Высокопоставленный ревизор и иллюминация всего города

Высокопоставленный ревизор и иллюминация всего города

B одно прекрасное утро Густав, направляясь в контору, к своему удивлению видит на улице… метлу! Подумать только, город подметают! Оказывается, ждут с инспекцией кавказского генерал-губернатора, князя Дондукова-Корсакова. Полицмейстер возмущен: «Почему он не может сидеть у себя в Тифлисе и оставить нас в покое?! Гнев его ужасен!»

Густав спрашивает, чем может помочь. Полицмейстер перечисляет: «Вы должны бесплатно выделить городу две тысячи тонн нефти, чтобы мы могли полить ею улицы и на время посещения князя избавиться от пыли. Вы должны убрать свой балкон коврами, флагами и китайскими фонариками, обучиться во фрак, устроить для его светлости изысканный завтрак с шампанским у скважин в Балаханах, вывесить флаги на заводе, насосных станциях и буровых вышках, принять участие в городской иллюминации и жизнью отвечать за соблюдение порядка как на вашей территории, так и на всех прочих!» Густав полагает, что это уж точно входит в обязанности полиции, но нет, у нее хватает других забот! И полицмейстер в сопровождении казаков покидает контору.

Bce получилось иначе, чем было задумано. Дондуков-Корсаков отнюдь не дурак и знает, на что горазды вверенные ему люди… Он учиняет проверку не там, где к ней подготовились и все вылизали, он осматривает учреждения и казармы, которые не должен был видеть, велит провезти себя по улицам, на которые ему лучше было не заглядывать. И гнев его ужасен!

«Наступает моя очередь. Я встречаю князя при полном параде, здороваюсь, приглашаю зайти внутрь и добавляю: “Осмелюсь попросить ваше превосходительство погасить папиросу, курение тут запрещено”. Он меряет меня взглядом, все затаили дыхание, а он спрашивает: “Вы какой будете нации?” – “Я финн”. – “Ага. Милостивые государи, погасите папиросы!”

Затем мы обошли завод, и надо мной воссияла Божья благодать, так что и само нобелевское предприятие, и его служащие, и все к ним относящееся были признаны образцом для всей Российской империи. A потом наступил вечер, когда нужно было устраивать грандиозную иллюминацию».

«Зрелище получилось невероятное! Ha склоне горы возвышались две колоссальные литеры – Д и K – в горящем дубовом венке. Их окружали огнедышащий дракой, гигантское дерево, гигантские верблюды, гигантские быки и огнедышащий вулкан со стекающей по горным склонам лавой. Островок Нарген близ Баку был иллюминирован гербом Персии: лев на фойе восходящего солнца. B гавани все суда, от мала до велика, расцвечивались тысячами потешных огней – ракетами и саксонскими колесами, фонтанами и шутихами. Город был залит морем света, а жители еще ходили по улицам с китайскими фонариками, которые выхватывали у них из рук черномазые татарчата – и убегали, прихватив по три-четыре штуки каждый».

B письме от 10 августа 1882 г. Густав Тёрнудд посылает домой чертеж поселка Петролеа, присовокупляя к нему описание:

парк и дома расположены в очаровательной долине, с южной стороны которой возвышаются две горы, живописно спускающиеся к морю. «Нам принадлежит около 10 туннландов[19] земли, на которой мы возводим поселок для примерно ста служащих компании. Bce дома расположены на одном склоне, так что из каждого окна, обращенного на восток или на юг, видно море – иногда поверх домов, иногда между ними. Bce здания сооружаются в византийском стиле из белого, тонко обработанного песчаника, некоторые будут в один, другие в два этажа, а вокруг раскинутся пресные сады и парки. C южной и восточной сторон – как на первом, так и на втором этажах – дома окаймлены изящными просторными верандами. Пресную воду ежедневно доставляют с Волги и заливают в резервуар, откуда она по трубам поступает в кухни, ванные комнаты, к фонтанам и брандспойтам».

Густав рассказывает обо всем подряд; вот гостиная, кегельбан, хозяйственный блок с ванными ней, прачечной, помещением для катания белья и гладильней. Далее идет описание квартир. «Есть также клуб, в котором размещаются ресторан, музыкальный и бальный залы, биллиардная и библиотека с читальней. Погреб до отказа набит льдом с Волги, и этот ледник стал для нас истинным спасением. Впоследствии будут построены оранжерея, конюшня, сараи для экипажей, птичий двор, пруды для уток, коровник, свинарник; кроме того, мы надеемся прикупить еще земли и со временем устроить крупное сельскохозяйственное предприятие. C завода к домам подведен газ для приготовления еды и отопления комнат. Освещение и на заводе, и в поселке уже частично электрическое. Телефонная линия тоже есть, но от нее нужно сделать отводе! к каждому из подразделений и в конторы – городскую и в Балаханах».

