Триумф в Каннах и отзвуки прошлого

Триумф в Каннах и отзвуки прошлого

Фильм «Сорок первый» вывел Россию на мировой кинематографический Олимп. А к исполнительнице главной женской роли Изольде Извицкой пришла громкая слава.

До сих пор неясно, как удалось «Сорок первому» пройти строгую советскую цензуру. Раздосадованное руководство студии, ища виновных, вначале взялось за «проштрафившегося» Чухрая. Очень хотелось устроить показательное судилище молоденькому дерзкому режиссеру, не побоявшемуся спорить с руководством. Нашелся и повод к экзекуции — превышение сметы. Уже подумывали завести уголовное дело…

Однако Чухраю удалось убедить раздосадованное начальство в слабости выдвинутых обвинений, ведь съемкам в пустыне часто мешали погодные условия, и это привело к перерасходу средств. Только все счастливым образом объяснилось, как «Сорок первый» был удостоен высокой чести — его повезли в Канны.

Только «Сорок первый» благополучно добрался до Канн, как здесь на него обрушился настоящий триумф. Над Извицкой то посмеивались, то сравнивали ее с Мэрилин Монро. А страна Советов испытывала законную гордость по поводу того, что появился еще один крупный режиссер — Григорий Чухрай.

Для девчушки из Дзержинска Изольды Извицкой, сыгравшей главную роль, «Сорок первый» стал настоящим звездным билетом. Ее актерская карьера сразу стремительно взлетела в кинематографический зенит, однако актрисе уже никогда после этого не суждено было побить собственную же высокую планку, установленную в начале славного творческого пути. Равноценных ролей она так и не дождалась… Однако в душе Извицкой навсегда поселилось теплое воспоминание о том, как после выхода картины 15 октября 1956 года ее — актрису, сыгравшую Марютку, полюбившую белого офицера и все же убившую его ради революционной идеи, узнавали на улице все, от мала до велика.

Что и говорить, артисты, сыгравшие центральные роли в картине — Олег Стриженов и Изольда Извицкая после выхода фильма стали звездами мирового уровня. Жаль, что в те времена о карьере за границей, тем более в Голливуде, нечего было и мечтать…

Поначалу французские журналисты встретили советскую делегацию «в штыки». В одной из газет даже написали, что в Канны прибыла делегация из Москвы, в которой присутствует «актриса с ногами степного кавалериста» (и это об Извицкой!). Эта откровенная ложь о внешности русской красавицы, которая запросто могла состязаться обликом с любой силиконовой голливудской дивой, так расстроила юную дебютантку, что она чуть не впала в депрессию. Чухраю и Стриженову стоило немалых усилий, чтобы доказать легковерной девушке обратное, помочь Изольде успокоиться и прийти в себя.

В конечном итоге триумф «Сорок первого» оказался полным — он получил специальный приз Каннского фестиваля «За поэтичность и оригинальный сценарий», вызвав бурю восторга у зарубежных зрителей. В Марселе во время ее демонстрации белоэмигранты завалили Стриженова и Извицкую цветами. Популярные журналы «Нью-Йорк мэгэзин» и «Паризьен либре» разместили на обложках портреты Извицкой, назвав ее «актрисой номер один советского кино». В честь молодой актрисы устраивались бесконечные приемы, фотокорреспонденты не сводили с нее объективов, а в Париже открылось кафе «Изольда».

Вот только несколько выдержек, взятых из зарубежной и отчественной прессы тех лет.

«Я был очень счастлив посмотреть этот превосходный и одновременно довольно удивительный фильм. Я был поражен тем фактом, что он не ставит никаких дидактических целей; не старается доказать ничего, кроме величия и силы любви. Оба героя одинаково симпатичны, как белый офицер, так и большевичка-партизанка. В фильме налицо чрезвычайная напряженность чувства, к чему советские люди нас не приучили, она выражается с бесконечным тактом. Для первого фильма это удивительный успех».

