Я, гражданин Советского Союза…

Я, гражданин Советского Союза…

Канун XXIV годовщины Октября. Принимаем военную присягу.

Наша третья рота выстроилась в виде буквы «П» в празднично убранном полковом клубе. Для принятия присяги выходим из строя повзводно. В руках у нас не учебные винтовки, а боевые. Комиссар Емельянов четко зачитывает отдельные предложения, слишком длинные разбивает на части. Взвод хором повторяет за ним.

«Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии…»

Низкие мужские голоса придают торжественной церемонии особый впечатляющий оттенок. Тенорок Гриши Пьянкова и немногие баритоны тонут в гуле густых басов.

«Я, гражданин…»

Крепче сжимаешь рукой приставленную к ноге винтовку и чувствуешь, как тебя всего охватывает волнение, всем своим существом осознаешь значимость происходящего.

Вспоминается церемония военной присяги, описанная Валентином Катаевым в его известной повести «Я, сын трудового народа»:

«И вот ежегодно, весной, едва только на Спасской башне окончат играть куранты, на Красную площадь выезжает принимать первомайский парад народный комиссар обороны, маршал Советского Союза Клим Ворошилов. На изящном коне золотистой масти объезжает он войско и здоровается с частями, неподвижно застывшими, точно вырубленными из серого гранита. Потом он слезает с коня, отдает ординарцам поводья и поднимается на левое крыло Мавзолея.

Оттуда, в потрясающей тишине, раздается его сильный, отчетливый и неторопливый голос:

— Я, сын трудового народа…

И молодые бойцы повторяют за ним слова присяги — неторопливо, отчетливо и сильно:

— Я, сын трудового народа…»

Как много вмещает одна неполная страница текста! В нескольких десятках строчек изложены все обязанности и обязательства советского воина перед своей Родиной, предельно ясно выражена мера его ответственности перед своим народом.

«…Торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным бойцом, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников».

«…Всегда готов по приказу Рабоче-Крестьянского Правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Рабоче-Крестьянской Красной Армии, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть Меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».

Присяга принята. Уступаем место следующему взводу и становимся в общий строй.

Чапаевцы и буденовцы, воины Ворошилова и Котовского, герои повести Валентина Катаева принимали военную присягу, утвержденную ВЦИК в 1918 году. В клубе 280-го запасного лыжно-стрелкового полка сегодня звучат слова присяги, сменившей первую в 1939 году. Изменений внесено совсем немного. Они сделаны в соответствии с новой Конституцией Советского Союза, принятой в 1936 году.

Пройдут десятилетия… Мне, ветерану Великой Отечественной войны, доведется не раз бывать почетным гостем в воинских частях. И я услышу, как молодые воины, родившиеся уже в мирные годы, будут принимать присягу, утвержденную Президиумом Верховного Совета СССР в 1947 году. Церемония станет еще более торжественной, каждый молодой солдат будет сам зачитывать текст перед строем товарищей. На груди у него будет висеть автомат незнакомой мне конструкции.

В эти торжественные минуты, слушая молодых солдат космических десятилетий, глядя на них, вместе с ними мысленно повторяя слова присяги, я сам тоже буду стоять в строю — но в ином… Из Прибалтики, где найду свою вторую родину, мое воображение, моя память будут переносить меня на далекий Урал, на берег Камы, в пропахший смолами полковой клуб. Рядом со мной будут стоять мои однополчане: Федоров, Кокоулин, Воскобойников, Белых, Гаренских, Пьянков… Они придут с братских кладбищ, из безвестных одиночных могил, из бездонных болотных топей… И все будет почти так, как в далеком сорок первом. Почти, но не совсем. Третья рота будет, как и тогда, молодая. Но среди двадцати-тридцатилетних будут выделяться три-четыре странного вида лыжника: седые ветераны семидесятых — восьмидесятых годов. И все мы — и живые и павшие — будем дружно произносить слова присяги:

— Я, гражданин Союза Советских Социалистических. Республик…