С ЯКОМ ЧЕРЕЗ ЛЕДНИК

С ЯКОМ ЧЕРЕЗ ЛЕДНИК

Спозаранку мы уже начинаем упаковывать все наши вещи. Скоро придут носильщики, а мы даже не начали подготовку тюков для переноски!

Быстро проглатываем импровизированный завтрак и приступаем к работе. Чтобы сэкономить время на хлопоты со взвешиванием, в этот раз заполняем ящики и барабаны на глаз. Нужно следить, чтобы хрупкие вещи не попали под тяжелые консервные банки и чтобы все оставшиеся пустые места были заполнены легким упаковочным материалом. Иначе все можно раздавить и попортить.

Уже пришли первые носильщики. Они сидят в терпеливом ожидании на освещенных солнцем камнях или помогают нам в хлопотах, всегда присущих поспешному выходу. «Поспешность ? дело шайтана», ? говорят таджики. Но если мы еще сегодня хотим прийти в новый базовый лагерь у подножия нашего семитысячника на той стороне ледника, то у нас нет другого выхода, как стать союзником шайтана, созданного, согласно преданию, аллахом из огненного дыхания пустыни.

После трехчасовой работы наконец все готово. Чаны, ящики, барабаны и мешки привязываем шнуром или веревкой к спине ? и поход через ледник начинается. Конечно, люди Вахана не могли примириться с мыслью, что им придется идти без вьючных животных. Один як тоже должен был встать в строй, и теперь он стоит в середине лагеря и сопит. Я сильно сомневаюсь, может ли этот лохматый четвероногий пройти через ледник, причем не через ровное, как стол, фирновое плато, а по осеннему, вытаянному Гиндукушскому леднику с твердым синим льдом и острыми как нож столбиками «снегов кающихся». Мы ведь это все знаем и поэтому советовали этим добрым людям не брать с собой животных! Но теперь як тут, и пусть упрямые горцы сами расхлебывают кашу, которую они заварили. Я не вижу другого выхода, как отправить обратно в долину одного носильщика с этим яком.

Визи и Симон становятся во главе каравана. Они знают направление марша и еще позавчера маркировали путь желтыми флажками и турами. Змарай замыкает шествие, остальные заняли места где-то в середине колонны. На особенно сложных участках будем ждать и помогать носильщикам, идущим в обыкновенной обуви.

Спускаясь по крутой морене, достигаем края ледника. После того как прошли несколько носильщиков, в щебенке остается отчетливый след. Переход на ледник весьма щекотлив и требует крайне осторожной и уверенной ходьбы.

Мы любуемся горцами, преодолевающими с большим умением этот трудный участок. У них нет высокогорных ботинок и кошек, и за всю свою жизнь они не обучались в школе альпинизма. Зато у них инстинкт горных жителей и природное чувство приспосабливаемости к рельефу местности. Они уверенно ходят по скользкому леднику в своей обуви на гладкой кожаной подошве, нагибая слегка вперед верхнюю часть корпуса, как это записано в инструкциях альпийских клубов, а малейшие нарушения равновесия принимают согнутыми коленями. Значит, они применяют технику, которой мы, горожане, должны сначала обучиться в горнолыжной школе.

На леднике весь пестрый караван движется в глубоких канавах между высокими клиньями «льда кающегося», в своем большинстве заполненных потоками ледяной холодной воды. Понятно, что здесь наши мужественные носильщики начинают жаловаться на озябшие и промокшие ноги.

Мы в своей водонепроницаемой высокогорной обуви с профилированной подошвой и теплыми фетровыми носками чувствуем себя ничтожествами. Но пока мы нашим друзьям ничем помочь не можем, кроме как ударом ледоруба улучшить дорогу, чтобы они могли быстрее пройти ледник и достичь противоположной морены с сухой теплой осыпью.

Через полчаса оставляем ледник за собой. Симон здесь дежурит и помогает перепрыгивать широкий рандклюфт тяжело-нагруженным людям. Скоро все получают заслуженный отдых. Носильщики снимают обувь из овчинной кожи и сушат ее по всем правилам на солнце.

Я с Ханспетером отдыхаю на немного возвышающейся скальной глыбе. Отсюда мы хорошо видим весь караван и пройденный путь до бывшего базового лагеря.

Последние носильщики спускаются по морене со своей ношей. Но что мы видим! И як тоже съезжает по песчаному склону с горой груза на спине. Эти парни сошли с ума, так мучить бедное животное, гоня его через ледник. Какими бы горцы ни были дружелюбными людьми, но к животным они относятся просто без всякой жалости. Никакой уговор здесь не помогает. По этому вопросу у них свои понятия, не позволяющие изменять убеждения. Но теперь як показывает им, что у него упрямая голова. Упорно и без единого движения он останавливается перед ледником. Терпеливо переносит побои, пинки. У него толстая кожа, «укрепленная» еще слоем жира и лохматой шерстью.

