СЕРДЦЕ И МУСОРНОЕ ВЕДРО
СЕРДЦЕ И МУСОРНОЕ ВЕДРО
Оля
Мне о многом нужно было подумать, и я отпросилась у организаторов проекта домой на пару дней. Я хотела посмотреть, станет ли мне легче, если я не буду каждый день видеть Рому. Может, я просто нагоняю все на себя, а на самом деле я его не так уж сильно люблю…
Перед отъездом я решила написать ему письмо, потому что говорить не могла.
Письмо Роме от Оли:
«Привет. Вчера вечером разбирала все вещи и коробки, и кое-что нашла — все твои письма и открытки за все то время, что мы вместе. Спустилась вниз и начала читать. То, что я читала, и то, что я вижу сейчас… Ты знаешь, у меня создалось такое ощущение, что ты — это ты — это совершенно 2 разных человека. Твои письма были полны любви, нежности, восторга мной. Ты писал мне, что я дарю тебе самые счастливые моменты, что я для тебя всё, что ты восхищаешься мной, что дышишь и живешь мной, что любишь… Знаешь, я ведь верила тебе; когда ушла Лена, мне все говорили о том, чтобы я даже не думала о тебе, о том, что ты жестокий, злой и меня также кинешь, как и ее. Я не хотела никого слушать, мне было все равно, что говорили. Я хотела быть с тобой через два месяца. Я поняла, что люблю — и для меня начался новый этап в жизни — самый яркий, самый романтичный и безумный — отношения с тобой. Я дарила тебе себя всю, без остатка, я раскрылась для тебя как бутон розы. Да, во мне много недостатков: порой чрезмерная эмоциональность, детскость, капризность. Но ты обо всем этом знал. Я готова была многое в себе поменять, потому что хотела совершенствоваться для тебя. Когда любишь, становишься очень ранимым (я говорю про себя).
Я никогда тебя не предавала, не изменяла, была всегда рядом (пусть иногда и не физически, но душевно). Я просто не способна на такие вещи, когда люблю. Чем я заслужила такую агрессию, злость и жестокость?! Я уезжаю в Питер и просмотрю все серии, связанные с голосованием и нашим разрывом, спровоцированным тобой же. Мне очень хочется все услышать, что ты говорил. Может тогда я пойму тебя? Надеюсь, что не разочаруюсь, и я молюсь о том, что говорила мне мама оказалось ложью. Меня не будет два дня. Я хочу, чтобы ты все еще раз взвесил и хорошо обо всем подумал. Потому что без тебя мне здесь нечего делать (я даже не буду дожидаться мая — сразу уйду). Но и второй раз я такое не вынесу. Я слишком сильно полюбила тебя, о чем эти дни жалела, потому что так больно мне не делал никто (даже когда я жила с Артемом ; душевная боль гораздо хуже физической). Подумай, и если не любишь и не хочешь быть со мной (с такой, какая есть), скажи мне, так будет честно, — и я уйду.
Люблю тебя. Пока еще полностью твоя малютка. 4:45 2 апреля»
Но я не могла не думать о нем и дома. Неважно — с папой, с мамой, с сестрой или с подружками, — я разговаривала только о нем. Мама видела, как я страдаю и как мне плохо без него. И она тогда сказала золотые слова: «Если любишь его, зачем себя мучить? Будь с ним».
Действительно, ведь все очень просто. Я люблю его, я хочу его, мне никто не нужен, кроме него, так что же меня держит? От осознания этой мысли мне вдруг стало очень легко. Только моя гордость не позволяла просто подойти к нему и помириться. Я решила сделать это намеком.
Когда через два дня я вернулась, я собрала всех в гостиной, чтобы вручить ребятам подарки. И как будто совершенно случайно в сумке оказался подарок и для Ромы. Я подарила ему плюшевое сердце и мусорное ведро. Мусорное ведро я вообще-то привезла просто в Дом, потому что у нас уже три месяца его не было. А поскольку больше всего по этому поводу нервничал Рома, то и получилось, что я подарила ведро ему.
Как обычно, все вышло совсем не так, как я хотела.
Сразу после того, как я приехала, я получила ответ на свое письмо.
Письмо Оле от Ромы:
«Привет, малютка.
Пожалуйста, не рви письмо! Не выкидывай его. Прошу, пожалуйста, дочитай его до конца. Прими мои мысли.
