Глава 6

Глава 6

На следующее утро начались съемки. В первый день было отснято всего несколько дублей из-за нерешенных организационных вопросов. Режиссер, операторы и обслуживающий персонал спорили и передвигали камеры и прожекторы. Белое платье героини для сцены встречи с красивым военным оказалось неготовым, хотя в самом начале должны были снимать именно знакомство будущих возлюбленных. Ален немного нервничал, когда появился на площадке. Увидев направляющихся к нему фрау Шнайдер и Роми, он подумал, что мать актрисы собирается отругать его за вчерашний обед с ее дочерью, но ошибся — она лишь холодно кивнула ему. Роми пробормотала “Доброе утро” и тоже прошла мимо.

— Малышка меня не выдала, — подумал актер и лукаво улыбнулся.

Гаспар-Уи заметил эту улыбку и догадался, что Ален причастен к исчезновению Роми, но решил не выяснять подробности происшествия. Улучив момент, когда режиссер попросил оператора передвинуться и снять сцену с другой позиции, Ален наклонился к Роми и спросил:

— Вчера у тебя не было проблем с матерью?

— Мама вызвала полицию, — прошептала она.

От неожиданности актер отпрянул от нее, а потом хлопнул рукой по столу и расхохотался.

— Тише, тише, — испуганно одернула его Роми, но Алена было не унять.

— Надо срочно послать кого-нибудь за газетами! А я смотрю — Гаспар какой-то странный. Твоя мать — находка. Она решила сама провести рекламную кампанию фильма?

После этого монолога развеселившийся актер безнадежно потерял романтический настрой, необходимый для роли возлюбленного Кристины.

— В газетах ничего нет, все улажено, — отозвалась Роми, испуганно взглянув на мать.

Магда, наблюдавшая за ними, не придала никакого значения веселью Алена, а только лишний раз подумала, что во Франции на съемках царит кавардак. То ли дело в Германии!

— Кристина, Франц! — крикнул режиссер, — соберитесь, повторяем дубль!

Команда не помогла. Молодые люди были погружены в свои мысли: Роми — о вчерашнем необычном обеде, а Ален — о зеленых глазах актрисы и ее нежном взгляде. Полная противоположность воспитания и разные взгляды на жизнь больше не отталкивали их друг от друга, а заинтересовали обоих.

— Может встретимся после съемок? — споросил Ален партнершу в конце дня.

Она в таком безмолвном ужасе округлила глаза, что он опять засмеялся.

— Что там за веселье? — бушевал Гаспар-Уи. — Мы ничего не сделали сегодня. Ладно, все свободны, кроме костюмеров. Приведите это чертово платье в порядок, — он ткнул пальцем в замявшийся воротничок на жилетке Роми.

— Пока, Кристина, приятных тебе снов, — пропел Ален на ухо Роми и направился к двум знакомым актерам, намереваясь провести вечер в баре, в их компании. К актрисе подошла мать и предложила вернуться в отель и поскорее лечь спать. Они сели в машину, и Роми всю дорогу представляла, как ей было бы весело поужинать с Аленом.

Потекли дни съемок, и Роми помимо воли заразилась настроением окружавших ее французских актеров. Они постоянно шутили, делали ей цветастые комплименты и своим свободным поведением разительно отличались от серьезных молчаливых немцев. Только Ален не проявлял к ней никакого интереса, строго ограничаваясь вежливым приветствием утром, предупредительностью во время съемок и сухим “до завтра” вечером. Молодой человек придумал такую тактику, чтобы заставить Роми проявить инициативу в развитии их знакомства. Ален боялся признаться в этом самому себе, что очень привязался к Роми. Ему нравились ее мягкость и вежливость, наконец, он находил ее изысканной и красивой. Каждое утро, здороваясь с ней, он еле сдерживался, чтобы не предложить ей провести вместе вечер после съемок, но боялся очередного отказа.

Через десять дней после памятного совместного обеда показное безразличие Алена принесло результат.

— Представляю, как чудесно прошел бы здесь пикник, — предположила Роми, когда они гуляли по лугу, репетируя сцену. Медленное развитие романтического сюжета фильма располагало к неторопливой беседе. — Ты часто бываешь за городом?

— Да нет, — отозвался актер. — Но идея неплохая. Может, организуешь для нас обед на природе?

— Не знаю.

— Завтра выходной. Я понимаю твои возвышенные мечты: “Максим”, “Ритц”, но уповаю на чистый воздух пригорода.

Роми улыбнулась.

— К тому же, принцесса, мне хотелось бы проверить, что способна ли ты хотя бы собрать корзинку с едой, — продолжал Ален.

Это был вызов!

— Жду тебя завтра в полдень возле отеля, если отважишься попробовать закуску из моей корзинки, — сказала она.

— Не сомневайся, решусь один разок, просто ради интереса, — шутливо бросил актер.

В ответ Роми толкнула его локтем, он упал в траву и трагически произнес:

— Нежная Кристина оказалась драчуньей. Мой бок не пострадал, но вы разбили мне сердце.

Молодые люди казалось, забыли обо всем окружающем. К действительности их вернул окрик режиссера.

В десять часов утра следующего дня Роми отстаивала свою независимость перед матерью, скрывая часть правды:

— Я хочу поехать на пикник за город. Половина актеров собирается ехать, я тоже согласилась. Ален заедет за мной к двенадцати.

— Ты не понимаешь, что говоришь, — ответила фрау Шнайдер. — Эти актеры устроят там бог знает что, и ты попадешь во Франции в очередную историю.

— Мне здесь одиноко, я никуда не хожу.

