Студенческие годы
Студенческие годы
В марте 1890 года пришло письмо из Парижа. В нем Броня писала, что вскоре выйдет замуж. Ее избранником был поляк Казимеж Длусский. Он учился вместе с Броней на медицинском факультете. К этому времени Длусский уже получил звание врача. Броня и ее жених должны были остаться в Париже еще на год, чтобы девушка могла сдать выпускной экзамен. После этого они планировали вернуться в Польшу. Также Броня предлагала сестре скопить деньги и приехать в Париж. Первый год Мария может жить у молодоженов, а потом они будут присылать ей деньги из Польши.
Удивительно, но это предложение не вызвало у Марии прилива энтузиазма. Видимо, она уже смирилась с тем, что мечта навсегда останется мечтой. В целесообразности поездки сомневался и отец. Ведь теперь у Марии была приличная работа, интересная жизнь, вяло продолжался ее роман с Казимежом 3. Девушка снова посещала занятия «Вольного университета». В подпольной лаборатории своего двоюродного брата она занималась химическими и физическими исследованиями. В это время произошла одна очень интересная встреча. Дмитрий Иванович Менделеев был дружен со стариком Склодовским. Он посетил лабораторию, в которой работала Мария. Знаменитый химик сказал, что девушке обеспечено великое будущее, если она продолжит свои научные занятия.
В переписке между двумя сестрами и отцом завязалось бурное обсуждение. Броня настаивала. Отец сомневался, но в целом был на ее стороне. Мария не очень боялась потерять то немногое, что обрела.
В сентябре 1891 года девушка отдыхала в Татрах. Здесь она должна была встретиться с Казимежом. Неудачливый жених в очередной раз поделился с Марией своими сомнениями: он боялся идти против родительской воли. Это разозлило девушку, и она дала Казимежу отставку. Теперь одним серьезным обстоятельством, удерживающим Марию на родине, стало меньше.
Она приняла решение и 23 сентября 1891 года отправила Броне такое письмо:
«Теперь, Броня, мне нужен твой окончательный ответ. Решай, действительно ли ты можешь приютить меня, так как я готова выехать. Деньги на расходы у меня есть. Напиши мне, можешь ли ты, не очень себя обременяя, меня прокормить. Это было бы для меня большим счастьем, мысль о скорых переменах укрепила бы меня нравственно после всего, что я пережила за лето и что будет иметь влияние на всю мою жизнь, но, с другой стороны, я не хочу навязывать себя тебе.
Так как ты ждешь ребенка, я, может быть, окажусь вам и полезной. Во всяком случае, пиши, как обстоит дело. Если мое прибытие возможно, то сообщи, какие вступительные экзамены мне предстоит держать и какой самый поздний срок записи в студенты.
Возможность моего отъезда так меня волнует, что я не в состоянии говорить о чем-нибудь другом, пока не получу твоего ответа. Молю тебя ответить мне немедленно и шлю вам обоим нежный привет.
Вы можете поместить меня где угодно, так, чтобы я вас не обременила; со своей стороны обещаю ничем не надоедать и не вносить никакого беспорядка. Заклинаю тебя, отвечай, но вполне откровенно!»
Конечно же, Броня с радостью согласилась принять у себя сестру.
Начались долгие сборы. Нужно было хорошо подготовиться к дороге и жизни в Париже, чтобы избежать лишних затрат. Мария выбрала самый экономный маршрут путешествия. Где можно, она ехала в самых дешевых вагонах четвертого класса. Во Францию заранее был отправлен багаж: матрац, постельное белье, полотенца — в Париже все это стоило значительно дороже. Наконец настал день отъезда. Трогательная сцена прощания с родными, и в путь.
3 ноября 1891 года Мария Склодовская приступила к обучению на факультете естествознания в Сорбонне. На свои сбережения она выбрала наиболее интересные из платных лекций и заняла место в учебной химической лаборатории.
Вот и первые трудности. Мария была уверена в своем французском. Но оказалось, что ее знание языка далеко от совершенства. Усваивать материал лекций мешали и пробелы в образовании — ведь после гимназии девушка обучалась только самостоятельно. А образование, которое давали во французских лицеях, несравненно лучше, чем то, которое могла получить даже лучшая ученица польской гимназии. И все же Мария была счастлива. Наконец-то она могла с головой окунуться в мир науки.
Ко времени приезда Марии, Броня и Казимеж Длусские уже начали медицинскую практику. Но их пациенты в основном были людьми малообеспеченными. Работать приходилось много, но заработок был невелик. Молодожены и Мария жили на небольшие доходы, которые приносила эта скромная практика.