Я очень хотел поговорить, но не мог удержаться от эмоций. Все, что хочу сказать, куда-то вдруг проваливается, исчезает и остается только эмоциональный осадок.
Ты проходишь мимо, а мне хочется тебя остановить, обнять и просто постоять рядом. Мне тебя жутко не хватает. Я очень скучаю по тебе, очень. Пойми, мне сложно признаться в первую очередь тебе, как ты мне дорога. Всё, что сделано, имело лишь один мотив: привлечь твое внимание.
Прошу, не злись. Я знаю, что в последнее время вел себя отвратительно. Признаю. Просто не знаю, как себя вести. Что надо сделать, чтобы просто здороваться друг с другом?
К тебе в голову не залезешь, и чтобы видеть себя со стороны, мне просто необходимо говорить с тобой.
Не пойму, где и в чем я дал тебе повод сомневаться? Да я иногда зол, ревнив, но, согласись, сложно просто принять, что стал для любимой не интересен… Может в этом проблема? Что тебя отталкивает? Почему твои глаза даже не смотрят в мою сторону?
За то время, что мы ‘не вместе’ я понял очень многое. В том числе, что мысли могут материализоваться. Самое неприятное, что сбывается именно то, что больше всего боишься.
Я боялся видеть тебя с другим, потому что знал — как это больно. Я боялся тебя потерять. Мне страшно было представить агонию нашей любви. И все, что я сейчас вижу своими глазами и чувствую сердцем, меня убивает.
Как ты не поймешь, что я не бесчувственный урод и не безразличная скотина. Мне так же бывает больно и обидно. Злость — это лишь реакция, но далеко не первородная эмоция во мне. Тебя это отталкивает?
Многие, если не все, считают меня человеком, не умеющим чувствовать и любить. В каждом действии видят жесткий просчет и бездушное планирование… Я устал выворачивать себя наизнанку и доказывать всем, а в первую очередь тебе, как сильно люблю. Ты не веришь… Я знаю, но мне терять уже действительно нечего. Стыдно и горько от того, что снова и снова унижаясь я показываю тебе душу… Видишь она твоя…
Сейчас мы на той черте, где любое общение с тобой для меня будет роскошью. Пожалуйста, не запирайся! Мне тоже больно. Просто скажи, где я был не прав, чем обидел. Я уже ни на что не претендую, если тебя это пугает. Мне кажется, я достоин хотя бы знать свои ошибки.
В любом случае как бы ни сложились наши отношения — простим друг друга. Я хочу помнить все, что нас связывает, и быть тем человеком, которого хотя бы не избегают.
Не прошу ни о чем. По-прежнему только твой Ромка.»
Рома
7 апреля 2005 г.
Оля уехала домой, мне стало немного полегче. Решил остановиться в самобичевании и попытке постижения истины любви. Сразу пошел на поправку: легко и очень смешно для себя играл в мальчика-дауна, плескался со Степой в ванне с пивом, разыграл Алену, спровоцировав ссору, после которой она выкинула все вещи Степы из домика.
Приехала Оля. Странно, но я был рад ее видеть. Мне вообще всегда приятно на нее смотреть. Она, как всегда, была очень красивой: роскошные волосы, серые джинсы-бриджи, сиреневое пальто и сиреневые с разноцветными камнями сапоги.
Люблю на нее смотреть. Пару раз неприятно съязвила в мой адрес. Всем привезла подарки. Стасу — фотографии, рамки, украшения. Маю и Солнцу — по кулончику. Нелидосу вешалки и пакеты для костюмов. Мне же — плюшевое сердце и мусорное ведро. Сердце еще куда ни шло, но вот мусорное ведро меня оскорбило.
«Мистер Мусорное Ведро!» — видимо, это она хотела сказать! Так жутко обидно, что я пошел в наш бывший домик посмотреть на то, как плавают рыбки, и немного успокоиться.
Оля
Рома абсолютно не обратил внимания на самый главный намек — на сердце. А на следующий день на лобном месте сказал, что я сравнила его с помойкой, подарив ему мусорное ведро.
Ну как так можно? Он снова повторил, что не будет со мной, пока я не прекращу любое общение со Стасом. Мне было очень неприятно. Пропало любое желание предпринимать какие-либо попытки вернуть отношения. Мне так было трудно подарить ему сердце, а он это не оценил и вообще вывернул ситуацию таким образом, что я еще виноватой оказалась. Какая я сволочь, что подарила ему мусорное ведро!
