Процесс Красного Шакала Санчеса Ильича Рамиреса

Процесс Красного Шакала Санчеса Ильича Рамиреса

Известный «революционный террорист», осуществивший в 1970- 1980-е годы десятки значительных террористических боевых операций против граждан арабского происхождения Израиля, Западной Европы и США в интересах Народного фронта освобождения Палестины, Красных бригад, колумбийской организации M-19, Фракции Красной Армии, баскской террористической организации ЭТА, Организации освобождения Палестины ООП и т. п. Сотрудничал с Муамаром Каддафи, Хафизом Асадом, Саддамом Хусейном, Фиделем Кастро. Неоднократно находился в «рабочих командировках» в Праге, Будапеште и Берлине, где его принимали сотрудники органов госбезопасности этих стран. На счету этого террориста жизни как минимум 80 человек.

Санчес Ильич Рамирес

В истории мирового терроризма Карлос Шакал — личность в буквальном смысле слова легендарная. Однако мрачная слава этого человека во многом держится на мифах, созданных не в меру буйным воображением «акул пера» и ничего общего с реальностью не имеющих. Например, Карлоса подозревали в том, что в 1966 году он проходил обучение в политическом лагере Мантансас на Кубе, опекавшемся секретной службой Фиделя Кастро и местным руководителем КГБ генералом Виктором Семеновым; там террорист якобы познакомился с колумбийским священником Камилло Торресом — одним из руководителей повстанцев и близким другом Че Гевары. Однако Семенов начал отвечать за операции КГБ в Гаване только в 1968 году, а Торрес погиб в Колумбии еще в начале 1966го и познакомиться с этой примечательной личностью Карлос сможет только на том свете, не иначе. И вообще, если существует довольно много вполне весомых доказательств связи этого международного террориста со спецслужбами ГДР, Румынии и Венгрии, то обнаружить свидетельства того, что Шакал сотрудничал с КГБ, не удалось даже самым дотошным газетчикам. Списать на Карлоса убийство израильских спортсменов в Мюнхене, убийство Анастасио Сомосы и захват американского посольства в Тегеране также не получилось, хотя, видимо, очень хотелось. Тем не менее, судьба личности, известной под прозвищем Шакал, сама по себе может составить сюжет для детектива. Тем более что Карлос постарался сделать так, чтобы превратить свою автобиографию в миф. Так кем же он был на самом деле, этот человек?

Настоящее имя террориста — Санчес Ильич Рамирес. Родился он в 1949 году в Венесуэле, в богатой семье. Отец мальчика, адвокат Хосе Альтаграсиа Рамирес Наваса Санчес, был, мягко говоря, большим оригиналом. Исповедовавший левые взгляды юрист умудрился назвать своих троих сыновей более чем странно: Владимиром, Ильичом и Лениным. Пожалуй, в этой ситуации повезло только старшему отпрыску, чего не скажешь о его младших братьях. К тому же адвокат мечтал о троих (как минимум!) внуках со столь же «оригинальными» именами — Иосиф, Виссарионович и Сталин. Да, но это уже, похоже, была клиника.

Так уж получилось, что Ильичу Альтаграсиа уделял крайне мало внимания, Владимир являлся любимцем матери, Ленин — отца, а средний сын был, по сути, никому не интересен и не нужен. В Ленине адвокат видел будущего великого борца за свободу и независимость; Ильичу же пришлось всю жизнь доказывать увлеченному родителю, что он не хуже младшего брата.

В 14 лет неуравновешенный и вспыльчивый подросток вступил в Союз коммунистической молодежи Венесуэлы, не то запрещенной, не то полузапрещенной в те годы организации. Немного позже Ильич вместе с матерью и Лениным уехал в Англию, где ему предстояло грызть гранит науки в Стаффордском педагогическом колледже в Кенсингтоне. И преподаватели, и учащиеся не очень хорошо воспринимали парня — всегда безупречно и дорого одетого отпетого лентяя, врущего по любому поводу и без оного, самовлюбленного эгоиста, который считал, что является для всех «подарком».

1967 год подходил к концу, когда в Англию приехал Альтаграсиа Рамирес Наваса. Он явился лишь затем, чтобы увезти Ильича и Ленина в Париж. Адвокат надеялся пристроить сыновей в Сорбонну, однако весной следующего года ему пришлось спешно и кардинально менять свои планы. Дело в том, что во Франции вспыхнули серьезные студенческие волнения, а у Наваса появилась возможность через культурного атташе посольства СССР в Лондоне выхлопотать для отпрысков места в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Немалую роль в этом, кстати, сыграли «правильные» имена ребят. Проучившись два месяца на подготовительных курсах, 1 сентября 1968 года Ильич был зачислен на физико-математический факультет.

