250. ИЗ КНИГИ «ЕВРОПА»

250. ИЗ КНИГИ «ЕВРОПА»

На пятисотый день войны льет беспрерывный ливень.

Как будто мало было нам и сумерек стеклянных,

И ветра, стелющегося вплотную по земле,

И перекрестка, полного каким-то странным пылом,

Как чан, где ядовитые движения кипят,

И вытянувшихся огней, что бродят в полумраке,

Набрасывая в небе план всемирного злодейства;

Нет, были надобны еще и дождь, и грязь, и лужи!

«Поборник истины, ты сожалеешь наше время!

Его страдания тебе сжимают болью сердце!

Не должен был бы ты, восстав, как древние пророки,

Бессмертным возгласом приветствовать грядущий суд?

О пешеход, споткнувшийся на темной мостовой,

Как память коротка твоя и как бессильна жалость!

Ужели ты совсем забыл о временах их счастья?

И смех их перестал звучать в твоих ушах оглохших?

И запах радости их унесли морские ветры?

Припомни ночь, когда, бредя по улицам уснувшим,

Ты в гневе праведном бесчисленные беззаконья

Насильников последнего столетья клал на чашу

Весов, проверенных в теченье сорока веков?

Им вдоволь времени хватило множить всю их мерзость.

Покуда ангел мщения дремал у грани мира,

Они загадили пометом все вершины жизни

И небеса забрызгали блевотиной своей.

Послушай, как теперь они из сил последних лгут:

Паническою ложью наводняя все дома,

Они клянутся в том, что жили лишь для Правды вечной,

Для Мысли лишь святой и для Поэзии бессмертной.

Пускай хоть помолчат, оставив идеал в покое!

Когда они вершили торг и в банках и в конторах,

Железным ломом спекулируя, зерном и кожей,

Когда, пресытясь золотом и чуя зуд в карманах,

Они влекли свои жиры на кресла мюзик-холла

Иль ужинали в комфортабельнейшем ресторане,

Попробовал бы кто напомнить им об идеале.

Но может быть, им даруют прощенье мертвецы,

Быть может, искупленье стало делом всенародным,

На радость торгашам и в посрамление поэтам?

Иль десять девственниц пришли торжественным посольством

Облобызать следы плевков на праведном челе?

Не надо стонов, незачем ни головою никнуть,

Ни устремлять глаза туда, где блещет влажный отсвет:

Прекрасней молния, чертящая свой приговор.

Что значит для тебя, паломника в харчевне века,

Землетрясение, крушенье самых крепких стен,

Пеньки фундаментов, торчащие из десен почвы?

Впивай в себя, как музыку, весь треск и грохот ломки,

Испытывай в своих костях все прелести удара,

Свергающего время, осужденное тобой!

Безумным хаосом пьяней, вдыхая запах серы,

Что вырывается из зыбких складок катаклизма!

Взгляни: абсурд и мрак тебе покорствуют, как псы.

Веленья гнева твоего исполнят их клыки.

Ты движешь бурей, мир срывающей с его устоев.

Возрадуйся же! Облекись в блуждающее пламя

И выкрои себе дорожный плащ в огне небесном!»