Рома
Утром занимался в спортзале и видел, как они со Стасом мило и долго общаются на крылечке. Она — в сером строгом костюме, а он, как всегда, был одет по-спортивному. После в столовой играют на пианино вместе с Сэмом. Апофеозом этой блевой ерунды было то, как Стас взял Олю на руки и понес на стройку, просто так, показать ей, что ребята сделали во время ее отсутствия.
Очень мило. Я просто трясся от гнева, взбешен! В сердцах отдал ей ее плюшевое сердце, фотографии, которые она мне дала.
Она очень бурно отреагировала, расплакавшись и убежав с тет-а-тета. Собчак еще долго кричала ей оскорбления вслед, а Оля убежала на палубу.
Оля же ездила домой разобраться в себе, посмотреть серии, чтобы, «выйдя из системы», сделать какие-то выводы! И что, где они? В ее поведении я не увидел ни единого движения, направленного мне навстречу, ни единой мысли о своем и моем поведении, ничего. Мы даже не поговорили после того, как она вернулась. Видимо, вот они, выводы: наглядно продемонстрированы в ее общении со Стасом. Сразу после возвращения надо прыгнуть к нему на руки, а я даже разговора не достоин!
Здорово. Тысячу раз ей твердил: даже когда она сидит рядом с ним, мне уже не комфортно, не говоря уже об их общении. Так вот какие выводы она сделала — завязываем с Ромой и продолжаем еще более плотно общаться со Стасом. Пусть поносит на ручках, еще немножко попоём, может, если повезет, запишем наше романтичное творчество. Здорово. Что ж, я вряд ли стану вмешиваться в их идиллию. Пусть.
8 апреля 2005 г.
Сегодня я получил огромный рулон sms-ок от телезрителей. Хороших только десять, все остальные в стиле: «Бросай, она тебя недостойна, она изменяет тебе со Стасом!»
Показал Оле sms, где пишут, что она целовалась со Стасом. Мне было жутко обидно, неприятно и больно. Если это правда, то грош цена всем ее словам о любви, преданности и доверии. Если нет, то кол в жопу тому телезрителю, который шлет такое дерьмо только для того, чтобы позабавиться, глядя на экран, не отдавая себе отчет в том, что по ту сторону настоящие живые люди!
Она опять плакала, разговаривая с Бородулькой. Хотя чего плакать? Ну что плакать, если ты знаешь прекрасно, как я отреагирую на твое очередное заигрывание с ним. Неужели ты думаешь, что я буду ласково смотреть на то, как ты даришь ему подарки, подписываешь очередную открытку, кокетливо смотришь на него, ходишь с ним в баньку, обкидываясь снегом, как он катает тебя со снежной горки, дарит тебе цветы на лобном и не только, говорит слова любви, а ты, потупившись, опускаешь глаза и даже не пытаешься его остановить! Тебе все это приятно, и ты этим все больше и больше откручиваешь вентиль, потихоньку спуская в сливную яму чувство, которое называется доверием.
Так что же плакать, если делаешь все намеренно? У меня два варианта: или ты настолько глупа, что не можешь понять с сотого раза, или ты делаешь это все специально, невзирая на мои упреки. Я бы понял твои слезы, если бы придирался к тебе понапрасну. Но, увы, ты далеко не ангел, скорее бес в его образе.
Ксюха пришла меня упрекать: «Вот видишь, как ей хреново! Она каждые десять минут рыдает». Что рыдать? Подходи, и поговорим. Нет, мы же гордые, ни за что и никогда не подойдем и не извинимся. Да какое там — извинимся. Даже не помню, чтобы она первая разговор начала. Вот так просто подошла и сказала: «Рома, давай поговорим!» Да не было такого! И не будет. Она просто не может. Надо весь мозг засрать и себе, и мне, чтоб уже невмоготу было это все разгребать, — и только потом мы начнем делать первые шаги: записочки, письма, открыточки. И так далее.
