Глава 15. Ограда

Глава 15. Ограда

Ранним утром следующего дня один из бригадиров повел зэков в горы. Они начали работать на вершине пологого 400-метрового склона. Небо было ясное, солнце блестело на снежных шапках гор, но было очень холодно и дул пронизывающий ветер. Часть зэков топорами очищали от веток поваленные деревья, остальные складывали в штабеля нарубленные дрова.

Заготовка дров была для Шина с Паком необычайным везением – они оказались буквально в нескольких десятках метров от проходившей по гребню горы ограды лагеря. Склон на другой стороне изгороди резко спускался вниз, но был не настолько крутым, чтобы по нему нельзя было спуститься. Невдалеке начинался лес, в котором можно было спрятаться.

Метрах в 400 от того места, где заключенные рубили дрова, стояла сторожевая вышка. Внутреннюю сторону патрулировали солдаты. Шин с Паком решили, что подождут до темноты, чтобы охранникам было труднее увидеть их следы на снегу.

Работая, Шин размышлял о том, насколько все остальные узники далеки от понимания, что находится за оградой и какими невообразимыми возможностями полнится внешний мир. Они живут как коровы, подумал он, покорно жуют жвачку, согласившись с безвыходностью своего положения. И он был таким же до встречи с Паком.

Около четырех часов, когда начало темнеть, Шин с Паком, очищавшие стволы от сучьев, стали приближаться к изгороди, выбирая деревья, находящиеся все выше и выше по склону. Этого вроде бы никто не заметил.

Вскоре Шин оказался практически перед 3-метровой оградой. Прямо перед ним возвышался сугроб, а за ним находилась расчищенная и утрамбованная патрулями дорожка. За дорожкой виднелась песчаная контрольная полоса, а за ней – сама изгородь, состоявшая из семи или восьми горизонтальных рядов электрифицированной колючей проволоки, закрепленных на высоких столбах на расстоянии сантиметров 30 друг от друга.

По словам Квон Хёка, бывшего управляющего Лагеря 22, некоторые лагеря окружены не только высоковольтными изгородями, но и рвами с вкопанными в дно острыми кольями, на которые напарывался любой пытавшийся бежать. Но Шин никаких рвов и кольев у ограды своего лагеря не увидел.

Они с Паком убедили себя, что с ними все будет нормально, если они смогут пробраться сквозь изгородь, не прикасаясь к проволоке. Другое дело, что они не очень представляли себе, как это сделать. Тем не менее теперь, прямо перед побегом, Шин с удивлением осознал, что совершенно не боится.

Однако внезапно на попятную пошел Пак. Шин услышал его голос сразу после того, как вдоль ограды прошел патруль.

– Кажется, я этого сделать не смогу, – прошептал он. – Может, как-нибудь в другой раз?

– Вы о чем вообще говорите? – сказал Шин. – Если мы не сделаем это прямо сейчас, другой такой возможности нам может больше никогда не выпасть.

Шин боялся, что следующего шанса выйти с фабрики и оказаться в темноте рядом с участком ограды, находящимся вне поля зрения сидящих на сторожевой вышке охранников, придется ждать месяцами, а то и годами.

Шин больше не хотел (и не мог) жить в ожидании такого стечения обстоятельств.

– Бежим! – крикнул он.

Он схватил Пака за руку и потянул его к ограде. Несколько бесконечно долгих секунд ему приходилось практически тащить за собой человека, вдохновившего его на побег. Но вскоре побежал и Пак.

По плану Шин должен был находиться впереди до тех пор, пока они не проберутся через ограду, но он поскользнулся и упал на обледеневшей тропинке.

Пак оказался у изгороди первым. Опустившись на колени, он просунул руки, голову и плечи между самыми нижними рядами проволоки.

Уже через несколько секунд Шин увидел искры и почувствовал запах поджаривающейся человеческой плоти.