«Чуть было не забыл упомянуть: мы устанавливаем очень Дорогое оборудование, чтобы посредством сжатого воздуха снижать температуру в комнатах “Виллы Петролеа” до 15–20 градусов, то есть нормальной температуры, к которой мы, северяне, привычны. Будет возведена и больница в окружении красивого сада. Мы строим отличную казарму для нашей охраны – 40 человек отборных петербургских гвардейцев, все хорошо вооруженные, а часть к тому же на конях. Разве это в похоже на сказку из “Тысячи и одной ночи”? Тем не менее это правда и подтверждает, что Людвиг Нобель не пожалел удов и средств, чтобы сделать Баку как можно приятнее для нас скандинавов».

«Замечу мимоходом, что перспективы моей службы под началом Людвига Нобеля столь великолепны, что мне и в голову не приходит жалеть о том дне, когда я покинул Выборгский завод. Ha зиму у Людвига грандиозные планы нового строительства на предприятиях, и я просто потрясен колоссальными суммами, которые ежедневно проходили и проходят через мои руки. Если говорить о деньгах, они исчисляются миллионами, однако и продукции мы выпускаем тоже на миллионы! Производительность собираются увеличить вдвое по сравнению с теперешней, а еще сооружают заводы для выпуска новых, доселе не виданных продуктов. B создавшихся обстоятельствах да еще при том, что я тут как сыр в масле катаюсь, я посчитал делом чести отказать себе в удовольствии ради исполнения долга!» (Густав не успевает приехать домой.)

«В ноябре 1882 г. прибыл Эмануэль Нобель, исключительно милый, доброжелательный, порядочный и серьезный молодой человек 23 лет от роду, а также, коли будет на то Божья воля, следующий глава фирмы. По части головы Создатель одарил его менее, чем отца, не наделив в должной степени и Людвиговой энергичностью или настойчивостью. Если отец, паче чаяния, скончается, на плечи бедняги Эмануля падут безмерный труд и безмерная ответственность, благодаря железной воле и огромному авторитету отца все тут ходят по струнке, но, как только его не станет, каждый из Эмануэлева окружения начнет блюсти собственные интересы – в ущерб общему делу. Разумеется, если я, даст Бог, еще поживу на свете, то по мере своих сил не дам Нобелевых детей в обиду, и мне кажется, Эмануэль это интуитивно чувствует».

Густаву удается вдвое сократить себестоимость нефтепродуктов. «Это была чудовищная работа – я не жалел ни себя, других, однако был хотя бы здоров и с утра до вечера вертелся как белка в колесе!»

Людвиг Нобель – инженер, изобретатель, предприниматель и меценат. Владелец и организатор производства машиностроительного завода «Людвиг Нобель» (впоследствии «Русский дизель», Санкт-Петербург)

Весной 1883 г. Людвиг Нобель повышает Густаву Тёрнудду жалованье. «Конечно, это в высшей степени любезно и щедро с его стороны, ибо я не могу претендовать на что-либо свыше обещанных мне 15 тысяч рублей, но что выкладываться за повышенное жалованье я буду еще больше, тут двух мнений быть не может! Признание Нобелем моих заслуг было настолько дружеским, безоговорочным и доверительным, что у меня потеплело на душе – независимо от денет, которые, понятно, тоже не будут лишними. Здоровье и самочувствие у меня превосходные, только, видит Бог, катастрофически не хватает времени. Надеюсь, недели через две завод будет готов в своем обновленном, помолодевшем виде и тогда мы сможем вырабатывать по 35–40 тысяч пудов в день. Если мне удастся заполучить в Баку наши новые суда и начать отгрузку продукции, все будет в порядке. Насколько мне позволено судить самому, я замечательно справился как с возведением нового, так и с перестройкой старого. До сих пор у меня не было ни одного пожара. Bce работает как часы, и все предприятие настолько грандиозно и великолепно, что даже я могу быть доволен!» K концу года у товарищества уже 30 скважин, из которых Густав надеется извлечь целое море нефти.

Co временем на помощь приходит Эдвин Бергрот, облегчив неимоверную нагрузку Густава. Вот как тот отзывается о нем: «У Эдвина есть не только голова, но и сердце, а уж кому, как не мне, знать, что личность важнее капитала. Теперь в спокоен. Были кое-какие неприятности, не очень страшные. B основном течение событий нарушается лишь пожарами, однако совсем не такими опасными, как, например, изобразила газета “Эстpa Финланд”. Когда я телеграфировал туда: “Никакого поджога у нас не было, и казаками завод не охраняется” редактор Лагус пожелал передать мою телеграмму следующим образом: “В настоящее время казаками завод не охраняется”. Откуда он взял это “настоящее время”? Кстати, все сообщения из Баку, которые я видел в финской печати, неверны.

Пока длится навигация, для меня не существует ни воскресных, ни праздничных дней, я тружусь без отдыха. Впрочем, неприятностей все равно хватает, в этом году не обошлось без трех пожаров».