(Марсель Блистен, кинорежиссер (Франция), «Сорок первый». «Советский фильм», 25/07/1957)

«Сорок первый» — фильм одного дыхания, одного порыва. Это впечатление получается не потому, что в картине стремительно, в быстром темпе развиваются события. Нет, напротив, темп временами замедлен. Общее впечатление цельности оставляет удивительно стройный ансамбль художественных средств: актерская игра, работа оператора, художника, композитора — все направлено на то, чтобы ни на минуту «не отпустить» зрителя».

(Е. Бауман, «Фильмы молодых режиссеров», «Советская культура», 1/11/1956)

«Говорить о всех смелых и тонких, чисто кинематографических решениях творческой задачи — значит рассказывать о содержании всего фильма. Он действительно захватывает зрителей и порою, нечего греха таить, заставляет их прослезиться и порадоваться, мучиться мучениями и радоваться радостями девушки, которая полюбила впервые и сама должна была убить свое первое молодое чувство, догнать последней в винтовке пулей своего «синеглазенького».

(Е. Кригер, «Сорок первый», «Огонек», 28/10/1959)

«…Возле крепости разлегся на берегу уютный, ласковый город. Обилием зелени он похож на парк, и летом, когда цветут акации, улицы засыпаны душистой шуршащей пеной опавших лепестков, по которым идешь, как по ковру. Имя города — Херсон. В этом городе я родился 17 июля 1891 года»

(Борис Лавренев, настоящая фамилия Сергеев, автобиографические заметки «Короткая повесть о себе», 1958).

Показанная недавно, спустя полвека, на фестивале в Выборге картина «Сорок первый» по-прежнему была тепло встречена зрителями, давними почитателями таланта Олега Стриженова, который и представлял фильм. Постаревший «белогвардеец» был удивлен, когда увидел, с какой любовью его встречают местные жители. Народный артист СССР не ожидал, что эта лента до сих пор так популярна и тревожит сердца. «Вечные темы, — сказал он тогда журналистам, поинтересовавшимся у него причинами столь грандиозного успеха старой ленты, — и есть вечные темы». Актера зрители встречали стоя. Рассказ о съемках все слушали, затаив дыхание. «Григорий Чухрай каждый день до хрипоты спорил с оператором. А финальную сцену пришлось снимать не на Каспийском, а на Балтийском море», — с улыбкой признавался Олег Стриженов, до сих пор вспоминающий момент тех давних съемок с дрожью — то ли от волнения, то ли от холода, ведь ему пришлось «плавать» тогда в ледяной воде… «Вот помню — все готово. Мне кричат: Олег, ложись! Ложусь и думаю: только бы не скрючило судорогами!» — вспоминал, расчувствовавшись, актер. «После режиссеры не раз предлагали мне сняться в роли очередного отважного поручика. Каждый раз приходилось вежливо отказываться», — добавлял он. Его Говоруха-Отрок так и остался самым интеллигентным и красивым белогвардейцем советского кино.

По общему мнению, фильм Чухрая превзошел немую экранизацию той же повести, осуществленную Яковом Протазановым, который был смонтирован и окончен 80 лет назад, в феврале 1927-го.

Свою повесть Борис Лавренев, певец гражданской войны, напечатал в 1924 году. Уже через три года она была экранизирована, буквально по горячим следам, обретя, таким образом, вторую жизнь в отечественном кинематографе.

Марютку сыграла Ада Войцик (01.08.1905 г. — 02.09.1982 г.), студентка 3-го курса ГИКа, для которой эта роль стала дебютом в кино. Первоначально на роль Марютки планировалась совсем другая актриса — Вера Марецкая, но на тот момент она ждала ребенка. 23-летнюю Аду Войцик, тогда первую жену Ивана Пырьева, утвердил ассистент Протазанова, будущий мэтр кино Юлий Райзман. Съемки на Каспии заняли всего два месяца. Все восхищались сценой последнего выстрела, где Войцик плакала настоящими слезами, а не водой с глицерином, как делали многие актеры немого кино. Интересно, что и Извицкой на момент начала съемок тоже только что исполнилось 23 года. Интересных совпадений вокруг экранизаций повести Лавренева немало, но об этом позже.

