Глава седьмая. Славная победа в Заполярье

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава седьмая. Славная победа в Заполярье

Новые задачи

Советские Вооруженные Силы вступили в 1944 год в благоприятной стратегической обстановке. Достигнутый ими перелом в войне, значительное возрастание их боевого могущества, выдающиеся успехи внутренней и внешней политики Советского государства создавали возможности для дальнейшего расширения масштабов наступления, для нанесения по немецко-фашистским захватчикам новых сокрушительных ударов. На этом, завершающем, периоде Великой Отечественной войны советский народ, его армия и флот приступили к выполнению поставленной партией важнейшей военно-политической задачи — к завершению изгнания врага с советской земли, оказанию помощи народам Европы в избавлении от фашистского ига, к окончательному разгрому гитлеровской Германии.

Под влиянием новых выдающихся побед Красной Армии изменялась обстановка и в Заполярье.

В начале 1944 г. фашистская Германия располагала на Севере крупной группировкой военно-морских сил. Ее составляли линейный корабль «Тирпиц», 14 эскадренных миноносцев и миноносцев, 18 подводных лодок, 2 минных заградителя, более 50 сторожевых кораблей и тральщиков, флотилия торпедных катеров, свыше 20 десантных барж, около 50 катеров, различные вспомогательные суда.[224] В течение года количество немецких подводных лодок в Северной Норвегии увеличилось до 50. В связи с потерей многих баз на Балтийском море и во Франции норвежский район базирования приобретал для подводных сил Германии первостепенное значение.

В Северной Финляндии и Северной Норвегии противник имел 206 самолетов, в отдельные месяцы их количество уменьшалось до 120.[225] Активность фашистской авиации резко снизилась, заметно сократились ее возможности в противовоздушной обороне, в том числе в защите морских сообщений.

В составе Северного флота (вместе с Беломорской флотилией) к 1944 г. насчитывалось 23 подводные лодки, 9 эскадренных миноносцев, 19 сторожевых кораблей, 15 торпедных катеров, свыше 70 охотников за подводными лодками и сторожевых катеров, 36 тральщиков, 40 катеров-тральщиков и 353 самолета.[226] Гoсударственный Комитет Обороны и Верховное Главнокомандование, продолжая уделять большое внимание флоту, принимали меры к его дальнейшему усилению. В течение года он получил 3 подводные лодки, 2 тральщика, 32 торпедных катера и 62 противолодочных катера,[227] сформировал бригаду торпедных катеров и бригаду траления.

В августе 1944 г. во временное пользование из Англии и США в счет репараций с Италии Северному флоту были переданы линкор "Ройал Соверен" (переименованный в "Архангельск"), крейсер «Мильвок» ("Мурманск"), 9 миноносцев и 4 подводные лодки.[228] Все корабли, особенно американский крейсер, были устаревшими — постройки периода первой мировой войны. Миноносцы, по заявлению одного американского журнала, "годились только на слом". Линейный корабль за время пребывания в составе Северного флота не совершил ни одного боевого похода.

Из бригады эсминцев флота и прибывших кораблей была создана эскадра.

Пополнение флота боевыми кораблями позволило вернуть гражданским организациям часть судов морского и рыболовного флотов для использования их по прямому назначению.

Значительно усилилась авиация флота. Общая ее численность к октябрю 1944 г. с начала войны выросла почти в 6,5 раза. В составе авиации преобладали новые современные бомбардировщики, торпедоносцы, штурмовики, истребители и разведчики отечественного производства. Вместе с тем флот имел мало самолетов, предназначенных для ночных действий, а потребность в них с наступлением полярной ночи была велика. Флотская авиация по-прежнему слабо была оснащена новейшими техническими средствами наблюдения, особенно радиолокацией, что ограничивало ведение разведки и боевых действий в условиях малой видимости.

В целом же поступление на флот новой техники все более возрастало. Североморцы получали все больше гидроакустической аппаратуры, новых мин, торпед и взрывателей к ним, глубинных бомб и многоствольных бомбометов. Подводные лодки оснащались новыми электрическими торпедами, обладавшими бесследностью хода.

Таким образом, боевые возможности Северного флота в 1944 г. значительно возросли. Североморцы к этому времени обладали значительным боевым опытом.

На флоте царил небывалый политический подъем, вызванный радостными сообщениями с фронтов об изгнании немецко-фашистских захватчиков из пределов страны, об освобождении новых городов и сел. Ярким проявлением патриотизма советских моряков был большой приток их заявлений в партийные организации. За первое полугодие 1944 г. кандидатами в члены ВКП(б) было принято 2483 моряка, членами партии -3666 (в Беломорской флотилии соответственно 829 и 1047).

Ставка Верховного Главнокомандования в своей директиве от 31 марта 1944 г. поставила перед североморцами следующие задачи: содействовать приморскому флангу Карельского фронта высадкой десантов, артиллерийскими обстрелами, воинскими перевозками; систематически нарушать перевозки противника вдоль северного побережья Норвегии и в Варангер-фьорде; совместно с силами союзников обеспечивать движение конвоев в операционной зоне флота; оборонять районы военно-морских баз, побережье и свои коммуникации от воздействия врага; поддерживать необходимый оперативный режим, обеспечивающий эффективную боевую деятельность флота.[229]

В тесном взаимодействии

Немецко-фашистское морское командование по-прежнему уделяло большое внимание защите своих морских коммуникаций вдоль побережья Северной Норвегии. К этому его вынуждали, с одной стороны, большие потери в транспортах, а с другой — возросшие потребности в никеле и других видах стратегического сырья, вывозимых из Киркенеса. Для усиления обороны прибрежной коммуникации враг использовал почти все надводные корабли, большую часть авиации, подводные лодки, мины заграждения и значительные силы береговых средств (береговая артиллерия, средства наблюдения и разведки, зенитные батареи, прожекторные установки). Основные усилия гитлеровцы направляли на укрепление противолодочной обороны и непосредственного охранения конвоев. В светлое время для прикрытия транспортов широко привлекалась истребительная и противолодочная авиация.

