ГЛАВА XXXIV Рыцари до конца
ГЛАВА XXXIV
Рыцари до конца
Оперативная сводка.
Окутанный туманом неизвестности, год 1945-й застал германский подводный флот в ещё более боеспособном состоянии, чем прежде. Он имел в своём распоряжении 426 подводных лодок. Ещё оставался на горизонте крохотный лучик надежды на то, что будет найдена подходящая база для переговоров, которые остановят войну. Число потопленных судов противника стало снова возрастать. Во всех районах боевых действий лодки, обогащённые опытом использования шнорхеля, избегали обнаружения воздушными средствами противника. В январе подводные лодки потопили 11 судов (57 000 тонн), в феврале – ещё 15 (65 000 тонн).
«Стало очевидным, – признавал противник, – что, в то время как мы загнали германские подводные лодки под воду и тем самым значительно снизили их атакующую мощь, шнорхель, которым оснащены теперь подводные лодки, свёл на нет эффективность аппаратуры радиолокационного обнаружения, которую мы со столь заметным успехом применяем с 1943 года». В феврале Э.В. Александер, первый лорд адмиралтейства, предупредил Палату общин, что, несмотря на вдохновляющие успехи, достигнутые за последние два года, противолодочную войну никоим образом нельзя считать законченной. «Это и значительно, и тревожно, что, несмотря на трудное положение с базами и вспомогательными объектами, немцы, похоже, по-прежнему способны возобновить сражение в Атлантике».
Но пока ни одна из новых больших электрических лодок, серии XXI, не вступала в боевые действия. И тем не менее факт остаётся фактом, что британские опасения были отнюдь не иллюзорными.
* * *
Одна из лодок, оборудованных шнорхелем, вернулась из-под Гибралтара. Командир утверждал, что он действовал в районе пролива десять дней и ни разу у него не возникало угроз со стороны радаров противника. Но с другой стороны он сказал, что его потенциальные возможности снизила более низкая подводная скорость хода старой лодки.
Все лодки, вернувшиеся в марте, доложили о победах. Дениц был мнения, что лодки, которые ещё не вернулись, тоже должны были добиться успехов. Британцы, конечно, хранили молчание об активности последних, чтобы не давать немцам лишних доказательств успешности применения шнорхеля.
В марте лейтенант Хехлер возвратился на базу после операций у восточных берегов Англии. Он командовал малой электрической лодкой серии XXIII, созданной для боевых действий в прибрежных водах. Хехлер потопил британское судно; высокая подводная скорость хода позволила ему вначале атаковать в районе, строжайшим образом охраняемом с воздуха и моря, а затем избежать обнаружения и атаки противника и уйти на высокой скорости из района, где его искали.
* * *
В апреле успехи подводных лодок снова выросли. Наконец-то первые из больших лодок серии XXI закончили учебную подготовку и были объявлены готовыми к боевым действиям. Их командирами являлись по большей части старые подводные асы, опытные, показавшие себя в деле – Шнее, Топп, фон Шрёдер, Эммерманн.
Тот факт, что эти лодки, массовое применение которых в боевых действиях Дениц обещал в ноябре 1944 года, стали применимы лишь теперь, в последнюю минуту, объяснялся не только разрушениями, вызванными на верфях и заводах воздушными налётами. Лишь только когда эти новые лодки были приняты в строй, стало очевидным, что для этих лодок нового типа существующая тактика неприемлема и её следует полностью пересмотреть и – что самое главное – как следует испытать. С ноября 1944 года Топп и Эммерманн тщательнейшим образом собирали и анализировали статистические сведения о новых лодках, приданных учебному отряду подводного плавания. Несмотря на критическую ситуацию, в распоряжение отряда был предоставлен целый флот учебных целей, конвойных судов и самолётов для отработки задач в Данцигском заливе, были организованы условия, весьма близкие к реальным условиям битвы с конвоями.
Именно во время таких учений было впервые установлено, что новые типы лодок неустойчивы в надводном положении – ведь они были сконструированы как исключительно подводные корабли. На поверхности они чувствовали себя, как рыбы, выброшенные не берег. В результате некоторые из менее опытных командиров оказались жертвами таранов. То и дело случались ночные столкновения – иногда со своими лодками, иногда с торговыми судами и патрульными кораблями противника. И не одной лодке, объявленной годной к боевым действиям, приходилось, вместо того чтобы идти на позицию, возвращаться в доки.
А потом, когда Дениц счёл, что настал момент для использования первых лодок в боевых действиях, над портами Данцигского залива нависла русская угроза, и их пришлось эвакуировать. Все суда, годные для проведения тактических учений подводных лодок, были переданы для эвакуации германского гражданского населения из Курляндии и Восточной Пруссии, а также для эвакуации германских войск. Подводные лодки перевели в германские порты Западной Балтики и в Норвегию. Теперь важнее стало сберечь жизни, чем вести бои.
