Глава 7. Чемпион мира

Глава 7. Чемпион мира

(Товарищ преподносит урок. Новый соперник. Трое перед барьером. Опять Сальветти. Не сон ли это?)

Начало 1957 года запомнилось на всю жизнь. Родина отметила своими высокими наградами большую группу спортсменов. Среди них был и я. Орден «Знак Почета» являлся для меня лично не столько признанием прошлых заслуг, сколько обязательством ответить на заботу партии и правительства новыми успехами. С этой мыслью я направился на очередной чемпионат страны, который на этот раз проходил в древнем украинском городе Львове.

Чтобы излишне не рисковать, мы вместе с тренером сделали раскладку подходов с таким расчетом, чтобы набрать в троеборье 487,5 килограмма. Мы считали, что такую сумму не сможет больше никто показать.

Незадолго до начала соревнований я имел беседу с заслуженным мастером спорта, очень опытным тренером Рубеном Манукяном.

— Ну как, готов к бою? — спросил он дружелюбно.

— По-моему, готов. Во всяком случае, считаю, что опасных соперников нет.

— Всех надо считать опасными соперниками, никем никогда нельзя пренебрегать, — ответил он сурово.

Началась борьба. Я, как и предполагал, установил рекорд Советского Союза в сумме троеборья, набрав 487,5 килограмма. Но увы, этого оказалось недостаточно для победы. Евгений Новиков показал невиданный для того времени результат — 492,5 килограмма и занял первое место. Впервые за последние годы мне пришлось довольствоваться вторым. Это событие должно послужить хорошим уроком не только мне. Никогда нельзя, выступая в состязаниях, рассчитывать на чью-то слабость или неподготовленность. Спортсмен должен всегда выступать в полную силу, добиваясь максимальных для себя результатов.

Было бы лицемерием заявлять, что это поражение я принял спокойно.

Проигрывать всегда обидно, тем более обидно проигрывать из-за своей глупости и излишней осторожности.

Но результат Новикова не только огорчил, но как-то и взбодрил. Ведь когда у тебя есть серьезный, опасный противник, когда его результаты подстегивают, заставляют думать, борьба становится острей, а результаты выше.

Незадолго до первенства на спортивной арене появилась новая, весьма примечательная фигура. Это был двадцатидвухлетний офицер, слушатель Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского Юрий Власов. Еще до первенства страны он отнял у меня два рекорда СССР — в рывке и в толчке, успел нанести в единоборстве поражение Новикову на чемпионате Вооруженных Сил. Из-за болезни Власов не смог участвовать на этих соревнованиях. Итак, уже в начале 1957 года трое тяжеловесов подошли к пятисоткилограммовому барьеру. Нужно было перешагнуть его.

Все ближе было очередное первенство мира. Наши спортсмены особенно тщательно и упорно готовились. Как-никак, а Мельбурн был проигрышем, пусть небольшим, но все же проигрышем. Хотелось во что бы то ни стало взять реванш, доказать, что советские гиревики действительно являются сильнейшими в мире.

Незадолго до отъезда на тренировочный сбор в моей жизни произошло еще одно важное, волнующее событие. Меня приняли в ряды Коммунистической партии. «Всем, что мне удалось в жизни добиться, — писал я в заявлении, — я обязан нашей партии, нашему родному Советскому правительству. Я хочу в рядах КПСС продолжать жить и бороться за счастье и славу нашей Родины. Буду всегда и во всем с честью нести высокое звание коммуниста».

Вручая партийный билет, первый секретарь райкома поздравил меня и сказал:

— Ну, вот теперь вы коммунист. Значит, должны выступать еще лучше, с еще большим чувством ответственности.

Тренировочный сбор прошел в Сухуми. Стоял октябрь, но солнце грело по-летнему, теплым и ласковым было море. Поэтому напряженные тренировки чередовались с купаниями и прогулками по живописным местам. Одним словом, обстановка полностью благоприятствовала приобретению хорошей спортивной формы.

