Предисловие
Предисловие
Невероятный — неправдоподобный, очень
большой, значительный, чрезвычайный.
С. И. Ожегов, Словарь русского языка.
Эта книга — об Александре Ивановиче Шокине, министре электронной промышленности СССР, возглавлявшем эту отрасль в течение почти двадцати пяти лет и по существу являвшемся ее создателем.
Своих мемуаров он не оставил. К этому жанру у него было двоякое чувство — он любил их читать, но не слишком верил в объективность авторов, особенно из хорошо ему знакомых. Когда он вышел на пенсию, мы, его дети, стали уговаривать заняться написанием воспоминаний, благо был он участником многих важных событий истории нашей страны, общался едва ли не со всеми, кто так или иначе был причастен к оборонной (да и не только оборонной) промышленности, был хорошим рассказчиком и неплохо умел писать. Прожив года два на пенсии, он таки собрался заняться мемуарами, но силы были уже не те, да и видимо страшновато было ему заняться писательством. Отец стал просить меня помочь ему, решив по методу Хрущева наговаривать на магнитофон свои рассказы по заранее составленному плану. Я должен был бы составить план, принести магнитофон и пленки, расшифровывать записи и т. д… За житейской суетой и по чисто русской привычке долго запрягать, я собирался слишком долго, работа так и не началась, и нет мне за это прощения.
Нужна ли кому-то эта книга сегодня? Такой вопрос периодически вставал во время работы над рукописью. На современном телевидении есть, по крайней мере, три передачи, посвященных памяти известных и не очень деятелей театра и кино. Многим они интересны, и мне в том числе, хотя по сути некоторые их герои — простые неудачники, мало что успевшие совершить в жизни. Представляется, что интерес здесь вызван вообще ностальгическими воспоминаниями о молодых годах, об ушедшей эпохе. Но у той эпохи были и другие герои, и деятели промышленности заслуживают внимания уж никак не меньше, чем актёры. Постепенно, по мере того как общество начинает осознавать свое сегодняшнее положение и истинную высоту вершины достижений, на которую мы так долго и тяжело взбирались и с которой так быстро свалились, растет интерес к тому, как и кем это было совершено. Интерес к послевоенной советской истории, как периоду наибольшего могущества нашей страны, будет безусловно расти и дальше, и вряд ли исследователи удовлетворятся только краткими биографическими справками из энциклопедии о ее персонах.
С незапамятных времен электронику у нас было принято ругать и сваливать на нее все недостатки в создании систем вооружения. На обывательском же уровне бойкими журналистами в сознание людей прочно внедрено "низкое качество отечественной бытовой радиотехники". Однако успехи в любой отрасли современной экономики немыслимы без достижений в электронике, поэтому на самом деле отечественная электронная промышленность со своими функциями, судя по достижениям хотя бы в создании систем ПВО, в целом справлялась успешно.
За последние годы из-под приподнявшейся завесы секретности появились кое-какие сведения о работе советской оборонной промышленности. В основном публикации посвящены истории создания атомного оружия, авиационной и ракетной техники, кораблестроения. Работ, посвященных радиоэлектронному вооружению очень мало, и уж тем более ничего нет об изделиях электронной техники.
Имя Александра Ивановича Шокина встречается в этой литературе. Более того, он попал уже и в действующие лица по крайней мере одного художественного произведения — романа Д. Гранина "Бегство в Россию", в основу которого положена история двух американских инженеров И. В. Берга и Ф. Г. Староса, работавших в советской промышленности. Хотя все персонажи имеют здесь вымышленные имена, но для знающих людей их прообразы легко узнаваемы.
В какой-то момент я к своему стыду обнаружил, что знаю о биографии отца очень мало. Все эти обстоятельства и советы умных людей заставили меня заняться собиранием материалов истории его жизни и хотя бы в какой-то мере искупить свой грех. Результаты этого труда представлены в данной книге.