На предварительном голосовании Оля подошла и чмокнула меня в щечку. Ого. Очень неожиданно, если вспомнить, что я готовил себя к совершенно иному. Что происходит-то?! Ничего не понимаю. Как реагировать? Бежать за ней или стоять на месте и тупить? Я окончательно сбит с толку. Готовился к тому, что ведущие снова будут задавать каверзные вопросы типа: «Она не встала за тобой, не считаешь ли ты, что это конец? Она не выбрала ни тебя, ни Стаса, что бы это значило? Она подарила тебе открытку, а Стасу — свой взгляд, как это расценивать?» — а получил вообще какую-то оплеуху в виде поцелуя. Вот стою сейчас и не знаю, что мне с этим делать. Хочется пойти к ней, обнять, зацеловать, прижать к себе и забыть про все это. Ну уж нет, мы не ищем легких путей!
Она просто создана для любви, наслаждения, беспробудного секса и счастья. Я так хочу ее, но… так много «но»…
8 апреля 2005 г.
Сегодня мне на лобном пришлось выдвинуть Оле ультиматум, без которого я не вижу дальнейших отношений. Дабы избежать третьего повторения этой истории, я был вынужден попросить полной изоляции Стаса. Его не должно быть в нашей жизни. Лобное, как всегда, начала Собчак:
— Оль, сегодня ты выбрала Романа, несмотря на все ваши ссоры, несмотря на все решения, ты все-таки сделала выбор в его пользу. Почему?
— Ты знаешь, Ксюш, мне кажется, что тут нет ничего удивительного. Были чувства, очень сильные, крепкие, а сегодня такой день, когда люди высказывают свои симпатии, я просто сделала то, что мне подсказывало сердце.
— То есть ты хочешь строить ваши отношения дальше. Ты видишь будущее ваших отношений?
— Мне бы хотелось его видеть. Я хочу правды в первую очередь, и мне нужно знать, нужна я Роме или нет? Какие у него были ко мне чувства и что произошло?
— Вот давайте у Ромы и спросим, нужна ему Ольга или нет?
— Я уже неоднократно об этом говорил, и я никогда свое мнение не менял и не буду менять.
— Нужна?
— Да.
— Ее поступок для тебя сегодня что-то значит?
— Да.
— Вы после этого разговаривали?
— Нет.
— Почему? Что ты хочешь?
— Мне нужно видеть желание в глазах человека. Видеть изменения в ее поведении.
— Ты хочешь, чтобы в ваших отношениях полностью отсутствовал Стас?
— Да. Напрочь. Полностью. Абсолютно!
— Чтобы она с ним больше не общалась, даже как с другом?
— Да. Мне так будет максимально комфортно.
— Оль, что ты на это скажешь? Ты готова?
— Нет. Это очевидно. Рома изначально от меня требовал того, на что я не могу пойти.
— Почему ты ради комфорта и благополучия любимого человека не можешь пойти на то, чтобы отказаться пусть даже от близкого друга?
— Потому что у нас со Стасом очень хорошие, теплые отношения.
— Ну это же неважно. Твой молодой человек ставит тебе ультиматум.
— Ксюш, я понимаю. Просто я не могу оставить человека, который не раз выручал меня, который поддерживал меня в те моменты, когда я была одна, а мой молодой человек веселился в домике у Степы и Алены. Я не могу ему сказать просто так: «Все, до свидания». Я могу ограничить себя в общении, я могу…
— Мы поняли. То есть ты сказать ему «до свидания» не можешь. Соответственно, ты можешь сказать «до свидания» Роме.
— Нет, я этого не говорила.
— Оля, ты уже это сделала.
— Видишь, Рома поставил тебе ультиматум: либо я, либо Стас.
— Как он может это требовать, он не делает того же!
— Оль, ты можешь поставить такое же условие и Роме. Ты можешь сказать — не общаться с любой здесь девушкой, и Рома ради тебя это выполнит.
— Мне кажется, это неправильно! Не могут отношения на этом строиться.
— Может, это действительно неправильно, и я даже с тобой соглашусь, но Роман уже от этого устал. Выбор за тобой. Кого ты готова сегодня потерять?
— Вы что, смеетесь, что ли?
— Нет, мы не смеемся…
— Я не готова сейчас ответить на этот вопрос.
— А когда ты будешь готова?
— Вы неправильно ставите вопрос.
— Оль, может быть, хватит уже всех здесь водить за нос? Все уже устали от этого. Пожалуйста, сделай свой выбор.
