Бороться или бежать

Бороться или бежать

Близился новый 2009 год, и Джек искал решение, что делать дальше. Возможность перейти на работу в Facebook отложилась на неопределенное время, и он не представлял, какие у него перспективы. Одно знал наверняка: он не пойдет по стопам предыдущего учредителя Twitter, уволенного из компании.

С момента ухода Ноа словно исчез с лица земли. Он перестал появляться на вечеринках, конференциях или в барах. Кажется, его вообще никто не видел.

Еще до увольнения Джека Ноа дважды писал ему с предложением встретиться и поговорить. Джек ему так и не ответил. В то время у него были дела поважнее.

Затем, в конце 2008 года, Ноа переключился на Эва. Когда-то неразлучные, теперь они не общались уже полтора года, с конференции «Юг через Юго-Запад». Эв согласился встретиться с Ноа в новом офисе Twitter на Брайант-стрит. Когда Ноа вышел из лифта и открыл входную дверь, то понял, что очутился в совершенно другой компании. Окна во всю ширину просторного зала, словно в автосалоне, заманивающем посетителей выставленными машинами, в комнате гул голосов, по стенам расклеены забавные стикеры.

В то утро столько людей проводили совещания, что все переговорные были заняты, поэтому Эв и Ноа уселись в открытой гостиной на серые диванчики. Как раз там за несколько недель до этого стоял Джек, объявлявший сотрудникам о своем уходе. Никто не остановился поприветствовать Ноа, потому что большинство сотрудников просто не знали, кто это. После обмена светскими любезностями Ноа сразу нырнул в омут с головой.

– Мне кажется, будто меня вычеркнули из истории. Я многое сделал для создания Twitter, и я хочу быть частью этой истории.

Ноа постоянно испытывал унижение после произошедшего и ощущал необходимость поговорить с другими соучредителями. За два года он пытался переключить внимание на другие проекты, попробовал основать несколько других стартапов. Но все его идеи, пусть даже блестящие, ни во что не вылились. Дело не в недостатке умения или денег. Он получил за продажу Odeo пару сотен тысяч долларов, служивших хорошим подспорьем. Просто сердцем он был по-прежнему с друзьями и бывшими коллегами.

Когда отношения между Эвом и Джеком ухудшились, Эв стал ощущать некоторое неудобство из-за того, как поступили с Ноа, хотя он так и не признался Ноа, что именно Джек был главным инициатором его увольнения. Эв предложил Ноа небольшую долю акций Twitter из его личного пакета. Этот жест улучшил настроение Ноа, но не окончательно.

Эв бывал щедр в плане денег. В первые дни существования Twitter ограбили дом Джереми в Западном Окленде. Воры взломали дверь и вынесли компьютеры, важные документы и даже две розовые свиньи-копилки его сыновей четырех и семи лет, в которых лежало около двухсот долларов мелочью. Когда Эв узнал об этом, то буквально выпихнул Джереми из офиса, всучил ему свою личную кредитку и сказал, чтобы он немедленно восполнил потери, не надеясь на полицию.

Так же он поступил, и когда без денег остался Биз: просто выписал чек на 50 тысяч долларов, чтобы тот мог расплатиться с долгами и внести платежи по ипотеке.

Но сейчас одними деньгами Ноа было не помочь. К тому моменту, когда они сидели на диванчиках в коридоре, Twitter стал уже буквально частью воздуха, которым дышали все, и это создавало у Ноа двойственные ощущения. Словно ты участвовал в изобретении неба, выбрал из всей палитры цвет, который будет сиять над головой у каждого жителя планеты, а потом тебя прогнали другие изобретатели.

В Кремниевой долине, где люди с трудом говорят о чем-либо, кроме технологических новинок, Ноа чувствовал, как на каждом повороте и при каждом разговоре его преследует прошлое. Маленькая голубая птичка Twitter мелькала перед его глазами на досках у бара, на ресторанных меню, на грузовых фурах. Как и всем остальным, ему просто некуда было от нее деться. «А кто ты в Twitter?» – спрашивали новые знакомые, даже не подозревая о его роли.