2 ноября мы выехали в Иран. На этот раз пришлось испробовать все виды транспорта: вначале поезд, затем автобус, на которых мы добирались от Джульфы до Тебриза, и, наконец, самолет американской авиакомпании. На нем мы приземлились в Тегеране.

Здесь мы услыхали радостное известие о запуске второго искусственного спутника в СССР. Когда тренер нашего коллектива Яков Григорьевич Куценко сообщил нам об этом, в номере гостиницы раздалось мощное «ура».

Жители Тегерана, встречая нас на улице, кричали нам:

— Рус, ракета!

— Спутник, рус!

Приближался день соревнований. Иностранная печать, в том числе тегеранская, серьезно запугивала нас неодолимой мощью американской команды.

«Сборная США выглядит еще лучше, чем в Мельбурне», «Русским не устоять», «Мечты о реванше бесплодны» — такими заголовками пестрели газеты. «Кто станет жертвой непобедимого Коно? Кто может устоять перед „мышечным чудом“ Чарльзом Винчи? Знают ли русские, какие невероятные сюрпризы преподнесут им Эмрич и Джордж? Известно ли русским, что Сальветти собирается побить мировой рекорд Андерсона?» — спрашивали авторы многочисленных статей. Незадолго до начала соревнований шах Ирана устроил ужин в честь участников чемпионата. На ужине Хумберто Сальветти был преподнесен специальный подарок, как самому сильному человеку в мире. Он заранее объявлялся вне конкуренции. Это мнение не скрывала и печать. «Никто в предстоящих состязаниях, — писала тегеранская спортивная газета, — не сможет противостоять аргентинцу, в том числе и русский богатырь Евгений Новиков, имевший неплохой результат — 492,5 килограмма». Обо мне вообще не шла речь, все считали, что я запасной. Но почему чемпионом страны был Евгений, а выступать пришлось мне? Перед каждым ответственным международным состязанием в команде проводится прикидка и выступает тот, кто именно сейчас находится в лучшей форме. После чемпионата страны Новиков чувствовал себя не очень хорошо, и тренеры решили оставить его в запасе. Но пока об этом никто не знал. И я был избавлен от назойливых корреспондентов и мог совершенно спокойно тренироваться.

Многие, не только наши соперники, но даже друзья, считали, что трудно советской команде за столь короткий срок оправиться, как выразилась одна газета, от «мельбурнского шока». И хотя нельзя признать «шоком» поражение в одно очко, все же, естественно, неудача нас огорчала. Поэтому все участники сборной СССР горели желанием на предстоящих соревнованиях выиграть победу. Чемпионат начался 8 ноября. Нужно было быть в этот момент в Тегеране, чтобы понять, какой колоссальный интерес вызвало соревнование. Казалось, уличное движение имеет теперь одно направление. Нескончаемый поток машин и людей устремился к Хибиан-парку, к новому зданию «Салон Мохаммед Реза Шах», где открывался чемпионат. Три тысячи мест, несмотря на довольно высокие цены, были раскуплены за три месяца до начала состязаний. Моросил дождь. Но, несмотря на это, многотысячная толпа окружила здание.

Точно в назначенное время началась церемония открытия. На помосте выстроились представители всех стран, участвовавших в чемпионате. Зрители оказали участникам парада восторженный прием и наградили их бурей аплодисментов. Особенно тепло были встречены команды Советского Союза и Ирана, стоявшие в строю рядом. Хор девушек, одетых в белоснежные кофточки, исполнил приветственную песню, написанную специально к чемпионату мира. Но вот парад закончен. На помосте, где только что стояли команды, остается, поблескивая серебром, штанга.

Как всегда, чемпионат открывают атлеты легчайшего веса. Их девять. Девять участников выстроились на помосте. Не оказалось среди этой девятки Чарльза Винчи — обладателя олимпийской золотой медали. Пресса по-разному объясняла его отсутствие. Одни газеты утверждали, что он не захотел расстаться с молодой супругой, другие выдвигали версию о том, что он собирается переходить в профессиональные боксеры. Таким образом, советский атлет Владимир Стогов, не имея серьезных соперников на чемпионате, вынужден был вести с олимпийским чемпионом заочную борьбу. К штанге Владимир Стогов вызывается последним. Он начинает со 102,5 килограмма, веса, который никому до него не удалось выжать. Не торопясь, спокойно берет Владимир штангу и без всякого видимого напряжения фиксирует результат. Так же легко он выжимает и 107,5 килограмма.

