ПОЛГОДА В ОСТРОГОЖСКЕ. 1917–1918

ПОЛГОДА В ОСТРОГОЖСКЕ.

1917–1918

В ноябре 1917 года Снесарев, провоевав более трёх лет на западной границе, выбыл в долгосрочный отпуск.

В осень 1917 года — приснопамятное «быховское сидение»: в маленьком городке Быхов, в бывшем монастыре, приспособленном под женскую гимназию, в свою очередь наскоро превращенную в тюрьму для российски известных не только в военной среде сидельцев, томились в заключении его друзья, знакомые, сотоварищи по Академии Генштаба и внеакадемические — Корнилов, Деникин, Лукомский, Романовский, Марков, Эрдели, и, проезжая западные земли ещё недавней империи, Снесарев не мог не думать о них. Да неясным был и его самого завтрашний день.

Его путь — через Киев и Харьков — уже приводил в Острогожск, где нашла приют семья, добравшись сюда из Петрограда в конце апреля, и где он в краткосрочном отпуске провёл последние майские и начальные июньские дни 1917 года. Была тогда возможность вставать поздно, около десяти утра, с давно не испытываемым избытком читать и отдыхать. Хотя голова и сердце не переставали болеть ни минуты при известиях о том, что творилось и близ северной столицы, и на окраинах империи. В дневниковой записи от 29 мая — об издевательствах матросни в Кронштадте и о положении в Ашхабаде, где «много русских сёл вырезано». Прошло несколько месяцев с той поры, положение усугубилось. Ещё перед первым приездом в уездный городок на Тихой Сосне в письме от 31 марта 1917 года он, советуя семье перебраться в Острогожск, надеется и уповает, что Алёша, родственник-священник, «пользуется такой симпатией, что под его кровлей будет совершенно надёжно…»