13 лет на службе у Адольфа Гитлера

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

13 лет на службе у Адольфа Гитлера

Прибыв в Мюнхен и устав от путешествия, я медленно двинулся со своим багажом по глубокому снегу в направлении Бриннерштрассе. Я спросил, где тут Коричневый дом. Прохожий указал мне дорогу.

Я доложил о себе в канцелярии Рудольфа Гесса. Мне заявили, что меня ждут в фирме Даймлер-Бенц на Дахауэрштрассе. Такси доставило меня по указанному адресу, где я был принят господином Шреком, личным шофером и сопровождающим Адольфа Гитлера. Он по-товарищески приветствовал меня и тотчас же начал задавать мне вопросы об автомашинах.

Прежде всего он хотел знать, ездил ли я уже на шестилитровой машине «мерседес» с принудительным нагнетателем смеси. Я вынужден был сказать, что нет. Затем он прошел со мной и несколькими другими господами в гараж, где показал мне шести-восьмиместную открытую машину. Вид этой машины вызвал у меня восхищение. Я никогда еще не видел подобной машины. Шрек рассказал мне о технических данных огромного «мерседеса», показал мне мотор и все важные детали.

Так как я был мал для такой машины и чтобы я имел лучший обзор, сиденье было изменено: на него была положена специальная подушка. Я должен был сам вывести машину из гаража, после чего еще раз внимательно осмотрел ее и проверил состояние масла и воды.

Между тем группа людей, окружавших Шрека, увеличилась до 7 человек. Все они сели в машину; я занял место за рулем и впервые повел огромную машину в Берлин.

Здесь я снова был представлен Адольфу Гитлеру. На этот раз его разговор со мной носил личный характер. Он справлялся очень подробно о моем семейном положении, о моей жизни и моей прежней работе и хотел знать все до мельчайших деталей. За этот час я проникся к нему большим личным доверием, которое меня не покидало никогда за все долгие годы постоянного пребывания вместе с ним.

***

Началась борьба вокруг выборов президента.

Я водил машину для гостей. Каждый день мы преодолевали огромный путь. Мы точно ко времени прибывали в города и в населенные пункты, где Гитлер произносил речи. Как только заканчивалось выступление, мы отправлялись дальше.

Я завидовал Шреку и был счастлив, когда мне выпадал случай занять его место. Даже после огромного напряжения Гитлер оставался бодрым и оживленно разговаривал с шофером. У него была привычка подкармливать шофера во время езды, чтобы он не заснул от утомления.

Разложив на коленях автомобильную карту, Гитлер сам намечал маршрут. Он рассчитывал время, чтобы прибыть точно в назначенный срок. Задача шофера состояла только в том, чтобы соблюдать правила осторожности и выдерживать график.

После нескольких предвыборных речей Гитлера в Северной Германии мы прибыли из Гамбурга в Берлин.

Здесь Шрек отравился чем-то и заболел. Герман Геринг, часто сопровождавший тогда Гитлера, должен был на следующий день сам вести машину. Под вечер мы прибыли в Штеттин. Прежде чем Гитлер вошел в отель, он поручил мне тщательно познакомиться с его личной машиной, чтобы сменить Германа Геринга, которого я в ту же ночь должен был отвезти в Ландсберг на Варте.

Наша автоколонна отправилась в путь около двух-трех часов ночи. Рано утром мы прибыли в замок Либенов, где нам был оказан сердечный прием. Гитлер извинился и тотчас же отправился отдыхать в отведенную для него комнату. А нас, личную охрану и нескольких гостей отлично угостили.

Здесь я хотел бы отметить, что Гитлер до 1932 г. никогда не принимал участия ни в одном большом банкете. И после прихода к власти он жил очень скромно и принципиально не употреблял никаких алкогольных напитков. В порядке исключения он позволял себе иногда выпить настойки в качестве средства от желудочной болезни — последствия отравления газами во время первой мировой войны.

Избирательная кампания подходила к концу.

Глубоко взволнованные пережитым, мы возвращались назад, в Мюнхен. Двенадцать тысяч километров лежали позади — такого пути за столь короткое время я никогда больше не покрывал.

По прибытии в Мюнхен выздоровевший Шрек сообщил мне, что эта избирательная кампания была моей испытательной поездкой — Гитлер сказал Шреку, что мои шоферские качества ему понравились. В мои новые обязанности входило возить Гитлера в Мюнхене и окрестностях. При больших путешествиях я должен был оставаться шофером машины для гостей.

