«РОДОСЛОВНАЯ» ЕРМАКА

«РОДОСЛОВНАЯ» ЕРМАКА

«Сказки» и челобитные грамоты ермаковцев служат незаменимым источником для тех, кто задался целью составить биографию Ермака.

На склоне лет ветераны не раз вспоминали о своей долгой службе в станице у Ермака. «Старый» казак Гаврила Ильин писал в челобитной грамоте царю, что в былые времена он двадцать лет «полевал» (нес полевую службу) с Ермаком в «диком поле». Его слова вскоре же подтвердил другой ветеран — Гаврила Иванов. По свидетельству Иванова, он служил царю «на поле двадцать лет у Ермака в станице» и в станицах у других атаманов.

Достигшие самого преклонного возраста сибирские казаки вспоминали то доброе старое время, когда сами они были совсем молодыми. Если Ермак уже тогда командовал станичниками и числился атаманом, то, значит, он провел «в поле» никак не меньше 25–30 лет. Отсюда следует, что Ермак покинул родные места то ли во времена «Казанского взятия», то ли в первые годы войны за Ливонию.

Жизнь в казачьих зимовьях была трудной, и ее могли вынести лишь люди, достигшие «совершенных лет». Ермаку едва ли было меньше пятнадцати, когда судьба забросила его в степные станицы.

Самые приблизительные подсчеты подсказывают, что атаману Ермаку Тимофеевичу исполнилось ко времени похода в Сибирь никак не меньше 40–50 лет. Значит, родился он в глухую пору боярского правления на Руси — то ли в 30-х, то ли в 40-х годах XVI века.

Придет время, и многие волости и городки будут оспаривать честь именоваться родиной покорителя Сибири. По одной версии, Ермак происходил из волости Борок на Северной Двине, по другой — из Тотемских волостей Вологодского уезда, по третьей — из строгановских вотчин на Чусовой. Все это не более чем предания, возникшие в позднее время.

В XVIII веке некий книжник старательно переписал «Сказание», принятое им за автобиографию Ермака. Строка за строкой ложились на страницы летописи известия, одно удивительнее другого. «О себе же Ермак известие написал, откуды рождение его. Дед его был суздалец посадский человек, жил в лишении, от хлебной скудости сошел в Володимер, именем его звали Афонасей Григорьевич сын Аленин, и ту воспита двух сынов Родиона да Тимофея, и кормился извозом, и был в найму в подводах у разбойников, на Муромском лесу пойман и сидел в тюрьме, а оттуда бежал з женью и з детми в Юрьевец Поволской, умре, а дети Родион и Тимофей от скудости сошли на реку Чусовую в вотчины Строгановы, ему породи детей: у Родиона два сына: Дмитрей да Лука; у Тимофея дети: Гаврило да Фрол да Василей. И онной Василей был силен и велеречив и остр, ходил у Строгановых на стругах в работе по рекам Каме и Волге, и от той работы принял смелость, и прибрав себе дружину малую и пошел от работы на разбой, и от них звашеся атаманом, прозван Ермаком, сказуется дорожной артельной таган, по вол(ж)ски — жерновой мелнец рушной».

Даже среди дворян не все имели свою письменную родословную. Вольному же казаку «написание» о предках было просто ни к чему. Приведенное «родословие» Ермака — всего лишь наивная выдумка.

Сочинители родословия Ермака допустили забавную ошибку. Они рассматривали имя «Ермак» как прозвище и приписали ему чуждое значение — «таган» или «жернов». Они не догадывались о том, что атаман носил православное имя Ермолай, от которого и произошло сокращение «Ермак». Недоразумение привело их к очевидной ошибке — замене подлинного имени вымышленным. Возможно, в строгановских вотчинах XVI или XVII века и жил разбойник Василий Аленин, но к Ермолаю Тимофеевичу — историческому Ермаку — он не имел никакого отношения.

Настоящее прозвище атамана известно из документов Посольского приказа, использованных составителем Погодинской летописи. В связи с первым упоминанием имени Ермака ее автор сделал ремарку: «Прозвище ему было у казаков Токмак». Русские люди XVI века придавали прозвищу особое значение. Те, кто боялся дурного взгляда, скрывал всю жизнь свое молитвенное имя и довольствовался прозвищем. Большинство людей откликались и на имя, и на прозвище.

Человек не выбирал прозвище по своему усмотрению. Прозвищем его награждала народная молва. Оно приклеивалось к нему навек и указывало либо на достоинство, либо на изъян, либо на какую-нибудь другую характерную черту. Были «Горбатые» и «Глухие», «Красные» и «Сухорукие», «Слизни», «Ерши», «Нюньки», «Брюхатые» и «Благие».

Ермак получил весьма красноречивое прозвище — Токмак. В России были разные говоры, оттого слово «токмачить» имело неодинаковый смысл. Одни под словом «токмачить» подразумевали «толочь», а словом «токмач» обозначали увесистый пест либо «бабу» для трамбовки земли. Другие говорили «токмачить», подразумевая «бить», «колотить», «толкать». В их понимании «токмак» означало деревянную колотушку.

Давним обычаем в русских городах и деревнях были кулачные бои. Либо деревня шла на деревню, либо улица на улицу. Не в таких ли состязаниях получил свое прозвище Ермак? А может быть, казаки стали звать Ермака Токмаком уже после того, как он стал их предводителем и отличился в битвах с врагами? В любом случае прозвище указывало скорее на достоинство, чем на недостаток. В имени Токмак угадывался намек на несокрушимую физическую силу, которую умели ценить в народе.

Как прожил Ермак первую половину своей жизни? Откуда он был родом? На эти вопросы невозможно ответить изза отсутствия достоверных данных. Известно лишь, что Ермак «гулял» в казаках по полю не одно десятилетие. Этот факт имеет исключительное значение для составления его жизнеописания.

«Служба» Ермака относилась к тому самому времени, когда вольное казачество сделало решающие успехи в освоении «дикого поля».

Чтобы заполнить пробелы в ранней биографии Ермака, надо составить возможно более полную историю казаков при Иване Грозном. Ермак не только пережил эту историю вместе со своими будущими соратниками, но был одним из подлинных ее творцов.