КАЛІОСТРО ВЪ ПЕТЕРБУРГѢ

КАЛІОСТРО ВЪ ПЕТЕРБУРГ?

I.

Кром? личностей, оказавшихъ бол?е или мен?е сильное вліяніе на ходъ политическихъ событій — если не въ ц?лой Европ?, то въ отд?льныхъ ея государствахъ, — заслуживаютъ вниманія со стороны исторической литературы еще и такія личности, которыя, не им?я политическаго значенія, не только оставили посл? себя зам?тные, почему либо, сл?ды въ какихъ нибудь м?стныхъ л?тописяхъ, но даже усп?ли пріобр?сти себ? громкую изв?стность въ разныхъ концахъ Европы. Подробныя изсл?дованія о такихъ личностяхъ интересны преимущественно въ томъ отношеніи что при этомъ обрисовывается до н?которой степени состояніе того общества, среди котораго являлись эти личности. Такъ, среди одного общества он? им?ли громадный усп?хъ, среди другаго он? прошли не слишкомъ зам?тно и, наконецъ, среди третьяго д?ятельность ихъ должна была прекратиться при первыхъ же своихъ проявленіяхъ. Такая неодинаковая участь постигала порою какъ предв?стниковъ такихъ истинъ. которымъ готовилось торжество въ будущемъ, такъ и т?хъ людей, которые впосл?дствіи были признаны наглыми обманщиками, желавшими обратить легков?ріе общества въ свою пользу. Разум?ется, что все это обусловливалось весьма много качествами и способностями такихъ лицъ, а также и т?ми средствами, какія они пускало въ ходъ для распространенія своего вліянія не только па умы, но — что очень часто было еще важн?е для нихъ — и на карманы своихъ современниковъ. Понятно, что общество, среди котораго находили для себя не только радушный, но иногда даже и восторженный пріемъ, а вм?ст? съ т?мъ пріобр?тали тамъ и громадныя денежныя выгоды, разные искатели приключеній, эмпирики, шарлатаны, духовидцы и другіе разнаго рода обманщики, — должно было ч?мъ либо отличаться, по своему складу и по господствовавшему въ немъ направленію, отъ такого общества, въ которомъ, наоборотъ, подобныя личности не возбуждали къ себ? особеннаго дов?рія и не находили для себя легкой наживы.

Было бы, впрочемъ, не совс?мъ основательно изм?рять усп?хи или неусп?хи такихъ предпріимчивыхъ личностей только степенью умственнаго развитія того или другаго общества, такъ какъ удача многихъ лицъ, сд?лавшихся изв?стными своими похожденіями, не завис?ла исключительно отъ одного этого, но обусловливалась и всею, слишкомъ разнообразной общественной обстановкой, а также и н?которыми особенными случайностями. Нер?дко бывало, что см?лые пройдохи пробивались впередъ тамъ, гд?, повидимому, достаточная степень умственнаго развитія должна была служить главной пом?хой для удачи ихъ прод?локъ и, напротивъ, они нер?дко испытывали неудачи тамъ, гд? — какъ казалось — слабые задатки просв?щенія могли бы скор?е всего благопріятствовать ихъ усп?хамъ. Довольно зам?чательный прим?ръ подобной противоположности представляютъ похожденія самаго знаменитаго во всей Европ? шарлатана — изв?стнаго подъ именемъ графа Каліостро. Нельзя не остановиться на томъ обстоятельств?, что этотъ мистикъ и чарод?й, изумлявшій самую образованную часть публики въ Париж? и въ Лондон? своими необыкновенными, сверхестественными д?йствіями и находившій себ? множество приверженцевъ въ Германіи, не встр?тилъ въ Петербург? ни пріема, соотв?тствовавшаго его европейской изв?стности, ни широкаго прим?ненія для своей заманчивой практики. Между т?мъ несомн?нно, что во второй половин? прошлаго стол?тія, и Франція, и Англія, и Германія, въ сравненіи съ Россіей, стояли на высшей степени умственнаго развитія. Казалось бы, что господствовавшее тогда у насъ еще во всей своей сил? суев?ріе, въ противоположность безв?рію, охватившему Францію, и раціонализму, постоянно проявлявшемуся въ Англіи, должно было заран?е обезпечить въ Россіи усп?хи Каліостро, д?йствовавшаго съ такою силою не столько на умы, сколько на воображеніе. Поэтому, если жизнь его, исполненная и загадочности и приключеній, представляетъ сама по себ? много интереснаго, то вопросъ объ его чудод?йственной практик? собственно въ Россіи, оказывается вопросомъ весьма занимательнымъ въ исторіи нашего общества, среди котораго явился Каліостро, предшествуемый молвою о творимыхъ имъ чудесахъ.

Изв?стно, что въ прошедшемъ стол?тіи Россія была какъ бы об?тованною землею для иностранныхъ авантюристовъ: зд?сь многіе изъ нихъ не только пріобр?тали себ? почетъ и богатство, но нер?дко достигали и самыхъ высшихъ государственныхъ должностей, и вотъ почему, съ перваго взгляда кажется довольно страннымъ, что такой см?лый, ловкій, предпріимчивый и, можно даже сказать, такой необыкновенный челов?къ какъ Каліостро, усп?вшій изумить дв? первенствующія европейскія столицы, не воспользовался тою, во вс?хъ отношеніяхъ благопріятною обстановкою, какая представлялась для него въ тогдашней Россіи. Между т?мъ онъ самъ по?здку туда считалъ какъ бы завершеніемъ вс?хъ своихъ долгол?тнихъ подвиговъ и, по собственнымъ его словамъ, ему, быть можетъ, пришлось бы въ Петербург? явиться во всемъ своемъ величіи и объяснить міру загадочность своего происхожденія. По н?которымъ особымъ обстоятельствамъ, не безъ в?роятности можно заключить, что Каліостро чрезвычайно много разсчитывалъ на свое пребываніе въ Петербург? при двор? императрицы Екатерины II, а такіе его разсчеты, конечно, основывались на какихъ нибудь соображеніяхъ относительно той среды, въ которой пришлось бы ему проявить и свои знанія, и свою д?ятельность. Быть можетъ Каліостро, при по?здк? своей въ Петербургъ, думалъ о томъ, чтобъ, заручившись благосклоннымъ вниманіемъ императрицы Екатерины II, обратиться въ таинственное орудіе ея политическихъ плановъ. Наклонность къ д?ятельности такого рода зам?тно проявляется въ Каліостро, не смотря на всю его шарлатанскую обстановку.

II.

