ОП 6-й батареи

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ОП 6-й батареи

В кронах сосен курится туман. Подняв стволы, стоят 107-мм пушки. Рядом передки, зарядные ящики. Два орудийных номера возятся со снарядами.

— Шестая батарея? — спросил телефонист. Орудийные номера из 4-го орудия. Готовят боеприпасы к стрельбе. Расчеты в укрытии.

Я издали узнал младшего лейтенанта Безуглого. На плечах у него мокрая плащ-палатка. После памятного ужина в доме панны Зоей мы собирались в город на танцы. Но воскресенье так и не пришло. Еще я встретил Безуглого в день выхода из окружения.

— Командир батареи приказал ознакомить вас с огневыми взводами... вызову людей к орудиям,— скорее ставил в известность, чем спрашивал младший лейтенант. Подал команду «по местам» и обратился к записям:

— В первой графе буссоль основного направления... вторая...

Начинать с документации, не зная положения на ОП? Нет, дойдет очередь, бланк старшего на батарее потом. Безуглый, кажется, не узнал меня или только делает вид?

— Я веду расчеты для 1-го орудия... угломер,— продолжал Безуглый,— по основной точке наводки... запасной...

Вначале я хочу увидеть 107-мм пушку, записи после.

— Шестая батарея имеет девять пристрелянных целей,— говорил по пути к орудиям Безуглый. Держался как-то официально, ни слова о монастыре Зимно. Может, я обознался? — и участвует в составе дивизиона в стрельбе по четырем рубежам НЗО, в составе полка... в постановке двух СО. Орудия исправны. Сегодня закончилось комплектование расчетов, у орудий по девять человек. Есть и ваши, из третьей батареи. Боеприпасы... всех видов, два БК. Все, что положено... бронебойные, шрапнель, дымовые... осколочно-фугасные гранаты... обещали еще подвезти,— Безуглый умолк. В тылу показался один ЗИС, за ним еще три. Прибыли боеприпасы.

Орудийные расчеты начали разгрузку. Пришел заместитель командира батареи по политчасти политрук Савченко. Познакомились. Политрук прежде служил в пехоте. Склонен был считать артиллерийских командиров формалистами. Куда ни поверни — бланки, цифры, команды. Но видит, что ошибся. Порядочным людям команды не мешают нести службу и жить по-дружески.

— Правда, товарищ младший лейтенант? — политрук обратился к Безуглому.

— Добросовестные люди находят взаимопонимание скоро... хитрецы приглядываются долго, пока не прощупают один другого, как говорят интенданты, два сапога пара,— смеялся Безуглый.

Савченко одет в шерстяное, хорошо пригнанное обмундирование мирного времени. Черные петлицы с красным кантом, на рукаве выделяется рельефно звезда, отороченная толстым золотым жгутом — отличительный знак политсостава. Но, кажется, он еще чувствует себя пехотинцем на огневых позициях.

Явился старшина батареи. Фамилия его Политов. Обед готов. Старшина спрашивает разрешения выдавать пищу. Безуглый запросил НП. Командир батареи не возражает. После обеда младший лейтенант Безуглый вызвал орудийные расчеты «по местам». Как подготовлены огневые взводы?

— Погодите,— Савченко поднялся с места, где обедал, вернул повару котелок, ложку.— Посмотрите во время стрельбы...

Я не против, но командир батареи ограничил срок принятия должности.

— Да? Ну тогда другое дело... заодно погляжу и я...

— Внимание...— подавал команды Безуглый,— командиры орудий, станины не сдвигать, ствол в походное положение не приводить... Отбой!

Расчеты принялись за работу. У 2-го орудия — знакомое лицо: сержант Дорошенко. Безуглый подал команду:«Стой!» Дорошенко подошел к буссоли, руки по швам. Вот встретились! Он в 6-й батарее? — Так точно... и вы? — сержант оживился.— Наших два со второго огневого взвода, из четвертой батареи девять человек. Наши все попали в первый дивизион.

— Двенадцать рядовых, сержант... вы... я,— Безуглый заглянул в бланк, который держал в руках. — Уровцы — солидная прослойка,— удовлетворенно заметил замполит.— Я беседовал, хлопцы хоть куда. Значит, вы из одной батареи?

