ГЛАВА АНТАРКТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИИ

ГЛАВА АНТАРКТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИИ

Из Антарктиды Сомов вернулся всемирно известным полярным исследователем. 1 июля 1957 года он был назначен заместителем директора по антарктическим исследованиям Арктического научно-исследовательского института. Он теперь занимался планированием советских антарктических исследований. Центр тяжести организации экспедиций в Антарктику, обработка и публикация научных трудов постепенно перемещались в Ленинград, на Фонтанку, 34, в Арктический институт. Первый порыв многих ученых и научных учреждений к антарктическим исследованиям угас. Открытия, находящиеся как бы на поверхности, были зафиксированы, сенсационные сообщения о подвигах перестали будоражить воображение людей, покров загадочности и необычности был снят. Были построены станции на берегу и в центре Антарктического континента. Начался будничный, долгий этап глубокого изучения природных явлений, требующий систематических, точных и непрерывных наблюдений.

Вся эта будничная работа с 1958 года распоряжением Правительства была возложена на Арктический институт. С этого года институт стал называться Арктический и антарктический научно-исследовательский институт, сокращенно — ААНИИ.

Часто спрашивают, почему было дано такое длинное название? Этот вопрос обсуждался тогдашним директором института В. В. Фроловым, М. М. Сомовым и автором этих строк. Предлагалось: «Полярный институт». Но к этому времени в Советском Союзе уже было два полярных института — Полярный институт рыбного хозяйства и океанографии (ПИНРО) в Мурманске, Полярный геофизический институт (ПГИ) в городе Апатиты. Значит, будет путаница, рассуждали мы. Кроме того, Арктический институт завоевал своими исследованиями популярность в мире, осуществил крупные экспедиции в Арктику, на счету его сотрудников были открытия островов в Карском море, описание Северной Земли, ледовые походы «Сибирякова», «Челюскина», «Литке», активное участие в освоении трассы Северного морского пути, открытие хребтов Ломоносова, Менделеева в Арктическом бассейне, создание на дрейфующих льдах научных станций «Северный полюс», и, наконец, сотрудники института были руководителями первых советских антарктических экспедиций. И мы решили тогда не менять название — «Арктический», а лишь добавить — «и антарктический». Это предложение было принято и узаконено.

Много лет М. М. Сомов оставался заместителем директора по делам Антарктики Арктического и антарктического научно-исследовательского института. Кроме организации и координации антарктических исследований в национальном плане, возникло много вопросов, связанных с координацией исследований в международном масштабе. Многие заботы по международным делам были возложены на плечи Михаила Михайловича Сомова. По согласованным программам в период МГГ в антарктических исследованиях принимали участие ученые 12 стран. Это привело к огромному успеху: за период подготовки и проведения МГГ, примерно за три года, мир узнал об Антарктиде больше, чем за все предшествующие 136 лет.

Исследования в Антарктике было решено продолжить после окончания МГГ. Это решение подтвердил Международный совет научных союзов (МСНС), и в ноябре 1957 года, еще задолго до окончания МГГ, этот совет принял решение о создании международного органа по координации научных исследований в Антарктике — Специального комитета по антарктическим исследованиям (СКАИ). Сомов был назначен в этот комитет постоянным представителем Советского Союза.

В начале февраля 1958 года он ездил в Гаагу на первое совещание СКАИ, на котором была принята резолюция о целесообразности продолжения исследований Антарктики. Было признано также целесообразным включить в международную программу исследования геологии Антарктиды и океанографии Южного полюса.

В августе 1958 года в Москве проходила Пятая ассамблея МГГ. К этому форуму было приурочено второе совещание СКАИ. Сомов на этом совещании возглавлял советскую делегацию. Здесь представители разных стран сообщили планы научно-исследовательских работ в Антарктике после МГГ, на 1959 год. Сомов в докладе о планах советских исследований сообщил о продолжении работ на существующих станциях и открытии новой станции на Земле Королевы Мод. Такая станция была открыта 10 марта 1959 года и названа именем первооткрывателя Антарктиды М. П. Лазарева.

