Уроки для Армении

Уроки для Армении

Майскими короткими ночами, пока футбольные знатоки смаковали игру «Челси» с «Манчестер Юнайтед», автор мучился вопросом, почему армия московских стражей порядка, которым не хватало разве что ракетных войск стратегического назначения, оказалась невостребованной и мирно разошлась по домам.

Другая тема для головной боли: агрессивный английский болельщик с пивной банкой наперевес, что это – миф или реальность?

И наконец, третье: может ли происходившее в Москве, и отчасти в Лондоне, быть полезным и нам, чтобы стать своего рода «Уроками для Армении»? По твердому убеждению автора – может. Но я все-таки по порядку.

Боевое столкновение с англичанами было предотвращено в результате гибкости ума и правильных действий российских властей. То есть вначале подумали, а потом сделали.

Думали так: ничто человеческое не чуждо даже англоязычным фанатам, приехавшим в Москву поболеть и устроить веселый мордобой. Значит, и давить надо на человеческое. Прилететь в Москву разрешили без виз – по билету на футбол. Для тех, кому гостиница не по карману, развернули палаточный городок, метро – бесплатно, милиционеров обучили вежливым английским словам и велели улыбаться. Что еще? Пиво, конечно. С этим тоже без проблем: джентльмены вдоволь напились, напелись, накричались, переболели и довольные разлетелись по домам. Провожали так же, как встречали: организованно, с милой душой и практически без зуботычин. Короче говоря, обошлось.

Почему посланцы страны, подарившей миру слово «хулиган», вели себя в Москве как гимназистки на выпускном балу? Все дело в том, что слова «закон» и «полиция» в Англии близнецы-братья. Околофутбольные отморозки, которых часто показывают по телевизору, никакой погоды не делают. Это очень большое исключение и очень маленькое правило.

Чтобы было понятно, фрагмент из заметок журналиста Валерия Панюшкина в вольном изложении.

Два полицейских, вызванных по случаю драки, входят в паб, предварительно сняв с головы шлемы. Выходят. С каждым – по здоровенному парню. Одному говорят:

– Вы поступили дурно. Драки в общественных местах запрещены законом. Возвращайтесь в паб и никогда, слышите, никогда больше не устраивайте в пабах драк.

Второму зачинщику другие слова, построже, предусматривающие наказание. Тот полицейский, что постарше, покачался на каблуках и сказал:

– Вы поступили дурно. Драки в общественных местах запрещены законом. Вы затеяли драку, да еще и оказали сопротивление полиции. Отправляйтесь немедленно домой.

– Почему я домой, а он обратно в паб? – пытался возражать наказанный. – Он дрался не хуже моего.

– Отправляйтесь немедленно домой, – отрезал полицейский голосом, не терпящим возражений.

Инцидент был исчерпан.

– Офицер, простите! Объясните мне, пожалуйста, почему вы оставили шлемы на тротуаре, прежде чем войти в паб? – не удержавшись, спросил Панюшкин.

– Видите ли, – полицейский улыбнулся, – шлемы довольно твердые, а в пабе была толпа. Мы рисковали поранить кого-нибудь нашими шлемами.

«Дас ист фантастиш!» – как сказали бы наши немецкие друзья…

Представить армянскую полицию на месте английских полисменов так же трудно, как сравнивать отечественных бузотеров с их лондонскими собратьями, опять же забиякам, но признающими верховенство закона. В нашем же случае имеем то, что имеем: полиция следует своему основному инстинкту, граждане – тоже. Кто начинает первым, в данном случае неважно – от перемены мест слагаемых сумма не меняется.

Привычная картинка, слегка шизоидная, но характерная для Еревана наших дней. Вблизи Лебединого озера молодые люди совершают несанкционированный политпроменад.

К читающим возвышающие души тексты подходят полицейские и просят это дело прекратить. Молодым людям на полицейских наплевать. Полиция отвечает тем же. Полное взаимопонимание.

Днем позже другие молодые люди приходят на то же место, но уже со скакалками. Подпрыгивающих на ровном месте просят удалиться. Те делают невинные глаза и продолжают прыгать. Полиция снова разгоняет непослушных. Остаются зеваки, ощущение легкого психоза и подозрение, что игра в кошки-мышки будет идти еще долго.

Насильно мил не будет даже президент, и заставить себя любить его невозможно. Надо заставить уважать закон. Рейтинг Джорджа Буша на удручающе низком уровне, сегодня работой президента довольны лишь двадцать девять процентов избирателей. И что? Семьдесят процентов недовольных американцев прыгают через веревочку там, где этого не следует делать, и атакуют полицию с арматурой в руках?

В начале марта полиции пришлось наводить порядок силой, но удары не всегда попадали в лузу. Митингующие вовсю задирали власть, власть время от времени отзывалась дубинками, а этого люди не любят. Никто не хотел договариваться. Потом пошли задержания, аресты, теперь – приговоры судов, а тюрьмы народ не любит еще больше, чем дубинки. Что делать? Как быть?

Если аресты и обвинительные приговоры будут идти по нарастающей, то пойдут вверх и показатели успешной деятельности митинговых оракулов, перешедших от стравливания разных народов к стравливанию внутри одного народа. Известно: наказанным властью всегда сочувствуют. Даже наказанным по делу. Даже по уголовному. Выигрывает не тот, кто больше сажает, а кто лучше объясняет, доказывает и убеждает. Чтобы все встало на свои места, движение должно быть встречным, без кулаков, с благими намерениями.

Несильная гимнастика для ума, но все-таки…

Да и сиденье сиденью рознь. В России, например, в ближайшее время многих заключенных посадят на «поводок» – электронный браслетик, сигнализирующий о передвижениях в заданных правоохранительными органами пределах: дом, улица, фонарь, аптека… Не для серийных убийц, конечно, но, в целом, ряде случаев – то что надо. Недешево, разумеется (двести комплектов – полмиллиона евро), но едва ли дороже водометов и другой усмирительной техники.

Автор несомненно видит разницу между временем по Гринвичу и существу затронутого в заметки вопроса. Представить себе, что если не сегодня, то уже завтра на слова полицейского: «Вы поступаете дурно. В общественных местах клоунада неуместна» молодые люди зальются краской, уберут скакалки в карман и разойдутся по домам, очень трудно. Но жить страна должна не только сегодняшним днем.