— Знаю, что тебе скучно, но чтобы хорошо выглядеть перед камерой надо высыпаться. Сегодня выходной, давай сходим в театр, все втроем, с Гансом.

— Мама, я поеду за город, мне надоело жить в полной изоляции.

Магда рассердилась, но Роми не дала ей добавить ни слова. Она схватила свою красивую плетеную сумку, так как корзинки не нашлось, и выбежала из номера. Девушка получала необыкновенное удовольствие, выбирая в магазинах паштеты, хлеб и фрукты для пикника. Одновременно она представила, как они с Аленом выложат закуску на скатерть и сядут рядом друг с другом обедать. Памятуя об их первой совместной трапезе, Роми одела простое светлое платье и соломенную шляпку, чтобы не выделяться своим нарядом среди других отдыхающих. Ровно в двенадцать Роми заметила Алена, стоявшего неподалеку от входа в отель, и бросилась к нему. Актер внимательно осмотрел ее, потом сумку с едой и сказал:

— В твоем обществе, принцесса, я тоже начал чувствовать себя принцем. Ты так прекрасна, и даже вместо корзинки у тебя в руках шикарная сумка из итальянской соломки.

Роми смутилась и внимательно посмотрела на Алена, подозревая, что он издевается над ней. Но по его игривому взгляду и улыбке она поняла, что он сделал ей искренний комплимент, хотя и в шутливой форме. Он вел машину и одновременно потихоньку изучал Роми, которая сидела, прижав к груди сумку и нервно дергала прикрепленные к ней ленты.

“Ей двадцать один год. Не может же она быть совершенным ребенком”, размышлял про себя Ален. Он вспомнил ее кокетливые улыбки и жесты, когда снимали очередной дубль, и удивился, что за пределами съемочной площадки она держится значительно менее уверенно.

Мысли девушки имели прямо противоположное направление. Она пыталась понять, почему Ален, такой раскрепощенный в жизни, перед камерой теряет весь свой темперамент и живость. Ей казалось, что на съемках он даже движется медленнее.

— Э-э, куда мы едем? — прервала она молчание.

— В настоящий момент я веду машину по Шоссе д’Антен, — заговорил актер голосом опытного гида. — Конечный пункт нашей поездки — Сен-Клу. Может, не очень оригинально, зато мы быстро туда доберемся.

— Фу, ты не романтик. Мог бы хоть сказать, что это прелестное местечко, только оно достойно меня.

— Оно тебя не достойно, — серьезно сказал Ален. — Я не знаю ни одного ресторана, расположенного за городом, подходящего для тебя. Конечно, остается парижский “Ритц”, но там мы столкнемся с твоей матерью.

Роми замерла от этого признания. Он так польстил ей, но она не сомневалась, что он говорит правду. Она взглянула на молодого человека, склонившегося к рулю, но он был явно не настроен продолжать разговор. Впервые за время их знакомства Роми с удивлением подумала, что почти влюблена в Алена. Через мгновение она с немецкой прагматичностью разобралась в своих ощущениях и отвергла такую вероятность.

“Его комплимент был очень трогательным, в фильме мы играем влюбленных, и, вообще, Ален — очень веселый. Мне просто приятно общаться с ним”, мысленно решила она.

Все же, девушка подозрительно покосилась на него. Ален заметил ее взгляд, понял, о чем она думает и слабо улыбнулся. Он был всего на пару лет старше, тем не менее легко читал ее мысли.

— Роми, я давно хотел задать тебе один вопрос, потому что скоро это станет очень важным, — вкрадчиво сказал он.

— По поводу съемок? — быстро переспросила она.

— Нет, нет. Относительно нашей поездки, — он с удовольствием заметил, что ее щеки залил румянец, и она не смела поднять на него глаза. Он немного помолчал, наслаждаясь игрой и спросил:

— Ты купила красное вино?

Сумка чуть не выпала у Роми из рук.

— Что? — она смотрела на него, как лунатик, которого только что разбудили.

Ален расхохотался и откинулся на спинку сиденья, продолжая внимательно следить за дорогой.

— Я обожаю красное вино, — объяснил он. — Решил узнать, припасла ли ты бутылочку бургундского на обед.

Реакция девушки позабавила его еще больше. Она, в конце концов, осторожно положила сумку на заднее сиденье и протянула руки, угрожая вцепиться ему в волосы.

— Спокойнее, а то мы не доберемся до Сен-Клу.

— Ты хулиган! Постоянно дразнишь меня, — Роми расстроилась, что он так просто сумел смутить ее. — Ладно, теперь моя очередь устроить шутку.

— Мстительность до добра не доводит, — нравоучительным тоном объявил Ален и получил легкий щелчок по локтю.

Ему понравилось, что Роми немного расслабилась и не сидит, вцепившись в корзинку, словно готовясь в любой момент выпрыгнуть из машины. Вскоре они приехали в Сен-Клу. Ален оставил машину на стоянке, подхватил в одну руку сумку с едой, другой приобнял Роми и направился с ней к реке. Настроение Роми поднялось. Солнце ярко светило, в воде отражались золотистые блики. Из-за дождливого лета трава не выгорела и была такого же яркозеленого цвета, как и весной.

— Здесь чудно. Спасибо, что пригласил меня! — воскликнула Роми.

Они ушли подальше от тропинки и расположились под огромным деревом. Кушать обоим не захотелось, и девушка спрятала корзинку в кусты. Потом они расстелили на траве покрывало и опустились на него. Ален впервые почувствовал себя немного растерянным. Будь с ним любая из его подружек или начинающих актрис, он бы ни минуты не сомневался, чего от него ожидают. Но с Роми вариант любви под открытым небом показался ему, мягко говоря, неподходящим.