Іосифъ Бальзамо, изв?стный впосл?дствіи подъ разными вымышленными именами, преимущественно же пріобр?тшій себ? славу подъ именемъ графа Каліостро, родился 8 іюня 1743 года въ Палермо. Родители его, набожные католики, были честные торговцы сукнами и шелковыми матеріями. Они старались, сообразно своимъ средствамъ, дать хорошее образованіе своему сыну, одаренному быстрымъ умомъ и пылкимъ воображеніемъ. Съ этою ц?лью они отдали его въ семинарію св. Роха въ Палермо. Онъ, однако, вскор? уб?жалъ оттуда, но былъ пойманъ и его пом?стили въ монастырь св. Бенедетто (Бенедикта) около Картаджироне. Зд?сь онъ, по склонности къ ботаник?, поступилъ на выучку къ монастырскому аптекарю и въ его лабораторіи нашелъ первые элементы для своего будущаго шарлатанства въ качеств? медика. За произведенный имъ соблазнъ онъ былъ наказанъ отцами-бенедиктинцами, уб?жалъ отъ нихъ и явился въ Палермо, гд? вскор? ознаменовалъ свое пребываніе различными плутовскими прод?лками, и между прочимъ, при пособіи одного изъ родственниковъ — нотаріуса, онъ подд?лалъ зав?щаніе въ пользу маркиза Мориджи. Другой бол?е ухищренный поступокъ Балъзамо и при томъ соединенный уже съ мистицизмомъ, заключался въ томъ, что онъ обобралъ до чиста золотыхъ д?лъ мастера Марано, которому об?щалъ найти въ окрестностяхъ Палермо богат?йшій кладъ. Обманувъ легков?рнаго искателя кладовъ, Бальзамо у?халъ въ Мессину и тамъ принялъ фамилію тетки своей — Каліостро, прибавивъ къ этой фамиліи графскій титулъ, о которомъ, однако, впосл?дствіи самъ Каліостро говорилъ, что онъ не принадлежитъ ему по рожденію, но им?етъ особое таинственное значеніе. Въ Мессин?, по разсказамъ самого Каліостро, онъ встр?тился съ таинственнымъ армяниномъ Алтотасомъ, которому и былъ обязанъ вс?ми своими познаніями. По нов?йшимъ изысканіямъ, этотъ Алтотасъ былъ, однако, никто иной какъ Кольмеръ — лицо, происхожденіе котораго остается неизв?стнымъ до сихъ поръ. Кольмеръ долгое время жилъ въ Египт?, гд? познакомился съ чудесами древней магіи и съ 1771 года сталъ посвящать другихъ въ тайны своего ученія. Вм?ст? съ Алтотасомъ Каліостро пос?тилъ Египетъ, былъ въ Мемфис? и Капр?; изъ Египта они про?хали на островъ Родосъ, откуда снова хот?ли пуститься въ Египетъ, но противные в?тры пригнали ихъ къ острову Мальт?. Въ это время великимъ магистромъ Мальтійскаго ордена былъ Пинто, им?вшій большую склонность къ таинственнымъ наукамъ. Онъ предоставилъ свою лабораторію Алтотасу и его молодому спутнику. Изъ нихъ первый, посл? своего пребыванія на Мальт?, совершенно исчезаетъ, или в?роятн?е, начинаетъ д?йствовать подъ другимъ именемъ, а Каліостро отправился въ Неаполь, снабженный рекомендательнымъ письмомъ великаго магистра, къ рыцарю Аквино де-Караманика, жившему въ то время въ Неапол?. Изъ Неаполя Каліостро хот?лъ пробраться въ Палермо, но побаивался, что съ появленіемъ его тамъ поднимется д?ло о прежнихъ его плутняхъ. Между т?мъ онъ свелъ знакомство съ однимъ сицилійскимъ княземъ, страстнымъ охотникомъ до химіи, и, по приглашенію князя, по?халъ въ его пом?стье, находившееся около Мессины. Посл? различныхъ прод?локъ съ княземъ-алхимикомъ въ свою пользу, Каліостро явился въ Неаполь съ ц?лью открыть тамъ игорный домъ, но заподозр?нный неаполитанскою полиціею перебрался въ Римъ, гд? пустился въ ханжество, а вм?ст? съ т?мъ и влюбился въ молодую д?вушку Лоренцо Феличіани или Феликіани. Кром? любви, Каліостро при этой женитьб? руководился и другими соображеніями: онъ им?лъ въ виду обратить красавицу Лоренцу въ помощницу вс?хъ своихъ корыстныхъ зат?й. Внушенія, д?лаемыя Каліостро молодой женщин? въ томъ смысл?, что преданная жена не должна, для выгодъ мужа, останавливаться даже передъ собственнымъ позоромъ, разстроили на первыхъ же порахъ добрыя отношенія между нимъ и его тестемъ, отцемъ Лоренцы. Въ Рим? Каліостро сошелся съ двумя личностями: съ Оттавіо Никастро, окончившимъ потомъ свою жизнь на висилиц?, и съ маркизомъ Альято, ум?вшимъ подд?лывать всякіе почерки и составившимъ при помощи этого искусства для Каліостро патентъ на имя полковника испанской службы, какимъ чиномъ онъ впосл?дствіи и именовалъ себя, въ бытность свою въ Петербург?. Никастро, повздоривъ съ Альято. донесъ на него, и маркизъ посп?шилъ скрыться изъ Рима, увлекши за собою и Каліостро и Лоренцу. Въ Бергамо, маркизъ, которому угрожалъ арестъ, бросивъ Каліостро, захватилъ съ собою вс? деньги. Оставшись, всл?дствіе этого, въ самомъ б?дственномъ положеніи, молодая чета, подъ видомъ пилигримовъ, идущихъ на поклоненіе св. Іакову Кампостельскому, отправилась въ Антибъ, и зд?сь началась скитальческая жизнь Каліостро и Лоренцы. Достигнувъ Мадрита и поторговавъ тамъ прелестями своей жены, Каліостро прі?халъ съ нею въ Лиссабонъ, а оттуда въ 1772 году пустился прямо въ Лондонъ, но первый прі?здъ Каліостро въ столицу Англіи былъ не блестящъ: онъ явился тамъ только въ качеств? эмпирика, усп?лъ посид?ть въ тюрьм? и выкупленный Лоренцою, перебрался съ нею въ Парижъ. Съ ними туда прі?халъ н?кто Дюплезиръ, челов?къ весьма богатый. Каліостро пользовался его кошелькомъ, а съ своей стороны, когда Дюплезиръ увид?лъ, что онъ, благодаря своему спутнику, сильно раззорился, то уб?дилъ Лоренцу бросить мужа. Она д?йствительно б?жала отъ него, но Каліостро усп?лъ выхлопотать королевское повел?ніе, въ силу котораго Лоренца была посажена въ кр?пость Сенъ-Пелажи, откуда была выпущена 21 декабря 1772 года. Въ Париж? Каліостро до н?которой степени повезло, такъ какъ онъ началъ тамъ пользоваться изв?стностію алхимика, заставивъ многихъ французовъ в?рить, что у него есть и философскій камень, и жизненный элексиръ, т. е. такихъ два блага, которыя могли составить и упрочить земное блаженство каждаго челов?ка.