Людям не остается ничего другого, как освободить строптивца от груза, переложив ящики на свои собственные спины. «Представитель деревенской власти» сегодня снова здесь и, когда он видит трагедию с яком, тут же поднимает отдыхавших шесть мужчин и посылает обратно к началу ледника. Без возражений они уходят. Их задача ? снять с отставших грузы, чтобы те могли уверенно провести яка через ледник. Бык прав, что во время своего первого путешествия по леднику не позволил себя использовать в качестве вьючного ишака. Сегодня наконец он может поиздеваться над своими хозяевами. Не только тем, что они должны на своем горбу переносить его груз, но даже не возражает против сопровождающей его личной охраны в количестве шести человек. Только на нашей морене он снова стал добродушным, позволил навьючить ящик за ящиком и отправляется довольный мелкой рысцой дальше.

Мы пересекаем громадную долину, почти вся она покрыта осыпями и льдом. Утомленные, идем дальше через камни и канавы. Проходим вброд ледниковый ручей, любуясь играющей в солнечном свете огромной лужей темно-зеленого цвета, напоминающей множеством рукавов озеро Фирвальдштетт в миниатюре. Затем проходим мимо ледовых масс, вышиной с дом, рельефно выделяющихся своим безукоризненным белым цветом на фоне фиолетово-синего неба. Величественный Шах, со своими сверкающими гребнями и стенами, закрывает горизонт этой дикой скально-ледовой арены. Рядом кряж Арганда, неприступный, возвышающийся над всеми своими соседями.

У конца долины по крутому каменистому руслу речки набираем высоту. Мы находимся уже выше уровня старого базового лагеря, но все еще идем дальше. Носильщики хотя в хорошем настроении, но дышат тяжело. Они за всю свою жизнь еще не были так высоко. Крутое русло приводит нас на ровный участок с песчаными полями, где ручеек теряется в бесчисленных мелких водостоках. Затем выходим по небольшой теснине на скальную платформу. Она состоит из грубых гранитных глыб и выводит нас непосредственно на маленькое плато, выступающее как балкон из склона горы. Это и есть созданное природой место для базового лагеря, открытое Симоном и Визи. Рассказы Симона о сказочном озерке не были плодом фантазии. Чудесное прозрачное горное озеро действительно прижимается к горе. В его водах отражается красноватый гранит, окаймляющий его берега, и массив Шаха. От Арганда видим только нижние скальные бастионы.

Большинство носильщиков уже здесь, а внизу як тоже проходит песчаную равнину. Чудо, что он вообще прошел. Людей мучает жажда. Виктор варит им котел лимонада, который быстро обходит круг. В то время как Симон и Змарай выплачивают носильщикам деньги, мы устанавливаем большую палатку базового лагеря и маленькую походную палатку. Сегодня ночью нам потребуются две палатки, потому что мы хотим оставить шесть наших носильщиков для работы на завтра. Они должны нам помочь доставить еще выше снаряжение, предназначенное для первовосхождения на Арганд. Если это будет даже всего только несколько сот метров, то и этим мы все же выиграем немного времени и сбережем себя от излишнего труда и пота.

С веселым гомоном носильщики уходят в ущелье. Они бегут, ибо солнце уже низко над горизонтом. Змарай дал им знать, что мы здесь, наверху, будем десять дней, а на следующее за этим временем утро ждем их тут, чтобы возвратиться в долину. Як остается мирно лежать перед палатками; оказывается, один из оставшихся носильщиков ? его хозяин. Значит, терпеливое нетребовательное животное проведет ночь под открытым небом на высоте, равной Монте-Розе, в холоде гиндукушских ночей! Визи жалеет его и собирает скудную травку, которую здесь, наверху, можно еще найти между камнями. Но як отвечает отказом на ласковые стремления Визи.

По всему видно, что нашим шести носильщикам нравится бивачная жизнь, являющаяся для них совершенно новым приключением. Они рассматривают нас как далеких от жизни горных кочевников, странствующих без верблюдов и скота, в силу чего не претендующих на их пастбища, и не скупых на афгани и подарки. К тому же им в палатку приносят чай, суп и хлеб и даже моют их тарелки. Шестерка чувствует себя очень хорошо в своей палатке и долгое время звучит их веселый смех в холодной ночи.