Кроме науки Марию захватило и общество, в которое она попала, приехав в Париже. Длусские постоянно общались с разными интересными людьми — в основном поляками. Ходили на концерты, организовывали вечеринки, ставили любительские спектакли, принимали случайных гостей. Сначала Мария проявляла ко всему этому большой интерес: ведь вокруг ее новой семьи вращался весь цвет польской молодежи в Париже. Здесь был и молодой пианист-виртуоз Падеревский, будущий премьер-министр и министр иностранных дел Польши, и Войцеховский — будущий президент Польской Республики.
Но вскоре студентка поняла, что светские развлечения сильно отвлекают ее от основной цели. Постоянные визиты больных и друзей не давали сосредоточиться на учебе. Кроме того, квартира находилась далеко от университета — нужно ехать с пересадкой, а это долго и накладно. Поэтому Мария приняла решение снять квартиру вблизи университета.
Три года она целиком посвятила учебе. Девушка вела спартанский образ жизни, отказывалась от развлечений и даже просто общения со знакомыми. За это время, в погоне за тишиной и дешевизной, Мария сменила несколько комнат. Вот как Ева Кюри описывает одну из этих комнат, а заодно и образ жизни ее обитательницы:
«За пятнадцать — двадцать франков можно найти убежище — малюсенькую комнатку со слуховым окошком на скате крыши. В это окно, прозванное „табакеркой“, виден квадрат неба. Ни отопления, ни освещения, ни воды.
И вот в такой комнатке Мари расставляет свое имущество: складную железную кровать с матрацем, привезенным из Польши, железную печку, простой дощатый стол, кухонный стул, таз. За ними следуют керосиновая лампа с абажуром ценой в два су, кувшин для воды (воду надо брать из крана на площадке лестницы), спиртовая горелка размером с блюдечко, которая в течение трех лет служит для готовки еды. У Мари есть еще две тарелки, нож, вилка, чайная ложечка, чашка и кастрюля. Наконец, водогрейка и три стакана — что за роскошь! — чтобы можно было угостить чаем Длусских, когда они заходят навестить Мари. В тех редчайших случаях, когда бывает у нее прием гостей, закон гостеприимства остается в силе: хозяйка разжигает маленькую печку с трубой, протянутой сложными извивами по комнате. А чтобы усадить гостей, вытаскивает из угла большой пузатый коричневый чемодан, обычно исполняющий обязанности платяного шкафа и комода.
Никакой прислуги: плата даже приходящей на час в день прислуге обременила бы до крайности бюджет Мари. Отменены расходы и на проезд: в любую погоду Мари идет в Сорбонну пешком. Минимум угля: на всю зиму один-два мешка брикетов, купленных в лавочке на углу, причем Мари сама перетаскивает их ведрами на шестой этаж по крутой лестнице, останавливаясь на каждой площадке, чтобы передохнуть. Минимум затрат на освещение: как только наступают сумерки, студентка бежит в благодатный приют, именуемый библиотекой Сент-Женевьев, где тепло и горит газ. Там бедная полька садится за столик и, подперев голову руками, работает до самого закрытия библиотеки, до десяти часов вечера. Дома надо иметь запас керосина, чтобы хватило на освещение до двух часов ночи. Только тогда Мари с красными от утомления глазами бросается в постель».
Деньги и время Мария экономила даже на еде. Из тех же соображений она практически не топила печь. Естественно, что скоро такой образ жизни отразился на ее здоровье. Она часто чувствовала головокружение, слабость, теряла сознание. Однако никому не рассказывала об этом. Но однажды девушка упала в обморок в присутствии одной из своих подруг, которая тут же побежала к Длусским. Казимеж сразу же прибыл и осмотрел Марию. Диагноз был очень прост: истощение. Врач заставил неистовую студентку на время перебраться к ним на квартиру. Но вскоре, хорошенько отъевшись, Мария вернулась в свою мансарду. Весь учебный год студентка истощала себя экономией, недосыпанием и постоянными занятиями. Летом она отправлялась в Польшу, чтобы отъестся, отоспаться, набраться сил. Так прошло три года. В 1893 году материальные трудности были настолько серьезными, что Мария уже и не надеялась продолжить свое обучение в Париже. Но одна знакомая выхлопотала для нее в Варшаве стипендию, на которую можно было прожить в Париже больше года, и Склодовская вновь продолжила учебу. Интересно, что, получив первый же крупный заработок, Мария вернула деньги в фонд, выдавший ей стипендию, что стало беспрецедентным случаем.
Мария решила получить два лиценциата[100] — по физике и по математике. Первый диплом ей выдали в 1893 году, при этом она получила лучшие среди своих соучеников оценки, второй — в 1894 году, второе место по оценкам.
Но еще до получения второго диплома случилась встреча, изменившая всю дальнейшую жизнь Склодовской. Она познакомилась с Пьером Кюри.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.