* * *

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

* * *

Остался в памяти и наш совместный с Янкой и Донатом отдых в Ромбке, той самой, где мы отдыхали в далекой молодости и питались потрясающе вкусной рыбой. Не помню уж, где мы сделали привал по дороге, наверное, ночевали в одной из гостиниц на побережье. Утром я вымыла волосы, накрутила их на бигуди, и мы двинулись в путь на наших мотоциклах. Жара стояла страшная, бигуди кусались, и с самого утра все мечтали только о том, чтобы выкупаться в море. Было это где-то в районе Белой Гуры, статистически самом теплом пункте Польши, чему я склонна поверить.

Кроме жары, Белая Гура отличалась еще и прибрежными дюнами. От дороги до пляжа надо было преодолеть километра два золотистых холмиков из чистого песочка и одно военное шоссе, закрытое для прочих смертных. Жара удручающе сказалась на наших умственных способностях, в атмосфере нарастало напряжение. Оба наших мужа – мой в бешенстве, Донат в мрачной отрешенности – полезли напрямки. Обе «паноннии» зарылись колесами в песок почти целиком, ясно было, что до моря не пробиться. У Янки хватило ума промолчать, я же, тоже донельзя раздраженная, высказала робкое предположение: а не попробовать ли в другом месте?

Пытаясь выдрать мотоцикл из песка, муж двумя короткими словами (нет необходимости их цитировать, все и без того знают, какими именно) попросил меня оставить его в покое, причем эти нецензурные слова проревел с такой яростью и силой, что их наверняка слышали моряки проплывавшего на горизонте судна.

Я обиделась смертельно. Слезла с мотоцикла и молча направилась пешком в другую сторону. В Варшаву. С трудом вытаскивая ноги из песка, сообразила, пройдя с полкилометра, что машинально взятая с собой сумка с документами, деньгами, термосами и продуктами слишком тяжела для меня. Поставив ее на песочек, я продолжала путь налегке. А тут еще проклятые бигуди кусаются!

Меня догнала перепуганная Янка.

– Перестань валять дурака, ведь в сумке деньги!

Я только плечами пожала: что значат деньги, если разбито вдребезги мое супружеское счастье?

Шла я и шла, и постепенно до меня доходило, что предстоит пройти семнадцать километров по абсолютно безлюдной территории, под палящим солнцем. Вышла на дорогу и двинулась по ней, чувствуя себя такой несчастной, как никогда в жизни.

Меня догнал муж на мотоцикле и злобно прорычал:

– Садись!

Я даже плечами не пожала. Тупо глядя в пространство перед собой, шагала как автомат, а проклятые бигуди уже насквозь прогрызли голову. Обогнав меня, муж проехал немного вперед и остановился, поджидая, пока я с ним поравняюсь. Уже ничего не сказал, а я обошла его как неодушевленный предмет и продолжила путь.

Сесть на мотоцикл соизволила только после четвертого приглашения, решив, что к мужу отнесусь тоже как к предмету неодушевленному, использую его с мотоциклом в качестве средства передвижения, доберусь до какого-нибудь автобуса, а там мы расстанемся навсегда. На веки веков, аминь.

Не могу точно сказать, в каком именно географическом пункте я изменила свою точку зрения. Возможно, в Лебе, где мы решили пойти пообедать, что заставило меня наконец хоть бигуди снять. Сразу стало легче. Тем не менее я по-прежнему была обижена, да и вообще за столом никто не разговаривал, все сидели отупевшие от жары и вконец обессиленные. Нам все никак не удавалось добраться до воды. После обеда решили ехать в знакомую уже Ромбку. Вот вдали показалась желанная морская гладь. Не останавливаясь нигде, промчались мы сквозь сосновую рощицу и затормозили перед самыми дюнами. Все так же молча, побросав мотоциклы где попало, срывая с себя по дороге одежду и тоже швыряя ее где попало, устремились мы к манящей голубизне (купальники на нас были надеты с самого утра), пробежали по песку, пробежали по мелководью и все четверо плюхнулись на первую попавшуюся отмель под водой. Погрузились в воду целиком, торчали только головы. Никто не плескался, не плавал, сидели молча, отупело и обессиленно.

Только через полчаса мы опять почувствовали себя людьми. Понятия не имею, извинился ли муж за грубость, для меня это уже было непринципиальным. Весело смеясь, пособирали мы разбросанную одежду и опять влезли в море, теперь уже купаясь и наслаждаясь прохладой. Мир стал другим. И мы тоже все вдруг стали симпатичными и очень любили друг друга.

Через два часа мы были в состоянии двинуться в дальнейший путь, и тут у Доната на выбоине полетели тормозные колодки заднего колеса. Случись такое до морского купания, я просто не представляю, чем бы все закончилось. Милостивая судьба подождала с аварией, пока мы не пришли в себя, иначе, боюсь, просто поубивали бы друг друга. Теперь же восприняли случившееся как просто неприятную задержку на пути к цели и даже развлечение и спокойно принялись обсуждать происшедшее, ища оптимальный выход из него.