В общем, дальше все пошло как в сказке: было у отца три сына, двое умных, а третий как-то явно не удался. Во всяком случае, проблем у университетского начальства с Ильичом было не в пример больше, чем со всем курсом вместе взятым. Что такое финансовые затруднения, венесуэлец не знал, поскольку родители в избытке снабжали его деньгами. При этом адвокатский сынок особо не стремился получить хоть какие-то знания; на лекциях его видели крайне редко, зато он постоянно мелькал в компании какой-нибудь девицы. К тому же венесуэлец почти не просыхал от спиртного, а поскольку он и трезвым не отличался мягкостью характера и примерным поведением, «под градусом» все неприятные стороны его характера становились еще хуже.

Однажды ночью дежурные по общежитию хотели утихомирить Ильича, поднявшего шум на весь этаж. В комнате венесуэльца оказалось множество бутылок — как с «горючим», так и пустых, и стаканов; затем из шкафа выпала. пьяная в стельку голая девица. Скандал, конечно, был. Но Ильич на него начхал, ограничившись введением одного новшества: в кризисных ситуациях девиц он больше не прятал, а. вышвыривал с второго этажа в окно. Благо дело происходило зимой, и под ним постоянно возвышался внушительный сугроб.

Естественно, один из руководителей коммунистической партии Венесуэлы Густаво Мочадо был, мягко говоря, слегка разочарован результатами встречи со своими соотечественниками-студиозусами; ректор университета не упустил возможности «накапать» ему на неуправляемого молодого человека (тот как раз успел «отколоть» еще один номер: сфотографировался пьяным в стельку в русском национальном костюме и с балалайкой). Но и Мочадо повлиять на Ильича не сумел. Тот продолжал жить в свое удовольствие и на призывы стать благоразумнее не реагировал.

Когда в марте 1969 года загульный студиозус вместе с младшим братом решил принять участие в митинге арабских студентов перед иранским посольством, он и не представлял, насколько круто изменится его судьба. Братья вели себя агрессивно, попали в милицию, после чего университетское начальство, давно точившее на них зуб, просто отчислило их в числе других 20 венесуэльских студентов, чья академическая успеваемость была признана неудовлетворительной, а поведение оставляло желать лучшего.

Там же, в Москве, Ильич стал своим среди палестинцев. Они как раз и рассказали парню о Вади Хаддаде — одном из руководителей Народного фронта освобождения Палестины. Позднее этого человека террорист стал называть Учителем. Однажды приятели пригласили Ильича на встречу с эмиссаром Народного фронта Рифатом Абул Ауном. Тот предложил венесуэльцу посетить палестинский военно-тренировочный лагерь в Иордании. Так что по поводу досрочного прощания с альма-матер молодой человек переживать не стал, вместо этого отправившись на Ближний Восток.

В лагере Ильичу понравилось, и он согласился на предложение о сотрудничестве, поступившее от руководителя отдела вербовки Народного фронта Абу-Шарифа. Тогда на арене и появился молодой перспективный боевик по кличке Карлос.

Когда обучение в лагере закончилось, венесуэлец уже имел неплохое досье. Так, он, например, оказался единственным иностранцем, который рискнул во время «черного сентября» сражаться на стороне палестинцев в Иордании. После этого руководство Народного фронта решило, что парень вполне созрел для ответственной революционной деятельности, и отправило его в Европу.

Кровавый путь террориста начался в Лондоне, где Карлос совершил покушение на видного еврейского активиста Эдварда Сиеффа (жертва выжила только чудом). Затем последовала «работа» в Париже: там венесуэлец организовал ряд взрывов в редакциях нескольких центральных газет, готовил захват французского посольства в Гааге, обстрелял из базуки самолет израильской авиакомпании «ЭльАль» в аэропорту Орли, швырнул гранату в окно аптеки, расположенной рядом со старинной церковью Сен-Жермен, заложил бомбу в швейцарский самолет, направлявшийся из Цюриха в Тель-Авив и т. д. Впереди у «революционера» были не менее «продуктивные гастроли» в других странах. Вскоре за террористические акты его уже разыскивали спецслужбы по крайней мере пяти держав.

«Террорист № 1» в то время находился на содержании Народного фронта освобождения Палестины, считался профессиональным революционером и верил, что его действия являются частью великой войны. «Засветился» Карлос только в конце июня 1975 года: западные спецслужбы впервые получили на него компрометирующие материалы, а с легкой руки репортера лондонской «Гардиан» к террористу намертво пристала кличка Шакал. Тогда венесуэлец при свидетелях застрелил двух агентов французской контрразведки и находившегося с ними ливанского осведомителя. Последний, передававший Карлосу распоряжения от Хаддада, как оказалось, работал сразу на несколько спецслужб.

