Разговор с «товарищем Волком»

Разговор с «товарищем Волком»

В июне 2000 года президент США Билл Клинтон приехал в Москву. Трехдневные переговоры с Путиным, констатировали американцы, ни к чему не привели. Путин внимательно и невозмутимо слушал Клинтона, но не более того. Американцы подсчитали, что Путин произнес около двухсот слов, но сводились они к одному: нет.

Владимир Владимирович считал (или ему внушили), что незачем договариваться с президентом Клинтоном, который заканчивает свой срок. Он готовился к диалогу уже с новым хозяином Белого дома. Путин с удовольствием продемонстрировал гостям свои кремлевские апартаменты – библиотеку с бюстом Пушкина, личную часовню, спортзал с тренажером и кушеткой для массажа. Проходя по коридору, показал темную комнату и небрежно пояснил:

– Это медпункт предыдущего обитателя.

Клинтон сразу же заметил, что намерен навестить Бориса Ельцина, и поинтересовался, остался ли тот на прежней даче.

– Да, – сказал Путин, – я разрешил ему там остаться.

«Свою миниатюрность и любезные манеры, – вспоминает Строуб Тэлботт, – Путин использовал к собственной выгоде: казался невозмутимым и рассудочным, в начале поединка кланялся партнеру, выманивал его, сбивал с ног, но никогда не называл противником».

Путин тщательно готовится к переговорам, и его трудно застать врасплох неожиданным вопросом. Он держит в уме огромное количество цифр и фактов. Неопытный партнер попадет впросак. Он готовится к переговорам, встречам, интервью, не теряется, какие бы вопросы ни задавали ему иностранные политики, бизнесмены и журналисты. Отвечает ясно, коротко и образно.

– У него компьютерный ум, – свидетельствует Михаил Кожухов, который был первым пресс-секретарем Путина. – Он держит в памяти блоки информации… И у Путина шикарное чувство юмора. Он мне, конечно, понравился, его профессиональное умение вести разговор, располагать к себе… Мне кажется – это прирожденное. Я видел многих людей, которые приезжали к нему с предубеждением, а уходили с симпатией. Но у него есть еще одна особенность: он очень корректно держит дистанцию…

11 сентября 2001 года, после терактов в США, президент России был первым иностранным лидером, который позвонил американскому президенту Джорджу Бушу-младшему, чтобы произнести слова поддержки и сочувствия. Путин сказал Бушу, что ему известно о переводе американских вооруженных сил в состояние полной боевой готовности. В таких случаях Москва всегда отдавала аналогичный приказ – обычная мера предосторожности. 11 сентября Путин распорядился не предпринимать ответных действий и не создавать американцам лишних проблем.

– В этот момент, – скажет потом Буш, – он ясно дал мне понять, что «холодная война» действительно закончилась.

На следующий день Путин вновь позвонил американскому президенту и сообщил, что объявил в России траур в связи с трагическими последствиями террористических актов в Соединенных Штатах Америки. Путин не объявляет траур даже тогда, когда на Кавказе гибнут российские граждане… Американцы, травмированные внезапным осознанием собственной уязвимости, были благодарны Путину.

Путин поддержал американскую операцию в Афганистане против талибов и террористов Осамы бен Ладена. Не возражал против появления американских военных в бывших республиках Советского Союза. Возможно, он лишь смирился с неизбежностью, но выглядело это как дружеский шаг.

В середине ноября Джордж Буш пригласил Путина к себе на ранчо для неформального разговора. Буш объяснил журналистам:

– Лучшая дипломатия начинается с того, что партнеры лучше узнают друг друга. Я хочу знать его ценности, а он должен понять мои.

Путин объявил, что Россия отказывается от военно-морской базы в Камрани (на территории Вьетнама) и от разведывательного центра в Лурдесе на территории Кубы. Базой во Вьетнаме российские моряки давно не пользовались. А вот центр в Лурдесе был передовой станцией радиоэлектронной разведки, которая прослушивала почти всю территорию Северной Америки. Отказ от разведцентра на Кубе – это был ясный сигнал Соединенным Штатам: мы не рассматриваем вас как врага.

Военные и спецслужбы не смели противоречить Путину. Надеялись, что это лишь тактика, временное отступление. Поколениями военные, как и все наше общество, воспитывались в уверенности, что главный враг – Соединенные Штаты и рано или поздно с ними придется воевать. Иначе говоря, курс на партнерство с американцами Путин проводил, преодолевая молчаливое сопротивление военных, военно-промышленного комплекса, силовых ведомств.

Президент Путин, видимо, рассчитывал, что американцы примут во внимание его просьбу воздержаться от военных действий против Ирака. Ошибся, не понимая мотивов американских политиков. Владимир Владимирович человек самолюбивый и ранимый. Он чисто по-человечески обиделся на американцев. Не за то, что они решили избавить мир от Саддама Хусейна. В отличие от большинства российских политиков Путин не питает ни малейшей симпатии к ближневосточным диктаторам и даже не пытается это скрыть. Владимир Владимирович был глубоко разочарован тем, что Буш и его советники, начав иракскую войну, пренебрегли его мнением и его личными политическими интересами.

С этого момента началось изменение внешней политики России. Владимир Владимирович сильно разочаровался, пытаясь дружить с американцами по своим правилам. К сожалению, его команда не объяснила президенту, что у американцев правила другие.

Путин и его команда искренне верили, что в Вашингтоне на многое закроют глаза в знак благодарности за то, что они сделали для американцев. Но готовность президента Путина помогать Бушу в борьбе против терроризма не создала российской власти иммунитета от критики.

По мнению нашей власти, угроза терроризма настолько велика, что борьба с ним важнее всего на свете, ради этого можно отказаться от гражданских прав и отступить от принципов демократии.

Россия – не единственное государство, сталкивающееся с проблемой терроризма. Страны, успешно противостоящие этому злу, доказывают своим примером: именно развитая демократия позволяет обеспечивать и высокий уровень жизни, и эффективную борьбу с терроризмом. Открытая демократическая система позволила в США подключить к борьбе с терроризмом лучшие интеллектуальные силы общества. После 11 сентября 2001 года – ни одного крупного теракта на территории страны…

Разговоры о том, что у нас свои традиции и вообще Россия еще не готова к полной демократии, представляются оскорбительными. Выходит, американцы в конце восемнадцатого века, когда они приняли свою конституцию, уже были готовы к полноценной демократии, а наши люди и в двадцать первом веке не созрели? Американцев невозможно убедить в том, что назначать губернаторов полезнее, чем их выбирать. Или что средства массовой информации должны быть государственными. Или что не надо проводить открытое парламентское расследование причин терактов…

Российские руководители крайне недовольны тем, как американские политики реагируют на политику Путина. Особенно не нравится то, что все оценки даются публично, хотя в Вашингтоне всего лишь перечисляют те претензии, которые давно высказывают правозащитные организации, считающие, что российская власть тащит страну назад.

2004 год был переломным во всех отношениях. Стратегическое партнерство с Западом было признано ненужным. Россия самодостаточна и могущественна.