Глава 2. Уилмингтон. Средняя школа в Лейни, 1979-1981 гг.
Глава 2. Уилмингтон. Средняя школа в Лейни, 1979-1981 гг.
Может, Майкл Джордан — действительно гений, но в юные годы никаких особых задатков в нем не обнаруживалось. Джорданы, жители Уилмингтона (Северная Каролина), были людьми солидными, положительными — типичная негритянская семья, причисляемая к среднему классу. Впрочем, Майкл Уилбон, известный обозреватель газеты «Вашингтон Пост» (тоже темнокожий), считает Джорданов представителями «верхнего среднего класса». По его мнению, «в прессе существует определенная тенденция принижать материальный и социальный уровень негритянских семей». Родители будущей баскетбольной суперзвезды Джеймс Джордан и Делорис Пиплз познакомились в 1956 г. в Уоллесе (Северная Каролина). Хотите знать, при каких обстоятельствах? Ну, конечно же, на баскетбольном матче! Ей было тогда 15, а он отправлялся служить в военно-воздушных силах США и сказал Делорис, что, как только он вернется, они тут же поженятся. Она тоже покинула Уоллес, уехав в Алабаму учиться в институте, но со временем, истосковавшись по дому, вернулась в родной город. Вскоре после этого он демобилизовался и они поженились.
У Джеймса Джордана были редкие способности к технике и золотые руки. Он мог починить что угодно. Демобилизовавшись из ВВС еще совсем молодым, он перевез свое семейство обратно в Северную Каролину, где устроился на завод компании «Дженерал Электрик». Работал сначала механиком, потом возглавил сразу три цеха. Его жена служила кассиром в местном банке. У Джорданов было три источника доходов: его работа, ее работа и его весьма приличная пенсия, выплачиваемая ВВС США. После долгой борьбы негров за гражданские права, происходившей в 60-х, в Северной Каролине наступила эпоха полного равенства белых и цветных. Так что Джорданы стали жителями обновленного, процветающего Юга Соединенных Штатов. К тому же их про движению в средний класс в немалой степени поспособствовала военная служба главы семейства. На рабочих местах Джеймса и Делорис с расовой дискриминацией давно покончили, как покончили с ней и в школах, где учились пятеро их детей. Родители с малолетства внушали им, что все люди, вне зависимости от расы, равны. Если тебе выпало родиться чернокожим, не гордись этим, но и не ощущай себя неполноценным. Говори со всеми как с братьями, на равных и по-дружески. Если ты будешь подчеркивать свою исключительность, другие будут тебя сторониться. Веди себя хорошо по отношению к другим, и они отплатят тебе той же монетой. Джеймс и Делорис хотели, чтобы у их детей были друзья и среди черных, и среди белых. Так впоследствии и произошло. Правда, когда Майкл был совсем юным, кто-то из сверстников назвал его ниггером, но в Северной Каролине это было уже исключением из правил, а не распространенным (как совсем еще недавно) обычаем. Родители искусно вышли из положения. Они объяснили сыну, что тот белый мальчик — невежа, неуч и Майклу не стоит опускаться до его уровня.
Джеймс и Делорис, чьи родители жили в нищете и темноте, могли теперь наслаждаться благотворными экономическими и социальными переменами, преобразившими американский Юг. Естественно, они хотели, чтобы их дети добились в жизни еще большего, окончив хотя бы колледжи. Послушный Майкл действительно поступил в колледж, но не успел он проучиться три года, как его баскетбольный тренер Дин Смит решил, что больше ничему полезному его способный подопечный здесь не научится и вообще ему пора переходить в профессиональный спорт. Делорис Джордан встретила предложение Смита в штыки: ей хотелось, чтобы сын не бросал учебу и окончил колледж. «Миссис Джордан, — сказал ей Смит, — я вовсе не хочу, чтобы Майкл остался недоучкой. Я имею в виду, что его ждет нечто большее, чем диплом выпускника провинциального колледжа».