Морские перевозки противника особенно оживились в сентябре — октябре 1944 г. В связи с выходом из войны Финляндии и началом наступления советских войск гитлеровцы начали эвакуацию своих войск из Северной Норвегии — морем вывозили технику и грузы. Эвакуация шла в основном через Киркенес, Тана-фьорд и Лаксе-фьорд. Только в октябре у норвежского побережья было обнаружено 60 конвоев, насчитывавших 145 транспортных судов. В среднем они имели по 2 — 3 транспорта, на каждый из которых выделялись по 5 — 6 кораблей охранения.

С дальнейшим усилением Северного флота повышалась его активность на морских путях врага. Для этого появлялось все больше условий. Общее изменение обстановки в воздухе и увеличение численности разведывательной авиации расширяли возможности ведения разведки коммуникаций противника. Она стала более систематической. Самолеты-разведчики получили вполне надежные средства связи для немедленной передачи данных на береговые радиостанции и непосредственно на подводные лодки, находящиеся в море. Оборудованные перископными выдвижными антеннами, лодки могли, не всплывая, на перископной глубине принимать разведывательные данные от самолетов, соседних лодок и береговой радиостанции.

В 1944 г. были внесены некоторые изменения в распределение районов действий сил флота. Для подводных лодок западная граница проходила по меридиану Гаммерфеста, который служил разграничительной линией между операционными зонами Северного и английского флотов. Осенью по настоянию британского адмиралтейства, намечавшего свои операции западнее мыса Нордкап, североморским подводным лодкам было запрещено выходить в этот район.[230] Район Варангер-фьорда находился под контролем торпедных катеров. Авиации флота разрешалось действовать на всем участке вражеских коммуникаций, но ей запрещалось атаковать подводные лодки, чтобы избежать возможных случайностей.

Основной особенностью боевой деятельности Северного флота на коммуникациях противника в этот период было более широкое взаимодействие разнородных сил. В борьбе с вражескими перевозками главную роль по-прежнему играли авиация и подводные лодки. В течение года бригада подводных лодок имела в своем составе от 17 до 23 вымпелов.[231]

В 1944 г. командование флота добилось дальнейшего совершенствования методов использования подводных лодок. В связи с усилением вражеской противолодочной обороны подводники-североморцы настойчиво изыскивали более удачные тактические приемы борьбы с противником. С наступлением полярного дня они перешли к методу нависающей завесы. Этот способ основывался на взаимодействии с разведывательной авиацией. Большую часть времени лодки находились на позициях ожидания вдали от берега, как бы нависая над прибрежной коммуникацией. Получив данные о движении конвоя, они полным ходом направлялись к берегу на перехват врага.

Новый метод давал возможность атаковать один конвой несколькими подводными лодками. Он позволял достигать лучших боевых результатов, сокращать время пребывания лодки на позиции, обычно находившейся в районе сильной противолодочной обороны противника. Подводникам теперь приходилось значительно реже форсировать минные заграждения.

Метод нависающей завесы был особенно эффективным в условиях полярного дня, когда имелись достаточные возможности для ведения воздушной разведки. Осенью, с наступлением полярной ночи, из-за нехватки специально подготовленных экипажей самолетов и радиолокационных средств подводные лодки вели поиск конвоев в основном самостоятельно.

В январе 1944 г. Северный флот впервые провел на коммуникациях противника операцию разнородных сил с целью нанесения по вражеским конвоям согласованных последовательных ударов подводными лодками, авиацией, эсминцами, торпедными катерами и береговой артиллерией.

15 января началось развертывание подводных лодок. От Вардё до Гаммерфеста позиции заняли «М-201», "М-119", «С-56», "С-102", «С-103», "С-104" и «Л-22». В ходе операции дополнительно выходили в море «С-14», "С-15" и "М-105".[232]

Перед выходом в море командиры, политработники и агитаторы проводили с подводниками беседы о новых успехах перешедших в наступление войск Красной Армии и задачах экипажей в предстоящей операции. В специальном номере многотиражной газеты бригады "Боевой курс" было опубликовано обращение Героя Советского Союза капитана 2 ранга Н. А. Лунина, в котором он призывал товарищей по оружию без промаха бить ненавистного врага. Уже находясь в море, подводники получили сообщение о разгроме немецко-фашистских войск под Ленинградом. Эта победа еще выше подняла боевой дух, звала к образцовому выполнению боевой задачи. Подводники горели желанием внести достойный вклад в окончательный разгром врага.

Для экипажа «М-201» это был первый боевой поход. Вечером 19 января командир лодки капитан-лейтенант Н. И. Балин решил подойти к побережью для разведки. На рейде небольшого норвежского порта Берлевог он обнаружил в перископ транспорт. Подойдя к нему на 7 — 8 каб., лодка выпустила две торпеды, они достигли цели: транспорт загорелся и затонул.[233]

В операции успеха добились и «С-56», "М-105" и «М-108». "С-56" 28 января заняла позицию у мыса Слетнес. Вскоре акустик старшина 2-й статьи Круглов доложил об обнаружении шума винтов конвоя. Лодка подвсплыла, и командир капитан 2 ранга Г. И. Щедрин увидел в перископ танкер, шедший в охранении двух сторожевых кораблей и нескольких больших охотников. С дистанции 6 каб. лодка произвела двухторпедный залп. Танкер, на борту которого находилось около 6 тыс. т горючего, затонул.[234]

За образцовое выполнение задания весь экипаж лодки был награжден орденами и медалями.

