Кровавая баня

Кровавая баня

По щеке Джека, пересекая рот, растянутый в пьяной улыбке, текла струйка крови. На пересечении с черной футболкой она поворачивала влево и образовывала небольшие красные пятна на больничной простыне. В воздухе стоял густой запах алкоголя.

Потолок в комнате слегка покачивался из стороны в сторону, как на корабле в сильную качку. Только это были волны водки и «Ред Булла», выпитых за время вечеринки.

Не так виделся конец первого публичного запуска Twitter: Джек в два часа ночи лежит в палате в луже крови, а Ноа, Рэй и еще несколько друзей танцуют рейв в нескольких кварталах от больницы. Но ретроспективно кажется, что подобное окончание публичного дебюта стартапа небольшой социальной сети неизбежно, как закат солнца.

Все началось еще до того, как уволили Ноа. Однажды вечером, между выпивкой и танцами, Джек и Ноа пытались объяснить суть Twitter одному диджею, приятелю Кристал.

– Им можно пользоваться в клубах, чтобы узнать, кто из твоих друзей готов пойти или что они слушают. На Коучелле это было отлично, – говорили они, потягивая саке в темном сан-францисском баре.

– О, парни, тогда это нужно обязательно запустить на Love Parade в сентябре, – отреагировал тот, радуясь собственной догадке. – Я там устраиваю вечеринку, вы сможете поставить киоск.

Ноа с Джеком и раньше планировали сходить на Love Parade, набирающий силу фестиваль техномузыки, в том году проводившийся в Сан-Франциско. Правда, Джек выражал скепсис относительно того, насколько рейв-вечеринка – правильный водоем для забрасывания приманки на Twitter в социальной среде, не связанной с IT-индустрией.

– Именно ради этого мы ее и создавали, – убеждал Джека Ноа. – Для концертов и танцевальных вечеринок.

А что может быть лучше самой крупной рейв-пати в Сан-Франциско?

Дело происходило летом 2006 года, и Twitter был еще пылинкой на часах истории, крохотным кварталом в мегаполисе куда более крупных стартапов. С момента объявления Ноа на фестивале ходоун несколькими месяцами ранее на сайте зарегистрировались всего 4500 человек, и лишь небольшая часть регулярно писала твиты. С точки зрения организации он тоже был пока неполноценным – держался на полудюжине сохранившихся сотрудников Odeo.

Но, даже не выделившись в отдельную компанию, тем летом Twitter уже начал расти, набрав много позиций «впервые в истории». Первый в истории твит об автомобильной аварии (не волнуйтесь, все остались живы). Один блогер объявил, что его уволили с работы (вскоре он нашел новое место). В августе Эв поместил твит, что предложил Саре выйти за него замуж (и она сказала «Да»!). Среди твиттерян было много таких эгоистичных постов. Одни описывали свои завтраки, обеды и ужины. Капучино, саке, вино. Неуклюжие первые твиты о сексе, мастурбации, график мытья, пьяные откровения и подобные сюжеты чаще всего поступали из телефонов пользователей в мировую паутину.

И все-таки пока Twitter охватывал только любителей гаджетов. Поэтому Джек согласился с предложением Ноа, решив, что Lovу Parade вправду станет идеальной площадкой для несения Twitter в массы любителей музыкального мейнстрима. Группа быстро приступила к работе.

Рэй, молодой дизайнер Odeo, уцелевший в период увольнений, сделал флаер с инструкциями по подключению к Twitter. Его планировалось раздавать рейверам. Джереми и Блейн подготовили серверы, чтобы справиться с бурным потоком новых пользователей. В день праздника Джек раздобыл большой пластиковый стол и поставил его у входа в «Билл Грэм Сивик Аудиториум» – там шли танцы. С наступлением сумерек Рэй, добавивший по такому поводу к традиционной белой футболке черную шляпу, подключил свой ноутбук к тусклому, увы, экрану, на котором должны были появляться твиты пользователей. Джек несколько раз сбегал в магазин на углу – за бутылками водки и пластиковыми стаканчиками.