На штанге 110 килограммов. Это выше официального мирового рекорда. Владимир свободно берет вес на грудь, но чисто выжать не может. Несмотря на эту неудачу, он уже после первого движения оторвался от своего ближайшего соперника на 7,5 килограмма. Но главный противник — Чарльз Винчи. Он незримо присутствует в зале.

Начинается рывок. На штанге — 105 килограммов. Это на 2,5 килограмма выше мирового рекорда. Владимир мастерски вырвал этот вес.

Зал гудел, кричал, аплодировал. Стогова окружили члены жюри. Ведь необходимо тут же, на помосте, взвесить спортсмена. Если его собственный вес будет превышать 56 килограммов, рекорд не засчитают. Судьи и представители были чрезвычайно внимательны, но, к счастью, все оказалось в порядке. Заочная борьба с Винчи закончилась. Толкнув 132,5 килограмма, Владимир Стогов отнял у Винчи мировой рекорд в сумме троеборья, показав 345 килограммов. Прежнее достижение, которое Винчи установил в Мельбурне, оказалось перекрытым на 2,5 килограмма.

Два мировых рекорда и золотая медаль чемпиона мира были первыми приятными ласточками для нас. Президент Международной федерации гиревого спорта Бруно Ньюберг образно заметил, что Стогов выступил запевалой рекордной песни советских атлетов, к которой в течение пяти дней удивленно прислушивался весь мир. А тегеранская газета «Кейхоне Варзети» назвала Стогова «маленьким советским спутником номер 3».

Говорят, что победа часто приходит на плечах поражения. В Мельбурне Евгений Минаев проиграл единоборство американцу Исааку Бергеру. Тяжело воспринял Евгений это поражение. Одно время начал даже подумывать о том, чтобы бросить тяжелую атлетику. Потребовалось большое усилие всего коллектива и прежде всего Якова Григорьевича Куценко, чтобы отговорить Женю от неверного шага. И вот старые соперники встретились вновь.

Когда объявили о поединке Минаева и Бергера, зал загудел, предвкушая удовольствие от напряженной и интересной борьбы. И зрители не ошиблись.

Борьба была острой и красивой. Жим принес Минаеву успех: в третьей попытке он устанавливает новый мировой рекорд-117,5 килограмма. Бергер показал 115 килограммов. Это сразу же отразилось на поведении обоих: некогда нервный, излишне горячий Минаев выглядел теперь совершенно спокойным, а Бергер — необычайно растерянным. В рывке он проигрывает Минаеву еще 2,5 килограмма.

Судьба первенства решалась в толчке. Под непрерывный гул оваций Евгений берет 140 килограммов и набирает невероятную для полулегковесов сумму — 362,5 килограмма. Это был новый мировой рекорд в троеборье.

Выждав конечный результат Минаева, Бергер решил идти «ва-банк». Он попросил установить на штанге 145 килограммов. Зал настороженно замер. Вот Бергер взял вес на грудь. Но большего сделать не смог. Набрав в сумме 350 килограммов, Бергер занял лишь третье место, пропустив вперед итальянца Маннирони.

По всеобщему признанию специалистов ни одно из предшествующих состязаний не давало столько примеров красивой и напряженной борьбы. Один лишь Виктор Бушуев сравнительно свободно завоевал золотую медаль в легком весе, набрав в сумме 380 килограммов. На второе место в этой категории вышел болгарин Абаджиев, на третье — поляк Чепулковский.