От похода к походу повышалась мощь ударов североморцев. В середине марта снова отличилась «М-105» ("Челябинский комсомолец"), действовавшая в районе мыса Маккаур. 17 марта наступила первая годовщина подъема Флага на лодке, и всем в экипаже хотелось достойно отметить корабельный праздник. Это им удалось. Утром радист принял от самолета-разведчика радиограмму об обнаружении конвоя, шедшего к Киркенесу. Лодка направилась на перехват врага. В 11 час. гидроакустик обнаружил шум винтов, а через пять минут конвой уже просматривался в перископ. 4 транспорта следовали в двойном кольце охранения, которое составлял 21 корабль. Командир решил прорывать охранение. Маневр удался: среди множества шумов вражеские акустики не обнаружили лодку. Точный двухторпедный залп поразил один из транспортов. Только тогда гитлеровцы начали преследование — подводники насчитали 172 взрыва глубинных бомб. Оторваться от противника лодке помогли летчики. Вслед за ее атакой самолеты нанесли по конвою шесть ударов и потопили 2 транспорта и 2 сторожевых корабля. В воздушных боях было сбито 15 вражеских самолетов.[235]

Весна и лето 1944 г. принесли радость многих побед над немецко-фашистскими захватчиками. Особое ликование среди североморцев вызвало освобождение Одессы и Севастополя. Среди моряков развернулся сбор средств на восстановление города морской славы — Севастополя.

В жизни бригады подводных лодок в этот период также произошли важные события. В конце марта подводная лодка «С-56» была награждена орденом Красного Знамени, а 10 апреля в бригаде появились первые кавалеры орденов морской славы. Ордена Ушакова II степени был удостоен командир бригады капитан 1 ранга И. А. Колышкин; ордена Нахимова II степени — капитаны 2 ранга М. П. Августинович, И. Ф. Кучеренко и Г. И. Щедрин. Медали имени прославленных русских флотоводцев получили главные старшины Ф. Кудряшов и Г. Сорокин, старшины 2-й статьи Н. Фадеев и В. Сидоров, старший матрос И. Шевкунов, матрос И. Базанов и другие отважные подводники, участвовавшие во многих боевых походах.[236] 22 июня 1944 г. в Полярном был открыт памятник героям-подводникам, павшим в боях за Родину. На митинге, посвященном этому событию, моряки поклялись беспощадно уничтожать фашистских захватчиков, новыми боевыми успехами приближать долгожданный час победы над врагом.

В мае на коммуникациях противника активно действовали подводные лодки «С-15», "С-56", «С-103» и «М-201».

"М-201" смело атаковала транспорт, стоявший у пирса селения Мальвик (близ мыса Маккаур). В этом же районе открыла свой боевой счет «С-15» (командир капитан-лейтенант Г. К. Васильев). 29 мая «С-103» (командир капитан 3 ранга Н. П. Нечаев) четырьмя торпедами атаковала три тральщика, два из них затонули.

Летом 1944 г. отличились многие подводные лодки. 20 июня «С-104» (командир капитан 2 ранга В. А. Тураев) в районе Конгс-фьорда получила радиограмму о выходе конвоя из Киркенеса и направилась ему навстречу. Ее атака завершилась большой удачей — четырьмя торпедами она потопила транспорт, сторожевой корабль и тральщик. За этот блестящий успех весь экипаж лодки удостоился высоких правительственных наград. Политотдел бригады выпустил по этому поводу специальную листовку "Победителям слава!", в которой рассказывалось о воинской доблести и мастерстве личного состава "С-104".[237] Она заканчивалась призывом: "Товарищи подводники! Настала горячая пора решающих боев. Сейчас нельзя терять ни одного дня, ни одной минуты, все силы, все умение — на поиск и уничтожение вражеских транспортов и кораблей!".

9 июля началась очередная операция подводных лодок и разведывательной авиации на коммуникациях противника. К 12 июля у норвежского побережья были развернуты подводные лодки «Л-15», "Щ-402", «С-56», "С-14" и «М-200». Через два дня в проливе Магерейсунн самолет-разведчик обнаружил фашистский конвой. В его составе насчитывалось 6 транспортов, 10 кораблей и 11 катеров. Три подводные лодки получили радиограммы о движении конвоя и вышли на перехват его.

Утром 15 июля конвой последовательно атаковали подводные лодки «С-56» (в районе мыса Харбакен) и «М-200» (в районе Перс-фьорда). Затем удар по нему нанесла группа торпедных катеров ("ТКА-12", «ТКА-13», "ТКА-238", «ТКА-239», "ТКА-240", «ТКА-241», "ТКА-242" и "ТКА-243") во главе с командиром дивизиона капитаном 2 ранга В. Н. Алексеевым. Ее прикрывала четверка истребителей. Обнаружив конвой у Бек-фьорда, катера под прикрытием дымзавес устремились к нему, чтобы атаковать его центр. Однако, встретив сильное противодействие быстроходных сторожевых катеров, они изменили направление атаки — зашли с хвоста конвоя. В этом бою враг потерял 3 транспорта и несколько кораблей охранения. «ТКА-239» (командир старший лейтенант В. Д. Юрченко) вышел в атаку самостоятельно (до этого был занят уничтожением вражеского дрифтербота). Сильным артиллерийским огнем противнику удалось потопить катер.[238]

Значительного успеха добился в своем пятом боевом походе экипаж «С-103». 23 августа лодка потопила танкер противника. 28 августа капитан 3 ранга Н. П. Нечаев получил радиограмму о движении другого вражеского конвоя. Произведенный штурманом расчет показывал возможность встречи с ним у мыса Харбакен, но для этого необходимо было идти, максимально развив ход. Тогда командир пошел на риск, решив форсировать минное заграждение на перископной глубине. Как всегда, первым известил о приближении противника акустик старшина 2-й статьи Н. С. Березовский. Командир поднял перископ: в 80 каб. от лодки шел конвой из двух транспортов и четырех кораблей охранения, в воздухе висел самолет. Лодка начала сближение. Достигнув расчетной точки залпа, она выстрелила одну за другой четыре торпеды. Через полторы минуты в отсеках отчетливо услышали три взрыва. До пункта назначения не дошли транспорт и сторожевой корабль врага.[239]

В течение всего года активно действовали подводные заградители. «Л-20» совершила шесть боевых походов на постановку мин у берегов противника. Прибывший с Тихоокеанского флота новый экипаж этой лодки, возглавляемый капитаном 3 ранга Е. Н. Алексеевым, быстро освоился с обстановкой на Северном морском театре и значительно приумножил боевую славу корабля.