КАЛІОСТРО. Съ современаго гравированнаго портрета Леклерка.

Въ Париж? Каліостро собралъ съ своихъ легков?рныхъ адептовъ порядочную деньгу. Но въ это время его начали безпокоить усп?хи Месмера, открывшаго животный магнетизмъ, и Каліостро отправился изъ Парижа въ Брюссель, оттуда пустился странствовать по Германіи, вступая въ сношенія съ тамошними массонскими ложами. Въ Германіи Каліостро былъ посвященъ въ массоны, и тогда онъ увид?лъ возможность прим?нить свои знанія и опытность къ бол?е обширной д?ятельности. Странствованія Каліостро продолжались: изъ Германіи онъ про?халъ въ Палермо, но былъ тамъ арестованъ по д?лу Марано. Кром? того, тамъ угрожала ему и другая еще б?да: хот?ли поднять затихнувшее д?ло о подложномъ зав?щаніи въ пользу маркиза Мориджи. Каліостро удалось, однако, обмануть д?ятельность полермской полиціи, и вскор? онъ очутился на остров? Мальт?, гд? былъ принятъ съ большимъ почетомъ своимъ прежнимъ знакомымъ, великимъ магистромъ Пинто. Оставивъ Мальту, Каліостро перебрался въ Неаполь и отсюда сбирался ?хать въ Римъ, но убоявшись бдительности папской инквизиціи, пустился въ Испанію, гд? онъ, впрочемъ, не им?лъ никакого усп?ха. Изъ Испаніи Каліостро у?халъ въ Лондонъ и съ этого прі?зда его въ столицу Англіи началась его громкая слава.

III.

Такъ какъ главная наша задача заключается не въ подробномъ жизнеописаніи Каліостро, но въ томъ, чтобъ объяснить, почему онъ, пользовавшійся такимъ виднымъ и выгоднымъ положеніемъ и въ Париж?, и въ Лондон?, обманулся въ своихъ разсчетахъ на Петербургъ, то для объясненія этого нужно сказать н?сколько словъ, ч?мъ обусловливались его необыкновенные усп?хи въ Лондон? и въ Париж?.

Вступивъ въ орденъ массоновъ, Каліостро открылъ себ? въ Лондон? доступъ въ такіе кружки общества, гд? онъ не могъ бы им?ть особаго значенія какъ эмпирикъ, духовидецъ и алхимикъ. Было бы неум?стно разсказывать зд?сь всю исторію массонства, и потому мы зам?тимъ только, что оно не представляетъ ничего особеннаго до его преобразованія, т. е. до конца Х?II и начала XVIII стол?тія, когда, съ упадкомъ мистическаго значенія зодчества, стали выд?ляться изъ правилъ древняго массонскаго братства или каменьщиковъ правила чисто нравственныя съ прим?неніемъ ихъ и къ политическому строю общества. Въ такомъ направленіи массонство явилось впервые въ Англіи, гд? политическая свобода давала возможность возникать всевозможнымъ обществамъ и братствамъ, не навлекая на нихъ пресл?дованія со стороны правительства. Въ Англіи массоны были приверженцами Стуартовъ, почему Каліостро, явившись въ Лондон? посл?дователемъ массонства, при своей р?шительности, твердости воли и ум?ньи обольщать людей, могъ найти для себя обширный кругъ адептовъ. Особенной надобности въ шарлатанств? при этомъ не встр?чалось, такъ какъ вообще англійскіе массоны не гонялись за осуществленіемъ несбыточныхъ вещей; презирали пустые вн?шніе обряды, пышность церемоній, тщеславные титулы и не допускали высокихъ степеней массонства. По всему этому, образъ д?йствій Каліостро среди англійскихъ массоновъ зам?тно отличался отъ того, какъ онъ поступалъ среди французскихъ массоновъ, которые по обстановк? своего ордена составляли какъ бы совершенную противоположность англійскому массонству. Прим?няясь въ своихъ д?йствіяхъ, смотря по надобности, и къ обстановк? англійскаго, и къ обстановк? французскаго массонства, Каліостро былъ вообще однимъ изъ самыхъ усердныхъ и полезныхъ членовъ этого братства, а его таинственныя знанія служили ему средствомъ для пріобр?тенія себ? изв?стности вн? массонскихъ кружковъ, для которыхъ такой челов?къ, какъ Каліостро, им?вшій большое вліяніе на массы, былъ весьма пригодной находкой. Вс? денежныя средства, которыя онъ могъ употреблять на свою роскошную жизнь, а отчасти и на д?ла благотворительныя, доставлялись ему массонскими ложами, а между т?мъ богатство Каліостро, почерпавшееся изъ нев?домыхъ никому источниковъ, заставляло многихъ в?рить, что онъ влад?етъ философскимъ камнемъ.

Съ ц?лью увеличить свое вліяніе, Каліостро явился въ Лондон? основателемъ египетскаго массонства, допускавшаго прим?неніе таинственныхъ силъ природы. Впрочемъ, во время своего втораго пребыванія въ Лондон?, Каліостро значительно изм?нился противъ прежняго: изъ пройдохи, искателя приключеній, онъ обратился въ челов?ка необыкновеннаго, изумившаго вскор? всю Европу. Нельзя, однако, не сказать, что и зд?сь въ немъ бьется прежняя его жилка — шарлатанство, но оно уже далеко не мелочное. Изъ пустаго говоруна, Каліостро сд?лался челов?комъ молчаливымъ, говорилъ исключительно о своихъ путешествіяхъ по Востоку, о пріобр?тенныхъ имъ тамъ глубокихъ знаніяхъ, открывшихъ передъ нимъ тайны природы; но даже и такіе серьезные разговоры онъ велъ не очень охотно. Большею же частію, посл? долгихъ настояній собес?дниковъ — объяснить имъ что нибудь таинственное или загадочное, Каліостро ограничивался начертаніемъ усвоенной имъ эмблемы, которая представляла змію, державшую во рту яблоко, пронзенное стр?лою, что указывало на мудреца обязаннаго хранить свои знанія въ тайн?, никому недоступной. Въ свою очередь изм?нилась и Лоренца, переименованная въ это время Серафимою, она, оставивъ прежнюю нец?ломудренную жизнь, стала теперь вращаться въ сред? почтенныхъ квакеровъ, ведя между ними пропаганду въ пользу своего мужа.