Источниками послужили документы и письма, сохранившиеся в личном архиве, книги, публикации в периодике, а также устные рассказы самого Александра Ивановича, благо рассказчиком он был замечательным и охотно делился со слушателями эпизодами своей жизни. К сожалению, в памяти сохранилось далеко не все, но то, что осталось, вполне достоверно, так как в процессе работы подтверждения некоторых сюжетов или фактов обнаружились у других мемуаристов, совпадая иногда даже деталях. В описании детских лет и истории родителей Александра Ивановича частично использованы рассказы его сестры Клавдии Ивановны, сохранившей в свои девяносто лет ясную голову, прекрасную память и характерную фамильную энергию. Естественно, что многое в книге относится к моим собственным воспоминаниям, уточнявшихся и дополнявшихся моей сестрой Ириной Александровной.
Еще одним источником стали фотографии. Здесь нельзя не сказать несколько слов о Михаиле Сергеевиче Лихачеве, которого можно без преувеличений назвать создателем фотолетописи об Александре Ивановиче. Вместе они начали работать в пятидесятые годы. Михаил Сергеевич имел весьма представительную внешность, был человеком очень энергичным и коммуникабельным, и быстро занял при отце место как бы "чиновника для особых поручений", в какой-то период почти неотлучно следуя за ним во всех поездках. Будучи страстным и технически весьма подготовленным фотографом — можно сказать, профессионально подготовленным — он никогда не расставался с фотоаппаратом. На обороте своих многочисленных карточек Михаил Сергеевич почти всегда проставлял место и дату съемки, что позволило установить точное время многих событий из биографии А. И. Шокина, а зачастую восстановить и сами события. Некоторые фотографии М. С. Лихачева, например, о визите Н. С. Хрущева в КБ Староса, в 1962 году уже опубликованы без указания имени автора.
Сам Александр Иванович тоже был увлекающимся фотографом-любителем, оставив после себя массу отснятых пленок и чемодан фотоснимков. Он занимался этим делом вплоть до конца пятидесятых годов и собрал целую коллекцию фотоаппаратов. Его любимыми камерами была немецкая зеркалка Exakta, привезенная из Германии, и отечественный "Киев" с полными наборами сменных объективов. В отличие от Лихачева все свои снимки Александр Иванович проявлял и печатал сам в домашних условиях, именно в этом видя творческую сторону фотографии.
Вот из этих разрозненных и разнородных источников автор и попытался составить некую цельную картину, следуя традициям серии "Жизнь замечательных людей", в которых принято показывать героев повествований на широком фоне исторических событий и обстоятельств, хотя и не претендуя на ее исчерпывающую полноту.
Вследствие ограниченности материалов, имевшихся в распоряжении автора, эта книга не может рассматриваться как история электронной промышленности СССР. Обладая только отрывочными сведениями о результатах ее работы, не имея собственного опыта соответствующего уровня, я не считал себя также вправе давать какие-либо оценки деятельности ближайших сотрудников министра, поэтому многое осталось за чертой повествования. Конечно, эта работа могла бы превратиться в настоящее исследование, если поработать в архивах, но такой возможности в силу занятости на работе у меня пока не было. Есть надежда, что у прочитавших эту книгу ветеранов отрасли возникнет желание что-то дополнить, а может быть просто самим взяться за написание мемуаров. Электронная промышленность СССР этого заслуживает, поскольку Советский Союз был единственным государством в мире, обладавшим возможностями создавать любые, самые сложные виды оружия, не прибегая к импорту электронных компонентов!
Сегодня такой промышленности у России практически нет. В оборонных отраслях средняя заработная плата намного ниже, чем в целом по промышленности, а на предприятиях бывшего МЭПа она и от этого уровень составляет лишь половину. Чтобы поддерживать необходимый уровень продукции необходимы самые дорогие заводы и самое сложное оборудование. У государства этих денег не находится, а у предприятий их нет и подавно. Когда (как неисправимый оптимист я на это продолжаю еще надеяться) начнут восстанавливать отечественную электронную промышленность, то делать это придется с нуля, так же как с нуля начиналось ее создание в послевоенные годы. Возможно тем, кому выпадет это делать, пригодится и эта скромная книга.