* * *
Как уже указывалось, Союзники не оставались в неведении относительно новой угрозы. Шпионская сеть, состоявшая по большей части из поляков, получила информацию о лодках нового типа и передала их противнику – и это несмотря на самую строгую секретность.
С одной стороны, меры безопасности были настолько строгими, что даже командирам подводных лодок старых типов запрещалось ступать на борт новых электрических лодок и лодок Вальтера. С другой стороны, на судоверфях вокруг Данцига, где собирались компоненты новых лодок, работали «проверенные» иностранные рабочие. Комментарии излишни.
Чего Дениц давно боялся и что пытался предотвратить быстрым строительством надёжных бункеров для подводных лодок, случилось. Шпеер отдал предпочтение созданию подобных укрытий для новых реактивных самолётов, и Союзники сосредоточили свои налёты, и более крупными силами, чем ранее, на незащищённых верфях, где строили или оборудовали подводные лодки. Везде – на стапелях, в сборочных цехах, в доках – подводные лодки, близкие к завершению и введению в строй, превращались в металлолом.
И в море удвоенные усилия противника привели к росту потерь. Британская пресса с огромным удовлетворением сообщила, что потери подводных лодок в апреле 1945 года достигли тридцати трёх – столь же большого числа, как в мае 1943 года.
В интересах исторической точности следует сказать, что эти потери произошли во время ускоренной переброски подводных лодок в Норвегию после развала фронта в Восточной Пруссии. Эти лодки были не в боевой готовности, на большинстве из них так и не успели установить шнорхель. Среди подводных лодок серий XXI и XXIII не было ни одной потери. Но самолёты Союзников установили так много мин в Западной Балтике, что прохождение этого района было столь же опасно в подводном положении, как и в надводном.
* * *
По морской мифологии Тетис (Фетида) является женой Нептуна. В подводной войне это имя дали устройству, призванному сбивать с толку радиолокационную аппаратуру противника. Это устройство, придуманное немцами, состояло всего-навсего из плавающей вертикально трубы, закупоренной с обоих концов, с кусками фольги, прикреплённой к верхнему концу. По центру и ниже имелась пластмассовая пробка четырёхугольной формы, которая со временем промокала, пропускала воду, и труба в конце концов тонула, выполнив свою миссию. Но этот обман длился не долго. Это самоуничтожающееся устройство не всегда действовало как надо, и британские патрульные корабли подбирали некоторые из этих миниатюрных Троянских коней, применявшихся в подводной войне. Секрет игры был раскрыт, но всё-таки «Тетис» продолжала эффективно работать. Но как-никак это была вспомогательная импровизация, и она не могла коренным образом и надолго нейтрализовать и тем более вывести из употребления радиолокационные станции противника.
С другой стороны, британским учёным пришлось основательно повозиться, чтобы найти средства обороны против лодок, оснащённых шнорхелем. В последние недели войны они произвели на свет «сонобуй».
Это устройство, которое плавало, как буй, состояло из полого дерева в виде куска трубы, куда был вмонтирован маленький, но очень эффективный радиопередатчик. Чтобы буи различались, их передатчики работали на разных частотах. На надводную часть буя яркой краской наносилось кольцо, соответствовавшее частоте передатчика.
«Соно» сбрасывали с самолётов в наиболее важных с оперативной точки зрения районах с помощью маленького парашюта. В нижней части буя находился гидрофон на длинном кабеле. При ударе буя о воду гидрофон выбрасывался и зависал на кабеле на глубине 15-18 метров. Гидрофон фиксировал шумы винтов находившихся поблизости подводных лодок, а радиопередатчик на фиксированной частоте передавал сигнал на патрульный самолёт. Зная позицию буя, самолёт по силе сигнала определял с достаточной степенью точности положение находящейся под водой лодки и атаковал позицию глубинными бомбами.
Окажется, что этот буй явился единственным надёжным средством, которым располагал противник на время появления лодок нового типа. Официальные британские круги утверждали, что это был весьма надёжный аппарат. Они были убеждены, что если бы над конкретным районом было сброшено достаточное количество этих аппаратов, то обнаруженной лодке не помогли бы избавиться от преследования никакие изменения курсов. Но на деле Союзники не достигли с помощью этих аппаратов никаких практических результатов за последние дни войны, поскольку аппараты пребывали ещё в экспериментальной стадии.
«Сонобуй» явился такой же импровизацией и с таким же эффектом, как и германские «Афродита» и «Тетис».
* * *
Подводная лодка «U-1227» под командованием лейтенанта Альтмайера только что вернулась из-под Гибралтара.
– Этот шнорхель – первоклассная штука, – заявил он по возвращении. – Без него мы ни туда не добрались бы, ни обратно не вернулись.
Его слова подтверждали мнение других командиров подводных лодок, которые вернулись из того же тщательно охраняемого района, в котором до недавнего времени ни одна германская лодка не могла оставаться хоть скольконибудь заметное время.
