Кавказская Краснознаменная
Кавказская Краснознаменная
Среди встречавших на Тифлисском вокзале были временно исполняющий обязанности командующего начальник штаба армии Семен Андреевич Пугачев, начальники отделов и управлений. Пока Пугачев представлял собравшихся, Егоров старался не только запомнить их фамилии, но и составить о них какое-то впечатление, пусть беглое и поверхностное.
Дела начал принимать в тот же день. Он знал: армия в основном состоит из частей и соединений бывшей 11?й; кроме того, каждая из закавказских республик на основании договоров о военно-экономическом союзе с РСФСР передала ей свои вооруженные силы, переформированные в отдельные бригады.
Егорову впервые приходилось командовать армией, где столь значительны были национальные части. Летом 1922 года национальные бригады переформировываются в Азербайджанскую, Армянскую и две Грузинские стрелковые дивизии. Он неоднократно требует от всех «чуткого подхода, внимательного отношения к особенностям быта… религиозным чувствам…»[74]. По его настоянию в специальном циркулярном письме «Всем комиссарам и командирам дивизий, военкомам армейских управлений, командирам и комиссарам полков и всему ответственному командному и политическому составу Отдельной Кавказской армии» было указано: «Командирам и комиссарам необходимо помнить, что поддержание авторитета начальника достигается не только путем строгого обращения с подчиненными, но и знанием своего дела, умением работать, учить и воспитывать красноармейцев»[75].
Большую помощь ему оказали Григорий Константинович Орджоникидзе, Александр Федорович Мясников (Мясникян), Шалва Зурабович Элиава — члены реввоенсовета армии. Встречался он и с выступавшими в частях С. М. Кировым, Н. Н. Наримановым, М. Г. Цхакая, М. Д. Орахелашвили, С. Лукашиным, С. Касьяном и др. И в самой армии Егоров имел подлинных интернационалистов, понимавших и учитывавших особенности края. Это были начальник политического управления армии М. И. Лисовский, командиры корпусов А. И. Тодорский и Н. В. Куйбышев, политработники Н. С. Окуджава и Г. А. Осепян, Е. В. Стельмах и А. X. Хумарьян. Вместе со многими из них А. И. Егоров был делегирован на X Всероссийский и I Всесоюзный съезды Советов. Мандат его был подписан А. Ф. Мясниковым и С. М. Кировым. Начиная с исторического I Всесоюзного съезда Советов, провозгласившего образование СССР, и по VI (1931 год) Александр Ильич Егоров избирался членом Союзного ЦИК всех созывов.
Переход армии на мирное положение и ее реорганизация в двадцатых годах осуществлялись в исключительно трудных условиях.
— На смену военным кампаниям, — шутил Егоров, — пришли огородные. Надо было кормить красноармейцев, живших буквально на голодном пайке. Дневной рацион бойцов составлял полтора фунта хлеба, пополам с ячменем и овсом, суп из ржавой селедки, ложка каши и два золотника (8 граммов) масла. Мясо было большой редкостью.
Для проверки боевого и морального состояния частей армии А. И. Егоров часто выезжал на места. В конце февраля — начале марта 1923 года он побывал в Батуме, Кутаисе, городах Армении, в начале июня — в Баку. Командующий принимал самое активное участие в политико-воспитательной работе среди красноармейцев и командиров. Он пользовался большой популярностью не только в армии, но и среди трудящегося населения Закавказья, избирался делегатом съездов Советов Грузии и ЗСФСР, а также членом ЦИК Закавказской Федерации.
Где-то в это время и увидела впервые Егорова писательница Галина Серебрякова. Высокий, стройный, «с той особой физической выправкой, в которой, как в осанке балерины или движениях спортсмена, проявляется отличное владение телом, каждым его мускулом», он показался ей «образцовым военным».
«Молодцеватость и внешняя собранность очень его украшали, — вспоминает она. — Идеально прямая спина, тонкая талия, перехваченная ремнем, легкость и уверенность жеста свидетельствовали о тренировке… За ужином Егорова избрали тамадой. Он отличался умением придумывать велеречивые тосты. Умел заинтересовать и умными рассказами о былях российских глубинок, о старателях и разных бывалых людях… Была в нем завидная твердость взглядов, убежденность в правоте избранной цели…»[76]
Эта твердость взглядов и убежденность в собственной правоте достаточно ярко проявились уже в том, сколь активно защищал А. И. Егоров в 1922 году свое предложение о введении в Красной Армии единоначалия, с которым он обратился в ЦК РКП(б) и Реввоенсовет Республики.