Если легковесы сражались «бескровно», то в следующей весовой категории произошло одно из самых ярких и волнующих событий. Здесь встретились два олимпийских чемпиона — Федор Богдановский и Томми Коно, который совершенно неожиданно перешел в этот вес. В жиме лучшего результата добился Коно — 135 килограммов. Богдановский отстал от него на 2,5 килограмма. В рывке у Богдановского — 127,5 килограмма, у Коно — 122,5. Начинается толчок. Коно фиксирует 162,5 килограмма, Богдановский — 160. В результате оба они набирают одинаковую сумму. Но у Коно собственный вес оказался на 100 граммов меньше, чем у Богдановского, и он завоевывает своей команде золотую медаль — первую и последнюю на этом чемпионате.

В среднем весе встретились Трофим Ломакин и американский атлет Джимми Джордж. Ломакин на этот раз превзошел самого себя и надолго стал героем иранской столицы.

Джордж закончил жим, а Трофим еще даже не выходил на помост.

— Ло-ма-кин! Ло-ма-кин! — скандирует публика, вызывая Трофима на помост.

Первый подход. На штанге 135 килограммов. Легко, словно играючи, Ломакин выжимает снаряд. В третьей попытке Трофим показывает 142,5 килограмма. Зал неистовствует. Ведь советский атлет оторвался от Джорджа и очень сильного иранца Мансури на 12,5 килограмма! Шутка ли! В рывке Ломакин и Джордж показывают одинаковый результат — 132,5 килограмма. Толчок начинает Джордж со 160 килограммов, потом два раза пробует 167,5 килограмма, но чувствует, что он морально сломлен. Ломакин же спокойно толкнул 165 килограммов и сразу же попросил прибавить еще 10 килограммов. Это было смелое, очень правильное и мудрое решение. Победа уже обеспечена, теперь нужно было бить мировой рекорд, принадлежавший Томми Коно, который в это время стоял у края помоста и с тревогой следил за происходящим.

Трофим делает подход. Вот уже штанга на груди, но в решительную минуту снаряд не слушается атлета и тяжело падает вниз. Осталась еще одна, последняя попытка. Напряжение достигает предела. В зале наступает волнующая тишина, слышен каждый вздох, каждое даже шепотом произнесенное слово. И вот штанга снова на груди. Сильный, резкий толчок, и она на вытянутых руках. Судьи единогласно утверждают результат, а один из них дает знак опустить штангу. Но Трофим упорно еще держит колоссальный вес над головой. Зал не выдерживает, и буря оваций вспыхивает, заглушая грохот падающего металла. Итак, еще один мировой рекорд-450 килограммов в сумме троеборья.

Наступил последний, решающий день. С утра вступили в бой полутяжеловесы. Аркадий Воробьев установил сразу три рекорда: в рывке — мировой — 145 килограммов, в толчке — мировой — 180 и в троеборье — всесоюзный — 470. Зрители вскочили со своих мест, окружили Воробьева тесным кольцом, каждый хотел получить автограф или просто дотронуться рукой до «железного русского», как они прозвали его.

И вот, наконец, приближался заключительный акт — выступление тяжеловесов. То, о чем я мечтал долгие годы — получить право выступить как равному за сборную СССР, — свершилось. Вот уже старательно и любовно растирает меня массажист. Подходит Куценко и спокойно, как мне кажется, нарочито спокойно говорит:

— Пора, Алексей, пора…

О чем думал я в те последние минуты перед стартом? Победа была обеспечена нашей команде — уже пять золотых и одну серебряную медали завоевали наши ребята. Хотелось победить и мне, тем более, что основным соперником был второй призер Мельбурна Хумберто Сальветти. Мне особенно хотелось победить его еще и потому, что все в Тегеране — и спортсмены, и судьи, и журналисты, и зрители — были уверены в невозможности этой победы. Одна из газет, вышедших в тот день, писала: «Русские ведут небывалое наступление, одерживая победу за победой во всех весовых категориях. Но когда вечером 12 ноября закончится битва титанов-тяжеловесов, им придется согласиться с мыслью, что самый сильный человек все-таки находится не в их команде. Ибо трудно предположить всерьез, что заявленный от СССР Алексей Медведев сможет оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление второму призеру Мельбурна, человеку, набравшему одинаковую сумму с легендарным Андерсоном».