– Слушай, я понимаю, что ты сыграл важную роль на первых порах, но сейчас это уже совершенно другая компания, – говорил Эв Ноа. После краткой беседы о прошлом Ноа закрыл за собой дверь шумного, суетливого офиса Twitter и ушел.

Он упаковал все вещи в коробки, отправил последний твит из Сан-Франциско: «Привет. Я купил гигантский пикап. Пытаюсь понять, как рулить этой хренью. Присмотрел местечко в Венис-Бич. Еду в выходные :)», – и отправился на юг от Лос-Анджелеса, открыв окна, чтобы впустить в машину свежий воздух. В машине он по радио слушал примерно ту же музыку, что и пару лет назад, когда они с лучшим другом Джеком ехали на Коучеллу. Теперь он остался один. Он пытался найти утешение в Twitter’е, отправляя сообщения о своем путешествии, но это только ухудшало настроение. На твиты никто не реагировал. Бесполезно изобретать способ поговорить с друзьями, если у тебя нет друзей.

Покинув солнечные края Лос-Анджелеса, он обустроился в просторном, похожем на ангар доме в Венис-Бич и попробовал начать новую жизнь.

Какое-то время он испытывал давно забытое ощущение счастья, но оно оказалось кратковременным. Истории про Twitter стали появляться на страницах бизнес– и IT-разделов новостей, в заметке про каждое культурное событие. Даже спортивный раздел не остался в стороне.

В ноябре 2008 года в статье New York Times было объявлено, что аккаунт в Twitter завел Шакил О’Нил, гигант из НБА ростом 2,16 метра. Какое-то время Twitter’ом пользовался поддельный Шакил О’Нил, но затем туда пришел настоящий Шак, приведя вслед за собой кучу знаменитых друзей. А где знаменитости – там и их фанаты. Такие же фанаты жили и на окраине Лос-Анджелеса, в Венис-Бич. Новые соседи Ноа.

Вскоре сюда, как и в Лос-Анджелес, прилетела голубая птичка.

– Эй, а ты слышал про Twitter? – спрашивали люди Ноа в барах на набережной.

– Вау, а почему у тебя так много фолловеров? – удивлялись другие в кофейнях на бульваре Эббот-Кини.

Упоминание Twitter в заголовках газет достигло пика во время так называемого «Чуда на Гудзоне», когда самолет «Эйрбас-320» со 155 пассажирами на борту на взлете из нью-йоркского аэропорта Ла Гуардиа столкнулся со стаей птиц. Он сумел опуститься на реку Гудзон, никто не погиб. Фотография пассажиров, спасающихся из приводнившегося самолета, тут же появилась в Twitter благодаря одному из пассажиров проплывавшего мимо парома, снимавшего все события на камеру в телефоне. А потом уже из Twitter ее перепечатали сотни сайтов и показали в ночном выпуске новостей.

Twitter. Twitter. Twitter. Twitter. Twitter.

Ноа нигде не мог от него скрыться. Попробовал уехать дальше в глубинку. Выключил телефон, все приборы, имевшие выход в интернет, рассчитывая, что расстояние и время залечат его раны.

В конце 2008 года Джек проходил через то же самое. Как и Ноа, после увольнения он чувствовал себя подавленным. Как и Ноа, бродил по Сан-Франциско – несчастный, ни в чем не находящий утешения. Как и Ноа, решил уехать, пытаясь разобраться, что делать дальше. Но вот бороться он решил совершенно иначе.