— Знаешь, милая, после пары недель съемок, у меня в голове совершенно перемешались реальность и сюжет фильма. Мне хочется произносить слова Франца и адресовать их тебе, то есть, Кристине.

Роми, обмахивавшаяся шляпкой из-за невыносимой духоты, рассмеялась.

— Франц, здесь можно искупаться? День очень жаркий, — спросила она, моментально превращаяясь в беззаботную Кристину.

— Конечно.

— Я пойду переоденусь за теми кустами, не смей подглядывать.

— Что ты, принцесса!

Роми решила, что сейчас самый подходящий момент привести в исполнение свою угрозу и отомстить за подтрунивания Делона. Она быстро сняла платье, обмотала куст своей одеждой, а сверху повесила шляпку.

Создавалось впечатление, что она замешкалась. Тихонько зайдя в воду, она спряталась в тени дерева и стала ждать. Через пару минут он не выдержал и начал звать ее. Подумав, что она стесняется выйти к нему в купальном костюме, актер адресовал ей нежный монолог Франца из фильма. Роми громко рассмеялась и шлепнула ладонью по воде.

— Мы квиты, — торжествующе закричала она.

Ален немедленно прыгнул в воду и обрушил на нее каскад брызг. Купание благотворно повлияло на их аппетит и молодые люди, не возясь со скатертью, вытряхнули из сумки закуски и принялись за еду.

Через полчаса, разморенные сытным обедом, они расположились отдохнуть у толстого ствола дерева.

— Я признателен тебе за прекрасное вино, — сказал Ален, вернув мысли Роми к разговору в машине, когда она подумала, что он спрашивает о чем-то более интимном. Он неторопливо наклонил голову и легко поцеловал ее в губы. Девушка не отодвинулась, но и не ответила ему. Тогда он, коснувшись рукой ее щеки, приподнял голову подруги и прижался к ее губам долгим и властным поцелуем. За эти мгновения у Роми полностью изменилось впечатление о ее спутнике и разбились по-детски милые планы провести день, сидя с Аленом на траве, обедая и болтая. Она поняла, как сильно ее влечет к нему, и как ей уютно в его объятиях.

— Ты — чудо, моя королева, — прошептал он, привлекая к себе девушку. Он уложил ее голову себе на колени, потом нежно провел кончиками пальцев по ее шее и смахнул с лица прилипшие мокрые пряди.

— Я пойду переоденусь, — через несколько минут заявила она. Ален не стал ее удерживать, хотя ему хотелось присоединиться к ней и прикоснуться к ее прохладному телу.

“Не стоит ее пугать”, подумал он. Актер не сомневался, что Роми согласится встретиться с ним вновь.

Наспех одевшись, она показалась на поляне, приободренная тем, что он не пошел за ней.

— Пора возвращаться, — сказал Ален и протянул ей небольшой букет полевых цветов, собранный за время ее отсутствия. Она взяла цветы и подняла на него сияющие глаза.

— Спасибо, — пробормотала она.

Всю дорогу из Сен-Клу в Париж она прижимала к себе букет, как ранее — сумку. Они попрощались у входа в отель, и Роми бросилась к лифту.

— Мадемуазель, — окликнул ее молодой портье. — Возьмите, пожалуйста, ключ.

Девушка поняла, что мать и отчим куда-то ушли, возможно в театр, как и предполагали. Она поднялась в номер, бросила сумку в кресло и занялась букетом. Поставив цветы в воду, она расчесала волосы и посмотрела на телефонный аппарат в надежде, что Ален позвонит ей. Ей хотелось услышать его голос.

В это время Ален поднимался по лестнице в свою маленькую квартирку. Друзья предлагали ему снять жилье побольше на двоих, но в последнее время он предпочитал одиночество. К тому же в небольшой квартире было дополнительное преимущество — никто не предлагал собраться у него. При том, что он обожал компании, проводить вечеринки в своей квартире ему не хотелось. Он веселился у других, и в любой момент мог исчезнуть с приглянувшейся девушкой.

Недолго поразмыслив, Ален решил, что сегодня для такого мероприятия был идеальный вечер. Сняв трубку, он набрал номер Бриали. Тот, к счастью, оказался дома.

— Жан-Клод, привет. Ты планируешь куда-нибудь выбраться вечером? — спросил Ален.

— Где ты болтался? Я звонил тебе весь день. Рядом со мной две красивые девушки, смуглые, черноволосые. Давай сводим их в “Кафе-де-Пари”.

— Жан, я мечтаю о блондинке с зелеными глазами.

— Ого! Тогда позвони малышке Роми.

Актер помолчал, раздумывая, стоит ли похвалиться пикником за городом в компании девушки.

— Нет, приятель, — наконец ответил он. — Ты же знаешь о мадам Шнайдер. Осмелься я на такой шаг, она прикончила бы меня завтра на съемках.

Бриали рассмеялся и сказал:

— Тогда не капризничай и будь у меня через полчаса. Девочки действительно замечательные.

— Уже еду.

Ален повесил трубку и подумал о Роми. Он почувствовал по отношению к девушке нежность, когда Жан-Клод произнес ее имя. Он постоял у телефона, но побоялся звонить Роми из-за находящихся рядом с ней матери и отчима. Быстро сменив рубашку и схватив пиджак, он вышел из квартиры, чтобы ехать к Жан-Клоду.

Когда Ален подъехал к его дому, он уже стоял на улице с двумя высокими вызывающе одетыми девушками, оказавшимися мулатками.

— Господин Бриали, — сказал Ален приятелю, отведя его в сторону, — Вы издеваетесь! Их и за сто лет не превратишь в блондинок!