— Давайте сменим тему, давайте поговорим о чем-нибудь другом…
— Мы поговорим, но позже. А тебе сейчас просто необходимо сделать выбор, хотя бы для самой себя. Рома или Стас: с кем ты сегодня прекращаешь общаться? Рома ясно дал понять, что если ты этот выбор не сделаешь, то он не сможет с тобой быть. Он хочет и любит тебя, но ты должна сделать выбор. Ты знаешь, нас сейчас снимают, это потом покажут по телевидению, и в глазах всех людей ты навсегда останешься девушкой, которая водит за нос двоих молодых людей. Пожалуйста, скажи нам всем: Рома или Стас? Пожалуйста.
— Я скажу — и что дальше?
— Дальше ты с одним из этих молодых людей перестанешь общаться.
— Это бред, полный бред. Я не собираюсь ничего говорить. Серьезно, Ксюш.
— То есть мы опять подвесили эту ситуацию… что ж, завтра мы снова будем следить за перипетиями отношений Ольги, Романа и Стаса. Увидимся завтра на телеканале ТНТ.
После этого лобного я пошел в душ. Понимая, что этот разговор не первый и не последний и что он ни к чему не приведет, я даже не надеялся на какой-то исход.
Оля
Этой ночью я не могла уснуть. Первый раз осознала тот факт, что я могу его потерять навсегда… Я поняла, что в жизни всегда приходится делать выбор. Не важно, что это будет, — выбор института, в который поступать; выбор кафедры, на которой учиться; выбор друзей, выбор работы…
Если Роме так неприятно моё общение со Стасом, настолько сильно, что он готов пожертвовать нашими отношениями, значит, действовать придётся мне.
Тогда мой выбор будет не просто решением не общаться со Стасом, это будет выбор всей моей жизни.
Своим решением я хотела дать понять, что никогда и никто не приблизится ко мне настолько, чтобы Рома меня ревновал.
Я так долго не могла определиться не потому, что я сомневалась в своей любви к Роме, а потому, что это для меня было действительно тяжело.
Я боялась подойти к нему, но понимала, что больше не могу так жить. Постепенно, небольшими знаками внимания, я давала ему понять, что моё сердце по-прежнему принадлежит только ему.
Необходимо было делать решительный шаг, потому что так не могло больше продолжаться.
Рома
Я зашел в комнату, а на столе стоит открытка. Так Оля обычно просит прощения или высказывает свой мысли. Но вид этой открытки был такой жалостливый и робкий… Все, война закончилась. Можно улыбнуться и с этого момента быть счастливым.
Открытка Роме от Оли:
«Я люблю тебя. Дурак ты, как ты это не можешь понять, и для меня ТЫ всегда был самый лучший и на первом месте. Мне никто кроме тебя не нужен. Я хочу тебя безумно. Я только твоя была и буду, как бы всё не случилось.
Твоя малютка.»
Оля
Когда Рома был на первом этаже и звонил родителям, я выложила из свечек сердечко на комоде рядом с его кроватью, а в центр поставила открытку. Я спряталась и ждала, когда он поднимется в мужскую спальню. Он подошёл ко мне, обнял, а я сказала ему, что не буду общаться со Стасом, что для меня существует только один мужчина — он.
Вы себе даже представить не можете, как я тогда была счастлива. Мы простили друг друга, а нам было что прощать. Этот месяц, что мы не были вместе, стал самым трудным испытанием в моей жизни. Я никогда так не переживала, мне никогда не было так тяжело. Мы за этот месяц слишком отдалились друг от друга, мы наговорили друг другу столько неприятных слов… К чему всё это было, непонятно. Ведь в итоге мы всё равно вместе. Вместе, потому что по-настоящему любим друг друга!
Рома
Читая, я радовался, как ребенок, всему, что там написано.
Нет больше сомнений и обид. Все это в прошлом. Я ищу ее, захожу в женскую комнату — там ее нет, на кухне — тоже нет, в гардеробе, столовой — нет. Я открываю дверь в курилку — и вот она, моя маленькая, запутавшаяся в себе героиня.
— Иди ко мне, — с робкой улыбкой говорю и обнимаю ее.
Уткнувшись носиком в мою грудь, она плачет и причитает:
— Я никогда больше не буду с ним общаться, если ты этого хочешь. Я люблю только тебя и ни за что с тобой не расстанусь. Ты мой навсегда. Я поняла, как боюсь тебя потерять.
Я тоже что-то бурчал, но в основном слушал, так как сейчас, в эту секунду, я был счастлив!