Наш поединок начался поздно вечером в сильно переполненном зале. Первый подход в жиме делаю на 160 килограммов, следующий-165, но больше взять не удается. Сальветти же с завидной легкостью выжимает 175! Зал неистовствует. Счастливый Хумберто приветливо машет публике рукой. Еще бы! У него есть все основания для радости: после первого же движения выиграть десять килограммов!

Начинается рывок. Сальветти останавливается на 140 килограммах. Прикидываю свои возможности и решаю первый подход сделать на 142,5. Удача! Прошу добавить еще пять килограммов. В зале очень шумно, слепит свет юпитеров, отвлекают крики. Но вот наступает тишина. Пристально смотрю на гриф штанги, стараюсь сосредоточиться. И наконец рву на себя огромный вес. Успех! Судьи подтвердили это. Теперь разрыв между нами сократился до 2,5 килограмма. Борьба обострилась.

Для поддержания хорошего самочувствия спортсменов наши врачи ввели так называемое «кислородное питание». В перерыве к нам подошел Сальветти и попросил разрешения тоже глотнуть кислорода. Ему сейчас же предоставили эту возможность, дали нашатырного спирта, сделали легкий массаж. Этот благородный поступок не ускользнул от внимания спортсменов. Раздались дружные аплодисменты.

Третье движение-толчок двумя руками — первым начинает Сальветти. Он показывает 170 килограммов. Я прошу поставить на штангу 180. Вес взят! Попытка аргентинца взять 185 оканчивается неудачно: штанга, не пройдя и полпути к наивысшей точке, тяжело падает на помост. Я во втором подходе делаю 185 килограммов, обогнав, таким образом, соперника на 12,5 килограмма. Вижу, как после этого вокруг судейского столика беспокойно забегал американский спортсмен Питер Джордж. Затем он подошел к Сальветти, стал что-то горячо доказывать ему. Все вскоре выяснилось — Сальветти попросил поставить на штангу 187,5 килограмма, выполнив авантюристический совет Джорджа.

Ропот удивления проносится по рядам. На красивом напряженном лице аргентинца появляются багровые пятна. Он долго поправляет на поясе ремень, довольна долго и пристально смотрит на штангу, точно гипнотизируя ее. Наконец Сальветти решается взять вес, но попытка оказывается безуспешной, и, сопровождаемая тяжелым вздохом зрителей, штанга падает и медленно катится на край помоста. Не удержавшись на ногах, падает на помост и Сальветти. Так 12 ноября 1957 года сбылась моя самая заветная мечта. Я стоял на самой высокой ступеньке пьедестала почета. Одиннадцать лет прошло с тех пор, как я впервые переступил порог спортивного зала. Сколько тонн металла было поднято за это время, сколько сомнений и надежд, огромного труда! Но если бы мне сказали, что нужно пройти еще раз такой же путь, чтобы пережить эту минуту, я бы, конечно, согласился. Ибо нет радости выше, чем радость большой спортивной победы, нет большего счастья, чем счастье прославить свою Родину.

Звучат фанфары. Президент Международной федерации Бруно Ньюберг вручает мне золотую медаль и на ломаном русском языке говорит, приветливо улыбаясь:

— Очень хорошо, Медведев!

В шестой раз за пять дней под сводами огромного зала «Салон Мохаммед Реза Шах» звучит Государственный гимн СССР и медленно поднимается на мачту советский флаг. Неописуемая радость и гордость наполняют сердце. Самое почетное звание чемпиона мира в тяжелом весе теперь по праву принадлежит моей великой стране — Союзу Советских Социалистических Республик.

Соревнования окончены. Советские спортсмены завоевали шесть из семи золотых медалей и одну серебряную; набрав 33 очка против 9 команды США. За всю историю спорта такого успеха не знала ни одна команда. Наши атлеты установили 11 всесоюзных рекордов, 7 из которых превышали мировые. Счастливые, радостные возвращались мы домой, в страну, которая вырастила нас и которой мы были обязаны всеми своими успехами.