— Умейте наслаждаться контрастом, мой друг, — со смехом ответил Жан-Клод. — Пойдем. Жизель и Изабель заждались.

Они сели в такси и поехали в кафе. Вечером там всегда было многолюдно, но для них нашелся столик. Пересекая зал под руку с Жизель, Ален поймал на себе чей-то внимательный и недобрый взгляд. Он обернулся и узнал… фрау Шнайдер с мужем, сидевших за боковым столиком. Он поискал глазами Роми, но ее не было.

— Добрый вечер, мадам, господин Блацхайм, — пробормотал он.

Магда Шнайдер надменно кивнула и отвернулась, смерив убийственным взглядом спутницу актера. Они направились дальше к своему столику, за которым уже расположились Изабель и Жан-Клод. Последний высматривал отставшую пару.

— Куда вы пропали? — спросил он.

— О, ты не представляешь, с кем мы столкнулись, — сделав страшное лицо, ответил Ален.

— Позволь, угадаю. С Гаспаром-Уи и молодой статисткой.

— Нет, хуже. С четой Шнайдер-Блацхайм.

— Ты шутишь! А Роми здесь?

— Кажется, нет.

— Кто такая Роми? — подала голос Жизель, изображая ревность.

— Это невеста Алена.

— Жан-Клод!

— Прошу прощения, запамятовал. Она его возлюбленная только по фильму.

Ален изобразил улыбку, но настроение веселиться у него пропало. Он пытался поддерживать общий разговор, но постоянно отвлекался на свои мысли. Не сомневаясь, что мадам Шнайдер в красках опишет дочери его появление в “Кафе-де-Пари”, он разозлился на Жан-Клода: вечно тому надо покрасоваться перед девушками, как он еще не додумался пригласить их в “Ритц”.

— Милый, очнись, — вернула его к действительности Жизель.

— Да, приятель, позаботься о своей спутнице. Она мучается от жажды, — улыбнулся Бриали.

Девушка кокетливо протянула ему бокал, одновременно под столом коснувшись его ножкой. Он отодвинулся и почувствовал раздражение к распущенной соседке. Весь вечер он держался скованно, едва отвечая на шутки Жан-Клода. Выйдя из ресторана, молодые люди поймали такси, и Ален быстро занял переднее сиденье. Возле дома Бриали все вылезли из машины. Молодой человек церемонно поцеловал руки девушкам, пожелал им и Жан-Клоду доброй ночи и уехал. Его друг потерял дар речи и не попытался остановить его.

— У него проблемы? — с досадой в голосе спросила Жизель у Бриали.

— Не понимаю в чем дело. Ладно, — переключился он на спутниц, — пойдемте ко мне, закончим то, что начали.

Магда Шнайдер отказалась от десерта. Ей не терпелось поскорее вернуться в отель и рассказать Роми о встрече с Делоном. Интуиция подсказывала ей, что дочь заинтересовалась своим партнером по фильму, и фрау Шнайдер боялась потерять контроль над ней.

— Доченька, как ты съездила за город? — первым делом спросила она, войдя в номер.

— Было очень весело, — ответила Роми.

Мать заметила букет полевых цветов, стоящих в хрустальной вазе и произнесла:

— Мы с Гансом после спектакля зашли поужинать в “Кафе-де-Пари”. Угадай, кого мы там встретили?

Роми почувствовала неприятный холодок и тревожно ождала продолжения рассказа матери.

— Мы столкнулись с Делоном. Он тащил через зал какую-то полуодетую негритянку. Представляешь, в таком благопристойном месте!

Роми захотелось расплакаться, но она сдержалась. Как он посмел! А она, как дурочка, весь вечер не отходила от телефона.

— Мамочка, ты была абсолютно права, позвав меня в театр. В следующие выходный я обязательно присоединюсь к вам с Гансом, — сказала она и ушла в свою комнату.

Блацхайм посмотрел ей вслед и перевел вопросительный взгляд на Магду. Он заметил, что девушка расстроилась, но не понял причины ее грусти. Жена не намерена была ничего ему объяснять и ушла в спальню, оставив его в гостиной в полном одиночестве и неведении.

Роми легла в постель и еще раз вспомнила их с Аленом пикиник в Сен-Клу. После слов матери ей захотелось бросить съемки и вернуться в Германию, но больше всего ее беспокоил завтрашний день. Как он посмотрит ей в глаза?

Ален не выглядел ни смущенным, ни виноватым, когда подошел к ней поздороваться. По ее виду он понял, что фрау Шнайдер на славу обрисовала их вчерашнюю встречу и расписала его спутницу, но сдержал гнев и вежливо приветствовал мать Роми. Во время перерыва он подошел к девушке и сказал:

— Я вчера встретил твоих мать и отчима в кафе.

Роми посмотрела на него, как на смертельного врага и прошептала:

— Не смей со мной разговаривать. Только перед камерой можешь обращаться ко мне и произносить свои реплики.

— Роми, это была обычная вечеринка. Жан-Клод пригласил меня присоединиться к его компании. Мы поужинали, и я один поехал домой.

— Не считай меня полной простушкой. Я…

Положение спас Бриали, который подошел к Алену и крикнул почти на всю площадку:

— Ты, герой-любовник! Девочки вчера не поняли твоего исчезновения.

Алену показалось, что все присутствующие прекратили разговаривать и внимательно прислушиваются к словам Жан-Клода. Молодой человек покраснел.

— Перестань шуметь, — попросил он приятеля.

— Нет, объясни свое поведение, — продолжал тот. В фильме он играл веселого молодого военного и этим утром полностью вошел в роль. — Представляете, — обратился он уже к Роми, — этот парень вчера сбежал и оставил меня с двумя красотками.