Прошло полгода, и в феврале 1959 года Сомов летит в Австралию. Здесь в Мельбурне 18–25 февраля вместе с крупным советским метеорологом Б. Л. Дзердзеевским он участвует в работе симпозиума по антарктической метеорологии. Затем в Канберре, столице Австралии, состоялось третье совещание СКАИ. На это совещание Сомов представил 14 новых морских карт Антарктики, изданных в Советском Союзе, которые вызвали большой интерес у участников совещания и побудили комитет принять резолюцию о продолжении работ по картографированию Антарктического континента и прибрежных районов Южного океана.

В Австралии Сомов встретил своего старого знакомого Филиппа Лоу. Еще когда строился Мирный, в начале 1956 года, судно австралийской экспедиции «Тала-Дан» приходило на рейд Мирного. Австралийские исследователи во главе с Лоу впервые познакомились с советскими полярниками. Дружба между Сомовым и Лоу продолжалась много лет. Лоу потом неоднократно бывал в гостях у Сомова в Ленинграде.

В ноябре 1959 года Сомов летит в Аргентину. В столице Аргентины — Буэнос-Айресе — собирается международный симпозиум по подведению итогов антарктических исследований в период МГГ. Вместе с геофизиком Ю. Д. Калининым Сомов представил доклады об основных итогах советских исследователей в Антарктике в области гидрометеорологии, гляциологии, геомагнетизма, ионосферы, космических лучей, земных токов, полярных сияний, картографии. Особенно большое впечатление произвели представленные советскими учеными 50 морских и топографических карт, изданных в 1959 году по материалам советских экспедиций.

В сентябре 1960 года Сомов участвует в четвертом совещании СКАИ в Кембридже (Англия). Отчеты Сомова о поездках за границу содержали много новой информации о полярных исследованиях других стран. Его устные рассказы среди друзей и близких о заморских странах были содержательными и преподносились в весьма образной и интересной форме. К сожалению, воспоминаний он не писал.

До периода МГГ ряд стран в одностороннем порядке разделили Антарктический континент на сектора и объявили эти сектора своей национальной территорией. Советский Союз никогда не признавал этого деления. Не признавали его и Соединенные Штаты Америки. Научное сотрудничество по согласованной программе МГГ показало, что только международный статус Антарктиды наиболее полно соответствует интересам науки, интересам мира и дружбы народов. В первую очередь у ученых возникло стремление как-то оформить и закрепить международное сотрудничество в исследовании Антарктиды. Об этом ученые говорили в кулуарах разных международных собраний.

К 1958 году, когда стала очевидной необходимость продолжения совместных работ разных стран в Южнополярной области, появились предложения о заключении международного договора об Антарктике.

Договор об Антарктике был составлен, согласован и 1 декабря 1959 года подписан полномочными представителями всех стран-участниц.

В соответствии с этим международным соглашением Антарктика стала зоной мира, открытой для научных исследований.

Таким образом, теплые и дружеские отношения, установившиеся между учеными, представляющими на материке, где царит вечный холод, государства с разными социальными системами, закреплены международными договорами. В этом была и заслуга М. М. Сомова. Президиум Верховного Совета СССР ратифицировал этот договор 20 октября 1960 года. Некоторые страны — участницы затянули ратификацию почти на полтора года. Последняя ратификационная грамота была сдана 23 июня 1961 года. С этого дня Договор об Антарктике вступил в силу.

В июле 1961 года в соответствии со статьей IX Договора состоялось первое Консультативное совещание представителей стран-участниц Договора в столице Австралии — Канберре. М. М. Сомов был в составе советской делегации и на этом совещании. Совещание рассмотрело и вынесло ряд рекомендаций по соблюдению Договора, но особенно следует подчеркнуть, что первое совещание рекомендовало меры по охране живых организмов в Антарктике, по охране исторических мест. В разработке «Общих правил поведения для охраны и сохранения живых ресурсов в Антарктике», которые утвердило совещание, участвовали советские ученые под руководством Сомова.

