Обмотки в свете науки

Обмотки в свете науки

В своей гражданской одежде мы пробыли в запасном довольно долго — целый месяц. Для зимнего обмундирования еще не пришел срок, да и не было его в полку. А разводить канитель с экипировкой в летнее не имело смысла, до наступления холодов оставалось немного времени.

Те уральцы, которые просчитались и явились в военкомат налегке, разобравшись в обстановке, сразу же написали родным. Из дому им прислали по почте надежную обувь, запасные портянки, теплое белье.

Ко многим пермякам и свердловчанам приезжают в гости жены. Они привозят не только одежду и обувь, но и всевозможные угощения: самосад, домашнюю копченину, сушеную и вяленую рыбу, варенья и соленья, нескольких разновидностей шаньги. В том числе шаньги с начинкой из черемуховых ягод. Уральцы щедро делятся яствами с бездомными однополчанами вроде меня.

Моя жена слишком занята, чтобы проведать меня в запасном. И для посылки у нее нет никаких резервов. Без шанег с черемуховой начинкой и ветчины я не страдаю, вполне хватает казенного питания. После кировградской голодухи оно мне кажется вполне приличным. А с одеждой и обувью худо дело. Все на мне оборвалось, истрепалось. Полуботинки с брезентовым верхом окончательно разваливаются. По утрам уже бывают довольно крепкие заморозки, и я ознобил ноги. Ступни и особенно пальцы красные и по ночам сильно зудят.

Нескольким пришельцам издалека, в том числе и мне, командир полка в порядке исключения разрешил выдать летнее обмундирование. Поначалу старшина подобрал мне на складе тяжеленные, как сапоги водолаза, ботинки сорок четвертого размера и длиннющие обмотки к ним. Оказалось, что обмотки несовместимы с гражданскими брюками, и я получил защитного цвета галифе. В свою очередь, с обмотками и галифе никак не гармонировал мой драный плащ, и мне его заменили засаленной курткой-венгеркой. После всего этого с моим казенным обмундированием не сочеталась гражданская кепка, и ее заменили пилоткой.

Обмотки… Интересно, кто, когда и в какой стране придумал эту деталь солдатского обмундирования? Получил ли автор гениального изобретения патент и достойное вознаграждение? Я присвоил бы этому человеку пожизненное право надевать обмотки в праздничные дни.

Сегодня, когда пишу эту страницу, я интереса ради заглянул в толковые словари. Дескать, как представляют себе обмотки ученые-лингвисты. И вот в одном из словарей вычитал такое высоконаучное определение, от которого пришел в восторг: «Обмотка — это то, что обматывается вокруг чего-либо».

Однако ж вернемся в далекое прошлое, в сорок первый год. Здесь, в запасном полку, толковых словарей у меня под руками нет. Впрочем, и без их подсказки соображаю: «что-либо», на что наматываются обмотки, — мои ноги. Притом на участке от щиколотки до колена. Это, так сказать, теория. Намного сложнее практика.

Начинаю наматывать снизу, по часовой стрелке. Виток за витком продвигаюсь вверх. Прижимаю обмотку к ноге плотно, но не слишком сильно, иначе нарушится кровообращение. Чтобы обмотки хорошо смотрелись на ногах, расстояние между витками должно быть одинаковым. Или, говоря языком механики, ход винта должен сохраняться постоянным. Заканчивается обмотка матерчатыми шнурками, которые надо по возможности надежнее завязать под коленом.

Моя обнова подверглась в роте самому тщательному обследованию. Ее осматривали, ощупывали, ей давали самые разноречивые оценки. Философ, например, сказал, что пилотка не к лицу мне, лучше подошла бы буденовка. Но, в общем, сошлись на том, что теперь я более или менее похож на солдата.

Затем мое обмундирование прошло осмотр в более узком кругу. В нем приняли участие только самые близкие друзья — Федоров и Фунин.

Федоров (перефразируя слова Тараса Бульбы). А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой! И что за чудной обуток! Какую невиданную свитку напялил на тебя старшина Кокоулин!

Фунин. Пожалуй, Философ прав. Надеть Геннадию буденовку, посадить на хорошего скакуна, дать саблю в руки — и получится настоящий чапаевец.

Я (критически осматривая себя). Да, как будто ничего получилось. Только обмотки меня смущают…

Федоров. А что — обмотки! В гражданскую Красная Армия в обмотках и лаптях вон как громила беляков и всевозможных интервентов. У меня перед глазами стоит фото: на нем группа красных командиров, среди них знаменитый полководец Ян Фабрициус — в обмотках и с ромбами в петлицах.

Я. Спасибо, Дмитрий Михайлович, за моральную поддержку! Если уж Фабрициус в обмотках ходил, то мне и подавно нечего привередничать.

Фунин. Итак, наш Геннадий обмоток уже удостоился. Теперь ему осталось заслужить ромбы.

Федоров рассматривает мои обмотки в историческом аспекте, я и Фунин шутим на их счет, пользуясь сравнениями из физико-математических наук. Дескать, в высшей математике это пространственная спираль, в электродинамике — соленоид, в электротехнике — катушка самоиндукции…

В своих великанских ботинках чувствую себя великолепно. Тепло, ноги всегда сухие, никакая грязь не страшна. А от «самоиндукции» все-таки испытываю некоторые неудобства, хотя психологически и морально смирился с ней.

Во-первых, во время подъемов — особенно среди ночи по учебной тревоге — по сравнению с другими солдатами я оказываюсь в невыгодном положении. На ботиночные шнурки и обмотки требуется дополнительное время, и я еле-еле успеваю вовремя встать в строй.

Во-вторых, я раза два-три испытал неведомое мне дотоле «чувство падающей обмотки». Окажем, маршируешь по учебному плацу и вдруг чувствуешь: правой икре стало посвободнее. Значит, распускается «самоиндукция», разматывается, бессовестная! Внутренне напрягаюсь и гадаю: дотяну до перерыва или не дотяну? Нет, не дотяну — темп саморазматывания угрожающе нарастает. Приходится этаким виновато-просительным тоном обратиться к командиру:

— Разрешите выйти из строя! Обмотка размоталась…

Командир, конечно, разрешает. Но при этом бросает на тебя осуждающий взгляд. Дескать, у исправного бойца таких неполадок не должно быть.

А для взвода, для роты это происшествие — всего лишь забавное приключение, повод развлечься и посмеяться. Надменные сапоги-аристократы не очень-то склонны посочувствовать плебейкам-обмоткам.

Больше всех над моей полутораметровой обновой потешался Итальянец. Но вот с ним самим приключилась беда: вдрызг разорвал о колючую проволоку свои резиновые сапоги. Окончательно расквасились и кирзы у Стуколкина. А родные у них живут довольно далеко. Пока дойдут туда письма да пока придут посылки, побольше недели ждать придется. И старшина выхлопотал им обоим ботинки с обмотками.

Появилось по нескольку обмоточников и в остальных ротах. Но и после этого наш чалдонбат пока что остается чалдонбатом и не производит неотразимого впечатления на местных красавиц.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.