Девушке показалось, что у нее с души свалился камень. Она так замечательно улыбнулась, что Ален простил другу дурацкие выкрики.

— Видишь, я говорил правду, — заметил он и отошел поговорить с Жан-Клодом.

Она бросилась за ним.

— Ален, позволь мне пригласить тебя на обед, — сказала она, не смущаясь присутствия Бриали.

— Мне больше не хочется встречаться с твоей матерью в кафе, — отозвался он. Жан-Клод поднял бровь и изумленно глазел на них, не находя в себе сил отойти.

— Мы будем вдвоем, я прямо сейчас скажу маме, что вечером задержусь, — шепнула Роми на ухо Алену, заметив повышенный интерес его приятеля.

— В таком случае, с удовольствием составлю тебе компанию.

Актриса отошла к матери, а Жан-Клод озадаченно произнес:

— Вчера на меня снизошло провидение.

После сообщения дочери о запланированном обеде с Аленом, фрау Шнайдер осознала, насколько ее страхи не были ложными. Мальчишка оказался очень опасным! В данный момент он сплетничал со своим дружком и насмешливо поглядывал на нее. Магда размышляла, какие меры предпринять против увлечения дочери и мысленно объявила Делону войну.

Съемки в тот день были особенно утомительными из-за жары. Все устали, но Ален с Роми были молоды и нравились друг другу. Переносить обед они не стали.

— Что закажем? — спросила Роми, когда они уселись за столик в кафе на улице Сент-Оноре. Она нашла это местечко в путеводителе по Парижу для иностранцев. На взгляд Алена обстановка была слишком претензиозной, а официанты — напыщенными. Тем не менее он с улыбкой слушал, как гарсон расхваливает мясо в горшочке и перепела на вертеле. Проработав официантом почти год, он прекрасно изучил все эти уловки.

— Роми, закажи то, что любишь, — посоветовал он спутнице. — Ведь это ты меня пригласила, значит выбор — на твой вкус.

Он был так мил и предупредителен, что совсем очаровал девушку. Делон делал только первые шаги в кино, поэтому выглядел на экране не особенно убедительно, однако в отношениях с женщинами он имел достаточный опыт, чтобы управлять развитием их отношений с Роми вне съемочной площадки.

— Ты очень красивая, — тихо сказал ей Ален и сжал ее руку. — Подумать только, я чуть было не отказался встречать тебя в аэропорту. Сейчас мне все время не хватает тебя.

— Ты мне тоже сначала не особенно понравился, — с насмешкой проговорила она, но заметив, что Ален болезненно воспринял ее слова, тотчас поправилась. — Твоя внешность произвела на меня впечатление, но я никогда не забуду твое ироничное приветствие.

— Каюсь, был не совсем прав.

— О, что я слышу!

В этот момент принесли заказанные Роми блюда, но актер продолжал удерживать ее руку, пристально глядя ей в глаза.

— Я даже аппетит потерял.

В ответ Роми, отнимая руку, рассудительно заметила:

— Все остынет, и ты не получишь удовольствия от моих стараний выбрать для нас деликатесы.

— Это было бы по меньшей мере невежливо, — Ален набросился на угощение.

— Давай прокатимся по Парижу, — предложил он в конце ужина. — Помнишь, я обещал показать тебе ночной город?

— С удовольствием, — ответила Роми, тайком взглянув на часы. Было уже девять вечера, но она надеялась, что через час Ален подвезет ее к отелю.

Они начал осмотр с улицы Сент-Оноре, потом свернули на улицу Колизея и выехали на Елисейские поля. К разочарованию девушки, ее спутник оказался никудышным гидом: он мчался на большой скорости и небрежно указывал рукой на мелькающие в окне достопримечательности. Наконец они оказались на темной улице, и Ален остановил машину возле невысокого дома.

— Я здесь живу. Зайдешь на минутку? — спросил он.

Роми точно приросла к сиденью и боялась пошевелиться. Заметив это, он нежно взял ее за руки и осторожно поцеловал в щеку.

— Сегодня твой день, принцесса. Мы будем делать только то, что ты захочешь.

Девушка приободрилась и вышла из машины. Ален видел, что она все еще колеблется, не решаясь войти в подъезд. Он быстро подхватил ее на руки и поднялся вместе с ней по ступенькам к входной двери. От неожиданности Роми хотела вскрикнуть, но он ее опередил.

— Бедные соседи, — заметил он. — Их нравственности будет нанесен непоправимый урон.

Она усмехнулась. В тот же момент Ален поставил ее на ноги и направил к боковой лестнице.

— Третий этаж, — подсказал он.

Они поднялись на три пролета вверх и оказались перед деревянной дверью. Хозяин в полной темноте ловко нащупал и отпер замок, а затем пригласил Роми внутрь.

— Мне нужно в отель, уже поздно, — попыталась объяснить она, но Ален обнял ее и принялся страстно целовать.

От нахлынувших чувств она чуть не упала и прислонилась к стене. Тогда он опять поднял ее на руки и отнес в спальню. Там он усадил ее на кровать и опустился на колени, чтобы помочь ей снять туфли, поглаживая при этом ее стройные ножки.

— Ален, я…,- вновь заговорила Роми. Он замер и быстро спросил:

— Ты хочешь сказать, что у тебя никогда не было любовника?

— Нет, я не об этом.

— Ты что, имеешь в виду, что фрау Шнайдер плохо следила за тобой? — грозно спросил актер, необыкновенно правдоподобно изображая обманутого мужа.