Что касается египетскаго массонства, то Каліостро не былъ собственно его основателемъ. Оно до него еще было изложено въ рукописи какого-то Джоржа Гостона. Каліостро купилъ случайно эту рукопись у одного лондонскаго букиниста и воспользовался ею, хотя и говорилъ, что мысль о такомъ массонтств? была почерпнута имъ въ папирусахъ египетскихъ пирамидъ. Какъ бы то ни было, но со времени своей вторичной по?здки въ Лондонъ, Каліостро явился д?ятельнымъ массономъ, понимая ту выгоду, какую онъ можетъ извлекать изъ своихъ познаній, пріобр?тенныхъ имъ на Восток?, находясь въ состав? таинственнаго общества, им?вшаго ложи во вс?хъ частяхъ Европы. Отъ массонства около этой поры стало в?ять сильнымъ мистицизмомъ. Папа Климентъ XII объявилъ о немъ какъ о дьявольской сект?. Европейскіе государи, въ свою очередь, побаивались козней и скрытной силы массоновъ. Понятно, что въ добавокъ ко всему этому, такая личность, какъ Каліостро, сд?лавшись зам?тною въ подобномъ обществ?, обращала на себя особенное вниманіе своихъ многочисленныхъ собратій.

Устроивъ хорошо д?ла свои въ Лондон?, Каліостро по?халъ на время въ Венецію и тамъ явился онъ подъ именемъ маркиза Пелегрини, но, не поладивъ съ тамошнею слишкомъ зоркою полиціей, перебрался въ среду германскихъ массоновъ. Изъ Германіи Каліостро, пос?тивъ предварительно В?ну, про?халъ въ Голштинію, гд? свид?лся съ жившимъ тамъ на поко? знаменитымъ графомъ Сенъ-Жерменомъ. Отъ него онъ отправился въ Курляндію съ ц?лью про?хать въ Петербургъ. Легко могло быть, что по?здку въ Россію посов?товалъ ему графъ Сенъ-Жерменъ, который, по свид?тельству барона Глейхена, былъ въ Петербург? въ іюн? 1762 года и сохранилъ дружескія отношенія къ князю Григорію Орлову, называвшему Сенъ-Жермена «саrо padre».

IV.

Весьма подробныя изв?стія о пребываніи въ Курляндіи Каліостро, содержатся въ книг?, напечатанной въ 1787 году въ Петербург?. Книга эта, довольно объемистая, подъ заглавіемъ: «Описаніе пребыванія въ Митав? изв?стнаго Каліостро на 1779 годъ и произведенныхъ имъ тамъ магическихъ д?йствій», была переведена съ н?мецкаго Тимофеемъ Захарьинымъ. Оригиналъ же написанъ Шарлотою-Елизаветою-Констанціею фонъ-деръ-Рекке «урожденною графинею Медемскою», родная сестра которой, Доротея, была за мужемъ за Петромъ Бирономъ, герцогомъ курляндскимъ. Такъ какъ собственно о пребываніи Каліостро въ Петербург? им?ется не много, да при томъ и слишкомъ сомнительныхъ св?д?ній, то изв?стія, сообщаемыя о Каліостро Шарлотою фонъ-деръ-Рекке, представляютъ для насъ особый интересъ, потому что Митава была прямымъ его переходомъ въ Петербургъ. Кром? того въ Митав? Каліостро подготовлялся къ тому, чтобъ под?йствовать на Екатерину II.

Въ столиц? Курляндіи, Каліостро нашелъ хорошую для себя работу: тамъ были и массоны и алхимики, впрочемъ, плохіе, и люди легков?рные, принадлежавшіе къ высшему тамошнему кругу. Каліостро, впосл?дствіи былъ до того ув?ренъ въ добромъ къ нему расположены своихъ курляндскихъ адептовъ, что въ оправдательной своей записк?, изданной имъ въ 1786 году, ссылался на нихъ какъ на свид?телей, готовыхъ показать въ его пользу. На первыхъ же порахъ, въ феврал? 1779 года, Каліостро встр?тилъ самый радушный пріемъ въ семейств? графовъ Медемовъ, гд? занимались и магіею и алхиміею. Тогдашній курляндскій оберъ-бург-графъ Ховенъ считалъ себя алхимикомъ, какъ и маіоръ баронъ Корфъ. Въ Митав? Каліостро выдалъ себя за испанскаго полковника, сообщая подъ рукою тамошнимъ массонамъ, что онъ отправленъ своими начальниками на с?веръ по д?ламъ весьма важнымъ и что въ Митав? ему поручено явиться къ Ховену, какъ къ великому мастеру м?стной массонской ложи. Онъ говорилъ, что въ основанную имъ, Каліостро, ложу будутъ допущены и женщины. Лоренца съ своей стороны весьма много способствовала мужу. Въ Митав? Каліостро явился пропов?дникомъ строгой нравственности въ отношеніи женщинъ, неловкость же свою въ обществ? онъ объяснялъ долговременнымъ житьемъ въ Медин? и Египт?. Онъ на первый разъ не об?щалъ ничего такого, чего бы, повидимому, не могъ сд?лать. Относительно своихъ врачебныхъ знаній Каліостро сообщилъ, что, изучивъ медицину въ Медин?, онъ далъ об?тъ, странствовать н?которое время по ц?лому св?ту для пользы челов?чества, и безъ мзды отдать обратно людямъ что онъ получилъ отъ нихъ. Лечилъ Каліостро взварами и эссенціями, а своею самоув?ренностію придавалъ больнымъ надежду и бодрость. По мн?нію его, вс? бол?зни происходятъ отъ крови.

Но одновременно съ этимъ, онъ, мало по малу, сталъ пускаться въ таинственность. Такъ, онъ об?щалъ Шарлот? фонъ-деръ-Рекке, сначала сильно ув?ровавшей въ него, что она будетъ им?ть наслажденіе въ бес?д? съ мертвыми, что со временемъ она будетъ употреблена для духовныхъ путешествій по планетамъ, будетъ возведена на степень защитницы земнаго шара, а потомъ, какъ испытанная въ магіи ученица, вознесется еще выше. Каліостро ув?рялъ легков?рныхъ, что Моисей, Илія и Христосъ были создателями множества міровъ и что это же самое въ состояніи будутъ сд?лать его в?рные посл?дователи и посл?довательницы, доставивъ людямъ в?чное блаженство. Какъ первый къ тому шагъ, онъ запов?дывалъ, что т?, которые желаютъ им?ть сообщеніе съ духами, должны постоянно противоборствовать всему вещественному.