В семье Джорданов всегда царила атмосфера строгой дисциплины. Жизнь их шла по заведенным правилам, первым из которых было следующее: не растрачивай попусту свой талант и упорно трудись. Джеймс Джордан, служивший в военной авиации и потому приученный к строгому порядку во всем, поощрял спортивные увлечения своих сыновей. Но, по мнению близких друзей Джорданов, настоящей движущей силой этой семьи была Делорис. Все свои надежды она возлагала на детей, постоянно внушая им, что чем больше вкладывают в их воспитание и образование родители, тем большего ожидается от них в дальнейшем, когда они станут взрослыми. Главное, втолковывала своим чадам Делорис, — не отступать перед случайными препятствиями, не поддаваться минутной панике. Однажды она рассказала им о своем печальном опыте — о том, как уже на первом курсе института в Таски-джи успела соскучиться по дому и сдуру вернулась в Северную Каролину, вся в слезах. «Моя мать поступила неправильно, — обронила как-то Делорис. — Ей надо было снова посадить меня на поезд — обратно в Алабаму. Эту ее ошибку я учла, и мои дети получат хорошее образование». Когда Майкл однажды прогулял уроки в школе, она, поехав на работу в банк, взяла его с собой и оставила в машине, припаркованной напротив окна, из которого она могла следить за тем, насколько прилежно ее сынишка вгрызается в надоевшие ему учебники. Из всех пяти детей Джорданов Майкл, по собственному его признанию, был самым ленивым. Он, как никто из его братьев и сестер, умел отлынивать от обязанностей по дому, находя для этого самые невообразимые предлоги. Отец впоследствии шутил: «Хорошо, что Майкл нашел-таки свое место в жизни. Профессиональный спорт — занятие как раз для него. С его ленью он ни к какой другой работе не приспособлен».
Не проявлял Майкл — в отличие от отца и своего старшего брата Ларри — особых способностей к технике. Для семьи это было разочарованием: в доме Джорданов техническая смекалка, умение все делать своими руками всегда почитались. Джеймс Джордан (а Майкл всегда восхищался своим отцом) имел странную привычку: делая что-либо по хозяйству, он работал, слегка высунув язык, зажатый между зубами. Эту привычку Джеймс перенял у своего отца — деда Майкла. Ее унаследовал и Майкл, игравший в баскетбол с высунутым языком. Прошли годы, и тысячи подрастающих баскетболистов, подражая своему кумиру, переняли для пущей важности его фирменную мимику. А все потому, что когда-то так делал, копаясь под капотом своего автомобиля, рядовой труженик Джеймс Джордан.
Как считают друзья Майкла по школе и колледжу, ключ к разгадке его неукротимого спортивного азарта лежит в его вечном соперничестве со старшим братом Ларри, незаурядным атлетом. Ларри обладал огромной физической силой и достаточным честолюбием, чтобы добиться в спорте определенных успехов, но для баскетболиста он не вышел ростом. «Это был настоящий племенной жеребец, — говорил о нем Дуг Коллинз. — Помню, как в первый раз увидел его — невысокий парень ростом примерно 5 футов 7 дюймов, с необычайно развитой мускулатурой и могучим торсом. Он создан был скорее для американского футбола, чем для баскетбола. Как только я его увидел, сразу понял, откуда у Майкла его спортивный азарт, жажда победы». А вот что сказал Клифтон (Поп) Херринг, тренировавший обоих братьев в средней школе: «Ларри был так азартен и честолюбив, что, будь он ростом 6 футов, а не 5 футов 7 дюймов, о Майкле говорили бы лишь как о его брате. Но так уж получилось, что Ларри стал известен всего лишь как брат Майкла». Сам же Майкл заметил как-то: «Когда вы видите меня в игре, вы видите Ларри».
С годами Майкл перегнал Ларри в росте, но тот мог прыгать так же высоко, как его младший брат. Рон Коули, один из тренеров средней школы «Лейни», считал, что Ларри преуспел бы в спортивной гимнастике, но тот предпочел все же баскетбол, хотя звездой и не стал. Играл в одном из чикагских профессиональных клубов, однако, поняв, что его имя эксплуатируется как имя брата знаменитого Майкла Джордана, оставил спорт.