А. А. Шокин
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Необходимо сказать несколько слов относительно обстоятельств появления настоящей работы.Интерес к личности Тухачевского и его друзей появился у автора после ознакомления с блестящей книгой, посвященной тайной кремлевской истории (Сейерс, Кан. Тайная война
Предисловие
Предисловие Многие годы Сальвадор Дали упоминал в разговорах, что регулярно ведет дневник. Намереваясь поначалу назвать его «Моя потаенная жизнь», дабы представить его как продолжение уже написанной им раньше книги «Тайная жизнь Сальвадора Дали», он отдал потом
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Почему репродукция, которую я случайно увидел, листая старые журналы, поразила меня? В ту пору мне было лет четырнадцать или пятнадцать. Искусство вовсе не интересовало тогда мое окружение. Уроки рисования в школе, когда мы с грохотом расставляли мольберты,
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Она любила делать добро, неумея делать его кстати. Христофор Герман Манштейн Анна Леопольдовна в исторических трудах и учебных пособиях обычно упоминается лишь как мать императора-младенца Иоанна Антоновича, занимавшего трон в промежутке между
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Этим няням и дядькам должно быть отведено почётное место в истории русской словесности. И. С. Аксаков В начале октября 1828 года загостившийся в Москве поэт А. А. Дельвиг наконец-то собрался в обратную дорогу и отправился на невские берега. Накануне отъезда
Предисловие
Предисловие Воспоминания Генерального Штаба полковника Андрея Георгиевича Алдана (Нерянина) «Армия обреченных» были им написаны в американском плену в 1945–46 гг. и чудом сохранились в его бумагах.В рукопись внесены лишь незначительные поправки фактического и
Предисловие
Предисловие Сразу после смерти Марселя Пруста, бывшего уже тогда, в 1922 году, знаменитостью, возник настоящий ажиотаж вокруг свидетельств и воспоминаний той, кого он называл не иначе как «дорогая моя Селеста». Многие знали, что только она, единственная прожившая рядом с
Предисловие
Предисловие В настоящем очерке мы предполагаем ознакомить читателей с жизнью и научной деятельностью Ковалевской. Во избежание недоразумения считаем нелишним сказать, что очерк этот предназначается для людей хотя и не обладающих никакими познаниями по высшей
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Герой этой книги не просто выдающийся полярник — он единственный побывал на обоих полюсах Земли и совершил кругосветное плавание в водах Ледовитого океана. Амундсен повторил достижение Норденшельда и Вилькицкого, пройдя Северным морским путем вдоль
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Сие собрание бесед и разговоров с Гёте возникло уже в силу моей врожденной потребности запечатлевать на бумаге наиболее важное и ценное из того, что мне довелось пережить, и, таким образом, закреплять это в памяти.К тому же я всегда жаждал поучения, как в
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Наконец-то лежит передо мною законченная третья часть моих «Разговоров с Гёте», которую я давно обещал читателю, и сознание, что неимоверные трудности остались позади, делает меня счастливым.Очень нелегкой была моя задача. Я уподобился кормчему, чей корабль
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ На Востоке его называли «аш-Шейх»— Мудрец, Духовный Наставник, или же всего он был известен под именем, объединяющим оба эпитета, — «аш-Шейх ар-Раис». Почему? Может быть, потому, что воспитал целую плеяду одаренных философов и был визирем, но, возможно, и
Предисловие
Предисловие Имеют свои судьбы не только книги, но и предисловия! Взявшись в 1969 году за перо, чтобы запечатлеть увиденное в колымских лагерях, и описав его, естественно, так, как поворачивался язык, я скоро должен был об этом горько пожалеть: рукопись пришлось на много лет
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Много было написано и нафантазировано о графе Сен-Жермене, этом таинственном человеке, удивлявшем всю Европу, наряду с Железной Маской и Людовиком XVII, на протяжении второй половины XVIII века.Некоторые склонны думать, что нет необходимости в новой работе по
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ ПРЕДИСЛОВИЕПрав Эдуард Кузнецов: «Прогнило что-то в королевстве датском». Прав, хотя бы потому, что книга его здесь. В «Тамиздате». Самый сущностный и перспективный симптом дряхления режима (по Амальрику) – все большая халтурность в «работе» карательного