Активная научная и научно-организационная деятельность М. М. Сомова в области полярных исследований принесла ему международное признание. В 1959 году Шведское общество антропологии и географии присудило Сомову Золотую медаль «Беги» «за его большой вклад в организацию и руководство широкой и плодотворной научной деятельностью советских экспедиций в полярных районах и прежде всего во время Международного геофизического года».

Сомова пригласили в Стокгольм, где 24 апреля 1959 года профессор Альман сделал доклад па тему «Профессор Сомов и современные полярные исследования». В торжественной обстановке Альман вручил медаль М. М. Сомову. Шведская газета «Свенска даге-благ» писала тогда, что «русские своими экспедициями в Антарктику обогатили науку такими познаниями и сведениями, которых не вносил, пожалуй, ни один народ».

Медаль «Беги» была учреждена в 1880 году в честь шведской полярной экспедиции А. Э. Норденшельда, которая на паровом судне «Бега» прошла в 1878-79 г. из Атлантического океана в Тихий Северным морским путем с одной зимовкой. Для того времени это было крупным^ достижением. Помогал Норденшельду и даже принял на себя расходы по посылке вспомогательного судна с углем купец А. М. Сибиряков, внесший большой вклад в освоение Сибири.

Этой медалью награждаются выдающиеся путешественники, ученые и исследователи. Из русских людей медалью «Bern» до Сомова был награжден в 1926 году Б. А. Вплькицкий — начальник экспедиции на ледоколах «Таймыр» и «Вайгач», открывшей в 1913 году юго-восточный берег Северной Земли. После Сомова, в 1962 году, медаль «Веги» получил Тур Хейердал.

В 1961 году Королевское географическое общество Великобритании отметило заслуги советских ученых в исследовании Антарктики, наградив Сомова золотой медалью патронессы общества (английской королевы).

Однако признание заслуг и присуждение наград — лишь парадная сторона жизни М. М. Сомова в этот период. Организационная работа по планированию и снаряжению экспедиций, подготовка к ответственным международным совещаниям, полеты на самолетах на большие расстояния — все это требовало большого морального и физического напряжения. А в 1960 году в личной жизни Сомова произошло трагическое событие — умерла его жена и друг Серафима Григорьевна, которая на протяжении всей совместной жизни брала на себя бремя бытовых забот и охраняла мужа от мелких житейских неприятностей. Все это подорвало здоровье Михаила Михайловича. Тем более, что и от природы он не обладал железным здоровьем. В личном деле Сомова имеется медицинское заключение от 6 апреля 1961 года. В нем говорится следующее:

«При обследовании М. М, Сомова установлено наличие следующих заболеваний: 1) гипертоническая болезнь II стадии, 2) атеросклероз аорты и коронарных сосудов, 3) начальные явления склероза сосудов головного мозга, 4) эмфизема легких. Решением врачебно-консультативной комиссии тов. Сомову по состоянию здоровья работа в условиях Антарктики и загранкомандировки в страны с тропическим и субтропическим климатом — противопоказаны».

Рекомендации врачей были трафаретны, но справедливы: покой, отдых и как можно меньше поездок.

Пришлось Сомову снизить свою активность. Но, несколько оправившись от приговора врачей, он снова начал рваться в бой.

Осенью 1961 года он добился еще одной, очень авторитетной медицинской экспертизы. Хотя в заключении и были оставлены слова о том, что «по состоянию здоровья в настоящее время Сомову Михаилу Михаиловичу противопоказано пребывание в странах с гропическим и субтропическим климатом», запрет на поездку в Антарктику был снят.

То ли обаяние Сомова тому причиной, то ли врачи действительно считали, что ему полезно пребывание на море, но ему разрешили поехать в Антарктику, правда, не на зимовку, а на сезон, с пребыванием в основном на борту корабля.