Младшие в семье часто равняются на старших, стараясь при этом превзойти их. Не исключением был и Майкл, боготворивший своего брата, но не хотевший ни в чем ему уступать. Целыми днями они возились на заднем дворе, оборудованном Джеймсом Джорданом под спортивную площадку. Чудовищно сильный Ларри поначалу одолевал Майкла, но тот к окончанию средней школы стал стремительно расти и стал, в конце концов, намного выше всех в семье. Чтобы сгладить трения между сыновьями, отец чаще нахваливал низкорослого Ларри, чем долговязого Майкла, а младший брат в ответ на это изнурял себя тренировками.
Что интересно, так это двойственное чувство, которое Майкл испытывал к старшему брату. С одной стороны, он видел в нем соперника, с другой — образец для подражания. «Когда Майкл и Ларри были мальчишками, они состязались друг с другом во всем, — рассказывает Дэвид Харт, тренер баскетбольной команды из Северной Каролины, который в юности был соседом Майкла по комнате в студенческом общежитии колледжа Чепел-Хилл. — Ларри в жизни Майкла значил очень многое. Он без конца говорил о нем. Можно сказать, обожествлял его. Конечно, Майкл намного опередил старшего брата в спортивных успехах, но на их отношения это никак не повлияло. В присутствии Ларри Майкл забывал о своей славе, он сразу же становился просто любящим младшим братом.
Иногда все же Майкл поддразнивал Ларри. Однажды, когда он уже стал звездой НБА, братья дурачились на баскетбольной площадке. Неожиданно взглянув на ноги Ларри, Майкл заметил: «Не забывай, чья фамилия написана на твоих кроссовках!» Все-таки иногда его распирала гордость: младший брат опередил старшего.
Самое любопытное — первых спортивных успехов Майкл добился не в баскетболе, а в бейсболе. Неплохо подавая, он играл за очень хорошую команду Уилмингтона, выступавшую в детской лиге. Когда ему было двенадцать, его клуб даже участвовал в первенстве восточной зоны и добрался до решающего матча, победитель которого получал право участвовать в юношеском чемпионате США. Майкл в той встрече проявил себя с лучшей стороны, но команда Уилмингтона все-таки проиграла 0:1.
Баскетбол Майклу тоже нравился, но в те годы он казался ему чем-то недостижимым: парнишка был невысок (5 футов 8 дюймов) и худ как щепка. Это его удручало, и перед переходом в старшие классы он подолгу висел на турнике, надеясь, что его тело вытянется. С годами он заметно прибавил в росте, но турник здесь ни при чем — так уж распорядилась сама природа.
Тем временем в нем уже стали замечать проблески баскетбольного таланта. Харвест Лерой Смит, одноклассник и близкий друг Майкла, игравший с ним в баскетбол практически каждый день, считал его лучшим в команде их 9 класса. Он хоть и был еще невысок, отличался быстротой и подвижностью. «Видели бы вы, как он передает мяч или бросает по кольцу, — говорил Смит, — удивились бы. Он ведь для баскетболиста мал ростом. А вот мал, да удал. Реакция у него — дай бог каждому. Весь вопрос: насколько он подрастет и, конечно, насколько усовершенствует свою технику».
Если в технике Майкл и уступал некоторым баскетболистам своей школы, то по части спортивной злости равных ему не было. «Мы с ним тренировались каждый день, — вспоминает Смит, — и Майкл всегда чувствовал себя обязанным победить. Затеем, бывало, игру один на один. Если я выигрывал, он не успокаивался, пока не возьмет реванш. Не победит — домой не загонишь».
Окончив 9 класс, Джордан и Смит отправились летом в баскетбольный спортлагерь. Руководил им Поп Херринг, тренер университета в Лейни. Он предложил Майклу и его другу поиграть за второкурсников. Смита он выбрал из-за его высокого роста (6 футов 6 дюймов), а в Джордане ему понравились скоростные качества и быстрота реакции. Физически оба парня еще окончательно не сформировались. Их партнеры по команде, которые были старше на два, а то и на три года, выглядели гораздо мощнее. В этом возрасте разница даже в год значит многое.