Но освоившись н?сколько съ курляндскими н?мцами и увид?въ, что и ихъ можно морочить по части магіи и алхиміи, Каліостро принялся и за это. Такъ, онъ своимъ ученикамъ высшихъ степеней сталъ преподавать магическія науки и демонологію, избравъ объяснительнымъ для того текстомъ книги Моисея и допуская при этомъ, по словавъ Шарлоты-Фонъ-деръ-Рекке, самыя безнравственныя толкованія. Людей положительныхъ съ точки зр?нія матеріальныхъ выгодъ, но въ то же время и легков?рныхъ, Каліостро привлекалъ къ себ? об?щаніемъ обращать вс? металлы въ золото, увеличивать объемъ жемчуга и драгоц?нныхъ камней. Говорилъ, что можетъ плавить янтарь какъ олово, для чего и прописалъ составъ, который, однако, былъ ничто иное, какъ см?сь для курительнаго порошка, и когда нашлись см?льчаки, объявившіе объ этомъ Каліостро, то онъ, не растерявшись нисколько, заявилъ, что такою выдумкою онъ хот?лъ только выв?дать склонности учениковъ и что теперь, къ крайнему своему сожал?нію, видитъ, что въ нихъ бол?е охоты къ торговл?, нежели стремленія къ высшему благу. В?роятность добыванія Каліостро золота поддерживалась т?мъ, что онъ во время своего пребыванія не получалъ ни откуда денегъ, не предъявлялъ банкирамъ никакихъ векселей, а между т?мъ жилъ роскошно и платилъ щедро не только въ сроки, но и впередъ, такъ что всл?дствіе этого изчезала всякая мысль объ его корыстныхъ разсчетахъ. Производилъ въ Митав? Каліостро разныя чудеса, между прочимъ, показывая въ графин? воды то, что д?лалось на большихъ разстояніяхъ, онъ об?щалъ также открыть въ окрестностяхъ Митавы необъятный кладъ. Заговаривая о предстоящей своей по?здк? въ Петербургъ, Каліостро входилъ въ роль политическаго агента, об?щая сд?лать многое въ пользу Курляндіи у императрицы Екатерины II. Онъ подзывалъ съ собою въ Петербургъ д?вицу Рекке, и какъ отецъ, такъ и члены ея семейства, въ качеств? истинныхъ курляндскихъ патріотовъ, старались склонить ее къ по?здк? въ Россію. Для самого же Каліостро было не безвыгодно явиться въ Петербургъ въ сопровожденіи д?вицы одной изъ лучшихъ курляндскихъ дворянскихъ фамилій и при томъ по?хавшей съ нимъ по желанію ея родителей, пользовавшихся въ Курляндіи большимъ почетомъ. Съ своей стороны д?вица фонъ-деръ-Рекке — какъ она сама пишетъ — соглашалась отправиться въ Петербургъ съ Каліостро только тогда, когда императрица Екатерина II сд?лается защитницею «ложи союза» въ своемъ государств? и «позволитъ себя посвятить магіи», и если она прикажетъ Шарлот? Рекке прі?хать въ свою столицу и быть тамъ основательницею этой ложи. Но и эту по?здку она хот?ла предпринять неиначе какъ въ сопровожденіи отца. «надзирателя», брата и сестры.

Вообще расположеніе курляндцевъ къ Каліостро было такъ велико, что, по н?которымъ изв?стіямъ, они хот?ли избрать его своимъ герцогомъ, вм?сто Петра Бирона, которымъ были недовольны. Трудно, впрочемъ, пов?рить, чтобы курляндцы въ своемъ увлеченіи къ Каліостро дошли до такой степени, т?мъ не мен?е подобнаго рода изв?стіе намекаетъ на то. что Каліостро велъ въ Митав? небезусп?шно какую нибудь политическую интригу, развязка которой должна была произойти въ Петербург?.

Сочинительница книги, о которой мы упомянули, называетъ Каліостро обманщикомъ, «произведшимъ о себ? великое мн?ніе» въ Петербург?, Варшав?, Страсбург? и Париж?. По разсказамъ ея, Каліостро говорилъ худымъ итальянскимъ языкомъ и ломаннымъ французскимъ, хвалился, что знаетъ по-арабски. но про?зжавшій въ то время черезъ Митаву профессоръ упсальскаго университета, Норбергъ, долго жившій на Восток?, обнаружилъ полное нев?д?ніе Каліостро по части арабскаго языка. Когда заходила р?чь о такомъ предмет?, на который Каліостро не могъ дать толковаго отв?та, то онъ или засыпалъ своихъ собес?дниковъ нескончаемою, непонятною р?чью пли отд?лывался короткимъ уклончивымъ отв?томъ. Иногда онъ приходилъ въ б?шенство, махалъ во вс? стороны шпагою, произнося какія-то заклинанія и угрозы, а между т?мъ Лоренца просила присутствующихъ не приближаться въ это время къ Каліостро, такъ какъ въ противномъ случа? имъ можетъ угрожать страшная опасность отъ злыхъ духовъ, окружавшихъ въ это время ея мужа.

Не совс?мъ сходный съ этимъ отзывъ о Каліостро находится въ запискахъ барона Глейхена (Souvenirs de Charles Henri baron de Gleichen, Paris. 1868). «О Каліостро — пишетъ Глейхенъ — говорили много дурнаго, я же хочу сказать о немъ хорошее. Правда, что его тонъ, ухватки, манеры обнаруживали въ немъ тарлатана, преисполненнаго заносчивости, претензій и наглости, но надобно принять въ соображеніе, что онъ былъ италіанецъ, врачъ, великій мастеръ массонской ложи и профессоръ тайныхъ наукъ. Обыкновенно же разговоръ его былъ пріятный и поучительный, поступки его отличались благотворительностію и благородствомъ, леченіе его никому не д?лало никакого вреда, но, напротивъ бывали случаи удивительнаго исц?ленія. Платы съ больныхъ онъ по бралъ никогда». Другой современный отзывъ о Каліостро, несходный также съ отзывомъ Шарлоты фонъ-деръ-Рекке, былъ напечатанъ въ Gazette de Sant?. Тамъ, между прочимъ, зам?чено, что Каліостро «говорилъ почти на вс?хъ европейскихъ языкахъ съ удивительнымъ, всеувлекающимъ краснор?чіемъ».

При тогдашнихъ довольно близкихъ сношеніяхъ между Митавою и Петербургомъ, пребываніе Каліостро въ первомъ изъ этихъ городовъ должно было легче всего подготовить ему изв?стность въ посл?днемъ. Употребляя вс? хитрости для того, чтобы д?вица Рекке по?хала съ нимъ, Каліостро говорилъ ей, что онъ приметъ въ число своихъ посл?довательницъ императрицу Екатерину, какъ защитницу массонской ложи, учредительницею которой должна была быть Шарлота. Въ Митав? Каліостро, въ семейств? фонъ-деръ-Рекке открылся, что онъ не испанецъ, не графъ Каліостро, но что онъ служилъ великому Кофт? подъ именемъ Фридриха Гвалдо, и заявлялъ при этомъ, что долженъ таить свое настоящее званіе, но что, быть можетъ, онъ сложитъ въ Петербург? непринадлежащее ему имя и явится во всемъ величіи. При этомъ онъ намекалъ, что право свое па графскій титулъ, онъ основывалъ не на пород?, но что титулъ этотъ им?етъ таинственное значеніе. Все это д?лалъ онъ — какъ зам?чаетъ д?вица Рекке — для того, что если бы въ Петербург? обнаружилось его самозванство, то это не произвело бы въ Митав? никакого впечатл?нія, такъ какъ онъ заран?е предупреждалъ, чтo скрываетъ настоящее свое званіе и имя.

