Контрабандные процессы

Контрабандные процессы

Поскольку это допускалось по отношению к высшим служащим, само собой разумеется, с низшими вообще не церемонились, делали что хотели. Сколько было контрабандных процессов, не счесть! Например, русский гражданин, хороший знакомый иностранца, просит его привезти какую-нибудь вещь из-за границы, в момент передачи, хотя свидание происходит совершенно секретно, агент ГПУ уже тут как тут, и контрабандный процесс готов. Случалось и так, «знакомый» из России пишет другу, находящемуся за границей, умоляя помочь, прислать с оказией что-нибудь. Та же история, контрабандный процесс.

Доходило и до курьезов. Служащий одного посольства, одолеваемый просьбами купить за границей советскому гражданину лезвия для безопасной бритвы, приобрел их на московской толкучке и, когда передавал их, был задержан агентами ГПУ. На толкучке он купил намеренно, подозревая «знакомого» в желании подкузьмить, спровоцировать и передать в руки чекистов. Получился большой конфуз. Конечно, здесь важно не уличить в нарушении декрета, а завербовать нового агента, шантажируя, деморализуя, дискредитируя его, загнав в свой загон.

Больше всего от этого страдали иностранные коммерсанты. Все они так или иначе состояли на службе ГПУ, если хотели, чтобы их дела шли успешно. Я лично знал коммерсанта, латвийского гражданина Т., который должен был еженедельно являться в ГПУ с докладом. Правда, он информировал и меня. Неожиданно он женился на красивой «жене» секретаря одного весьма важного комиссара, близкого, конечно, к сферам ГПУ, и я уже больше не верил его «информации».

Последствия подтвердили это, и «коммерсант», уже в Риге, стал снабжать моих политических противников совершенно абсурдными выдумками. Цель прежняя – дискредитировать меня, как это хотелось ГПУ и НКИД. Делал он это, конечно, ради своих коммерческих интересов, желая получить лицензию на ввоз запрещенных в СССР товаров, хотя, возможно, и поневоле, уже завербованным агентом ГПУ, находящимся под внушительной угрозой. Такие люди иногда подвергались аресту, и, вообще, их можно причислить к самым несчастным существам. Очутившись в руках ГПУ, они становились его гончей собакой, охотились за другими, постепенно теряли последние остатки морали, утрачивали человеческий облик и, дискредитируя других, дискредитировали себя.