Ноа уже не работал ни в Twitter, ни в том, что осталось от Odeo, но по-прежнему дружил с бывшими коллегами и с радостью помогал им, чем мог. В тот вечер он пришел не столько ради Twitter, сколько ради дискотеки и поэтому оделся соответствующим образом. Он выглядел так, словно только что сбежал из дома с привидениями: розовые ленты на запястьях и шее, нарисованные черные полосы поперек рта.

Когда все было готово, Джек достал из кармана телефон и отправил твит: «На афтепати Love Parade устанавливаем твиттер-будку».

План состоял в том, чтобы бесплатно наливать выпивку и раздавать вместе с ней флаеры для подключения к Twitter. Как предполагалось, первыми твитами должны стать возгласы о выступлениях Massive Attack, Junkie XL и DJ Shadow – как раз о том, для чего изначально и задумывался Twitter. Но замысел оказался провальным.

Странно одетые полуобнаженные рейверы под воздействием различных веществ – травы, грибов, экстази, кислоты – крутились около киоска Twitter, хватали бесплатные коктейли, смешанные Джеком, и уходили, сжимая в руке флаер компании. Но на этом сделка и заканчивалась. Лишь немногие из зрителей могли похвастаться хоть какой-то одеждой, куда можно было положить флаер. Большинство его просто потеряли. Их отдавали другим, кому было куда спрятать. В результате флаеры усыпали пол в концертном зале, словно осколки метеорита.

Джек постоянно смотрел в ноутбук, чтобы понять, многие ли разместили свой первый твит, и видел, что движение очень слабое. Вечер пошел не так, как планировалось. Но он продолжал смешивать коктейли, вручать флаеры и смотреть на экран.

Пока Джек исполнял роль бармена, один из рейверов засмотрелся на компьютер Рэя, на танцы и анимацию на большом экране и воткнулся в столик. Полный стакан выпивки, естественно, опрокинулся на клавиатуру. Монитор погас. Компьютер погиб. Рэй расстроился, его пытались утешить, он отошел в сторону, чтобы остыть, – и тут же узнал, что украли его новый модный велосипед.

Ситуация из неудачной превращалась в кошмарную. Бо?льшую часть дня Джек пробегал, чтобы установить киоск Twitter. Он все делал в одиночку и дико устал, как физически, так и психологически. Чтобы успокоиться, пил один за другим коктейль из водки с «Ред Буллом». Когда поздно вечером приехал Джереми, чтобы помочь с раздачей флаеров, Джек оказался пьян настолько, что его шатало.

Вручив последние квиточки в руки посетителей, выдавив последнюю каплю из бутылок водки, Джек в компании преданных рейверов отправился вглубь зала. Покончив с тяжелой работой, они танцевали под монотонный техно-бит, воздевали руки к небу в надежде дотянуться до лазерных огней, метавшихся над ними, как пьяные звезды. Еще водки, еще «Ред Булла» – компьютерная музыка отбивала ритм каждого глотка. Джек пьянел. Он не напивался так никогда в жизни.

Посреди танца к Джеку вдруг подошла какая-то девушка и обняла его. Ничего не поняв, он обнял ее в ответ. И так, сцепившись, они повалились на пол. Джек разбил голову о бетонный пол. Когда ему наконец удалось подняться, из брови хлестала кровь. Все смотрели на него, разинув рот, а он смеялся. Коллеги никогда не видели, чтобы Джек уходил в такой отрыв. Джек продолжал улыбаться, пока Рэй снимал красивое пятно крови на его щеке.

Немедленно подбежал Ноа, также напившийся до почти полной несознанки.

– Ложись! Ты должен лечь! – кричал он. – Ты наверняка ударился головой!

Ноа побежал за врачом. Через несколько минут Джеку надели жесткий воротник. Его поместили на носилки, быстро вывезли из зала, положили в машину «скорой помощи» и отправили в больницу. Красные огни светофоров мелькали в окнах, как лазерные огни на стенах танцевального зала.

Если бы за первым выходом Twitter в свет присматривал чуть более опытный менеджер, все могло бы сложиться иначе. Но это делали Джек, Рэй и пара совсем юных сотрудников компании.