В 1932 г. я исколесил сто двадцать тысяч километров. Днем и ночью ездили мы по всем провинциям Германии. Масса прекрасных впечатлений осталась у меня от этих поездок. Никогда я не чувствовал, что еду с шефом — скорее он был старшим, отечески настроенным другом. О политических проблемах Адольф Г итлер со мной не говорил, но я мог прийти к нему с любой моей личной заботой и нуждой. Он все понимал и внимательно меня выслушивал. Всегда заботился о том, чтобы во время поездок нас, людей за рулем, хорошо размещали и снабжали всем необходимым. Он подчеркивал:

— Мои шоферы и мои летчики — мои лучшие друзья! Этим людям я доверяю свою жизнь.

Вновь началась избирательная кампания.

В течение 14 дней Гитлер должен был выступить около 50 раз.

Поездки вдоль и поперек Германии участились. Чтобы вовремя попасть на митинги, проводившиеся в отдаленных местах, впервые были использованы самолеты.

Постоянные автомобильные переезды требовали слишком большого напряжения. Юлиус Шрек не всегда мог его выдержать. Поэтому Германия была разделена на две части. Шрек взял на себя северо-запад, а я — остальную часть.

Так проходили годы.

И после того как Адольф Гитлер стал рейхсканцлером, в моем положении ничто не изменилось. Во всех поездках по Германии и за границей, в самолете, в поезде или на корабле я был при нем. Если я не вел автомашину, то оставался около него как его личный гость.

Утром 16 мая 1936 г. я был вызван на квартиру Адольфа Гитлера на Принцрегентплац в Мюнхене. Он выглядел опечаленным и возбужденным. В немногих словах он сообщил мне о внезапной смерти своего долголетнего преданного спутника Юлиуса Шрека.

Немедленно он назначил меня преемником Шрека. Одновременно я был назначен начальником автопарка фюрера и получил звание штурмбаннфюрера СС. Все права и обязанности моего предшественника были возложены на меня. Меня так же глубоко потрясла внезапная смерть Юлиуса Шрека. Он с первого дня встретил меня как сердечный товарищ, и я многим был обязан ему.

Я ничего не знал о его болезни, свалившей его во время поездки из Берлина в Мюнхен. Сразу же после прибытия в Мюнхен его отправили с тяжелым воспалением мозга в больницу, где он вскоре и умер. Волею судеб я был лишен возможности попрощаться с ним.

Для меня началось напряженное и ответственное время, особенно если учесть мою молодость. Я должен был находиться в постоянной готовности. Теперь у меня почти никогда не было свободного времени. На меня возлагались все новые и новые обязанности.

Нужно было заказывать новые машины. Гаражи были слишком малы. В обязанности входило нанимать механиков и другой персонал. Ко всему этому прибавлялась канцелярская работа, которую я осиливал лишь после окончания работы глубокой ночью.

Адольф Гитлер оказывал мне большое личное доверие. Но он требовал, чтобы его приказания выполнялись точно и в срок.

Я был молод, и это доверие естественно особенно льстило моему честолюбию. Особую радость мне доставляло наблюдение за производством новых машин. Под моим надзором и в тесном сотрудничестве с заводами «Даймлер-Бенц» были созданы не только известные «фюрервагены», но и специальные машины для маневров, которые позднее были применены в горах и во время войны хорошо оправдали себя.

Однажды я предоставил горной охране Берхтесгадена по распоряжению Адольфа Гитлера опытную машину фирмы «Даймлер-Бенц» для участия в операциях по спасению в Вацманне двух альпинистов. Только с помощью этой машины стало возможно их спасение. Ввиду такого успеха было сделано еще несколько машин этого типа и передано горной охране.

Производство особых машин со специальным кузовом, предназначенных для подарков шефа руководителям иностранных государств, постоянно осуществлялось под моим наблюдением. Я часто должен был посещать завод и контролировать производство, чтобы проследить за выполнением всех особых указаний.

Редко мне хватало для этого дня. И я был вынужден работать ночами, чтобы не запускать другую работу. Гитлер постоянно требовал докладов о ходе производства машин. Он вообще интересовался всеми техническими новинками.

Однажды я предложил ему заказать для себя бронированную машину. Он решительно отклонил эту идею. Со стороны немецкого народа его жизни не угрожала никакая опасность! Иностранные государства также вряд ли могли организовать покушение. Он был убежден в том, что за границей знают, как он нужен для строительства Европы.

***

Война вспыхнула для меня неожиданно. Я, как начальник автопарка фюрера, совсем не был к этому готов.

Отныне днем и ночью я думал о бронированной автомашине. После того как Гитлер отклонил мое предложение, я приказал в 1939 г. под свою личную ответственность построить открытую бронированную автомашину, которая внешне ничем бы не отличалась от других машин Гитлера.

