НА МОРЕ СТУДЕНОМ
НА МОРЕ СТУДЕНОМ
Ивану IV осталось жить считаные месяцы, когда в Москву прибыли два посольства. Одно привезло царю письмо Ермака из Сибири, другое — послание английской королевы.
Никто не обратил внимания на людей, чья одежда находилась в самом плачевном состоянии. За время далекого путешествия их диковинно сшитые кафтаны порвались во многих местах и покрылись пылью, грязью. Казакам пришлось долго обивать пороги приказов, прежде чем их допустили во дворец.
Совсем иначе встречали в Москве английское посольство. Посланцы Думы встретили иноземцев в поле за стенами города. На улицах, по которым проследовал кортеж, стояли стрельцы в красных платьях.
Спешившись на площади, посол королевы сэр Джером Боус торжественно проследовал во дворец.
Шествие привлекло множество зрителей. Кто теснился на улице, кто забрался на крышу. По временам из толпы слышны были выкрики. Один из членов английского посольства успел расслышать слова, повторявшиеся всего чаще.
«Карлуха, журавлиные ноги!» — кричали москвичи при виде посла. Торжественная поступь долговязого Джерома Боуса, высоко поднимавшего ноги в чулках и башмаках, забавляла толпу более всего.
В конце Ливонской войны английская купеческая компания продала русским немало военного снаряжения. В награду купцы рассчитывали добиться от царя новых привилегий и льгот.
На аудиенции в Кремле Боус просил Ивана даровать компании исключительное право на торговлю в северных русских портах и посылку кораблей в устья Мезени, Печоры и Оби.
Завязав широкие торговые связи в России, члены компании стали исподволь с большей настойчивостью собирать сведения о Сибири. Купец Антоний Дженкинсон много раз беседовал с холмогорским моряком Федором Топтыгиным и выведал у него все, что тот знал о далекой Мангазее. С его слов он записывал сведения о приобских самоедах. Товары у них — соболя, белые и черные лисицы. Драгоценную пушнину можно было приобрести в Сибири за бесценок.
Некогда Иван IV поощрял планы открытия морских путей в Китай и Индию. Но эти планы не были осуществлены, и царь не верил более заманчивым обещаниям английских купцов.
Когда же компания стала хлопотать о заведении торга в Сибири, московские власти забили тревогу.
Выслушав посла Боуса, бояре отклонили его домогательства. Их приговор был кратким и категоричным: «А о реке Оби, да о Изленде реке, да о Печоре реке о тех урочищах им отказать».
Беседуя с послом, Иван IV откровенно объяснил причины отказа. Морские пристанища — «Печора, да Изленди, да река Обь, — заявил царь, — те места в нашей отчине очень далеки» от тех мест (на Белом море), где пристают английские гости; и настоящих морских пристанищ в тех отдаленных местах нет, так что приставать англичанам там «не пригодитца»; главное же — «в тех местах ведутца соболя да кречеты; и только такие дорогие товары, соболя и кречеты, пойдут в Английскую же землю, и нашему государству как бес того быти?»
Казна не желала делиться с англичанами выгодами торга редким сибирским товаром. Но иностранные купцы, зачарованные сказочной прибылью, готовы были преступить любые запреты.
Приказные люди не сразу уразумели значение известия, доставленного в Москву Черкасом Александровым. Но даже они не скрыли изумления при виде соболиной казны, привезенной из Сибири.
Появление в Москве «сибирских» казаков с драгоценной пушниной произвело сильнейшее впечатление на жителей Иноземной слободы. Купцы обсуждали захватывающую новость во всех подробностях.
Предприимчивый приказчик Московской компании Антоний Мерш спешил использовать случай, чтобы умножить личное состояние. Он тайно договорился с четырьмя поморами-промышленниками из Холмогор. 21 февраля 1584 года поморы сообщили Мершу, что для осуществления его проектов необходимо снарядить два морских судна русской постройки с командой по десять человек на каждом. «Если ты хочешь, чтобы мы поехали к устью Оби морем, — писали холмогорские мореходы, — то мы должны пройти мимо островов Вайгач, Новая Земля, Земля Матвея, и ты можешь убедиться в том, что от острова Вайгач до устья Оби не очень трудно проехать». Поморы сообщали англичанину подробные сведения о югорских и мангазейских самоедах, о навигации в устье Оби. Письмо не оставляло сомнения в том, что и морские, и сухопутные дороги в Сибирь были им хорошо известны.
Нарушив закон, Мерш послал на Обь своего русского слугу Богдана с запасом товаров, предназначенных для меновой торговли с самоедами. На кочах холмогорских промышленников Богдан благополучно добрался до Сибири и вернулся в Москву с партией мехов, оцененной в тысячу рублей. Однако московские власти сурово пресекли незаконную торговлю. Богдан подвергся порке и попал в тюрьму. Привезенные им собольи меха былы конфискованы в казну.
Из письма двинских мореходов Мерш впервые узнал о том, что «некогда ваши люди (европейцы. — Р. С.) уже достигли устья названной реки Оби на корабле, который потерпел кораблекрушение, а люди ваши были убиты самоедами, которые думали, что они приехали ограбить их».
