Если не женщины, то кто? Друзья?..

Если не женщины, то кто? Друзья?..

Вывод: женщин Сомов не сторонился, общался с ними охотно, но в то же время особого стремления к ним не наблюдалось, – никакого соития в экстазе, никакого страстного желания непременно проникнуть в Венерин грот не было. Но тогда, быть может, привлекал однополый Эрос? Или выразимся проще: был ли Сомов голубым? Семью не завел, детей не было, значит… А что значит? Точного ответа лично я не знаю. Известно лишь то, что Сомова неоднократно пытались «растормошить» и одним из таких «растормошителей» был Михаил Кузмин.

В исследовании Н. Богомолова «Михаил Кузмин осенью 1907 года» (альманах «Лица», 1994, № 5) есть такой пассаж:

«К той же осени (1906 года. – Ю. Б.) относятся две подряд романтические истории Кузмина – с К. Сомовым и С. Судейкиным, которые плотски закрепили его связь с новым для него крутом общества… с художниками самого элитарного московского и петербургского круга…»

В дневнике Кузмина от 13 декабря 1921 года мож7 но встретить такую запись: «…пошел в «Балаганчик». Там вроде «Привала», расписано, обедают. Буфет, актеришки, тепло, разговоры. Сашенька провожал меня. Он льнет все к Сомову, а тот довольно жестоко с ним обращается…»

Но какой «Балаганчик» в советское время? Одна скудость. Вот до революции все было иначе, все бурлило и фонтанировало, особенно в петербургских декадентских кругах, к примеру в знаменитой «Башне» у Вячеслава Иванова. Какие диспуты там проходили! Вот на выдержку: 18 октября 1906 года – диспут об Эросе. Среди приглашенных Бакст, Городецкий, Сомов, Чеботаревская, Чулков, режиссеры, издатели, актеры… Выступило несколько человек, в том числе Бердяев и Луначарский, да-да, будущий нарком в правительстве Ульянова-Ленина.

В «Башне» не только проходили лекции и концерты, но еще устраивались оргии, вдохновительницей которых была жена Вячеслава Иванова писательница Лидия Зиновьева-Аннибал, ярая феминистка, лесбиянка, превозносившая до небес «инстинкт влюбленности женщины в свой пол». Несколько раз в оргаистических встречах принимал участие и Сомов, к тому же с одной из их участниц, Людмилой Вилькиной, у него «происходил в высшей степени своеобразный роман» (Богомолов). Какой роман и в чем было его своеобразие? Остается только гадать.

О Сомове в более поздние годы можно прочесть у Нины Берберовой в ее «Курсиве», в нем она восхищается слабым художником Николаем Милиотти и совершенно недоброжелательно отзывается о Сомове:

«В Америке побывал в свое время и Константин Андреевич Сомов, но этот маленький, незаметный и тихий человек не только не растратил свои американские деньги, но устроил себе небольшой пансион. Он жил один очень аккуратно и умеренно, увлекался красотой розовощеких, кудрявых молодых мальчиков, которых писал веселыми масляными красками, с открытым воротом и длинными пальцами бледных рук. Когда я бывала у него, он всегда был окружен ими».

Мальчики мальчиками, но у Сомова был настоящий друг – Мефодий Лукьянов (1892-1932), по прозвищу Миф. Знакомство с 18-летним юношей произошло в 1910 году. С Мефодием Сомов вместе жил сначала на ферме в Нормандии, а затем снимал квартиру в Париже. Когда Миф заболел, то Сомов в отчаянии писал сестре:

«За эти тревожные дни я много передумал о Мефодии, о том, что я часто был очень гадким, жестоким. Что все его вины – маленькие, ничего не значащие и что у меня просто придирчивый нрав. Что меня никто не любил, как он. Кроме, конечно, тебя…»