С новым экипажем лодка вышла в море 11 июня. Ее провожали командир и начальник политотдела бригады, моряки других лодок. По доброй традиции командир однотипной «Л-15» капитан 3 ранга В. И. Комаров пожелал Алексееву боевого успеха и отдал швартовы. В походе участвовал опытный подводник командир дивизиона капитан 2 ранга М. П. Августинович.

14 июня на оживленном участке коммуникаций в районе острова Рольвсей «Л-20» поставила мины, на которых на следующий день подорвался и затонул фашистский транспорт в 7 тыс. брт.

В конце июня лодка снова выходила в море для постановки мин. На этом минном заграждении затонул еще один вражеский транспорт.

Подводные заградители «Л-15» и «Л-22» также осуществили несколько минных постановок на вражеских коммуникациях.

В сентябре флот готовился к разгрому врага в Заполярье. В соответствии с общим планом Петсамо-Киркенесской наступательной операции намечалось усилить действия североморцев на морских коммуникациях противника. В период подготовки и в ходе операции, с 15 сентября по 31 октября, подводные лодки совершили 17 боевых походов. В завершающих боях на Севере участвовали «С-14», "С-15", «С-51», "С-56", «С-101», "С-102", «С-104», "Щ-402", «М-171», "Л-15", «Л-20», "В-2", «В-3» и «В-4». Это был самый напряженный период в боевой деятельности подводных лодок Северного флота в 1944 г.

Началу операции предшествовала кропотливая подготовительная работа. Подводники анализировали опыт предыдущих походов. Командиры, политработники, партийные и комсомольские организации разъясняли личному составу характер и важность стоявших перед подводными лодками задач. Многие подводники были приняты в ряды Коммунистической партии. В тот период коммунисты и комсомольцы составляли 82 % всего личного состава бригады.

Очередного успеха в те дни добилась «С-56». 24 сентября, действуя в районе мыса Нордкин, она обнаружила конвой и потопила большой транспорт противника. Три часа гитлеровцы преследовали лодку, но она, получив лишь небольшие повреждения, сумела оторваться от преследователей. Капитан 2 ранга Г. И. Щедрин сообщил по радио данные о конвое, который на следующий день атаковали торпедные катера.

В ходе операции дважды выходила на боевое задание гвардейская «М-171». Оба ее похода прошли успешно.

Вечером 16 октября в районе Перс-фьорда лодка получила радиограмму о выходе конвоя из Киркенеса. Командир «малютки» капитан-лейтенант Г. Д. Коваленко решил атаковать противника со стороны берега. Когда лодка заняла выгодное положение, поступило второе сообщение, на этот раз с самолета-разведчика, о том, что конвой подходит к ее позиции. Напряжение подводников нарастало. Наконец акустик доложил, что слышит шум винтов. «М-171» вышла в атаку и потопила транспорт. Вражеские корабли забросали ее глубинными бомбами. От близкого взрыва вышла из строя муфта сцепления вала. Когда бомбежка прекратилась, мотористы под руководством инженер-механика И. Д. Волкова разобрали ее, устранили повреждение и вновь собрали механизм. Тяжелая работа заняла около пяти часов. Мастерство мотористов позволило «М-171» благополучно вернуться в базу.

Крупного боевого успеха в операции добилась подводная лодка «С-104» (командир капитан 2 ранга В. А. Тураев). В октябре она потопила три корабля противника.

Подводная лодка «В-4» была укомплектована экипажем черноморской «малютки», возглавляемым Героем Советского Союза капитаном 3 ранга Я. К. Иосселиани. Бывшие черноморцы в короткий срок освоились с суровым морским театром и смогли добиться новых боевых успехов — в октябрьском походе они уничтожили 3 вражеских судна.

В октябре подводники действовали в условиях начавшегося наступления Карельского фронта, и лодки обычно выходили в поход да полную автономность для активного противодействия усилившемуся судоходству противника.

Подводная лодка «С-51» (командир капитан 3 ранга К. М. Колосов) находилась в море с 24 сентября. Неблагоприятная погода ограничивала возможность обнаружения вражеских транспортов. 10 октября «С-51», зарядив аккумуляторы, успешно форсировала минное заграждение и начала поиск у побережья. Вскоре акустик старший матрос Ананьев обнаружил конвой, состоявший из двух транспортов, миноносца, сторожевого корабля и тральщика. Точным торпедным ударом подводники потопили миноносец и транспорт.

Успешно выполнили боевые задания также подводные лодки «В-2» (командир капитан-лейтенант А. С. Щекин), «С-14» (командир капитан 3 ранга В. П. Каланин) и «С-101» (командир капитан-лейтенант Н. Т. Зиновьев).

В сентябре бригада потеряла одну лодку — гвардейскую Краснознаменную «Щ-402», которой командовал капитан 3 ранга А. М. Каутский. Экипаж «щуки» отличался исключительной сплоченностью, крепкой морской дружбой и храбростью, активностью в поиске врага и точностью атак. Но этот шестнадцатый его боевой поход оборвался трагически[240] — «Щ-402» была потоплена своим самолетом-торпедоносцем, который не получил извещения о действиях лодки в районе его полета.