В экранизации 1927-го Марютка совсем иная, чем в 1956-м — ей не до сантиментов, ведь гражданская война еще не забыта. «Хорошая ты, Марютка. Жаль только, что красная! — Да и ты ничего, только белый, рыбья холера!», — именно эти слова определили концепцию первого фильма. Как и Извицкой, после ошеломительного успеха «Сорок первого» исполнительнице роли Марютки Аде Войцик в кино доставались в основном эпизоды. На это в немалой степени повлиял и развод с Пырьевым.

Говоруху-Отрока в первой экранизации сыграл Иван Коваль-Самборский (16.09.1893 г. — 10.01.1962 г.), до кино работавший в театре Вс. Мейерхольда. Пять лет он снимался за рубежом, сыграл там более десяти ролей. После возвращения на родину работал в различных студиях страны. В 1938 был незаконно репрессирован…

Сразу после выхода картины восемь рецензий центральной прессы наперегонки трубили об успехе новой картины. Одна из рецензий называлась более чем красочно «Плевок на утюг». В ней призывалось не вспоминать старое, тем более «белых гадов, вроде кадета Говорухи-Отрока». В ту пору представители побежденного класса показывались если не ущербными, то никому ненужными и бесполезными. К Марютке, которая спасла ему жизнь, протазановский поручик не чувствовал ничего, кроме благодарности и покровительственной симпатии.

В жизни героев двух этих экранизаций есть немало весьма интересных поворотов судьбы. Так, в браке с Иваном Пырьевым у Ады Войцик родился сын Эрик, тоже актер, умерший в тридцать девять лет — то ли от слабого сердца, то ли от пристрастия к спиртному. Жена Эрика Пырьева повесилась. В другую свою героиню — Ванду в фильме «Мечта» Михаила Ромма актриса вложила всю горечь несостоявшихся и сломанных женских судеб. «Мечта» снималась в канун Великой Отечественной и была закончена в ночь на 22 июня. Фильм оказался не ко времени и вышел на экраны значительно позже Победы.

Интересно, что Стриженов женат на третьей, последней жене Ивана Пырьева — Лионелле, в девичестве — Скирда. Зрители помнят ее по роли Грушеньки в последнем фильме Пырьева «Братья Карамазовы». Интересно, что и с пассией именитого мэтра Людмилой Марченко Стриженова тоже когда-то связывали романтические отношения. Они вместе снимались в «Белых ночах». Она так и не стала очередной женой Ивана Пырьева. В 1959-м году 58-летний режиссер влюбился в студентку ВГИКа, которой было всего 19 лет. Скандал был страшный. Родные актрисы расстроили этот брак, считая недопустимой огромную разницу в возрасте. В «Белых ночах» ее партнером стал 31-летний Олег Стриженов, в те годы кумир и любимец женщин. Его она и предпочла.

Жизнь Людмилы Марченко также закончилась трагично, и так же развязку ускорил алкоголь. Был период, когда она была закадычной подругой, возможно, единственным близким другом Изольды Извицкой. А ведь и у Извицкой со Стриженовым тоже, поговаривали, случился на съемочной площадке, а может, и позже, в Каннах, роман. Это не помешало звездной четверке: парам Бредун-Извицкая — Стриженов-Пырьева дружить. Благо, какое-то время они жили на одной лестничной клетке и даже прорубили между квартирами общую арку, чтобы беспрепятственно ходить друг к другу в гости. Но все закончилось так же внезапно, как и началось, — между соседями пробежала «кошка». Возможно, то была просто чья-то черная зависть…