Часть своих «акций без фиксированного дивиденда» Джек потерял при увольнении, однако совет директоров согласился выплатить ему выходное пособие в размере годового оклада в 200 тысяч долларов. Он всегда равнодушно относился к деньгам, одной рукой получая и тут же второй раздавая. Поэтому он начал просто жить полной жизнью и ждать, когда представится подходящая возможность. Он влюбился в балерину из Сан-Франциско, но роман быстро закончился. Затем съездил к друзьям и родственникам в Сент-Луис, а после этого отправился в Нью-Йорк, чтобы сделать привычную стрижку, выпить любимого капучино и пройтись по джинсовым магазинам Earnest Sewn.

А потом он наконец обнаружил то, что искал. На обратном пути из Сент-Луиса Джек встретился со старым приятелем Джимом Маккелви. Они стали обсуждать разные идеи бизнеса, который могли бы затеять. Джим зарабатывал на жизнь, будучи стеклодувом, делал стеклянные скульптуры, которые продавал магазинам и коллекционерам. Он рассказал Джеку, что однажды упустил хорошего покупателя большой стеклянной скульптуры, потому что у клиента не оказалось при себе достаточной суммы наличными. Они стали обсуждать продукт, который позволил бы людям совершать покупки с помощью мобильного телефона и кредитной карты. Разработав идею до конца, они назвали получившийся продукт сначала Squirrel, а затем переименовали в Square.

Был у Джека и еще один побочный проект – месть. В отличие от Ноа, который изо всех сил старался простить и забыть предательство друзей, Джек был неспособен выбросить из головы чувство обиды на Эва, весь совет директоров, а теперь еще и на Биза.

Джек помешался на отслеживании каждой новостной заметки, поста в блогах или статуса в Twitter. Каждый раз, когда в материале не воздавалось должное Джеку Дорси как создателю Twitter, у него на градус поднималась температура. Каждый раз, когда какая-нибудь знаменитость замещала твит о посещении компании Twitter, а Джек ее не встречал, раны его углублялись.

Все они – Эв, Ноа, Джек и Биз – обладали сильным эго. Оно руководило их поступками. Для Ноа эго стало инструментом для рефлексии, попытки понять, где он вел себя неправильно, как в будущем повернуть события в лучшую сторону. У Джека эффект оказался обратным. Он маниакально искал тех, кто вел себя неправильно по отношению к нему, размышляя, как в будущем сможет вернуться на авансцену. А что может быть лучше для достижения такой цели, чем затмевать эго других людей?

У Джека не было влияния на повседневные операции компании, но он решил отвечать на все запросы от прессы, которые приходили ему на личный корпоративный адрес, сохраненный за ним как за «молчаливым» членом совета директоров.

Он встречался с журналистами и блогерами и периодически рассказывал историю создания Twitter, из которой были исключены все остальные персонажи, кроме него самого. Никаких упоминаний о Ноа, Бизе, Джереми, Кристал, Блейне, Флориане, Джереми или Тиме. Никаких упоминаний о людях, присутствовавших в комнате, где создавался Twitter, и той роли, которую играли мозговые штурмы за завтраком, обедом и ужином, а также дни взломов и прорывов (hack days). И разумеется, ни слова об Эве.

Да, Джек заронил идею обмена статусами людей, но без Odeo эта идея так бы и осталась идеей. Решимость Ноа спасти Odeo привела к тому, что над концепцией Джека стала думать группа людей. Без концепции Ноа о сервисе, связывающем людей, чувствующих себя одиноко, и создания имен, которые можно запоминать, Twitter никогда бы не возник. Именно Эв настоял на развитии Twitter в сторону «что произошло», а без финансовых вложений Эва и его репутации в Кремниевой долине Twitter никогда бы не вырос так быстро. Без этического кодекса Биза, защищавшего пользователей сервиса, Twitter был бы совершенно другой компанией.

И главное: без десятков преданных сотрудников Twitter, исполнявших и развивавших новые идеи и поддерживавших жизнь сайта, стартап мог бы заглохнуть ровно так же, как многие другие.

Но Джек рассказывал совершенно другую историю. Он начал формировать «Миф о творении».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.