Сведения о гибели неизвестного западноевропейского корабля в устье Оби подтвердились после того, как в Москву был привезен пленный сибирский царевич Маметкул. Агент Московской компании Джером Горсей беседовал с ним и записал следующее: «Я слышал от него, что в их земле были некие англичане или, по крайней мере, такие люди, как я, взятые ими с кораблем, пушками, порохом и другими богатствами за два года до того». Никто не знает, кому принадлежал корабль, потерпевший крушение в устье Оби. Скорее всего, его снарядили и послали на восток купцыавантюристы, нарушившие царский запрет.
Неизвестные западноевропейские мореходы были поголовно истреблены на Оби подданными Кучума в то самое время, когда Ермак появился в Зауралье.
Строгановы были более удачливы в своих морских предприятиях, чем иноземные купцы. Один из их слуг, некий Оливер Брюнель, имел случай в этом убедиться.
Уроженец Брюсселя, Брюнель прибыл по торговым делам в Холмогоры, где был арестован по наветам англичан. Заподозренный в шпионаже, бельгиец провел в тюрьме в Ярославле несколько лет. В дальнейшем Строгановы поручились за него перед властями и из тюрьмы взяли к себе на вотчинную службу.
Вместе с людьми Строгановых Брюнель дважды побывал на Оби. Первый раз он ездил туда сухопутьем через страну самоедов, а второй раз — морем «вдоль берегов реки Печоры на восток».
Торговля с сибирскими племенами приносила Строгановым огромные барыши, и они старались окружить тайной все свои зауральские экспедиции. Брюнель попал в круг посвященных лишь после того, как стал слугой русских солепромышленников.
Решив наладить регулярную торговлю по морю, Строгановы приступили к строительству морских кораблей на верфях в устье Двины. По словам Брюнеля, два таких корабля были построены русскими плотниками под присмотром пленных шведов. Доверяя Брюнелю, солепромышленники послали его в Антверпен, снабдив достаточными средствами. Брюнель должен был нанять искусных лоцманов и моряков, которые за щедрое вознаграждение согласились бы отправиться в Россию и поступить на службу к Строгановым.
На западных русских границах шла война, и Брюнелю пришлось пережить немало, прежде чем он добрался до датских владений. Там он познакомился с купцом, снабдившим его рекомендательным письмом к Меркатору.
Прославленный европейский космограф достиг преклонных лет. За спиной у него была трудная жизнь. Меркатору пришлось отведать тюрьмы. Он едва вырвался из рук святейшей инквизиции. Не по своей охоте покинул он родной край и переселился в тихий немецкий городок на Рейне. Беды его довершила чума, унесшая в могилу двух детей.
Невзирая на напасти, Меркатор до глубокой старости сохранил неиссякаемую любознательность и смелый дух исследователя. Он жадно следил за всем, что происходило в самых дальних концах земли. Дом Меркатора всегда был открыт для путешественников, вернувшихся из далеких странствий.
Знаменитый автор «Космографии» принимал деятельное участие в разработке проектов отыскания восточного морского пути в Китай. Его не оставляла надежда на то, что проект будет осуществлен еще при его жизни. С почти что юношеской верой старый географ писал в своих наставлениях английским навигаторам: «Плавание в Китай северовосточным проходом весьма удобно и легко, и я часто удивлялся, что, столь успешно начав его осуществление в этом направлении, его оставили, чтобы повернуть паруса на Запад».
Оливер Брюнель всецело разделял уверенность фландрского ученого и мечтателя. Беседуя с купцами, он неустанно твердил, что «северо-восточный проход в Китай, без сомнения, очень короток и легок». Вернувшись на родину, Брюнель сумел заинтересовать многих рассказами о далекой Сибири. Правда, сам он немного видел, и ему постоянно приходилось ссылаться на чужие свидетельства.
Строгановы поручили Брюнелю нанять к ним на службу опытных навигаторов. Но тот не выполнил их наказа. Брюнель решил основать собственное дело и заняться прибыльной торговлей с Сибирью. Он пытался заручиться помощью знакомых ему купцов.
Беглый приказчик уверял будущих компаньонов, что приведет корабль с товарами в устье Оби, если будут соблюдены два условия, необходимые для успешного путешествия. Вопервых, надо обзавестись всем необходимым снаряжением, включая запас продовольствия, и, во-вторых, в его команду надо нанять неких «хорошо известных» ему русских людей (слуг Строгановых), «которые в совершенстве говорят на языке самоедов и знакомы с рекою Обью, так как ездят туда из года в год». Брюнель был человеком практичным и хорошо усвоил уроки путешественников. Он считал, что добьется успеха с помощью опытных русских мореходов. В дни службы у Строгановых Брюнель завязал дружбу со многими поморами и теперь рассчитывал использовать давние связи.
Прошло несколько лет, прежде чем Брюнель смог снарядить корабль и отправиться к берегам далекой Сибири. К тому времени он поступил на датскую службу и поселился в Бергене.
В своем путешествии на восток Брюнель достиг острова Вайгач. Его корабль тщетно пытался пройти в Карское море. Льды вынудили его лечь на обратный курс. Неподалеку от устья Печоры судно село на мель. Незадачливый навигатор едва избежал гибели.
Пока продолжалась сибирская экспедиция Ермака, западноевропейские мореплаватели не оставляли попыток освоить морские пути в устье Оби. Но добиться цели никому из них не удалось.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.