В период операции подводники еще более обогатились боевым опытом, сделали новые шаги в совершенствовании тактических приемов. На всех лодках были освоены и широко использовались новые гидроакустические средства для поиска противника и сближения с ним, а иногда и для бесперископных атак. Чтобы достигнуть внезапности, командиры лодок стремились атаковать врага со стороны берега, где противолодочное охранение конвоев было обычно слабее или вообще отсутствовало. В октябре из 16 атак 8 были произведены именно с этого направления.

В 1944 г. лодки начали применять бесследные электрические торпеды, а также торпеды с неконтактными взрывателями. Основным способом стрельбы были двух-, трех- и четырехторпедные залпы с временным интервалом; в ряде случаев применялся также залп веером.

Командиры лодок научились умело преодолевать противолодочную оборону противника, овладели довольно эффективными способами форсирования его минных заграждений.

Значительно улучшилось обеспечение развертывания подводных лодок. Развертывание группы из 4 — 6 единиц теперь занимало два-три дня. Ему предшествовало траление фарватеров, поиск неприятельских лодок на подходах к Кольскому заливу. Выход группы из Кольского залива в открытое море обеспечивался силами охраны водного района главной базы с привлечением береговой и зенитной артиллерии и авиации. Маршрут перехода лодок в целях скрытности избирался возможно дальше от берега.

Подводные лодки Северного флота в 1944 г. нанесли противнику значительный урон. Они могли добиться еще больших успехов, если бы все имели радиолокационную аппаратуру. Этот серьезный недостаток так и не был устранен в ходе войны.

Не все боевые походы приносили успех. В сентябре из-за неисправности дизеля прервала выполнение боевого задания «В-3». В октябрьском походе, находясь в районе оживленного судоходства, ни разу не вышла в атаку «С-102».

Наибольших результатов достигли «С-104» капитана 3 ранга В. А. Тураева, «С-56» Героя Советского Союза капитана 2 ранга Г. И. Щедрина, «С-103» капитана 3 ранга Н. П. Нечаева и «С-14» капитана 3 ранга В. П. Каланина. Всего подводные лодки в 1944 г. совершили 81 боевой поход.[241]

В борьбе с судоходством противника в 1944 г. еще более возросла роль авиации флота.[242] Это объяснялось значительным ростом ее численности, оснащением новейшей техникой, непрерывным совершенствованием тактического мастерства летчиков.

В начале года, в условиях полярной ночи, действовали одиночные самолеты-торпедоносцы, миноносцы и бомбардировщики. Торпедоносцы наносили удары на отдаленных участках коммуникаций, в том числе юго-западнее мыса Нордкап. Миноносная авиация ставила небольшие минные банки и одиночные мины у входа в порты Варангер-фьорда и в шхерных проливах западнее Нордкапа.

С увеличением светлого времени суток масштабы действий авиации возрастали. Одним из основных способов ее использования стали массированные бомбоштурмовые удары по портам и базам противника в Варангер-фьорде. Нанесению этих ударов благоприятствовало ослабление вражеской авиации. Вместе с тем сильная зенитная артиллерия противника оставалась еще серьезной помехой.

17, 27, 28 июня и 4 июля военно-воздушные силы Северного флота нанесли мощные удары по порту Киркенес. В каждом из них участвовало по 100 — 130 бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Группы самолетов тесно взаимодействовали между собой.

Наиболее эффективными были налеты на Киркенес 27 — 28 июня 1944 г. Сложные метеорологические условия в течение нескольких дней затрудняли ведение разведки в районе этого порта. Воспользовавшись этим, противник активизировал морские перевозки, сосредоточил в Киркенесе значительное количество транспортов, мелких судов и боевых кораблей. Как только погода улучшилась, командование флота решило нанести по порту массированный удар восемью тактическими группами бомбардировщиков и штурмовиков под прикрытием истребителей. Тщательно проведенная воздушная разведка дала необходимые данные о расположении важных объектов в порту и городе.

В 17 час. 45 мин. 27 июня над Киркенесом появилась первая группа (20 истребителей в варианте бомбардировщиков) во главе с командиром 78-го авиаполка майором В. И. Баберновым. Самолеты заходили на цель с востока на высоте 2500 м. Восемь истребителей, прикрывавших эту группу, вели воздушный бой с 10 фашистскими истребителями. Через пять минут, когда еще не отбомбилась первая группа, на объекты в северо-восточной части города пикировали 8 самолетов Ил-2 (ведущие капитан А. Н. Синицын и лейтенант М. Н. Тамаров). Их прикрывали 12 истребителей. В 17 час. 54 мин. одновременно начался налет других групп: по центру города наносили удар 10 Пе-3 (ведущий майор Б. Г. Хамдохов), по району порта и транспортам — 20 бомбардировщиков (ведущие подполковник С. К. Литвинов и капитан П. Я. Обухов). Действия этих групп прикрывали 50 истребителей.

Около 1 часа 28 июня был нанесен второй удар. Группа из 20 истребителей-бомбардировщиков под прикрытием 12 истребителей атаковала военные объекты в городе и конвой противника в Яр-фьорде. Три группы бомбардировщиков, по 5 самолетов в каждой (ведущие капитаны П. И. Кляцугин, П. П. Гусев, Г. П. Хамков), атаковали район порта, причалы и транспорты. В это же время 6 Ил-2 (ведущий лейтенант М. Н. Тамаров) обрушили свои бомбы на рудообогатительный завод.

Всего в этих ударах участвовал 221 самолет. Противник потерял 4 транспорта, 1 тральщик, 3 катера; несколько судов было повреждено. В воздушных боях североморские летчики сбили 13 вражеских самолетов, сами потеряли 7.[243]

Массированные удары по портам и базам большими группами самолетов оказались наиболее эффективной формой использования авиации. Надежное истребительное прикрытие парализовывало противодействие самолетов-перехватчиков противника. Подавление штурмовиками и истребителями вражеских зенитных батарей подготавливало условия для других групп, наносивших удары по основным объектам.