Биз совсем не фанател от музыки в стиле техно, поэтому решил остаться дома в Беркли с женой Ливией и многочисленными домашними питомцами. Они сидели на мели. Долг на кредитной карте снова начал расти, что заставляло их залезать в копилку, созданную из кофейной банки, куда они складывали сдачу после походов в магазин. Флориан задержался в Германии из-за проблем с рабочей визой. Кристал отправилась на свадьбу, где с цветами в руках исполняла роль подружки невесты. Большинство из тех, кто когда-то работал на Odeo, были к тому моменту уже уволены.

Эв наконец решил отдохнуть от работы и отправился с Сарой в небольшой отпуск. К тому же Twitter был у него сейчас далеко не на первом месте. Он находился в процессе реализации оставшихся акций Google: деньги должны были помочь выкупить Odeo у инвесторов. Переговоры о продаже компании MySpace или Real-Networks давно сошли с хайвея и попали в тупик. В конце концов Эв решил выкупить стартап у инвесторов на деньги, полученные от продажи Blogger, – в первую очередь надеясь спасти свою репутацию.

Еще раньше, на одной конференции, посвященной интернету, Эв публично признал, что Odeo был чудовищной ошибкой, что он поддался искушению поднять свой имидж раскруткой подкастиноговой компании, включая предложение выступить на TED – одной из самых престижных конференций по новейшим технологиям, а также попасть на обложку бизнес-приложения к New York Times. «Я влез в это по многим причинам, но в том числе из самолюбия», – писал он в блоге.

Он отмечал, что собирается выкупать Odeo не ради раскрутки Twitter. Вместо этого он планировал создать фабрику стартапов под названием Obvious Corporation – инкубатор идей для тех, у кого их слишком много. Как он говорил, ему не нужны деньги инвесторов. Он считает, что в условиях, когда сырые идеи проходят проверку практикой, инвесторы могут стать помехой.

«Возможно, это глупо. Возможно, наивно. Возможно, эгоистично и непродуманно. И, честно говоря, может не сработать, – писал Эв в блоге. – Но я знаю, что сейчас мне так интересно работать, как не бывало очень давно. Из любопытства и глупости иногда рождаются великие проекты».

Но «любопытство» отвлекало его от проекта, который уже двигался навстречу грандиозному успеху. Именно поэтому за Twitter стал отвечать юный Джек Дорси, не обладавший ни опытом менеджера, ни качествами лидера. Тот самый Джек Дорси, который сейчас лежал на больничной койке с пятью швами на разбитой брови. Кровь стекала по лицу на казенные простыни.

Около двух часов ночи Джек вышел из отделения «скорой помощи» в спящий Сан-Франциско. Голова сильно гудела. Алкоголь уже начал выветриваться, но кофеин, поглощенный с «Ред Буллом», оставался в организме, и сердце, перекачанное адреналином, интенсивно стучало. Он направился обратно к Билл Грэм Сивик Аудиториум и прошел в зал мимо развороченной палатки Twitter, которую сам устанавливал несколькими часами ранее.

За это время на вечеринке уже появилась Кристал, сменившая платье подружки невесты на открывающий почти всё рейверский наряд.

– Что с тобой? – спросила она Джека. Все подбежали, чтобы обнять его. Джек начал излагать свою версию событий, когда подскочил Ноа, у которого, конечно, имелся свой взгляд на вещи. Вскоре они уже яростно спорили, где, как и почему упал Джек.

– Мальчики, мальчики, хватит! – взывала Кристал.

Постепенно все собрались и, побитые, окровавленные, ослабевшие и по-прежнему пьяные, выбрались на улицу. Большой запуск Twitter оказался пустышкой.

В понедельник утром, когда у Джека еще всё болело после бурных выходных, все собрались в офисе, чтобы обсудить провальный вечер.

– И сколько пользователей мы на этом получили? – спросил Биз, выслушав про погибший компьютер Рэя, неудачливого бармена и зашитую голову.

– Давай проверим, – откликнулся Джек, подключаясь к серверу. Пальцы забегали по клавиатуре. Спустя несколько секунд, развернувшись от монитора, он увидел улыбающиеся лица Рэя, Джереми и Биза. – Меньше сотни. – Джек был глубоко разочарован. – Меньше сотни новых пользователей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.