1+1=1 000 000
Оля
Мы не отходили друг от друга ни на шаг. Мы так соскучились, что было просто необходимо восполнить то время, что мы не были вместе. У нас начался новый этап в отношениях. Оказалось, что действительно для Ромы проблемой было то, что он не мог легко смотреть, как мы со Стасом общаемся…
То, что я выполнила его условия, было очень важным для него.
Таким достаточно неприятным для меня способом я доказала ему, что люблю его и хочу быть только с ним.
Доказала не только ему, но и себе.
Рома
Мне давно не было так хорошо. Видимо, это и есть обычные отношения, которых мне так не хватало. Оля — просто умничка. Я понимаю, что сделать такой выбор ей было нелегко, но она его все-таки сделала. За что я ей очень признателен.
Много думаю над тем, может ли повториться такая ситуация снова, и почему-то прихожу к выводу, что нет. Теперь все начнется заново. Я уже не чувствую напряга со стороны Стаса. Мы по-прежнему не дружим и продолжаем голосовать друг против друга, но я чувствую, что надолго меня не хватит. Сдамся скоро. Да и к чему это все?
Нам уже нечего делить. Оля определилась. А это означает, что у меня нет повода тревожиться и переживать: я больше не увижу, как они общаются, вместе сидят на кровати и улыбаются, не увижу, как ходят в баньку или обкидываются снегом.
Все это закончилось.
Я проснулся, и весь этот бред — не больше чем сон.
Письмо Оле от Ромы:
«Малютка моя, мое солнышко неземное, моя принцесса, мое сокровище!
Я впервые за долгие дни счастлив. Твои губы, глаза снова смотрят на меня! Я готов взорваться от радости, нежности, которая меня переполняет. Ты уже спишь на моей плече, а меня переполняет гордость за это неземное чувство, что заставляет страдать, радоваться. Ты у меня самая лучшая! Самая умная, мудрая. Твоя красота, доброта и искренность просто освещают все, что тут творится!
Ты рядом со мной, мирно спишь, обнимая, а я смотрю через оконную раму в небо и радуюсь моменту.
Спи, моя прелесть, ты такая у меня умничка! Я целую тебя в губы, а ты мирно посапываешь. Еще раз нежно целую. Твой Ромка»
Оля
Обычно, когда у нас на проекте кто-то из пар ругается, будь то Степа с Аленой или Май с Солнцем, ребята и ведущие всегда искренне радуются, когда они мирятся. В нашем же случае все было, как всегда, наоборот. Как раз в то время, когда мы помирились, начался розыгрыш миллиона. Суть его заключалась в том, что три месяца зрители голосуют за ту или иную пару, отправляя свои sms-ки, и та пара, которая наберет большинство зрительских голосов, получит приз — миллион.
Нам не дали полностью насладиться нашим примирением, потому что на следующий же день ребята на стройке стали обсуждать то, что мы помирились ради приза.
Мне очень неприятно было это слышать. Когда я принимала решение порвать со Стасом, ни о каких деньгах я даже не думала. Это очень обидно — слышать такие обвинения в свой адрес, когда ты по-настоящему любишь, когда тебе тяжело, когда ты искренне переживаешь. На протяжении всего времени, что мы с Ромой живем на проекте, нам всегда приходилось кому-то что-то доказывать. Сначала нам не верили, когда мы образовали пару, все говорили о том, что мы это сделали для того, чтобы задержаться на проекте.
Потом пытались нас рассорить. Роме говорили о том, что я его не люблю, а мне — наоборот. А сейчас нам твердят о том, что мы помирились для того, чтобы выиграть приз квартала!
Меня Ромка тогда очень поддержал. Он мне говорил о том, что мне должно быть все равно, что мне говорят другие. Мы вместе, и это самое главное. Конечно, я не могу сказать, что нам эти деньги не нужны были, не думаю, что кто-нибудь отказался бы от миллиона. Меня можно было обвинить в чем угодно — в том, что я капризная, чрезмерно эмоциональная, но слышать о том, что ради денег я могу играть в любовь, для меня унизительно. Потому что за деньги можно многое купить, но не искренние чувства…
Рома
Оля не общается с ним, не питает открыток, писем, записок. Его просто нет, он исчез, растворился, разложился на атомы, сгинул!