Во время перехода не произошло ничего необычного. Стоит, пожалуй, лишь отметить типичные вещи, связанные со спешкой, с которой переоснащались подводные лодки. «U-1227» впервые пользовалась шнорхелем, из-за чего случились некоторые неприятности. Впрочем, неисправности были ликвидированы – скорее благодаря решимости, чем мастерству команды или хорошему оборудованию.
А несколько дней спустя они заметили конвой – 14 судов плюс усиленное охранение. Такое охранение в то время никого уже не удивляло. И Альтмайер выбрал один из эсминцев сопровождения. После пуска торпеды командир приказал выпустить несколько «Bold», чтобы сбить с толку «Asdic» противника. Поскольку наверху было всё тихо и спокойно, командир решил осторожно выйти на перископную глубину.
Торпедированный эсминец уже затонул. Альтмайер увидел эскортный корабль. Все освещение корабля ярко горело, словно в мирные времена. Корабль спешил на выручку спасшимся с эсминца.
Лёгкая цель для подводной лодки?
– Тут и делать нечего, – проворчал Альтмайер.
– Так за чем дело встало, командир? – спросил штурман, который ближе всех стоял к командиру и слышал, что тот сказал.
– За чем дело? Сам посмотри, что там делается. Нет, я – ни за какие деньги.
Альтмайер отступил в сторону, и штурман прильнул к окуляру перископа.
«Он прав, – согласился про себя штурман, – это не дело», – и уступил место у перископа командиру.
Альтмайер подумал, что лучше бы уйти на глубину. Конвой тем временем продолжал идти своим курсом. Чтобы зайти перед ним, нужно было всплывать в надводное положение. Не то чтобы у командира или его команды не хватало смелости и инициативности, но никому не хотелось пойти на самоубийство. Старые добрые времена, когда подводная лодка могла всплыть и в надводном положении обогнать свою добычу, ушли в прошлое навсегда.
Закончив спасательные работы, эсминец бросил несколько глубинных бомб в знак благодарности. Это было сделано ради видимости, для проформы, словно британский командир знал, что немцы не будут атаковать его, пока он занимается спасательной миссией.
Прошло несколько дней. Снова показались цели. Ещё один конвой? Раскачивающиеся мачты – одна… две… три… четыре…
Нет, это не конвой. На сей раз это была группа из шести эсминцев – смертельно опасных охотников за подводными лодками.
Сборон, офицер дизельного отсека, сладко подрёмывал на своей койке, когда старшина дизелистов Херрш, растолкал его.
– Пора вставать. В любую минуту птичка вылетит.
Сборон взглянул на лицо своего помощника – мрачное, но без признаков страха. Чтобы Херрш – и такой серьёзный? Вечно он со своими проклятыми дурацкими шутками – а тут вдруг без тени улыбки на лице… Ход мыслей Сборона был прерван пронзительным звуком шумового буя, который тащил на буксире один из эсминцев. Ах вот в чём дело! Группа охотников!
Сборон соскочил с койки и тут же отпрянул назад, потому что нос лодки резко пошёл вниз: это Альтмайер решил как можно скорее уйти на предельную глубину в 180 метров. Посыпались глубинные бомбы, раскаты гремели, как оркестр в тысячу литавр.
Дрожь корабля передавалась людам.
Бах! Бабах!!
Новый взрыв – прямо над кораблём. Жуткий гром. Словно извержение тысячи вулканов. Точно небеса упали на землю. Потом, за взрывами, – пронзительное шипение.
Сборон увидел, как некоторые моряки хватаются за свои легководолазные комплекты.
«Абсолютно бесполезная штука на такой глубине», – промелькнуло у него в голове. Затем он отметил про себя, что некоторые парни втягивают голову при взрыве, даже далёком. Тоже бесполезное занятие. Понятно, конечно, что это чистый рефлекс. Как солдаты на поле боя прячут лицо в грязь при взрыве снаряда. Разница в том, что если солдат реагирует молниеносно, то это может дать ему шанс спасти свою жизнь. У подводника же нервы должны быть крепкими, как скала. Здесь нет расщелины, где можно было бы укрыться. Здесь он ничего сам по себе не может сделать для собственного спасения. Здесь, под водой, он член команды, звено в цепи. И если звено рвётся, то с ним рвётся вся цепь.
По внутренней связи послышался спокойный, звучный голос командира:
– Господа! Господа, причин для беспокойства нет. А теперь доложите мне о повреждениях в отсеках.
Повреждений хватало, но Альтмайер привёл лодку домой в целости и сохранности.
* * *
Примерно в то же самое время вернулась на базу подводная лодка «U-1228». Нойманн, офицер-дизелист, был награждён Крестом в золоте.
Он и ещё один дизелист остались стоять на ногах, в то время как другие попадали от дыма, проникшего в лодку, когда шнорхель схватил воды. Сохранив самообладание, он перевёл рычаг и остановил дизели.
Он спас лодку и команду.