— Но я…,- проборматала девушка. Ален разразился хохотом и схватил ее, не позволяя больше ни говорить, ни размышлять.

Роми было хорошо с ним. Он вел себя то страстно, то ласково подразнивал ее. Его темперамент и задор покорили девушку.

— Малышка, — позвал Ален, когда они лежали на кровати, тесно прижавшись друг к другу. — Как ты думаешь, между нашими героями было что-то подобное?

— Нет, уверена, что не было, — рассмеялась она и хлопнула его по руке. — Франц и Кристина слишком добропорядочны.

— Короче, скучны.

— Нет, романтичны, — попробовала она поспорить, но Ален заставил ее замолчать, крепко поцеловав.

— Так как?

— Скучны, — с готовностью отозвалась Роми. Она не хотела покидать его квартиру, но когда он предложил ей остаться, покачала головой:

— Не могу. Сегодня не могу.

— Твой второй ответ дарит несчастному юноше крошечную надежду.

— Ты несчастлив? — грустно переспросила она.

— Что ты! Теперь я не усну всю ночь. Достанется завтра бедному Францу.

Любовники решили не зажигать свет и в темноте разыскивали свою одежду, поминутно натыкаясь друг на друга и целуясь. Ален высадил девушку у отеля около полуночи. Они с сожалением разжали объятия и расстались до утра. Магда Шнайдер ждала дочь в гостиной.

— Где ты пропадала так долго? — грозно спросила она.

— Мама, кругом соседи, — ответила Роми. — Не кричи, я устала и очень хочу спать.

— Странно, что ты вообще вернулась. Завтра мы поговорим, а сейчас иди в свою комнату.

— Спокойной ночи, — сказала девушка и скрылась за дверью, радуясь, что мать не устроила скандал из-за ее позднего возвращения.

Фрау Шнайдер долго не могла уснуть. Она справедливо подозревала, что у ее дочери начался роман с Делоном. С каждым ответом Роми она почти физически ощущала, что теряет ее, а это было недопустимо.

Во время съемок глаза Роми сияли, Ален заговорщицки улыбался, и хотя они ни разу не уединились чтобы поболтать, все окружающие поняли, что между ними что-то произошло. Гаспар-Уи заметил:

— Они удивительно красивая пара. Разве они могли не влюбиться друг в друга?

Корреспондент газеты “Фигаро” был в тот день единственным представителем прессы на съемочной площадке. Он оказался достаточно проницательным, чтобы на основе сделанных наблюдений написать большую статью, которую разместили в ближайшем выпуске газеты. Сообщения о начавшемся романе Алена и Роми перепечатали и другие газеты, так как читателям понравилась эта тема. Им было приятно узнать, что молодые актеры, играющие роли влюбленных в романтической ленте, нашли любовь и в реальной жизни.

Через день после свидания в квартире Алена, они договорились вместе сходить в театр. За пару часов до начала представления, когда актер наводил порядок в квартире, ему позвонил Бриали.

— Привет, — сказал он. — Чем занимаешься?

— Жан-Клод, если ты хочешь позвать меня на вечеринку, то опоздал. Мы сегодня договорились встретиться с Роми.

— Жаль. У меня сейчас в гостях потрясающий преподаватель актерского мастерства. Думал познакомить вас. Кстати, есть вероятность, что студия оплатит твои занятия.

— Ты серьезно? — оживился Ален.

Роми была чудесной девушкой, но он должен был развивать свои актерские способности, чтобы стать знаменитым. В душе актера не долго боролись влюбленность и честолюбие. — Приятель, я позвоню своей девушке и перенесу встречу.

— Молодец! Приезжай, не задерживайся.

Повесив трубку, он сразу оставил в покое разбросанные по всей квартире вещи и попытался дозвониться Роми.

— Никто не снимает трубку, — ответил ему портье отеля.

— Вы уверены?

— Да. Только что я увидел на полке ключ от их апартаментов.

— В таком случае, я оставлю ей записку. Только, пожалуйста проследите, чтобы ее передали лично мадемуазель Шнайдер.

Актер быстро продиктовал сообщение, в котором говорил, что очень сожалеет, но не может сегодня вечером встретиться с ней и просит разрешения вымолить у нее прощение завтра. После этого он еще раз попросил портье вручить записку только самой девушке и уехал к Бриали. Служащий отеля положил записку рядом с ключом от ее номера.

Роми в это время обедала со своей матерью в кафе в парке Монсо. Магда Шнайдер мягко объясняла дочери, почему Ален не может быть ей достойным спутником:

— Он совершенно не воспитан. Я не удивлюсь, если он не окончил даже школу. Конечно, он красив, обаятелен, но у него к тебе не глубокое чувство.

— Мама, откуда ты знаешь? — раздраженно перебила ее Роми.

— Я присутствую на съемках и иногда слежу за ним. Он кажется безумно влюбленным, но это наносное. Скорее, ему льстит вся эта газетная шумиха вокруг вашего “романа столетия”.

— Я его люблю по настоящему.

— Плохо. Ты поймешь, как он к тебе относится и будешь страдать.

— Давай прекратим говорить об этом. Ален старается сделать карьеру, он добьется известности.

— Добьется, я не сомневаюсь. А пока ты поможешь ему выглядеть сносно в роли Франца, оплатишь его счета и позволишь эксплуатировать твою славу. Ладно, поговорим о другом, я чувствую, что ты меня не слышишь.

Роми быстро поела и нетерпеливо поглядывала на часы в ожидании встречи с Аленом. Они с матерью вернулись в отель, но на улице перед самым входом девушку отвлек поклонник, вежливо попросивший автограф. Она улыбнулась и взяла из его рук блокнот и ручку. Магда прошла к стойке забрать ключ, так как муж обещал не вернуться с деловой встречи поздно. Портье протянул ей ключ, но записку не отдал.

