И грянула первая мировая…

И грянула первая мировая…

Как гром среди ясного неба разнеслась весть о том, что Германия объявила войну России. Вспыхнула первая мировая… Я наблюдал и воспринимал события, конечно, по-детски. А взрослые реагировали остро.

Отец говорил:

— На Россию пошел германец. Он силен и опасен. Он всегда приносил людям только горе.

Вот тогда впервые, еще неосознанно, я ощутил то, что является чувством любви к своим полям и лесам, к своим очагам, к своей стране. Доносившееся из глубины веков эхо битвы на Чудском озере, в которой Александр Невский сокрушил вторгшихся тевтонских рыцарей, давало себя знать. В нашей деревне мне тогда попала в руки иллюстрированная книжка о подвигах этого князя в сражениях с врагами земли русской. Жива была в душе народа ненависть к захватчикам, жива была и вера в свои силы. Не потому ли легенды о богатырях — защитниках страны — никогда не забывались? Началась мобилизация. Взяли в армию и моего отца. Для него это была уже вторая война.

Уходивших на фронт провожали родные, друзья, соседи. Провожали со слезами и, конечно, под гармонь, которая, разумеется, навевала не веселье, а грустную думу: «Вернутся или не вернутся с полей сражений родные?» Сами рекруты держались достойно, даже храбрились. А если навернется слеза, то старались смахнуть ее незаметно. На проводах взрослые даже выпивали. У нас в деревне смотрели на спиртное скорее как на дань традиции, некое неизбежное сопутствующее большим событиям явление. Считалось, что вроде так и положено, иначе и быть не может. По существу же это было средство приглушить грусть по близким, которые, возможно, уходят навсегда.

Три года отслужил мой отец в одной из армий Юго-Западного фронта, которым командовал генерал А. А. Брусилов. После двухлетнего пребывания на фронте отца отпустили примерно на неделю на побывку к семье. Затем он снова вернулся в окопы, под огонь немецких пушек в районе Перемышля.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.