызывает к себе представителя райкома и начинает рассматривать тетради, все тетради у нас оборвали, на обложках находили фашистскую свастику и дошли до того, что на печеньях есть олени — фашистские значки, на конфетах карамель — там цветок, это тоже фашистский значок» [Сталинское политбюро в 30-е годы. М… 1995. С. 164.].

Впрочем, Постышев не один был такой — подобными упражнениями занимались многие. (Не стоит считать это приметой времени. Сейчас, когда образовательный и культурный уровень общества несравнимо выше, несколько лет продолжалась кампания за отказ от ИНН, в котором будто бы зашифровано «число антихриста». Так что дело тут не в образовании, отнюдь…)

На ниве «чисток» он тоже отличился. Дошло до того, что было распущено 34 райкома, поскольку там практически никого не осталось. На пленуме он обо всем этом поведал:

«Постышев. Положение у меня было тоже очень тяжелое. В каком отношении? Руководство там и советское, и партийное было враждебное, начиная от областного руководства и кончая районным.

Микоян. Все?

Постышев. Районное руководство. Что тут удивляться?.. Я подсчитав и выходит, что 12 лет сидели враги. По советской линии то же самое сидело враждебное руководство. Они сидели и подбирали свои кадры. Например, у нас в облисполкоме вплоть до технических работников самые матерые враги, которые признались в своей вредительской работе (а попробуй не признайся в "ежовых-то рукавицах"! — Е. П.) и ведут себя нахально, начиная с председателя облисполкома, с его заместителя, консультантов, секретарей — все враги… 60 председателей райисполкомов — все враги. Подавляющее большинство вторых секретарей, я уж не говорю о первых, — враги… Потом уполномоченный КПК — тоже враг и оба его заместителя враги — шпионы. Возьмите советский контроль — враги.

Булганин. Честные люди хоть были там?.. Получается, что нет ни одного честного человека.

Постышев. Я говорю о руководящей головке. Из руководящей головки, из секретарей райкомов, председателей райисполкомов почти ни одного человека честного не оказалось. А что же вы удивляетесь?»

Микоян, Булганин, Берия, Молотов — все один за одним спрашивают: неужели все враги, неужели никого не осталось? Сталин сказал про деятельность Постышева: «Это расстрел организации».

* * *

Результаты этой «работы» уже после пленума проверял Андреев. Из письма Андреева Сталину. 31 января 1938 года.

«Из ознакомления с положением в Куйбышевской организации сообщаю следующее:

1) Дело не ограничилось только роспуском райкомов: немало есть фактов роспуска первичных организаций и исключения пачками по непроверенным заявлениям депутатов из горсоветов и райсоветов.

2) За время с августа месяца исключено из партии около трех тысяч человек, значительная часть которых исключалась без всяких оснований как враги народа или пособники… Секретари райкомов приводили факты, когда Постышев прямо толкал на произвол и требовал от них исключения и ареста честных членов партии или за малейшую критику на партсобраниях руководства обкома, а то и без всяких оснований. Вообще весь тон задавался из обкома.

3) Так как все эти дела выглядят довольно провокационно, пришлось арестовать несколько наиболее подозрительных, ретивых загибщиков из обкома и горкома… При первых же допросах все сознались, что являлись участниками правотроцкистской организации до последнего времени. Окружая Постышева и пользуясь его полным доверием, развернули дезорганизаторскую и провокационную работу по роспуску парторганизаций и массовому исключению членов партии…[Поскольку все проходило под контролем наркома РКП, едва ли чекисты рискнули фальсифицировать дела. Разве что Андреев сам дал им указания — но зачем тогда в письме лично Сталину лепить туфту? Для конспирации перед будущими историками?]

4) Пленум обкома не собирался ни разу с выборов в июне, пленумы райкомов в Куйбышеве обком прямо запрещал собирать, активов тоже не было…»

Из письма Андреева Сталину. 4 февраля 1938 года.

«…Начали проверять, нет ли произвольных арестов. Оказалось много фактов произвольных арестов по областной и районной прокуратуре. Так как органы НКВД оказывали известное сопротивление произволу, идущему от обкома и секретарей РК, ныне разоблаченных как врагов народа, то арестовывали без основания через областного и районных прокуроров. За прокуратурой имеется 250 человек арестованных по ст. 58. Все эти дела мы перечислили в НКВД, с поручением через свой следственный аппарат проверить каждый арест…»

Я видела фотографию Постышева — лицо совершенно безумное. В медицинском смысле…

В общем, на пленуме его сняли, 17 февраля арестовали и спустя год расстреляли. Еще одна «жертва режима»…

* * *

Итак, какой же вывод можно сделать из анализа «источников и составных частей» процесса репрессий?

С чекистами, в общем-то, все понятно. С партийцами — тоже. Методы также традиционны. Обратимся к непосредственно предшествовавшей «большой чистке» (хотя и несопоставимой по масштабам) «массовой акции» — к коллективизации. 22 марта 1930 года Серго Орджоникидзе, находившийся тогда на Украине, в Криворожском округе, пишет Сталину: «Перекручено здесь зверски. Охоты исправлять мало… Все хотят объяснить кулаком, не сознают, что перекрутили, переколлективизировали. Большое желание еще большим нажимом выправить положение, выражают желание расстрелять в округе человек 25–30…» [Ивницкий Н. Коллективизация и раскулачивание. М… 1996. С. 98.]

Все то же. И Ежов, когда его снимали, тоже говорил: мало боролся, мало стрелял, недоработал, надо больше…

А могло ли быть иначе?

Писатель Вадим Кожинов так сформулировал законы времени: «В известном выражении "историю делают люди" обычно видят отрицание фатализма, но, пожалуй, не менее или даже более существенно другое: историю делают такие люди, которые налицо в данный ее период. Коллективизация началась всего через семь лет после окончания непосредственно революционного времени с его беспощадной гражданской войной…»

А «тридцать седьмой год» начался через семь лет после письма Орджоникидзе, написанного в самый разгар коллективизации, и всего через четыре года после ее окончания. Откуда тут было ожидать иных методов?

Но это лишь одна часть правды. Те, кто начал коллективизацию, хотя и несколько промахнулись в методах, все же знали, чего хотели добиться. А те, кто начинал «тридцать седьмой»? Да, если допустить, что его начал Сталин с целью уничтожения «ленинской гвардии» — как упорно пытается внушить в своем докладе Хрущев, — тогда все ясно. Но ведь все это начал не Сталин, теперь это уже достоверно известно, он в лучшем случае оседлал процесс. Начали как раз те, которые в итоге и попали к стенке. Они-то чего хотели добиться? Допустим, разборки внутри партаппарата понятны…

…Но чего хотели добиться кровавым приказом № 00447?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.