Горячим сторонником принципа единоначалия в управлении войсками являлся и М. В. Фрунзе. Став через два с половиной года народным комиссаром по военным и морским делам и председателем Реввоенсовета СССР, Фрунзе, получив санкции ЦК ВКП(б) и Советского правительства, начал осуществлять единоначалие, вошедшее составной частью в военную реформу 1924—1928 годов. Недостатки продовольственного снабжения, обмундирования, тяжелые жилищные условия, частые реорганизации и вынужденные сокращения численности войск, изношенность материальной части — все это сказывалось и на подготовке личного состава. В 1923 году впервые удалось вывести в один общий лагерь все военные школы армии. Это было большим достижением командования и сыграло немалую роль в повышении качества обучения, в налаживании обмена опытом, в развитии и упрочении интернациональной дружбы курсантов. Впервые в том же году в лагерь вышла и армейская артиллерия. В пустынной, выжженной солнцем горной местности раскинулись первые палатки артиллерийских частей и подразделений.
Видное место в подготовке командных, в особенности национальных кадров, занимала созданная по инициативе Егорова Закавказская военно-подготовительная школа, красный кадетский корпус, как он его называл, — прообраз современных суворовских училищ. Создание школы вполне себя оправдало. Ее воспитанники, получив среднее образование и элементарную военную подготовку, усвоив основы воинской дисциплины, становились прекрасными слушателями военных командных школ.
Смотром достижений в боевой подготовке частей послужили 1?я и 2?я армейские олимпиады, проводившиеся в Тифлисе в 1922 и 1923 годах.
В стрелковых состязаниях на 1?й олимпиаде в составе объединенной команды тифлисского гарнизона принял участие и командующий округом. Первым стрелком стал красноармеец Яковлев, за что был награжден золотыми часами и в память об олимпиаде простреленной им самим мишенью. В программу показательных выступлений входили: гимнастика, классическая борьба, бокс, гамбол (так назывался гандбол), прокладка телефонной линии на скорость на расстояние в четыре версты, велосипедная фигурная езда, прыжки в высоту с места, бег в мешках, бег с тачками, бег парный с завязанными глазами, разбивка лагеря, разборка и сборка на скорость винтовки… Закончилась олимпиада пением «Интернационала» и церемониальным маршем грузинских, армянских и азербайджанских красных частей[77].
Но не все дни были такими праздничными, как дни олимпиады. Были дни горькие, как июльские 1922 года, когда тифлисцы хоронили легендарного Камо (С. А. Тер-Петросяна), старого большевика-подпольщика и боевика-конспиратора. Были дни тревожные, когда из разных районов Закавказья поступали вести о разбое банд.
В 1922 году границу Грузии нелегально перешел бывший полковник князь Чолокаев (Чолокашвили). Созданная им банда в 200—250 человек была в августе уничтожена во время душетской операции, проведенной сводным отрядом под командованием командира Грузинской стрелковой дивизии С. Левктадзе.
Весной 1923 года в Геокчайском уезде Азербайджана вспыхнуло восстание, инспирированное бывшим офицером царской армии (выдававшим себя за турка) Джемалом Эффенди. Бандиты вели среди местного населения тюркофильскую и антисоветскую агитацию. Играя на религиозных настроениях и выдавая одного из главарей за правнука Шамиля, бандиты 20 февраля прервали железнодорожное и телеграфное сообщение на участке Кюрдамир — Сагиры между Ганджой и Баку. 21 февраля в район мятежа был отправлен сводный отряд, так называемая Геокчайская группа. Командующим группой Егоров назначил командира 2?й стрелковой дивизии А. И. Тодорского.
В тот же день командарм телеграфирует в штаб Северо-Кавказского военного округа о готовящейся операции и просит закрыть перевалы в долину реки Самур, чтобы не дать возможности бандитам просочиться на север, в Дагестан.
Восстание в Геокчайском уезде было частью большого контрреволюционного выступления, подготовленного организацией «Иттихад Ислам», насчитывавшей до 1500 человек. Бандиты провели принудительный набор верховых лошадей. Устроили склад запасов хлеба и риса. Для перевозки грузов использовали верблюдов.
Джемал Эффенди объявил себя пашой и отдал приказ об аресте коммунистов, комиссаров и всех сторонников Советской власти. Готовились восстания в селах Сур-Сур, Нижний и Верхний Шильян. Члены организации приводились к присяге на Коране.
В планы мятежников входило поднять 22 марта, в первый день праздника «новруз-байрам», восстание не только в Геокчайском, но и в Кубинском, Нухинском уездах. Окружив банду 22 февраля, Тодорский отрезал ее от районов, откуда мятежники могли получить помощь. Отряд Азербайджанской военной школы разбил банду помощника Джемала, которая намеревалась разрушить железнодорожные пути у Кералалы. А. И. Егоров телеграфировал Тодорскому: «[В] дополнение переданных приказаний через помнаштарма подтверждаю: 1. Общее руководство операцией возлагаю на Вас; 2. бандитизм ликвидировать [в] кратчайший срок и [с] бандитами расправиться беспощадно и сурово; 3. население, относящееся недоброжелательно к Соввласти, разоружить, пособников и укрывателей арестовать»[78].
