Пушкину («В лихолетье брошенный судьбою…»)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Пушкину («В лихолетье брошенный судьбою…»)

В лихолетье брошенный судьбою,

Я устал, все валится из рук;

Дай-ка побеседую с тобою,

Лучший поэтический мой друг.

Со страниц, прижатых к изголовью,

На меня ты смотришь как живой,

Человек с такой горячей кровью

И такой разумной головой.

В эти дни тебя восславят хором

И сиропом будут поливать

Наши культуртрегеры, которым

На литературу наплевать.

А за ними станут лезть из кожи,

В рамках разрешенных тем и фраз,

Те, кому печной горшок дороже

Всей твоей поэзии в сто раз.

Знаю, жизнь тебя встречала строго: —

В двадцать лет была невесела

На Екатеринослав дорога

Вскормленнику Царского Села.

Знаю, косность и непониманье

Над тобой жужжали стаей мух,

И от августейшего вниманья

Иногда захватывало дух.

Но зато, наполнив пуншем чары,

И вольнолюбивы, и лихи,

И конногвардейцы, и гусары

С увлеченьем слушали стихи.

Но зато на жесткой службе царской,

Средь субординации большой,

Состояли Инзов и Лепарский —

Люди с человеческой душой.

Но зато не лез квартальный пристав

В мир цезур, метафор и идей,

И среди десятков журналистов

Был один-единственный Фаддей.

Это счастье, что тебе на свете

Довелось не в наше время жить:

Мог ли ты служить в Политпросвете

И своему гению служить?

Мог ли ты с покорностью барана,

По команде разевая рот,

Возглашать под грохот барабана: —

«Лишь у нас!.. Да здравствует!.. Вперед!..»

И с холопским рвением и потом,

Мог ли ты, на все махнув рукой,

Славить по одним и тем же нотам

И во здравье и за упокой?!.

Только на благоприятном месте

Зреет плод в благоприятный час…

Если б ты родился с нами вместе

Не было бы Пушкина у нас!..

1937

Данный текст является ознакомительным фрагментом.