Из беседы с Мартином Борманом, который ведал финансированием автопарка, я выяснил, что он не будет платить за машину, так как ему было известно, что Гитлер считал эту затею ненужной.

Я вынужден был обратиться к друзьям, имеющим деньги.

В ноябре 1939 г. в пивной «Бюргербройкеллер» в Мюнхене на Гитлера было совершено покушение. Благодаря этому мне предоставился наконец случай сообщить моему шефу о существовании бронированной автомашины.

По пути от Ангальтского вокзала в Берлине к имперской канцелярии я уговорил Гитлера по крайней мере осмотреть новую машину. Прибыв в имперскую канцелярия, я тотчас же приказал подать ее к подъезду.

С большим удовлетворением рассматривал Гитлер автомашину, в то время как я подробно рассказывал ему о прочности брони. Стекла были сделаны многослойными, их толщина составляла 45 миллиметров; боковая броня состояла из 3,5–4?миллиметровых специально закаленных бронированных плит. Дно автомашины было защищено от мин и бомб посредством 9–11?миллиметровой брони. Безопасность машины была обеспечена против огнестрельного оружия, ручных гранат и взрывных снарядов, содержащих до 500 граммов динамита.

«В будущем я буду ездить только в этой машине, так как я не уверен, что не найдется еще один идиот, который бросит перед машиной бомбу», — с усмешкой сказал Гитлер Борману. Теперь уже господин Борман был вынужден задним числом оплатить мою машину.

Вскоре после этого я предпринял с Гитлером ночную поездку в «фольксвагене»[2] по Берлину без всякой охраны. Шеф любил подобные поездки, так как они давали ему возможность спокойно, без суеты дневного уличного движения наблюдать и проверять строительство Берлина.

В задачу этой книги воспоминаний не входит разбор политических вопросов. Но беседа, которую мы вели этой ночью, осталась для меня незабываемой. Когда мы остановились у строившегося «Дома для иностранцев» у Потсдамского моста, Гитлер сказал мне:

«Как печально, что началась эта война. Берлин и многие другие города рейха преобразовались бы за несколько лет».

Шеф был в восторге от моего нового бронированного автомобиля. Он сразу же поручил мне заказать еще несколько таких машин. Когда позднее мне была оказана честь лично вручить такие машины в качестве подарка главам различных государств, я воспринял это как признание моей заслуги.

Так в декабре 1941 г. я передал открытую бронированную машину типа «Даймлер-Бенц 150» маршалу Финляндии барону Маннергейму. Во время посещения Финляндии я воочию убедился в плохом продовольственном положении финского населения. После своего возвращения в главную ставку фюрера в Растенбурге (Восточная Пруссия) я обратил внимание рейхсканцлера на тяжелое продовольственное положение Финляндии. Он приказал передать финскому правительству 50 тысяч тонн зерна.

К семидесятипятилетию финского маршала я неожиданно получил поручение заказать три специальные военные машины. В короткий срок мне удалось получить желаемые машины от фирмы «Штейер». Машины были погружены в Штеттине и отправлены на транспортном судне в Финляндию. В день рождения маршала Маннергейма Гитлер прибыл на один из финских аэродромов. Я вывел эти автомашины, и Гитлер подарил их маршалу.

В январе 1942 г., когда маршал Антонеску тяжело болел гриппом, я прибыл с бронированным лимузином в Бухарест. Маршалу сообщили об этом через германское посольство. Несмотря на тяжелую болезнь, он на другой же день принял от меня этот подарок Гитлера.

Все до сих пор еще помнят частные посещения Германии болгарским королем Борисом. Я имел счастье не только лично познакомиться с ним, но и пользоваться его особым уважением. Он часто приглашал меня посетить его в Болгарии. К сожалению, мои служебные обязанности не оставляли мне времени, чтобы принять эти приглашения.

Я очень обрадовался, когда получил поручение лично передать бронированный автомобиль болгарскому королю.

Прибыв в Софию, я узнал в германской миссии, к моему величайшему ужасу, что король Борис внезапно тяжело заболел. Он возвратился из поездки в горы и, будучи сильно разгоряченным, принял холодный душ, а затем отправился на совещание. Уже во время заседания почувствовал себя плохо. На следующий день он не мог встать, а через несколько дней умер.

Я оставался в Софии еще неделю — до его погребения.

Месяцем позже я передал в Софии машину Гитлера брату короля, принцу-регенту Кириллу.

Я ушел бы слишком далеко от темы, если бы захотел перечислить всех глав государств и руководящих политических деятелей тех лет (ныне объявленных вне закона или осужденных), которым передал бронированные машины. К ним принадлежит Квислинг, а также глава правительства Югославии.

Ездит ли еще генерал Франко в той бронированной машине, которую я ему в свое время доставил?..