Сегодня потрясающий день! Мы провели его, не отходя друг от друга. Целовались, обнимались и даже занимались любовью! Ощущение эйфории растянулось на весь день и даже на столь проклятое лобное. Голосовал против Стаса. Старался зачеркнуть его фото, вложив в черный крест на фотографии всю свою боль и ненависть. Поэтому сначала перечеркнул фотографию, а потом, посчитав, что этого мало, закрасил ее полностью черным, специально купленным для этого случая, маркером. Стас — так я его назвал.
— Смотрите, новая картина Малевича в совместном творчестве с Третьяковым — черный квадрат Каримова! — иронично заметила Собчак. — Ром, вот этот черный квадрат… что ты им хотел продемонстрировать ребятам? Свою ненависть к Стасу?
— Может быть, я поломаю какие-то стереотипы, сложившиеся вокруг ореола Станислава Каримова, — спокойно и уверенно начал я. — Мне кажется, он кичится своим благородством, но я не считаю благородством, когда за глаза поливают грязью, также не считаю благородством то, что человек использует любую возможность для того, чтобы ударить себя в грудь и сказать: «Я люблю, в отличие от тебя».
— Ром, может, стоит успокоиться, ты сидишь рядом с Олей, ты ее обнимаешь, чувствуешь себя нормально. Почему эта ненависть до сих пор сидит в тебе? — врезалась Бородулька. — Может, стоит просто забыть?
— Мне кажется, в нем играет цинизм и эгоизм, — к чему-то вставил Стас.
— А я не считаю, что я должен любить Станислава. За что его любить? — продолжил я. — Для меня он как был предателем, так им и останется.
— Для меня ты тоже, — подхватил Стас, — как был мудаком, так мудаком и остался.
— Да, Стас, браво, — подчеркнул я его переход на оскорбления.
— Бррраво.
Вот и поговорили!
Ушел, как всегда, новенький. А я пошел в спортзал. Позже ко мне пришла расстроенная Оля. Выслушав ее, я понял, что Стас и Бородулька присвоили Олиному поведению на лобном статус «ужасное», хотя она просто сидела, потупив взор в грязную землю. Оля, видите ли, не вступилась за него! Более того, как показалось Ксюше, — сидела и улыбалась. И Стас, как обиженная девчонка, побежал жаловаться ведущей. Как выяснилось, Оле тоже был неприятен факт моего голосования против него, так как это выглядело как добивание раненого. А по поводу улыбок, то ей было не до смеха, потому как Стас для нее действительно дорог, как друг, естественно.
Он снова лезет в наши отношения, пытаясь привить ей чувство вины за мой поступок. Вот сука. Не на меня жалуется, а на нее, хотя Оля никакого отношения к моему выбору не имеет. Более того, она даже уговаривала меня не делать это. Ему, естественно, выгодно выставить ее виноватой. Она, как всегда, начнет чувствовать себя виноватой перед ним и станет искать повод извиниться, что снова повлечет за собой их общение, а следом и мою реакцию на это. Хитер этот Стас, а ведь вечно дурака из себя корчит. А может быть, он действительно считает ее виноватой? Но в любом случае я не позволю начать все снова: «Проиграл, дружок, принимай это достойно».
Меня очень обрадовал разговор с Олей, так как удалось убедить ее в том, что ее вины здесь нет. Позже, когда мы сидели в джакузи, я был счастлив от того, что она просто рядом. Она здесь. И пусть порой она восприимчива к разного рода пустякам, наивна и легкомысленна, но в природе все сбалансировано, а это дает мне повод думать, что с ней рядом должен быть рассудительный мужчина — такой, как я. Ошибки быть не может.
Письмо Оле от Ромы:
«Любимая моя!
Ты не перестаешь меня удивлять. В тебе столько красоты, что невозможно ее ничем измерить. Ни один комплимент не может выразить мой восторг. Ты прекрасна, великолепна, гениальна, удивительна. Я сейчас как маленький ребенок, которому показали огромную праздничную елку.
Все в сравнении с тобой ничтожно. Я может немного утрирую :), но тебе все слова красоты и очарования идут.
В тебе, как у Чехова, все прекрасно „И душа, и мысли, и одежда“. От себя добавлю: и нос, и шея, и овал лица, и глаза, и волосы, и талия, и попка, и руки, и ножки…Боже как приятно чувствовать такой восторг тем человеком, который рядом! Ведь я могу тебя целовать, гладить, обнимать, тебя — любимую!
Целовать на бумаге не буду. Лучше сделаю это по-настоящему, по-взрослому — с языками.
Твой Ромка.»