«Кубанские казаки»

«Кубанские казаки»

Все устали от фильмов о войне. Война уже прошла. ЦК в своем решении призывал создавать веселые, оптимистические картины. Вот режиссер Пырьев и создал комедию «Кубанские казаки», где вместо разрушенных деревень и голодающих колхозников на экране появлялись нарядно одетые, счастливые, танцующие и поющие люди, а столы на их празднествах ломились от изобилия. Фильм производил впечатление какого-то сна, причем очень веселого и смешного. Были задействованы любимые всеми советские киноактеры, а музыку написал популярный композитор.

Фильм сначала просмотрели члены Комитета по кинематографии во главе с Романовым. Они пришли в ужас: страна голодает и стонет от разрухи, а здесь такая лакировка, такая банальная ложь. «Запретить к показу» — было их решение. Лента была положена на «черную» полку Мосфильма, рядом с десятком других запрещенных картин. «Будь рад, что это видели только мы! А если бы сначала увидел Хозяин!» — говорили руководители Комитета Пырьеву. И он молчал и даже радовался, что все так хорошо сошло с рук.

Однажды в гости к Сталину пожаловал старик из Грузии, которого он знал еще с молодых лет. Старик почти не говорил по-русски, и поэтому показывать ему фильм с большими диалогами было бессмысленно. Сталин позвонил Романову:

— Товарищ Романов, привезите какую-нибудь новую комедию.

— Товарищ Сталин, комедий пока нет, все в процессе производства.

— Как это нет! А вы решение ЦК выполнять собираетесь? Почему до сих пор ничего не смогли создать?

У Романова все внутри оборвалось, получалось, что он не работал. Снимут! И тут он махнул рукой на все и на своего друга Пырьева:

— Да мы уже создали тут одну комедию, да она оказалась неудачной. Идеологически порочной!

— А кто это решил, что она порочная? Вы? Так вот давайте-ка ее к нам на просмотр. Мы тут все коллективно и решим, какая она.

Делать было нечего, нужно доставать ленту с полки и везти в Кремль. Звонит Романов Пырьеву и сообщает, что комедию Сам затребовал на критический просмотр. Пырьева в этот же вечер увозят с признаками инфаркта в больницу.

Просмотр начался в том же зале при многих приглашенных. Но рядом со Сталиным в первом ряду сидел старик-крестьянин из Грузии и ждал, когда покажут фильм.

Фильм начал идти при полной тишине в зале. Даже в смешных местах никто не позволял себе смеяться. Но вот пошли комедийные сцены на колхозном празднике, с переодеваниями, танцами, скачками на лошадях… и из первого ряда послышался громкий веселый смех. Это был старик-грузин, он то смеялся, как ребенок, то аплодировал, не понимая слов, ему было все близко и понятно. Сталин сидел, не шевелясь, а фильм все шел, и старик все смеялся и даже подпрыгивал на своем месте. Но вот фильм подошел к концу. Зажегся свет, и наступила настороженная тишина. Не оборачиваясь, Сталин громко спрашивает:

— Товарищ Романов, а кто решил, что это ид-э-ологичес-ки вредная картина?

— Совет по кинематографии, товарищ Сталин, после просмотра.

— А вы кого там в этот Совет посадили? А мы как решим, товарищи? — обратился он к сидящим в зале. Оттуда донесся угодливый шум.

— Талантливая картина, товарищ Романов, я думаю, она очень понравится советскому зрит-э-лю!

В этот год за кинофильм «Кубанские казаки» режиссер Пырьев получил Сталинскую премию, а еще через год стал директором студии Мосфильм.

— Вот ведь как судьба-то у людей бывает причудлива! — закончил свой рассказ Николай Николаевич. И мы все в ответ улыбнулись, так как и сам Николай Николаевич — человек причудливой судьбы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.