V.

Отправляясь изъ Митавы въ Петербургъ, Каліостро какъ пропов?дникъ, въ качеств? массона, филантропо-политическихъ доктринъ, могъ, повидимому, разсчитывать на благосклонный пріемъ со стороны императрицы Екатерины II, усп?вшей составить себ? въ образованной Европ? изв?стность см?лой мыслительницы и либеральной государыни. Какъ врачъ, эмпирикъ, и алхимикъ, обладатель и философскаго камня и жизненнаго элексира, Каліостро могъ разсчитывать на то, что въ высшемъ петербургскомъ круг? у него найдется и паціентовъ и адептовъ не мен?е, ч?мъ было и т?хъ и другихъ въ Париж? или въ Лондон?. Наконецъ какъ магъ, кудесникъ и чарод?й, онъ казалось, скор?е всего могъ найти для себя поклонниковъ и поклонницъ въ громадныхъ нев?жественныхъ массахъ русскаго населенія. Наконецъ, ограничиваясь только д?ятельностію массона, Каліостро могъ предполагать, что онъ встр?титъ въ Петербург? много сочувствующихъ ему лицъ.

Изъ изсл?дованія покойнаго Лонгинова «Новиковъ и мартинисты» видно, что массонство введено было въ Россію Петромъ Великимъ, который, какъ разсказываютъ, основалъ въ Кронштадт? массонскую ложу и имя котораго пользовалось у массоновъ большимъ почетомъ. Положительное же свид?тельство о существованіи у насъ, въ Россіи, массоновъ относится къ 1738 году. Въ 1751 году ихъ не мало уже было въ Петербург?. Въ Москв? они появились въ 1760 году. Изъ столицъ массонство распространилось въ провинціи, и массонскія ложи были заведены въ Казани, а съ 1779 года въ Ярославл?. Учредителемъ тамошней ложи былъ изв?стный екатерининскій сановникъ Алекс?й Петровичъ Мельгуновъ. Петербургскіе массоны гор?ли желаніемъ быть посвященными въ высшія степени массонства и, потому, надобно было полагать, что появленіе среди ихъ такого челов?ка, какимъ былъ Каліостро, не останется безъ сильнаго вліянія на русское массонство.

При такихъ условіяхъ явился въ Петербургъ Каліостро въ сопровожденіи Лоренцы. Зд?сь онъ главнымъ образомъ м?тилъ на то, чтобъ обратить на себя вниманіе самой императрицы; но, какъ видно изъ писемъ Екатерины къ Циммерману онъ не усп?лъ не только побес?довать, но даже и вид?ться съ нею. Шарлота Рекке, которая, какъ надобно предполагать, весьма старательно сл?дила за по?здкою Каліостро въ Петербургъ, пишетъ: "О Каліостров? пребываніи въ Петербург?, я ничего в?рнаго сказать не знаю. По слуху же, однако, изв?стно, что хотя онъ и тамъ разными чудесными выдумками могъ на н?сколько времени обмануть н?которыхъ особъ, но въ главномъ своемъ нам?реньи ошибся». Въ предисловіи же къ книг? Шарлоты Рекке говорится «всякому изв?стно, сколь великое мн?ніе произвелъ о себ? во многихъ людяхъ обманщикъ сей въ Петербург?». Въ сд?ланной же при этомъ, неизв?стно к?мъ, сноск?, — по всей, однако, в?роятности переводчикомъ — добавляется: «Между т?мъ не удалось Каліостру исполнить въ Петербург? своего главнаго нам?ренія, а именно ув?рить Екатерину Великую о истин?, искусства своего. Сія несравненная государыня тотчасъ проникла обманъ. А то, что въ такъ называемыхъ запискахъ Кадастровыхъ (M?moires, de Cagliostro) упоминается о его д?лахъ въ Петербург?, не им?етъ никакого основанія. Ежели нужно на это доказательство, что Екатерина Великая, явная непріятельница всякой сумасбродной мечты, то могутъ въ томъ ув?рить дв? искуснымъ ея перомъ писанныя комедіи: «Обманщикъ» и «Обольщенный». Въ первой выводится на театр? Каліостръ подъ именемъ Калифалкжерстона. Новое тисненіе сихъ двухъ по сочинительниц? и по содержанію славныхъ комедій сд?лаетъ ихъ еще изв?стн?е въ Германіи».

Дал?е въ «Введеніи» къ той же книг?, когда въ пом?щенномъ въ немъ письм? изъ Страсбурга къ сочинительниц? «Описанія», упоминается, что Каліостро разглашаетъ о своемъ знакомств? съ императрицею Екатериною II, сд?лана также сноска, въ которой говорится сл?дующее: «у сей великой Монархини, которую Каліостру столь жестоко желалось обмануть, нам?реніе его осталось втун?. А что въ разсужденіи сего писано въ запискахъ Кадастровыхъ, все это вымышлено и такимъ-то образомъ одно изъ главн?йшихъ его предпріятій, для коихъ онъ отъ своихъ стар?йшинъ отправленъ, ему не удалось; отъ этого-то можетъ быть онъ принужденъ былъ и въ Варшав? въ деньгахъ терп?ть недостатокъ, и разными обманами для своего содержанія доставать деньги».

Изъ другихъ св?д?ній, заимствуемыхъ изъ иностранныхъ сочиненій о Каліостро, оказывается что онъ явился въ Петербургъ подъ именемъ графа Феникса. Могущественный въ то время князь Потемкинъ, всл?дствіе распространенной молвы о Каліостро, оказалъ ему особое вниманіе, а съ своей стороны Каліостро усп?лъ до н?которой степени отуманить князя своими разсказами и возбудить въ немъ любопытство къ тайнамъ алхиміи и магіи. По словамъ г. Хотинскаго («Очерки чарод?йства». С.-Петербургъ 1866 г.) «обаяніе этого рода продолжалось не долго, такъ какъ направленіе того времени было самое скептическое, и потому, говоритъ Хотинскій, «мистическія и спиритическія идеи не могли им?ть большаго хода между петербургскою знатью. Роль магика оказалась неблагодарною и Каліостро р?шился ограничить свое чарод?йство одними только исц?леніями, но исц?леніями чудесность и таинственность которыхъ должны были возбудить изумленіе и говоръ».

Съ зам?чаніемъ г. Хотинскаго о неблагопріятномъ для Каліостро умственномъ настроеніи тогдашней петербургской знати согласиться вполн? нельзя. Сильныхъ умовъ среди ея почти не было, да при томъ одинъ изъ самыхъ зам?тныхъ въ этомъ отношеніи людей той поры, статсъ-секретарь императрицы Елагинъ, явился ревностнымъ сторонникомъ Каліостро, который, по словамъ г. Лонгинова, кажется даже и жилъ въ дом? Елагина. Скептицизмъ же тогдашняго петербургскаго общества былъ напускной и, по всей в?роятности, онъ скоро исчезъ, если бы Каліостро удалось подол?е пожить въ Петербург?, пользуясь вниманіемъ императрицы. Нельзя не принять въ соображеніе что скептицизмъ гораздо сильн?е господствовалъ въ Париж?, но и тамъ онъ не м?шалъ громаднымъ усп?хамъ Каліостро и, безъ всякаго сомн?нія, неудачи Каліостро въ Петербург? завис?ли отъ другихъ бол?е вліятельныхъ причинъ.