Массированные удары требовали четкого планирования и организации взаимодействия различных тактических групп самолетов. Ведение непрерывной разведки облегчало управление силами и обеспечивало уточнение результатов налета.

Некоторые удары авиации по конвоям противника в море, особенно в период полярного дня, также осуществлялись по принципу массирования. В мае — июне было нанесено шесть таких ударов. Замысел командования обычно состоял в том, чтобы подавить оборону конвоя штурмовиками и бомбардировщиками, затем следовала завершающая атака транспортов торпедоносцами или бомбардировщиками. При планировании действий военно-воздушных сил командование, избегая шаблона, каждый раз вносило изменения в основную идею решения. Так, 11 мая в районе Бек-фьорда три последовательных удара по конвою нанесли торпедоносцы, которых обеспечивали группы высотных торпедоносцев, штурмовиков и истребителей-бомбардировщиков. В другом случае, 25 мая, конвой был уничтожен двумя ударами; в первом из них (у Перс-фьорда) главная роль отводилась торпедоносцам, а во втором (у Тана-фьорда) — штурмовикам.

В несколько ином плане осуществлялся удар по конвою у мыса Кибергнес. Вечером 16 июня в районе мыса Нордкин воздушная разведка обнаружила конвой, а на следующее утро уточнила его состав (8 транспортов и 22 корабля охранения). Командующий ВВС флота генерал-лейтенант А. X. Андреев решил нанести массированный удар несколькими группами торпедоносцев и штурмовиков, предварив их действия атакой истребителей-бомбардировщиков.

В 8 час. 54 мин. 17 июня, когда конвой подходил к мысу Кибергнес, над ним появились 18 истребителей-бомбардировщиков под прикрытием 10 истребителей. Две группы фашистских самолетов (всего 14 единиц) пытались сорвать их атаку, но в ходе напряженного воздушного боя потеряли 8 машин. 14 легких бомбардировщиков флота прорвались к целям и начали стремительно пикировать на корабли охранения.

Через десять минут конвой атаковала шестерка Ил-2 (ведущий капитан С. А. Гуляев), а прикрывавшие ее истребители вступили в бой с истребителями врага. В этой воздушной схватке противник потерял три самолета, североморцы — два.

В результате этих атак воздушное прикрытие и зенитная артиллерия конвоя были ослаблены, а походный ордер нарушен. Это создало благоприятные условия для нанесения главного удара. В нем участвовали четыре тактические группы: первая — из 4 торпедоносцев Ил-4 (ведущий гвардии майор А. Н. Волошин); вторая- из 6 штурмовиков Ил-2 (ведущий лейтенант Белашов); третья — из 6 торпедоносцев (ведущий гвардии майор С. К. Литвинов) и четвертая из 4 штурмовиков Ил-2 (ведущий капитан А. Н. Синицын). Действия ударных групп обеспечивались двумя группами высотных торпедоносцев (10 самолетов) и четырьмя группами истребителей (46 машин). Самолеты действовали на разных высотах с нескольких направлений. Торпеды, сбрасываемые с больших высот, сковывали противника, ограничивая его маневр на уклонение. Удары штурмовиков по кораблям охранения облегчали низкое торпедометание.

В результате комбинированного удара были потоплены 2 судна, тральщик, 3 катера, повреждены транспорт и тральщик, сбиты 11 самолетов противника. Потери флота составили 4 Ил-2. Для спасения летчиков сбитых самолетов в море вышли 4 торпедных катера и вылетел один гидросамолет, а на их прикрытие — 30 истребителей.[244]

Наиболее примечательным и поучительным в действиях авиации 17 июня было нанесение главного удара, в котором проявилось четкое тактическое взаимодействие нескольких ударных и обеспечивающих групп. За одну минуту, затраченную на этот удар, над целью прошло 10 тактических групп в составе 76 самолетов.

Однако основным способом борьбы авиации с вражеским судоходством в 1944 г. являлись последовательные удары (эшелонированные по времени) групп различных сил авиации. Обычно первые удары наносили истребители-бомбардировщики и штурмовики. В их задачу входило ослабление противовоздушной обороны конвоя, подавление зенитной артиллерии и нарушение походного ордера. Тем самым создавались благоприятные условия для действий других ударных групп, состоявших из торпедоносцев и бомбардировщиков. Иногда по конвоям, следовавшим с запада, первыми наносили, удары бомбардировщики и торпедоносцы, а по мере приближения их к Варангер-фьорду вступали в действие штурмовики и истребители.

Значительных боевых результатов достиг 46-й штурмовой авиаполк. В течение года его боевой счет увеличился на 23 корабля и транспорта противника. Вот характерные примеры самоотверженных действий летчиков этого полка. 23 апреля для уничтожения вражеского конвоя в Варангер-фьорде вылетела восьмерка «илов» под прикрытием 14 истребителей. Группу вел парторг эскадрильи капитан И. Б. Катунин. Прорвавшись через заслон вражеских истребителей, штурмовики ринулись к транспортам. В напряженный момент боя самолет ведущего был подбит и загорелся. Коммунист Катунин ввел машину в пике на высоте 1300 м и направил ее в транспорт. Последовал сильный взрыв, и судно в 3000 брт затонуло. За этот подвиг капитану И. Б. Катунину и стрелку сержанту А. М. Маркину было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

25 сентября геройский поступок совершил молодой летчик полка комсомолец С. И. Пантюхов, Во время атаки конвоя в Варангер-фьорде он получил осколочное ранение в правую руку. Машина резко вильнула. Собрав все силы, комсомолец левой рукой выровнял самолет. Мужественный летчик, истекая кровью, около часа вел машину и благополучно посадил ее на аэродром. Лейтенант С. И. Пантюхов был награжден орденом Красного Знамени, а шефы полка — новосибирские комсомольцы подарили ему золотые часы.