Тот период был для Шакала самым «плодотворным». О мелких акциях, совершенных «революционером» и его группой, говорить вообще не стоит ввиду их многочисленности. А вот крупные террористические акты, проведенные Карлосом, — похищение в Вене десяти министров нефтяной промышленности стран ОПЕК (организация стран — экспортеров нефти), взрыв скорого поезда Париж — Тулуза, взрыв железнодорожного вокзала в Марселе, взрыв мюнхенского отделения радио «Свободная Европа», террористическую акцию в израильском аэропорту Лод, ракетную атаку самолета в аэропорту Парижа — мир запомнил надолго. Таким образом «революционер», под началом которого находилась банда головорезов, стал «богаче» на 24 убийства. Кроме того, на счету Шакала и его группы — нанесение тяжелых травм и увечий 257 лицам. Впечатляет, не правда ли? И это при том, что венесуэлец говорил, будто не является профессиональным убийцей; ему, видите ли, «очень непросто» стрелять в человека, который смотрит ему в глаза.

Наконец, «карьера» Карлоса Шакала завершилась. Это произошло во время празднования нового (1994) года, в столице Судана Хартуме. Изрядно набравшись в одной из местных греческих забегаловок в компании приятелей, террорист «добавил» к и без того угрожающей дозе алкоголя еще бутылку, которую распил на свежем воздухе. Затем Шакала потянуло на подвиги, и он начал палить в воздух из пистолета. Связываться с пьяными темными личностями, вооруженными не только пистолетами, но и автоматами «узи», никто не стал. Однако компания привлекла к себе интерес властей, которые решили проверить личность неизвестного стрелка. Документы террориста были в полном порядке. Он числился Абдаллой Баракатом, арабским бизнесменом ливанского происхождения, занимающимся поставками нефти Судану. Но полиция все же начала прослушивать телефон подозрительного дельца. Вскоре оказалось, что «араб» часто звонит в Венесуэлу. Почему-то он прекрасно изъяснялся поиспански, в то время как на арабском говорил с явно выраженным акцентом.

До сих пор неизвестно, как французские спецслужбы пронюхали о том, что Шакала «вычислили» их суданские коллеги. Но они сразу же потребовали выдачи террориста; в августе того же года судья Брюгер выписал международный ордер на арест Ильича Рамиреса Санчеса. Тот как раз угодил в больницу на операцию по поводу варикозного расширения вен в паху, так что задержать террориста оказалось несложно. Просто врач, в очередной раз делая уколы прооперированному, вкатил ему изрядную дозу успокоительного. Карлос заснул как младенец и пришел в себя только в самолете. Момент пробуждения был для него не слишком приятным: опасаясь потерять «ценный груз», сотрудники спецслужб буквально спеленали террориста по рукам и ногам, а затем для верности затолкали его в джутовый мешок. Свободной у Шакала оставалась только голова.

Западные спецслужбы давно поняли, что наибольшим кошмаром для террориста является потеря ореола мученика и революционера, страдающего за свои убеждения. Поэтому Ильичу предъявили обвинения в убийстве двух агентов французской контрразведки и ливанца-осведомителя, то есть судить его должны были по уголовной статье за преднамеренное убийство. И никакой высокой патетики.

Слушание дела «террориста № 1» началось 12 декабря 1997 года. Меры безопасности, принятые полицией, были беспрецедентными; даже к каждому из присяжных на время процесса приставляли по два телохранителя! Карлос Шакал вел себя вызывающе и одновременно по-барски. На вопрос о профессии ответил, что является «профессиональным революционером старой ленинской школы» и ему, как революционеру-интернационалисту, принадлежит весь мир. Потом подсудимый говорил: он стал жертвой международного заговора, целью которого является уничтожение революционера, отдавшего всю свою жизнь благородному делу освобождения Палестины в рамках мировой революции. Тем не менее, французская Фемида имела свой взгляд на деятельность террориста. 23 декабря 1997 года после 3 часов 48 минут совещания члены жюри приговорили его к пожизненному заключению. Смертная казнь, которая светила террористу за все его «геройства», была отменена во Франции годом ранее. Так Санчес Ильич Рамирес, он же Карлос Шакал превратился просто в заключенного № 872686/Х, содержащегося под усиленной охраной в одиночной камере самой строгой французской тюрьмы Ле Сан. «На досуге» международный террорист. изучает философию. К тому же он собирается жениться на собственном адвокате, француженке Изабель Коутан-Пьер. Последняя уже затеяла развод с мужем. Что же касается Карлоса, то ему нет необходимости обращаться к судье: в соответствии со своей верой, он может иметь четырех жен, а на воле у террориста их осталось всего две. Интересно, что на родине Шакала, в Венесуэле, его не считают террористом, поскольку по законам этой страны человек, не совершивший преступления на ее территории, террористом не является.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.