23 февраля выступившие из Каракоюклы по почтовой дороге на Кюрдамир части Джемала атаковала 2?я стрелковая дивизия. В бою у Мусакерта банда была разбита. Джемал убит. Приказом по армии Егоров и Мясников отметили подвиг командира пулеметного взвода 5?го стрелкового полка Жукова, который лично уничтожил главаря банды.
С подавлением Геокчайского восстания крупных выступлений на территории самого Закавказья уже не было. Бандиты действовали теперь главным образом в пограничных районах. В одном Ленкоранском районе с территории Персии только за декабрь 1922 года было совершено 68 нападений (за сентябрь, октябрь, ноябрь — 53, т. е. в среднем каждые два дня). 26 января 1923 года, докладывая об этих нарушениях границы главкому, Егоров предложил обратиться к персидскому правительству «с требованием принять меры к прекращению налетов и разоружению и уводу персбандитов в глубь Персии, указав, что в противном случае будет признана необходимость преследования бандитов и в пределах персидской пограничной полосы»[79].
Предупреждение было сделано, и персидское правительство арестовало главарей банд Ахмеда Рассулова, Наджафа Кулихана и др.
В районе армянской границы бесчинствовала банда из Индырского вилайета Турции. 8 сентября 1923 года в районе села Шамиран (в 6 километрах восточнее Сардарапата) бандиты ограбили крестьян, расстреляли 24 человека. 11 сентября Егоров приказал произвести в этом пограничном районе, для устрашения бандитов, боевые маневры. Командиру Армянской дивизии предложили выделить армянский кавалерийский полк, а начальнику артиллерии перебросить один бронепоезд и один дивизион тяжелой артиллерии. 16 сентября маневры прошли, и на короткое время набеги прекратились.
Борьба с бандитами, нападавшими с турецкой территории, была одновременно помощью кемалистскому правительству Турции, возглавившему движение за национальную независимость. Надежность восточных границ позволила Кемаль-паше перебросить значительную часть своих военных сил на запад. В телеграмме на имя Егорова основатель и первый президент Турецкой республики Мустафа Кемаль, или, как звали его турки, Ататюрк («отец турок»), передал «особый братский привет и благодарность за дружескую поддержку бойцам Отдельной Кавказской армии и ее командиру»[80].
Учитывая личный вклад командующего армией в борьбу с бандитизмом и создание национальных соединений Красной Армии, ЦИК Грузинской и Азербайджанской ССР наградили А. И. Егорова орденами Красного Знамени Грузии и Азербайджана[81].
В августе 1923 года отмечался славный юбилей Отдельной Кавказской армии. 14 августа Егоров выступает в газете «Заря Востока» со статьей «Второе пятилетие ОКА». В этот же день газета публикует приветствие ОКА от ЦИК и Совнаркома ЗСФСР и Реввоенсовета Республики. Накануне в театре имени Руставели состоялось торжественное заседание Тифлисского Совета совместно с профсоюзными организациями города и бойцами ОКА. Доклад «Об итогах пятилетнего строительства армии и дальнейших задачах ОКА» сделал Александр Ильич Егоров. Выступивший перед собравшимися Председатель ЦИК ЗСФСР Миха Цхакая отметил особую роль армии в укреплении дружбы народов Закавказья. Он повторил, как высокую оценку заслуг армии, слова из праздничного приказа Егорова: «Неся как факел перед собою идею интернационализма, армия воплощает ее в себе»[82].
14 августа на площади Свободы состоялся парад частей Тифлисского гарнизона. К 12 часам дня войска были построены в каре. С краткой речью к ним обратился командующий армией. За ним выступили Цхакая и представители от Тифлисского Совета и моряков-балтийцев. Комиссар грузинской дивизии Жгенти принял от Тифлисского комитета партии, Тифлисского Совета и Совета профсоюзов Грузии почетное Красное Знамя ОКА. Под звуки Интернационала оно было пронесено перед фронтом войск. Части грузинской дивизии, не принимавшие еще присяги, торжественно произнесли ее слова на родном языке. Затем состоялся церемониальный марш, в котором приняли участие Всевобуч, профсоюзные и комсомольские организации города со своими знаменами.
22 августа «Заря Востока» вышла с шапкой «Награждение ОКА» и сообщением «Вчера Реввоенсоветом ОКА получена из Москвы следующая телеграмма: «По постановлению Президиума ЦИК СССР от 17 августа ОКА награждена орденом Красного Знамени и наименована Кавказской Краснознаменной армией. Поздравляю армию с высокой наградой. Зампред РВСР Склянский»».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.