22 июля 1944 г. 46-й штурмовой авиаполк был награжден орденом Красного Знамени, а наиболее отличившиеся летчики — С. А. Гуляев, Д. В. Осыка и А. Н. Синицын удостоены звания Героя Советского Союза.

Показательны совместные действия подводных лодок, торпедных катеров и ВВС Северного флота 11 — 12 октября 1944 г.[245]

11 октября летчики произвели 205 самолето-вылетов. Используя данные воздушной разведки, они наносили удары по конвоям у входа в Бек-фьорд и у мыса Маккаур, по кораблям и транспортам в порту Киркенес, Ланг-фьорде и Бое-фьорде. Одновременно самолеты оказывали поддержку войскам Северного оборонительного района. Поэтому командование ВВС не могло выделить достаточных сил для удара по конвою, следовавшему в Варангер-фьорд с запада.

Тогда для его уничтожения командующий флотом адмирал А. Г. Головко направил три группы торпедных катеров (8 единиц). 12 октября в 0 час. 26 мин. и 0 час. 37 мин. в районе мыса Кумагнес, последовательно атаковав конвой, две группы торпедных катеров под командованием капитана 2 ранга В. Н. Алексеева и капитана 3 ранга В. П. Федорова потопили 3 транспорта, тральщик и сторожевой корабль.

Катер «ТКА-230» (командир старший лейтенант П. И. Косовнин), продолжая наблюдать за разгромленным конвоем, в 1 час 25 мин. с помощью радиолокации обнаружил в районе Лилле-Эк-керей встречный конвой, следовавший из Киркенеса в Вардё. Однако навести на него другие торпедные катера Косовнину не удалось.

В 7 час. 26 мин. в районе мыса Харбакен конвой атаковала подводная лодка «М-171» (командир капитан-лейтенант Г. Д. Коваленко), однако сообщить об атаке в базу она не смогла, так как до 11 час. ее преследовали сторожевые корабли противника.

С рассветом командование ВВС флота организовало доразведку конвоя. В 7 час. 50 мин. он был обнаружен в районе Перс-фьорда. 2 транспорта и самоходная баржа шли в охранении 2 эсминцев и 9 других кораблей и катеров.

В течение дня самолеты и подводные лодки нанесли по конвою несколько ударов. В 10 час. в районе мыса Маккаур его атаковала группа из 8 штурмовиков (ведущий старший лейтенант Н. Н. Суровов) под прикрытием истребителей. С 9 час. 32 мин. до 9 час. 35 мин. для нанесения совместного торпедно-бомбового удара вылетели группа торпедоносцев (5 самолетов) и две группы бомбардировщиков (10 машин) под прикрытием истребителей. Однако из-за несвоевременного выхода бомбардировщиков к цели совместный удар нанести не удалось, торпедоносцы и бомбардировщики вышли в атаку в разное время. В 12 час. 43 мин., когда конвой подходил к мысу Берлевог, его внезапно атаковали со стороны берега с дистанции 1000 м четыре торпедоносца (ведущий гвардии майор А. Н. Волошин) под прикрытием истребителей. В результате один корабль охранения был потоплен и один поврежден.

Атаку торпедоносцев наблюдал в перископ командир подводной лодки «С-104» капитан 3 ранга В. А. Тураев. Использовав выгодную обстановку, когда корабли охранения все внимание сосредоточили на отражении атак самолетов, он в 13 час. 17 мин. двухторпедным залпом потопил транспорт и сторожевой корабль. Через 17 минут конвой вновь атаковала группа торпедоносцев (4 самолета), а в 17 час. 16 мин. в районе мыса Нордкин удар североморцев завершила подводная лодка «В-2».

В результате восьми последовательных атак авиации и подводных лодок конвой противника был разгромлен: на дно пошли оба транспорта и 6 кораблей охранения. Для этого авиация произвела 95 самолето-вылетов, в том числе: ударная — 31; истребительная — 52; разведывательная — 12. На позициях около побережья Норвегии в этот день находились 4 подводные лодки, 3 из них атаковали конвой.

14 октября 1944 г. в 8 час. 35 мин. самолет-разведчик в районе Тана-фьорда обнаружил конвой (2 транспорта, 12 кораблей охранения), шедший на запад. Для его уничтожения вылетели 5 торпедоносцев (ведущий капитан И. Т. Волынкин) без прикрытия истребителей. Метеорологические условия (облачность 10 баллов, видимость 2 — 2,5 мили, периодические снежные заряды) благоприятствовали их действиям. В 12 час. 22 мин. самолеты обнаружили конвой и, скрытно подойдя к нему и перестроившись в строй фронта, внезапно вышли в атаку. Торпеды, сброшенные с дистанция 500 — 700 м, поразили цели. И только после этого противник открыл сильный зенитный огонь. Загорелся самолет Волынкина. Но искусным маневрированием опытному летчику удалось сбить пламя.

Исключительное мужество и самоотверженность в этом бою проявил экипаж лейтенанта В. А. Вельдяскина. Направив подбитый самолет на корабли противника, он отвлек весь зенитный огонь на себя. Вместе с командиром погибли лейтенант М. Н. Башкатов, старшина Г. Д. Мирошниченко и сержант А. И. Моспан.

В результате внезапной и решительной атаки враг потерял оба транспорта (общий тоннаж 14 тыс. брт), тральщик и сторожевой корабль.

