Знакомство с Горьким

Знакомство с Горьким

Однажды (скорее всего, это произошло в июне 1915 года) в дачное местечко под Петроградом… Впрочем, пусть об этом расскажет актриса Мария Фёдоровна Андреева (Желябужская), гражданская жена Горького:

«Как-то… в местечко Мустамяки, где Алексей Максимович жил на вилле Ланг, приехал какой-то человек. Ко мне пришла снизу служащая и сказала:

– Мария Фёдоровна, там пришёл какой-то длинный, очень длинный человек и хочет видеть непременно Алексея Максимовича».

Андреева пошла взглянуть на гостя, но кто это, не узнала. Выяснила только, что незнакомец действительно хочет встретиться с Горьким.

«– Вы что, к нему по делу пришли?

– Не знаю, как вам сказать. Должно быть, по делу… По всей вероятности, по делу. А, в общем, просто мне его видеть хочется».

Дело было около полудня, но вставали на этой вилле поздно. Завтракали тоже поздно.

«У нас стоял ещё утренний завтрак на столе. Спрашиваю:

– Вы кофе хотите? Или, может быть, чаю?

– Да, не откажусь.

– Вот и хорошо. Вы посидите, я пойду, скажу, чтобы подогрели.

И пошла из комнаты, а он мне вдогонку:

– А вы не боитесь, что я у вас серебряные ложки украду?

Помню, так это мне странно показалось, что я немножко оторопела, но говорю:

– Нет, не боюсь. Да, по правде сказать, у нас и ложки-то не серебряные.

Я ушла.

Потом пришла, принесла кофе, подвинула хлеб, ветчину, что там ещё было, прошу:

– Угощайтесь, пожалуйста!

Он посмотрел на меня и говорит:

– Вы на меня не обиделись?

– Нет, не обиделась… А вы не Маяковский?

– Маяковский.

Он широко и весело улыбнулся, и мне бросилось в глаза – молодой, а зубов у него нет».

Эпизод этот без последствий не остался – через год во втором альманахе «Стрелец» было напечатано стихотворение Маяковского «Анафема», в котором были строки:

«Хорошо —

я ходил,

я дарил цветы,

я ж из ящика не выкрал серебряных ложек!»

Горький в этот момент работал, писал. Поэтому после завтрака Мария Фёдоровна пригласила гостя в лес – грибы собирать. И там он стал читать ей стихи.

«Помню, мне очень понравилось одно, оно начиналось так:

Послушайте!

Ведь, если звёзды зажигают —

значит – это кому-нибудь нужно?

Голос у него хороший был, читал он, как хороший актёр. Он был бы великолепным актёром, если бы он этим делом занимался».

Когда вернулись из леса, произошла встреча с Горьким.

«Слышим: лестница скрипит, спускается Алексей Максимович. Очень было занятно смотреть, как волновался Маяковский. У него челюсти ходили, он им места как бы не находил, и руку в карман то положит, то вынет, то положит, то вынет.

Алексей Максимович вышел, посмотрел на него:

– А, здравствуйте! Вы кто – вы Владимир Маяковский?

– Да.

– Ну, отлично, чудесно, чудесно. Давайте обедать!»

После обеда Маяковский познакомил Горького со своим поэтическим творчеством, о чём потом и в автобиографических заметках написал:

«М.Горький. Читал ему части „Облака“. Расчувствовавшийся Горький обплакал мне весь жилет. Расстроил стихами. Я чуть загордился. Скоро выяснилось, что Горький рыдает на каждом поэтическом жилете. Всё же жилет храню. Могу кому-нибудь уступить для провинциального музея».

Об этой встрече и о чтении Маяковским стихов написал впоследствии и Александр Тихонов:

«Читал, от волнения, плохо и дольше, чем бы следовало.

Горький слушал внимательно, покуривал и чему-то в усы улыбался.

– Хорошие стихи, – сказал он решительно, – особенно те, где про господа бога. Влетело старику! После Иова ему, пожалуй, ни от кого ещё так не доставалось!.. Про звёзды тоже – хорошо… Только зачем вы размахиваете во все стороны руками? И гоняетесь за побрякушками? Не надо… Отвлекает… В драке самое главное собрать себя в кулак. Поверьте – испытано… Драться вам придётся немало. Возьмите себя в руки и бейте наверняка… Под микитки!

Смотрины прошли удачно. Обе стороны остались довольны друг другом».

Мария Андреева:

«Алексей Максимович восхищался им, хотя беспокоила его немножко, если можно так выразиться, зычность поэзии Владимира Владимировича. Помнится, как-то он ему даже сказал: „Посмотрите, – вышли Вы на заре и сразу заорали, что есть силы-мочи. А хватит ли Вас, день-то велик, времени много?“»

Сам Алексей Максимович в одном из своих писем (написанном в мае 1930 года) об этой встрече с Маяковским высказался так:

«Стихи очень понравились мне, и читал он отлично, даже разрыдался, как женщина, чем весьма испугал и взволновал меня. Жаловался на то, что «человек делится горизонтально по диафрагме». Когда я сказал ему, что – на мой взгляд – у него большое, хотя, наверное, очень тяжёлое будущее, и что его талант потребует огромной работы, он угрюмо ответил: «Я хочу будущего сегодня», и еще: «Без радости – не надо мне будущего, а радости я не чувствую!».

Вёл он себя очень нервозно, очевидно, был глубоко расстроен…

Он говорил как-то в два голоса, то – как чистейший лирик, то – резко скептически. Чувствовалось, что он не знает себя и чего-то боится… Но – было ясно: человек своеобразно чувствующий, очень талантливый и – несчастный».

Прощаясь, Горький подарил Маяковскому свою повесть «Детство», сделав на ней надпись:

«Без слов, от души. Владимиру Владимировичу Маяковскому М.Горький».