— Что это за бумажка? — заинтересовалась фрау Шнайдер. — Дайте-ка ее сюда.

— Это сообщение для мадемуазель Шнайдер.

— Что такое? Я — ее мать и хочу забрать записку, — повысила голос Магда.

Служащий не стал продолжать спор, так как их перепалка начала привлекать внимание других постояльцев отеля. Быстро пробежав глазами сообщение Делона, женщина засунула его в сумочку и подошла к дочери, только что появившейся в холле.

— Мама, скоро приедет Ален. Я переоденусь и спущусь вниз.

— Хорошо, — холодно ответила фрау Шнайдер.

Когда Роми в черном вечернем платье вышла из своей комнаты в гостиную, мать остановила ее:

— Ты изумительно выглядишь. Сегодняшний поклонник, подошедший к тебе, был далеко не единственным мужчиной, восхищенным тобой. Подожди своего влюбленного неуча здесь, а то пол-отеля сбежится на тебя посмотреть.

Девушка улыбнулась похвале матери и решила, что это разумное предложение. Она уселась в кресло рядом с телефоном и стала листать журнал. Прошло десять минут от назначенного времени встречи, а звонка от Алена все еще не последовало. Роми заволновалась и спустилась в холл отеля, но не обнаружила там молодого человека. Портье, записавший его сообщение, сменился, и никто не мог рассказать ей о записке. Она прождала внизу пятнадцать минут и расстроенная вернулась в номер.

— Что случилось? Он не пришел? — заботливо спросила ее мать.

— Нет, наверное что-то случилось.

— А может, опять повел девицу в “Кафе-де-Пари”,- не удержалась от резкого замечания Магда.

— Мама, перестань! Он не звонил?

— Нет, никто не звонил. Даже Ганс куда-то пропал.

Роми проследила за матерью, и когда ты вышла из комнаты, бросилась к телефону. Пять раз она набирала номер Алена, но он не отвечал. Девушка была глубоко уязвлена. Просидев еще двадцать минут в гостиной, она ушла и заперлась в своей комнате.

Магда Шнайдер праздновала победу. Она знала, что дочь тяжело переживает обиды и не скоро согласится помириться с Делоном. “А может и вообще никогда его не простит”, подумала она с удовлетворением. Записку актера она порвала и выбросила, пока дочь ждала его в холле отеля.

Следующим утром Ален подошел к Роми поздороваться и не получил ответа на свое приветствие.

— Малышка, ты обиделась? Прости, я на самом деле не мог вчера приехать.

Роми отвернулась и опять ничего не сказала. Ален решил, что это капризы избалованной девчонки и ничего больше не добавил. В конце концов, он оставил записку. Причину своего отсутствия актер считал уважительной, ведь он старался повысить свой профессиональный уровень, стать ровней ей.

Роми плохо играла в тот день и казалась усталой. С Аленом она демонстративно разговаривала только на съемочной площадке. Режиссер проклял влюбленность молодых актеров, когда понял, что потерял из-за их ссоры целый день, а журналисты посвятили их размолвке столбцы в разделе светской хроники.

В обед Делон подошел к своему другу Жан-Клоду Бриали и пожаловался на поведение Роми.

— Может, не стоило мне вчера отменять встречу. Знаешь, ведь наши отношения начались недавно, и она так мечтала сходить в театр, — в заключение сказал он.

— Да ну, перестань. Подумаешь, перенес на день встречу. Если она тебя любит, то поймет, — заявил Жан-Клод, сочувствено поглядывая на расстроенного приятеля.

— Посмотри на мадам Шнайдер, она считает, что выиграла. Нет, я этого так не оставлю, — Ален быстро пересек площадку и приблизился к Роми.

— Я тебя люблю, — громко сказал он. — Если не хочешь, можешь со мной не разговаривать, но тогда я буду каждый день посылать тебе записки, как вчера.

Девушку оглушили слова актера, и помимо воли она переспросила:

— Какая записка?

— Ты не получила мое сообщение? Я не смог застать тебя в номере и продиктовал портье, что прошу перенести нашу встречу.

— Мне ничего не передали, — пробормотала Роми и посмотрела на мать.

Та промолчала. Молодые люди одновременно поняли, какая судьба постигла записку, и актриса покраснела.

— Видимо, портье ее потерял. Я рассердилась из-за того, что зря ждала тебя весь вечер.

— Мне жаль. Давай сходим сегодня вечером в театр.

— С удовольствием.

Ален насмешливо улыбнулся, взглянув на фрау Шнайдер и нарочито медленно обнял Роми. Молодые люди достали билеты в последний ряд партера в Оперу. После представления они накупили разной закуски и отправились в квартиру Алена.

— Я хочу стать знаменитым, — сказал он Роми, когда они, утомленные, лежали в постели. — У меня будет большой дом и собственная киностудия. Во всех фильмах я снимал бы только нас с тобой.

Она ласково поцеловала его, поняв, что это наивысшая похвала любовника. Будучи неопытным актером, Ален проявлял незаурядную интуицию в осмыслении роли и оценке способностей людей, а также упорство в стремлении обеспечить свое будущее. В то время, как другие актеры в считанные месяцы тратили небольшие гонорары, он откладывал деньги на счет в банке. Привлекательной внешностью и уверенным поведением он располагал к себе режиссеров и продюсеров, которые в дальнейшем могли предложить ему роли в фильмах. О воздействии его красоты на женщин уже начали слагать легенды. Он нравился абсолютно всем — от девочек-подростков, пристающим к нему на улицах до пожилых дам, любовавшихся блестящими голубыми глазами актера. Постепенно он шел к своей цели, преодолевая множество мелких препятствий на пути к вершине.