Каліостро не явился въ Петербургъ и шарлатаномъ-врачемъ, на подобіе другихъ за?зжихъ туда иностранцевъ промышлявшихъ медицинской профессіей и печатавшихъ о себ? самыя громкія рекламы въ «С.-Петербургскихъ В?домостяхъ». Такъ, во время пребыванія его въ нашей столиц?, жившіе въ Большой Морской, у его сіятельства графа Остермана братья Пелье, «французскіе глазные лекаря» объявили, что они «искусство свое ежедневно подтверждаютъ, возвращая зр?ніе множеству сл?пыхъ». Они рекомендовали петербургскимъ жителямъ предохранительныя отъ глазныхъ бол?зней капли, которыя «тако же вполн? приличны особамъ въ письменныхъ д?лахъ и мелкихъ работахъ упражняющимся». Въ то же время прибывшій въ Петербургъ изъ Парижа зубной врачъ Шобертъ, объявляя о чудесныхъ средствахъ къ излеченію зубовъ отъ разныхъ бол?зней а, между прочимъ, и «отъ удара воздуха», такимъ подходомъ старался распространятъ свои рекламы. Онъ писалъ: «господинъ Шобертъ въ заключеніе ласкаетъ себя надеждою, что податливые и о б?дныхъ собол?знующіе особы, читая сіе ув?домленіе, благоволятъ спосп?шествовать его нам?реніямъ (т. е. оказывать больнымъ помощь безмездно), сообщая сіе ув?домленіе своимъ знакомымъ, дабы черезъ то привесть б?днымъ въ способность пользоваться онымъ». Каліостро не нисходилъ до такихъ рекламъ, хотя и, какъ видно изъ другихъ источниковъ, онъ не только лечилъ б?дныхъ безвозмездно, но даже и оказывалъ имъ съ своей стороны денежное пособіе. Вообще отъ Каліостро не было въ Петербург? никакихъ частныхъ объявленій и онъ, безъ сомн?нія, держалъ себя врачемъ высокаго полета, считая унизительнымъ для своего достоинства приб?гать къ газетнымъ объявленіямъ и рекламамъ.

Между т?мъ время для этого было благопріятное. Въ ту пору в?рили въ возможность самыхъ нев?роятныхъ открытій по части всевозможныхъ исц?леній. Такъ, во время бытности Каліостро въ Петербург?, въ существовавшемъ тогда въ «С.-Петербургскихъ В?домостяхъ», отд?л? «Разныя изв?стія», сообщалось, что «славный дамскій парижскій портной, именуемый Дофемонъ (Doffemont) выдумалъ д?лать корпусы (корсеты) для женскихъ платьевъ отм?нно выгодные и нашелъ средство уничтожать горбы у людей, а парижская академія наукъ, медицинскій факультетъ, хирургическая академія и общество портныхъ въ Париж? одобрили сіе новое изобр?теніе».

По разсказу г. Хотинскаго, Каліостро не долго ждалъ случая показать «самый разительный прим?ръ своего трансцедентнаго искусства и дьявольскаго нахальства и см?лости».

У князя Г., знатнаго барина двора Екатерины II, опасно забол?лъ единственный сынъ, младенецъ еще грудной, им?вшій около 10 м?сяцевъ. Вс? лучшіе тогдашніе петербургскіе врачи признали этого ребенка безнадежнымъ. Родители были въ отчаяніи, какъ вдругъ кому-то пришло на мысль посов?товать имъ, чтобъ они обратились къ Каліостро, о которомъ тогда начинали разсказывать въ Петербург? разныя чудеса. Каліостро былъ приглашенъ и объявилъ князю и княгин?, что берется вылечить умирающаго младенца, но съ т?мъ непрем?ннымъ условіемъ, чтобы дитя было отвезено къ нему на квартиру и предоставлено въ полное и безотчетное его распоряженіе, такъ, чтобы никто посторонній не могъ нав?щать его и чтобы даже сами родители отказались отъ свиданія съ больнымъ сыномъ до его выздоровленія. Какъ ни тяжелы были эти условія, но крайность заставила согласиться на нихъ, и ребенка, едва живаго, отвезли въ квартиру Каліостро. На посылаемыя о больномъ ребенк? справки, Каліостро, въ теченіи двухъ нед?ль, отв?чалъ постоянно, что ребенку д?лается день ото дня все лучше и, наконецъ, объявилъ, что такъ какъ сильная опасность миновала, то князь можетъ взглянуть на малютку, лежавшаго еще въ постели. Свиданіе продолжалось не бол?е двухъ минутъ, радости князя ее было пред?ловъ и онъ, — какъ передаетъ Хотинскій на основаніи н?которыхъ рукописныхъ св?д?ній того времени, — предложилъ Каліостро тысячу «имперіаловъ» золотомъ. Каліостро отказался на отр?зъ отъ такого подарка, объявивъ, что онъ лечитъ безвозмездно, изъ одного только челов?колюбія.

Зат?мъ Каліостро потребовалъ отъ князя, взам?нъ всякаго вознагражденія, только строгаго исполненія прежняго условія, т. е. не пос?щенія ребенка ник?мъ изъ постороннихъ, ув?ряя, что всякій взглядъ, брошенный на него другимъ лицомъ, исключая лишь т?хъ, которые ходятъ теперь за нимъ, причиняетъ ему вредъ и замедляетъ выздоровленіе. Князь согласился на это и в?сть объ изумительномъ искусств? Каліостро, какъ врача, быстро разнеслась по всему Петербургу. Имя графа Феникса было у вс?хъ на язык?, и больные изъ числа самыхъ знатныхъ и богатыхъ жителей столицы начали обращаться къ нему, а онъ своими безкорыстными поступками съ больными усп?лъ снискать себ? уваженіе въ высшихъ классахъ петербургскаго общества.

Ребенокъ оставался у Каліостро бол?е м?сяца и только въ посл?днее время отцу и матери было дозволено вид?ть его сперва мелькомъ, потомъ подол?е и, наконецъ, безъ всякихъ ограниченій. Наконецъ, онъ былъ возвращенъ родителямъ совершенно здоровый. Готовность князя отблагодарить Каліостро самымъ щедрымъ образомъ увеличилась еще бол?е противъ прежняго. Теперь онъ предложилъ ему уже не тысячу, но, какъ тогда говорили, пять тысячъ имперіаловъ. Долго, но постепенно все слаб?е и слаб?е, отказывался Каліостро отъ этой весьма значительной суммы. Князь съ своей стороны зам?чалъ графу, что если онъ не хочетъ принять денегъ собственно для себя, то можетъ взять ихъ для того, чтобы употребить по своему усмотр?нію для благотворительныхъ ц?лей. Каліостро отказывался и отъ этого любезнаго предложенія и тогда князь Г. оставилъ эту сумму въ его квартир?, какъ будто по забывчивости, а Каліостро съ своей стороны не возвратилъ ему ее.

