Пушкину («В лихолетье брошенный судьбою…»)
Пушкину («В лихолетье брошенный судьбою…»)
В лихолетье брошенный судьбою,
Я устал, все валится из рук;
Дай-ка побеседую с тобою,
Лучший поэтический мой друг.
Со страниц, прижатых к изголовью,
На меня ты смотришь как живой,
Человек с такой горячей кровью
И такой разумной головой.
В эти дни тебя восславят хором
И сиропом будут поливать
Наши культуртрегеры, которым
На литературу наплевать.
А за ними станут лезть из кожи,
В рамках разрешенных тем и фраз,
Те, кому печной горшок дороже
Всей твоей поэзии в сто раз.
Знаю, жизнь тебя встречала строго: —
В двадцать лет была невесела
На Екатеринослав дорога
Вскормленнику Царского Села.
Знаю, косность и непониманье
Над тобой жужжали стаей мух,
И от августейшего вниманья
Иногда захватывало дух.
Но зато, наполнив пуншем чары,
И вольнолюбивы, и лихи,
И конногвардейцы, и гусары
С увлеченьем слушали стихи.
Но зато на жесткой службе царской,
Средь субординации большой,
Состояли Инзов и Лепарский —
Люди с человеческой душой.
Но зато не лез квартальный пристав
В мир цезур, метафор и идей,
И среди десятков журналистов
Был один-единственный Фаддей.
Это счастье, что тебе на свете
Довелось не в наше время жить:
Мог ли ты служить в Политпросвете
И своему гению служить?
Мог ли ты с покорностью барана,
По команде разевая рот,
Возглашать под грохот барабана: —
«Лишь у нас!.. Да здравствует!.. Вперед!..»
И с холопским рвением и потом,
Мог ли ты, на все махнув рукой,
Славить по одним и тем же нотам
И во здравье и за упокой?!.
Только на благоприятном месте
Зреет плод в благоприятный час…
Если б ты родился с нами вместе
Не было бы Пушкина у нас!..
1937
Данный текст является ознакомительным фрагментом.