— Останешься сегодня у меня? — спросил Ален Роми.

— Пожалуй, да, — ответила она.

Теперь актриса не разговаривала с матерью, как утром с любимым.

— Ты очень суровая девушка, — прокомментировал ее поведение Ален. — Выносишь решение сразу и не даешь людям возможности оправдаться. Надо спокойнее относится к мелким происшествиям. Если бы я не приехал и не предупредил об отмене встречи? Ты порвала бы наши отношения?

— Нет, не смогла бы, — промурлыкала Роми, устраиваясь поудобнее на его руке. — Я слишком люблю тебя. Но есть же какие-то правила.

— В том-то и дело, моя максималистка. В жизни есть пара законов, но никаких правил не существует.

Роми замолчала, обдумывая значение его слов и задремала. Утром Ален разбудил ее поцелуем. Когда она потянулась и приподнялась, облокотившись о подушку, он вложил ей в руку булочку и протянул чашку с дымящимся кофе.

— Боже мой, это даже не “Ритц”,- прошептала потрясенная актриса. — Это — рай.

— А ты — мой ангел, дорогая. Пей кофе, а то опоздаем на съемки.

— Не хочу никуда ехать, — Роми зарылась в подушку, но Ален поставил чашку на столик и извлек брыкавшуюся девушку из постели.

— Вставай, сонуля. Мне не терпится дождаться вечера и вернуться с тобой в наше гнездышко.

Еще больше актеру не терпелось взглянуть в лицо Магды Шнайдер, которую он возненавидел всей душой. День прошел в напряженной работе, теперь актерам особенно приятно было находится в кадре вдвоем, не хотелось разжимать объятий и отрывать глаза друг от друга.

— Господи, если бы я знал! — сокрушался Гаспар-Уи. — Они играют на таком подъеме. Надо было все любовные сцены снимать напоследок.

Ален, который пока мог правдиво изображать только собственные чувства, на самом деле выглядел значительно лучше, чем в начале работы над картиной. Не в последнюю очередь его хорошая игра была заслугой преподавателя актерского мастерства, рекомендованного Бриали.

До конца съемок оставались две недели, когда Роми вошла в гостиную к матери и отчиму и объявила, что остается в Париже с Аленом. От неожиданности фрау Шнайдер сумела задать только один вопрос:

— Надолго?

— Я навсегда остаюсь с ним.

— Доченька, а твоя карьера? Слава? Не бросай весь свой труд к ногам мальчишки. Он первый решит, что ты просто дура.

— Мама, мне безразлично твое мнение. Я не растанусь с Аленом, даже если мне посулят золотые горы.

— Роми, — вступил в беседу Ганс Блацхайм. — У тебя есть обязательства перед продюсерами. Мы обсудили с ними несколько новых проектов. Ты планируешь продолжать сниматься?

— Да, — истерически выкрикнула Магда. — Как ты собираешься зарабатывать деньги? На своего любовника можешь в этом вопросе не полагаться.

— Я буду работать. Мы с Аленом вдвоем станем популярны.

— Ты окончательно загубишь свою репутацию, оставаясь с ним. Вы не женаты, и твой имидж красивой невинной девушки рассыпется в прах, — сказала фрау Шнайдер.

— Мне не удастся сохранять такой имидж вечно. Через пару лет это будет смешно. Я выросла и имею право влюбиться.

Магде стало страшно. Дочь больше не подчинялась ей и не слушала ее справедливые доводы. Однако страшнее всего было расставание с ней. Фрау Шнайдер приняла решение больше не спорить с дочерью и ушла в спальню, где тут же схватила телефоную трубку и начала обзванивать всех друзей и просить их совета.

Влюбленные подыскали уютную небольшую квартиру, так как у Алена было слишком тесно. Оплату за нее решили поделить пополам. Роми от счастья не чувствовала под собой ног, она парила и видела перед собой только улыбающегося внимательного Делона. Они стали неразлучны. Ален перестал посещать холостяцкие вечеринки, предпочитая общество возлюбленной. Ему нравилось делать ей маленькие подарки и требовать немедленной благодарности за них в виде поцелуя. Газеты пестрели их фотографиями, и галантные французы искренне радовались их счастью.

Однажды вечером они сидели на набережной Сены, обнявшись и глядя на воду. Неожиданно перед ними появилась старая цыганка и предложила погадать. Со смехом, Роми протянула свою руку старухе, пока Ален доставал из кармана мелочь.

— Ты выйдешь замуж, — проборматала гадалка. — Не один раз.

Ален нахмурился.

— Дорогой, наверное мы разведемся и снова поженимся, — успокоила его девушка.

— Нет, вы не женаты и никогда не поженитесь, — уверенно сказала цыганка.

Роми отдернула руку, точно обжегшись.

— Возьми деньги и убирайся, — грубо оттолкнул старуху Ален. Та ушла. — Ты веришь глупым росказням? — с досадой спросил он у готовой заплакать девушки.

Она молчала, и он крепко обнял ее, утешая.

— Хочешь, прямо сейчас пойдем к Мэру? — сказал он в порыве нежности. — Не сомневайся, я женюсь на тебе.

Ален казался таким реальным и близким, что Роми позабыла неприятное предсказание.

— Я рада твоему предложению, но давай сначала объявим о нашей помолвке.

— Иногда твоя практичность убивает романтические порывы моей души. Но решено, я так и быть подарю тебе колечко, — ответил актер, довольный, что любимая перестала грустить.