Смит не сомневался, кто из них двоих лучший. Конечно, Майкл. И вот настал долгожданный день, когда в университете должны были вывесить списки игроков студенческих команд. Друзья, сгорая от нетерпения, пришли в спортзал. Рой Смит свое имя в списках обнаружил. Майкл Джордан — нет.
Это был самый ужасный день в жизни юного Джордана. Фамилии игроков шли в списках в алфавитном порядке. Майкл раз десять перечитал все фамилии, начинающиеся на букву J, надеясь втайне, что от волнения пропустил свою, но — тщетно. Перечитал все списки: вдруг алфавитный порядок где-то перепутали? Снова безрезультатно. Домой он пошел один. Впрочем, Смит и не навязывался ему в попутчики. Он хорошо знал Майкла и понимал его состояние. Джордан терпеть не мог, если кто-то видел его унижения и страдания. Добравшись до своей комнаты, Майкл горько заплакал.
Прошли годы, и тренеры поняли свою ошибку. Надо было как-то смягчить ситуацию — растолковать Майклу, что его время еще придет. Тем более не надо было ставить в основной состав его лучшего друга. Сам же Рой Смит решил, что тренеры сошли с ума: пусть он и выше Майкла, но тот-то играет лучше. «Мы знали о прекрасных задатках Майкла, — рассказывает один из школьных тренеров Фред Линч, — но мы понимали, что ему надо набраться игрового опыта. Поэтому и решили: пусть пока поиграет в тренировочных или дублирующих матчах студенческих команд».
В этих матчах Майкл сразу же стал самым ярким игроком. Невысокий, но юркий, он доминировал на площадке, принося порой своей команде по 40 очков. Играл он так здорово, что тренировочные матчи, проходившие ранним утром, собирали массу зрителей, — сбегался весь университет.
Как заметил Лерой Смит, неудача только раззадорила Майкла. После того печального дня его спортивный азарт удвоился. Заметили это и тренеры. «В первый раз, когда я увидел его, я и понятия не имел, кто такой Майкл Джордан, — рассказывает Рон Коули. — Но однажды мы приехали в Голдсборо, к нашим извечным соперникам. В спортзал я пришел, когда встреча дублирующих составов подходила к концу. Девять игроков на площадке двигались, словно отбывая наказание, а вот десятый бился не на жизнь, а на смерть. Я невольно подумал, что в игре произошел перелом: его команда уступает всего одно очко, а до финального свистка остается две минуты. Но — нет: его команда проигрывала 20 очков, а играть оставалось одну минуту — безнадега! Этот неукротимый боец и был Майкл Джордан. Уже тогда я и понял, в чем его загадка».
За время, прошедшее с печального дня в жизни Майкла до его поступления в предпоследний класс средней школы, он подрос на 4 дюйма и заметно окреп. Теперь он уже мог движением руки сверху просто класть мяч в корзину, тем более что и руки у него стали внушительными. Команда средней школы «Лейни» заметно прибавила, а ее восходящей звездой стал парень по имени Майкл Джордан. Он по-прежнему тренировался до полного изнеможения и требовал того же от партнеров. Если не мог их заставить, жаловался тренерам. Те, в свою очередь, считали, что Майкл слишком много трудится на команду и, выполняя черновую работу, редко бросает по кольцу. Тот, однако, не прислушивался к их советам. Тогда тренеры решили переговорить с его отцом, надеясь, что увещевания Джордана-старшего подействуют. «Не знаю, что и сказать, — ответил Джеймс. — У меня свои принципы — не вмешиваться в спортивную жизнь сына. Не хочу быть образцовым папочкой. Но раз вы уж так желаете, попробую поговорить с ним».
Когда Майкл учился в предпоследнем классе, его школьная команда выиграла 13 встреч, потерпев поражение в 10. Выступая за нее в выпускном классе, он уже достиг определенных высот. В результате — 19 побед и 4 поражения. Лишь один обидный проигрыш в региональном турнире не позволил команде «Лейни» выйти в финал чемпионата штата Северная Каролина.