Прошло н?сколько дней посл? отдачи родителямъ ихъ ребенка, какъ вдругъ въ душу его матери запало страшное подозр?ніе: ей показалось, что ребенокъ былъ подм?ненъ. Г. Хотинскій, который, какъ мы зам?тили, им?лъ по этому д?лу какую-то секретную рукопись — зам?чаетъ: «конечно, подозр?ніе это им?ло довольно шаткія основанія, но т?мъ не мен?е оно существовало и слухъ объ этомъ распространился при двор?; онъ возбудилъ въ очень многихъ прежнее недов?ріе къ странному выходцу».

Въ книг?, составленной будто бы по рукописи камердинера Каліостро [1]), сынъ знатнаго петербургскаго вельможи зам?ненъ двухл?тнею дочерью, которую будто бы Каліостро д?йствительно подм?нилъ чужимъ ребенкомъ, и весь Петербургъ заговорилъ объ этомъ. Когда же началось по поводу этого говора сл?дствіе, то Каліостро не отпирался отъ сд?ланнаго имъ подм?на, заявляя, что такъ какъ отданный ему на излеченіе ребенокъ д?йствительно умеръ, то онъ р?шился на обманъ для того только, чтобы хотя на н?которое время замедлить отчаяніе матери. Когда же его спросили, что онъ сд?лалъ съ трупомъ умершаго ребенка, то Каліостро отв?чалъ, что, желая сд?лать опытъ возрожденія (палингенезиса), онъ сжегъ его.

СИЛУЕТЪ КАЛIОСТРО сд?ланный съ натуры Гернингомъ.

Въ заключеніе разсказа о пребываніи Каліостро въ Петербург?, г. Хотинскій говоритъ, что Каліостро, не будучи ревнивымъ къ Лоренц?, зам?тивъ, что князь Потемкинъ теряетъ прежнее къ нему дов?ріе, вздумалъ д?йствовать на князя посредствомъ красавицы-жены. Потемкинъ сблизился съ нею, но на такое сближеніе посмотр?ли очень неблагосклонно свыше, а къ этому времени подосп?ла исторія о подм?н? младенца. Тогда графу Фениксу и его жен? приказано было немедленно вы?хать изъ Петербурга, при чемъ онъ былъ снабженъ на путевыя издержки довольно крупною суммою.

VI.

Въ небольшой книжк?, изданной въ 1855 г. въ Париж? подъ заглавіемъ «Aventures de Cagliostro» встр?чается н?сколько бол?е подробныхъ св?д?ній о пребываніи Каліостро въ Петербург?. Такъ, тамъ разсказывается, что, при прі?зд? въ Петербургъ, Каліостро зам?тилъ, что изв?стность его въ Россіи вовсе не была такъ громка, какъ онъ полагалъ прежде; и онъ, какъ челов?къ чрезвычайно см?тливый, понялъ, что при подобномъ условіи ему невыгодно было выставлять себя на показъ съ перваго же раза. Онъ повелъ себя чрезвычайно скромно, безъ всякаго шума, выдавая себя не за чудотворца, не за пророка, а только за медика и химика. Жизнь онъ велъ уединенную и таинственную, а между т?мъ это самое еще бол?е обращало на него вниманіе въ Петербург?, гд? изв?стные по чему либо иностранцы являлись постоянно на первомъ план?, не только въ высшемъ обществ?, но и при двор?. Въ то же время онъ распускалъ слухъ о чудесныхъ исц?леніяхъ, совершонныхъ имъ въ Германіи никому еще неизв?стными способами, и вскор? въ Петербург? заговорили о немъ, какъ о необыкновенномъ врач?. Съ своей стороны и красавица Лоренца усп?ла привлечь къ себ? мужскую половину петербургской знати и, пользуясь этимъ, разсказывала удивительныя вещи о своемъ муж?, а также объ его почти четырехтысячел?тнемъ существованіи на земл?.

Въ книг?, составленной по рукописи камердинера, упоминается и о другомъ еще способ?, пущенномъ Каліостро въ Петербург? въ ходъ для наживы денегъ. Красивая и молодая Лоренца говорила пос?тительницамъ графа, что ей бол?е сорока л?тъ и что старшій ея сынъ уже давно находится капитаномъ въ голландской служб?. Когда же русскія дамы изумлялись необыкновенной моложавости прекрасной графини, то она зам?чала, что противъ д?йствія старости изобр?тено ея мужемъ в?рное средство и не желавшія стар?ться барыни сп?шили покупать за громадныя деньги стклянки чудод?йственной воды, продаваемой Каліостро.

Многіе, если и не в?рили ни въ это средство, ни въ жизненный элексиръ Каліостро, за то в?рили въ ум?ніе его превращать всякій металлъ въ золото, а и это одно искусство должно было доставлять ему въ Петербург? не мало адептовъ, въ числ? которыхъ, какъ оказывается, былъ и статсъ-секретарь Елагинъ. Въ отношеніи петербургскихъ врачей Каліостро д?йствовалъ весьма политично, онъ отказывался лечить являвшихся къ нему разныхъ лицъ, ссылаясь на то, что имъ не нужна его помощь, такъ какъ въ Петербург? и безъ него находятся знаменитые врачи. Но такіе, повидимому слишкомъ добросов?стные отказы, еще бол?е усиливали настойчивость являвшихся къ Каліостро паціентовъ. Кром? того, на первыхъ порахъ онъ не только отказывался отъ всякаго вознагражденія, но даже самъ помогалъ деньгами б?днымъ больнымъ.

Зат?мъ въ названной выше книжк? «Aventures de Cagliostro» разсказывается весьма подробно о любовныхъ похожденіяхъ князя Потемкина съ женою Каліостро и къ этому добавляется, что такія похожденія были причиной быстрой высылки Каліостро изъ Петербурга. О подм?н? ребенка упоминается также и въ этой книжк?, причемъ князь Г. зам?ненъ графомъ ***. О такой подм?н? стала ходить молва въ Петербург? и императрица Екатерина II тотчасъ воспользовалась ею для того, чтобы побудить Каліостро къ безотлагательному отъ?зду изъ Петербурга, тогда какъ настоящимъ къ тому поводомъ была будто бы любовь Потемкина къ Лоренц?.

Надобно, впрочемъ, предполагать, что неудач? Каліостро сод?йствовали главнымъ образомъ другія причины.