Удар наносит Паулюс

Удар наносит Паулюс

«Превентивный» мотив особенно громко звучал в показаниях свидетелей защиты, когда речь заходила о нападении на Советский Союз. Здесь-то уж совсем все ясно. Советское командование сосредоточило огромные массы войск на демаркационной линии и вот-вот готовилось отдать приказ о нападении на Германию. Опять-таки германские войска лишь упредили удар противника.

Но и на этот раз фальсификаторы истории были нещадно биты. И один из наиболее чувствительных ударов по их лживой версии нанес фельдмаршал Паулюс.

Читатель уже знает об обстоятельствах появления его в зале суда и помнит, каким образом реагировала на это защита. Как-никак в 1940—1941 годах Паулюс сам занимал пост заместителя начальника германского генерального штаба, и адвокат Иодля сразу же попытался настроить его на волну «превентивной войны».

Последовал вопрос:

— В феврале тысяча девятьсот сорок первого года наши военные транспорты стали направляться на восток. Скажите, какова была тогда численность русских войск вдоль русско-германской демаркационной линии и румыно-русской границы? Не докладывал ли Гальдер фюреру об угрожающей численности русских войск?

Но на эти и многие другие подобные же вопросы защита не смогла получить желаемых ответов. Историческая правда была на стороне обвинителей.

На вопрос главного обвинителя от СССР Р. А. Руденко: «Что известно свидетелю о подготовке гитлеровским правительством и немецким верховным главнокомандованием вооруженного нападения на СССР?» — Паулюс ответил:

— Третьего сентября тысяча девятьсот сорокового года я начал работать в главном штабе командования сухопутных войск в качестве оберквартирмейстера... Во время моего назначения я нашел... еще неготовый оперативный план, который касался нападения на Советский Союз... Начальник штаба сухопутных сил генерал-полковник Гальдер поручил мне дальнейшую разработку этого плана, начатого на основании директивы ОКВ... Разработка... была закончена в начале ноября и завершилась двумя военными играми, которыми я руководил по поручению главного штаба сухопутных войск. В этом принимали участие старшие офицеры генерального штаба.

Кто же эти старшие офицеры? Оказывается, среди них был и полковник Хойзингер, тот самый Хойзингер, который ныне играет столь видную роль в создании западногерманского бундесвера и призывает его к действиям «на широких просторах России». А в те далекие уже теперь годы, он, по свидетельству Паулюса, «принял на себя дальнейшую разработку „плана Барбаросса“.

Паулюса спросили: располагало ли гитлеровское военное командование какими-нибудь данными о подготовке со стороны Советского Союза нападения на Германию? Ответ последовал незамедлительно:

— Примечательным является то, что тогда ничего не было известно о каких-либо приготовлениях со стороны России.

Известно ничего не было, а тем не менее еще осенью 1940 года планировалось нападение на СССР. Планировалось, но не осуществилось. Генштаб решил отложить его на май 1941 года. Однако и в мае команды не последовало. Почему же? Ведь, если верить свидетелям защиты германского генштаба, русские вот-вот должны были осуществить нападение. Оказывается, в это время генштабу надо было мимоходом провести операцию по установлению «нового порядка» в Югославии.

И вот на стол трибунала ложится еще один «совершенно секретный» документ за № 444228/41, подписанный Кейтелем. Он содержит в себе следующие указания:

«1. Время начала операции „Барбаросса“, вследствие проведения операции на Балканах, переносится по меньшей мере на четыре недели.

2. Несмотря на перенос срока, приготовления и впредь должны маскироваться всеми возможными средствами и преподноситься войскам под видом мер для прикрытия тыла со стороны России...»

Паулюс комментирует этот документ и заодно рассказывает, как «был организован очень сложный обманный маневр», осуществлявшийся из Норвегии и с французского побережья. Создавалась «видимость операций, намеченных против Англии», с тем, чтобы «отвлечь внимание России».

Показания Паулюса разнесли впрах версию о превентивном характере войны против СССР. Мне трудна забыть смятение, которое охватило после этого защиту. Обычно защитники торопились к перекрестному допросу, если он давал хотя бы какие-то контршансы. Но в тот раз и адвокатов и скамью подсудимых охватила как бы прострация.

Однако порядок есть порядок. После того как с трибуны ушел советский обвинитель, председательствующий обращается к защите с предложением начинать перекрестный допрос. Доктор Латерзнер медленно поднимается со своего места. На его лице никаких следов энтузиазма. Обращаясь к Лоуренсу, он заявляет:

— Господин председатель, я прошу дать мне возможность в качестве защитника генерального штаба поставить вопрос свидетелю завтра, во время утреннего заседания. Свидетель появился крайне неожиданно, во всяком случае для защиты...

Но и перерыв ничего не дал защите. Доктор Латерзнер не смог преодолеть показаний фельдмаршала Паулюса. Они прозвучали как удар гонга на ринге, возвещающий о совершенно бесспорном нокауте.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.