Последний этап

Последний этап

На другой день, когда мы поднялись в 4 часа утра, в саду уже дымили походные кухни, а у ворот стояли грузовики. Наскоро поев, мы уселись на машины.

Дорога проходила по долине, окруженной со всех сторон хребтами высоких и голых, мрачных гор.

Мы настолько были захвачены своими думами и тем, что ожидает нас на родине, что совсем не обращали внимания на окружавшую природу и людей.

Мы мчались к Тегерану с бешеной скоростью. И через два часа с небольшим мы въезжали в город. Проехав по широкой асфальтированной улице с роскошными виллами, мы попали в другую часть города, где преобладали грязные тесные улицы и ободранные домишки. Вдоль тротуаров в бетонированных канавках — потоки грязной воды, отсюда берут воду для питья, и здесь же моют ноги. Мы проехали, не останавливаясь в городе, прямо к вокзалу, довольно красивому зданию европейского типа. Там нас ожидал специальный поезд из 8 хороших удобных пассажирских вагонов. И машинисты, и кондукторы в поезде были русские.

Проводить нас на родину пришел представитель советского посольства в Иране.

В поезде мы почти одни. На обед мы получили борщ с мясом, жареных цыплят, великолепное мороженое.

Железная дорога обслуживается нашими войсками. Туннели и мосты охраняют бойцы Советской Армии в стальных шлемах на голове.

Я много видел на свете красивых мест, но и меня поразила красота этой высокогорной дороги. Поезд быстро миновал унылую равнину, на которой стоит Тегеран, и вошел в изумительно красивую горную долину, обрамленную необычайно причудливыми скалами, от которых невозможно оторвать глаз. Дорога все время поднимается, и поезд ползет все выше и выше, через туннели, и вот она уже идет по карнизу на склоне высокой горы. Далеко внизу виднеется лента железной дороги, по которой мы поднялись сюда. Нас тяжело тащат два мощных паровоза. Вот состав уже на уровне облаков, исчезает в них. Вокруг нас голые, выветрившиеся грозные скалы. В тумане, по карнизу поезд продолжает карабкаться вверх, пересекая мосты над пропастями. Наконец начинается спуск. Мы вынырнули из облаков. Далеко внизу видна небольшая станция. Но сколько туннелей и поворотов мы еще должны сделать, чтобы добраться до нее. Станция то покажется впереди, то останется сзади, так как после каждого поворота в туннеле мы едем в противоположную сторону. Все это напоминает Швейцарию, но гораздо грандиознее. Дорога построена солидно, смело и красиво.

14 июля 1943 г. Приближаемся к советской границе. Еще день-два — и мы ступим на родную землю. Наш эшелон заканчивает свой путь.

В Бендер-Газе поезд остановился. Это порт в 20 километрах от Бендер-Шаха, где мы должны пересесть на советский пароход.

И вот мы в Бендер-Шахе, на пристани, в ожидании парохода до двух часов ночи. Так как пароход все еще не приходил, нам дали брезент, на котором мы и растянулись. Утром грузимся на довольно большое красивое судно. С волнением смотрим на красный флаг, развевающийся на корме.

Было как-то непривычно и странно плыть на пароходе, сверкающем огнями бесчисленных электрических лампочек. В Каспийском море не было вражеских подводных лодок, над ним не летали германские самолеты. Все это не походило на плаванье по Средиземному морю. Казалось, война уже кончилась.

Никто из нас не заснул в эту ночь. Волнение достигло предела. Позади остались годы пребывания в тюрьмах, концлагерях, годы, когда человек перестает быть самим собой. Впереди — новая и для многих из нас необычная жизнь.

Наступило утро, жаркое, влажное. Вдали показался низкий песчаный берег, на нем небольшие домики. Это Красноводск — конечный пункт нашего долгого пути. Пароход вошел в залив и пришвартовался у пристани. Сойдя на берег строем, по-военному, мы кричали «Ура!», пели «Интернационал» — необыкновенно радостно быть на родине, чувствовать ее.

В привокзальной столовой нас накормили сытным обедом, а затем разместили в прекрасном, большом, светлом здании школы. Наконец-то у нас были кровати с матрацами, с чистым постельным бельем.

Отсюда мы должны были разъехаться в разные концы великого Советского Союза. Я и теперь, спустя много лет, не могу без глубокого волнения вспомнить наше прибытие на родину.

Почти два года провел я в тюрьмах и концлагерях Франции и увидел, до какой степени фашизм, будь он германский, итальянский или французский, — тупое варварское орудие отмирающего класса. Он взывает ко всему скверному, что есть в человеке, он стремится превратить людей в бандитов и негодяев. Путем подачек, милостей, почестей он привлекает на свою сторону трусливых, жадных и жестоких людей. Реакционная буржуазия, используя фашизм как последнее орудие в борьбе за свое существование, хотела бы разложить народы ядом фашизма, увлечь их за собой в бездну, похоронить будущее человечества.

Когда я вспоминаю теперь о годах заключения в концлагере, я вижу, до какой степени всех нас спасала от отчаяния уверенность в том, что фашизм будет уничтожен, Советский Союз будет победителем. Не было ни минуты, когда бы эта уверенность ослабевала. Она сплачивала коллектив, вселяла в нас бодрость.

Вера в силу и окончательную победу Советского Союза была в нас так сильна, что мы заражали ею и других заключенных, не входивших в наш коллектив.

После прибытия на родину прошло много лет. Часть людей из эшелона погибла в боях с врагом. Другая, к счастью, большая, — честно трудится в городах Средней Азии, в Сибири, на Украине, в Молдавской ССР, в Москве и Польше. И в этом состоит главное в нашей сегодняшней жизни.