13. Красные штурмовики

13. Красные штурмовики

Немало примеров дала наша авиация в недавних боях: Красной армии с врагами СССР.

Однажды во время боев на реке Халхин-Гол разведка сообщила о неожиданном появлении неприятельской конницы. Она начала собираться близ конного брода, с тем чтобы, переправившись на другой берег, сразу же пойти на помощь японо-маньчжурам. Исход боя в значительной мере зависел от того, успеет ли конница ввязаться в бой..

Когда об этом стало известно командованию советско-монгольских войск, было приказано авиации немедленно атаковать конницу и не дать ей перейти реку.

Через несколько минут эскадрилья, которой было поручено выполнение этой боевой задачи, уже находилась в воздухе. Под самолетами плыла однообразная бескрайная степь. Вскоре показалось и поле сражения. Ползли танки. Дымилась земля. Это артиллерия противника вела огонь по нашим войскам.

Летчикам уже не терпелось. Скорее, скорее к конному броду, пока враг еще не успел пойти в атаку!

Но вот и конный брод. Между двумя озерами — большая колонна неприятельской конницы. Она на галопе спешит к реке, подняв за собой густые тучи пыли. Летчики насторожились. По знаку ведущего, пошли на снижение.

С шестисот метров начали атаку. Заработали десятки пулеметов, тысячи пуль полетели с самолетов в неприятеля. Конница смешалась, попадали кони и люди…

Семь раз набирали летчики высоту, семь раз бреющим полетом шли на врага, поливая его свинцовым ливнем…

Штурмовики сделали свое дело: вражеская конница не перешла реку.

Или вот еще два примера. Они относятся уже к тому времени, когда Красная армия боролась за освобождение Западной Украины и Западной Белоруссии от панского ига.

Сентябрь 1939 года. Советские войска подходили к городу Кобрин. Польская военщина решила помешать нашему продвижению и отстоять город. Противник направил из Пинска в Кобрин крупные подкрепления. Вскоре наша воздушная разведка обнаружила девять неприятельских эшелонов, поспешно направлявшихся в район Кобрина.

Как только об этом стало известно красному командованию, нашей авиации сразу же было дано задание: атаковать вражеские воинские эшелоны и не допустить их к Кобрину.

Одно за другим поднялись в воздух звенья грозных советских самолетов и направились в сторону панской Польши. Недолго пришлось искать вражеские эшелоны. Первый оказался на станции Городец. Красные соколы перешли в пикирующий полет и прострочили из всех пулеметов стоявший у станции воинский состав. Звено за звеном прошлись пулеметами по эшелону самолеты эскадрильи, не оставив без «внимания» ни одного вражьего вагона.

В это время вдали показался второй эшелон. Решили громить его во время движения. Самолеты понеслись навстречу врагу и с высоты 400 метров прямо повалились на него. Противник не дремал; с крыш и окон вагонов он открыл по самолетам ружейно-пулеметный огонь. Но, несмотря на отчаянный обстрел снизу, летчики зашли от паровоза и бреющим полетом пронеслись над эшелоном, поливая его свинцовым дождем. От прямых попаданий паровоз взорвался…

Однако работа еще не кончилась. На станции Дрогин оказалось шесть воинских эшелонов. На перроне суетились люди. Опять пикирующий полет, снова застрекотали советские пулеметы. Им усиленно отвечали снизу. Через несколько минут работу можно было уже считать законченной: в тучах черного дыма горели эшелоны, как муравьи разбегались офицеры и солдаты польской армии. Никто уже не стремился на помощь Кобрину.

В другой раз воздушная разведка обнаружила в районе города Парчев большое скопление польской конницы, пехоты и обозов. Это было в дни окончательного разгрома остатков польской армии.

Красная авиация получила боевой приказ — немедленно разбомбить противника. С огромным воодушевлением встретили этот приказ красные летчики. Они еще накануне видели, как горят белорусские села, подожженные и разграбленные панскими наймитами, и мечтали скорее отомстить белобандитам. Через несколько минут эскадрилья уже была в воздухе в четком строю.

Когда самолеты приблизились к месту, где были обнаружены польские части, войска уже шли по большаку походным строем, растянувшись почти на три километра. Самолеты мигом рассредоточились, приняли нужный строй и, развернувшись, одновременно в разных местах пересекли большак. Заработали разом десятки пулеметов, на панские головы посыпались гостинцы. Почти все бомбы попали точно в цель.

Невообразимая паника поднялась в колоннах противника. Даже те поляки, которые встретили наших летчиков пулеметным огнем, перестали стрелять по самолетам. Уцелевшие бросились врассыпную в густой лес. Весь большак был усеян трупами и разбитыми повозками.

После первого удара самолеты вернулись на свой аэродром за свежими гостинцами. При вторичном налете остатки противника успели разъединиться и растеклись по двум соседним дорогам. Снова заговорили вражеские зенитки и пулеметы. Но новые бомбовые залпы и пулеметный огонь с самолетов окончательно расстроили ряды противника и обратили его в бегство.

Как стало потом известно, противник в панике наткнулся на наши танки и был совершенно разгромлен. На следующий день советские летчики не могли даже обнаружить остатков разбитого врага.