В большинстве своем электрифицированные заграждения с колючей проволокой строятся так, чтобы поразить нарушителя болезненным, но очень кратковременным электрическим импульсом. Их назначение – не убивать, а отпугивать людей и животных. Но в изгородях со смертельным напряжением используется постоянный ток, парализующий дотронувшегося к ним человека, в результате чего он гибнет, теряя возможность отпустить проволоку.

Когда Шину наконец удалось подняться на ноги, Пак уже не двигался. Скорее всего, он был уже мертв. Весом своего тела Пак прижал нижнюю проволоку к заснеженной земле, и в изгороди получилась небольшая дыра.

Не раздумывая ни секунды, Шин стал карабкаться по телу своего друга, используя его в качестве своеобразного изолятора. Протискиваясь между рядами проволоки, Шин почувствовал, как его тело пронизывает электрический ток. Казалось, в подошвы ног ему втыкают острые иглы.

Шин уже почти перебрался на ту сторону, когда его колени соскользнули с тела Пака, и ноги ниже колена вошли в контакт (через двое штанов) с нижней проволокой. Все ноги от щиколоток до коленей покрылись электрическими ожогами. Раны продолжали кровоточить еще несколько недель.

Но Шин заметит, какие тяжелые травмы получил, только несколько часов спустя.  Ярче всего в тот момент, когда он пробирался через колючую проволоку, Шину запомнился запах: тело Пака, казалось, поджаривали на огне.  Реакция человеческого тела на электричество нередко совершенно непредсказуема. По еще не до конца изученным причинам, разные люди переносят удары высоковольтного тока по-разному. Одни погибают от шока, а другие выживают и спокойно выносят даже удары тока высокого напряжения. И дело здесь вовсе не в комплекции. Грузные люди по реакции на электрическое воздействие нередко мало отличаются от худых.

В сухом состоянии кожа может быть весьма достойным изолятором. В холодную погоду поры кожи закрываются, уменьшая ее электропроводные свойства. Помогают переносить воздействие электричества многочисленные слои одежды. Тем не менее вспотевшие ладони и мокрая одежда сводят на нет естественную сопротивляемость организма электрическим токам. Как только высоковольтное электричество проникает в хорошо заземленное человеческое тело (предположим, мокрая обувь на покрытой снегом земле), великолепными проводниками для него становятся жидкости и соли, содержащиеся в крови, мышцах и костях. Держащиеся за руки мокрые люди, как правило, погибают вместе.

Шину удалось пробраться через изгородь благодаря чистому везению. Ему повезло ровно настолько, насколько не повезло Паку. Если бы Шин не поскользнулся на ледяной тропинке, он оказался бы у ограды первым и, скорее всего, погиб.

Шин, конечно, этого не знал, но для безопасного преодоления ограды ему было необходимо отвести электрический ток в землю. Роль заземления сыграло тело Пака, своим весом прижавшее нижний ряд проволоки к земле. На руку Шину сыграло и то, что на нем был надет дополнительный комплект украденной одежды.

Очутившись вне лагеря, Шин понял, что не представляет, куда идти дальше. Он находился почти на вершине горы, и единственным разумным решением было двигаться вниз. Сначала он пробежал через небольшой лесок, но потом оказался на открытой местности и, спотыкаясь и падая, со всех ног помчался по полям, освещаемым проглядывающим через облака месяцем.

Он бежал по склону больше двух часов и наконец оказался в долине, по которой были разбросаны редкие сараи и крестьянские домики. Он не услышал ни сигналов тревоги, ни стрельбы, ни криков охранников. Насколько он понимал, погони за ним не было.

Когда заряд адреналина почти иссяк, Шин заметил, что штаны у него почему-то липнут к ногам. Он закатал штанины, увидел струящуюся по ногам кровь и начал понимать, насколько серьезные получил ожоги. Изранены были и ступни. Судя по всему, по пути к лагерной изгороди он несколько раз наступил на вкопанные в землю гвозди. Было очень холодно, температура опустилась много ниже –10°. Верхней одежды у Шина не было. Но страшнее всего было то, что оставшийся висеть на изгороди Пак не успел рассказать Шину, где находится Китай.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.