16 октября 1944 г. авиация несколько раз атаковала конвой, вышедший из Киркенеса. Завершающий удар в районе мыса Кибергнес нанесли две шестерки торпедоносцев: одна — 9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка (ведущий командир полка подполковник Б. П. Сыромятников) и другая -36-го минно-торпедного авиаполка (ведущий капитан И. Т. Волынкин). Действия торпедоносцев прикрывали 15 истребителей. В этом бою враг потерял 2 транспорта, сторожевой корабль, тральщик, катер и 5 самолетов.

В трех километрах от цели в левый мотор самолета подполковника Сыромятникова угодил вражеский снаряд. Машина загорелась, но командир полка продолжал атаку, выводя другие машины на цель. Когда расстояние до транспортов уменьшилось до 500 м, самолет Сыромятникова выпустил две торпеды. Направленные умелой рукой опытного летчика, они уничтожили транспорт в 6 тыс. брт. Однако, объятый пламенем, упал в море и торпедоносец.[246] Всем членам экипажа флагманского самолета подполковнику Б. П. Сыромятникову, штурману полка майору А. И. Скнареву и стрелку-радисту старшему сержанту Г. С. Асееву было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

24 октября 1944 г. в районе Конгс-фьорда летчики успешно атаковали конвой, следовавший на запад. Он был обнаружен в 7 час. 41 мин. Первый удар в 11 час. 03 мин. по нему нанесли штурмовики. Затем в 12 час. 46 мин. группа истребителей-бомбардировщиков (12 самолетов) атаковала корабли охранения. В 12 час. 47 мин. начали атаку четыре торпедоносца. Одновременно, обеспечивая их действия, два других торпедоносца сбросили циркулирующие торпеды, сковавшие маневр вражеских кораблей.

На этот раз североморская авиация уничтожила 2 транспорта, 2 самоходные баржи, 2 сторожевых корабля и 2 Ме-109.[247]

В 1944 г. более разнообразным стал арсенал тактических приемов летчиков флота. Одним из основных способов борьбы авиаторов с врагом было низкое торпедометание группой из 3 — 5 самолетов (высота 30 — 50 м, дистанция 500 — 700 м и более).

С мая 1944 г. на флоте применялось топмачтовое бомбометание (сбрасывание бомб с малых высот — с 20–30 м, т. е. почти с высоты топа верхней части мачты). Этот метод позволял добиваться высокой эффективности бомбовых ударов.

Широко применялось также бомбометание с пикирования. Бомбометание с больших высот по кораблям и судам было малоэффективным.

Высотное торпедометание применялось главным образом для сковывания маневра вражеских конвоев.

Советское правительство высоко оценило мужество и героизм летчиков-североморцев. Только за 1944 год 38 из них были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

1944 год особенно был примечательным для катерников флота. Пополнение состава торпедных катеров и сведение их в бригаду, завоевание советской авиацией господства в воздухе открыли перед ними новые перспективы для усиления действий на морских коммуникациях. Вблизи передовой базы катеров Пумманки (Земляное) был построен аэродром, на котором размещалась авиационная группа из штурмовиков и истребителей. Личное общение катерников и летчиков позволяло им добиваться более тесного взаимодействия в бою.

С созданием бригады управление боевой деятельностью торпедных катеров было передано ее командованию. На выносном командном пункте в районе Земляное постоянно находился или комбриг капитан 1 ранга А. В. Кузьмин, или начальник штаба соединения капитан 2 ранга В. А. Чекуров.

Поисковые и ударные группы катеров стали выходить в море чаще и с большем составе (до 4 — 6 вымпелов). В 1944 г. шире, чем раньше, применялся способ одновременного поиска двумя-тремя группами (обнаружившая конвой группа наводила на него другие группы катеров для нанесения совместного удара). Такие удары давали высокие результаты и нередко приводили к полному разгрому конвоев. Характерный пример тому — бой 19 августа 1944 г. а районе мыса Кибергнес.

Днем 18 августа в районе Лаксе-фьорда самолет-разведчик обнаружил конвой. За его движением было установлено наблюдение. Все подводные лодки, находившиеся в море, получили радиограмму с данными о конвое, но только одна из них — «М-201» — успела атаковать его. Неблагоприятная погода исключала действия авиации. Поэтому командующий флотом принял решение нанести удар торпедными катерами, находившимися на полуострове Средний. Капитан 1 ранга Кузьмин, проанализировав обстановку, решил атаковать конвой в районе мыса Кибергнес в непродолжительный период темного времени суток. Вечером началось развертывание выделенных групп. Первой в море вышла группа старшего лейтенанта Б. Т. Павлова (3 катера); за ней — группа капитан-лейтенанта В. К. Ефимова (2 катера) и ударная группа из 9 катеров под командованием капитана 3 ранга С. Г. Коршуновича.

К 1 часу 19 августа группа Павлова, выставив минную банку на выходе из порта Вардё, установила наблюдение за выходом из пролива Боссесунн. К тому времени группа Ефимова уже вышла севернее Вардё. Такое расположение разведывательных катеров обеспечивало наблюдение за районом, а выставленные мины должны были задержать конвой, нарушить охранение транспортов.

Командир бригады, получив первые донесения о выходе конвоя из пролива Боссесунн, передал по радио приказание: "Общая атака. Павлову, Ефимову идти к Кибергнесу". Конвой, насчитывавший около 30 судов и кораблей охранения, был застигнут врасплох. Торпедные катера атаковали его растянувшийся строй с нескольких направлений. Первым в район боя пришел передовой отряд ударной группы под командованием капитан-лейтенанта И. Я. Решетько. «ТКА-242» (командир старший лейтенант В. И. Быков), вырвавшись вперед и стремительно промчавшись вдоль всего конвоя в 10 каб. от него, поставил длинную дымовую завесу. Это обеспечило скрытный подход остальных катеров. Внезапно появляясь из плотной дымзавесы, они стремительно атаковали транспорты и быстро исчезали. Сильный огонь вражеских кораблей и береговых батарей оказался малоэффективным.