Дремавший на бруствере с трубкой в руке телефонист встрепенулся.

— Сойка один слушает... есть!.. Внимание... огневые взводы по местам, приготовиться к приему команд.

Безуглый в нерешительности остановился. Нет, пусть продолжает. Я не принял должность и вмешиваться в обязанности старшего на батарее не собираюсь.

— По батарее... осколочно-фугасной гранатой...— младший лейтенант Безуглый умел подавать команды, не торопился и не медлил. Паузы выдерживал ровно столько, сколько нужно для работы. Голос у младшего лейтенанта громкий, слышалось еще нечто непередаваемое, кажется, внутренняя убежденность, заставляющая повиноваться, соблюдать ритм.

Командир 6-й батареи хвалил огневиков заслуженно. Орудийные номера действуют дружно. Ни суеты, ни разговоров. Видны старание, сноровка.

Выстрелы следуют один за другим. Из поступавших команд ясно: цель — батарея противника. Стреляющий вел огонь по данным, которые определены батареей звуковой разведки 4-го дивизиона. ..

У орудий служба не останавливалась ни на мгновение. Восьмой номер, свернув предохранительный колпак взрывателя, передавал снаряд седьмому, тот — шестому. Дальше снаряд попадал в руки пятого и четвертого номера, затем заряжающего. Тот сильным толчком всего корпуса отправлял снаряд в зарядную камору и тут же — гильзу с зарядом. Следовал двойной удар. Затвор закрыт.

Тем временем наводчик производил наводку. После установки угломера и прицела орудийный ствол перемещался в двух плоскостях, принимая заданный угол возвышения. «Готово!» — наводчик докладывал командиру орудия.

Командир орудия сигналил о готовности к выстрелу, подняв руку. Безуглый называл номер орудия.

— Первое!

В ответ командир орудия опускал руку вниз и одновременно произносил: — Орудие! — В то же мгновение наводчик нажимал спуск. Происходил выстрел.

— Второе! Третье! Четвертое!

Снаряды улетают к цели. Спустя минуту повторялось все сначала.

Дым впереди орудий сгущался. Заволок заросли и сползал назад, в тыл, куда старшина увел кухню. Там рельеф пониже.

— Сойка один... стой! Записать... цель номер десять... Батарея на ОП, доложить расход снарядов...

У орудий движение остановилось. Истекает дым, стволы подняты на угол, близкий к предельному.

— Стой,— передал Безуглый,— цель номер десять.

Командиры орудий повторили команду и принялись за вычисления. Безуглый сверил цифры, полученные командирами орудий, со своими.

— Записать на орудийных щитах... угломер двадцать один тридцать семь...

Расчеты снова пришли в движение. Наводчик с помощью камкового наносил мелом на внутренней стороне орудийного щита цифры: угломер, уровень, прицел.

Командиры орудий доложили расход снарядов. Безуглый подал следующую команду.

— НЗО «Туман»... навести,— он доложил стреляющему расход снарядов и наличие их у орудий.— Командирам орудий, привести в порядок ОП... восстановить маскировку!

НЗО «Туман», похоже, ограждал оголенный или недостаточно обеспеченный прикрытием участок на переднем крае обороны пехоты, которую поддерживала 6-я батарея. Положено по уставу в перерывах между стрельбами орудия наводить по району СО, либо рубежам ПЗО, либо НЗО.

Стреляющий объявил перерыв. Закончился осмотр орудий. Расчеты ушли в укрытие. Остаются только наблюдатели.

— Ну как впечатление? — спросил Безуглый. Он доволен. Со стороны стреляющего ни одного замечания. Ничего необычного. Стрельба велась скорее всего по ненаблюдаемой цели,— будем продолжать?

— Как, товарищ лейтенант, а? — политрук Савченко смеется.— Составили впечатление? — Он все же научился кое-чему за две недели пребывания в 6-й батарее. Проницательный человек.

Разумеется, но... работа, показанная для развлечения гостя, мало о чем говорит должностному лицу. Меня интересует истинное состояние орудийных расчетов.

— Вы считаете стрельбу развлечением? — поразился Савченко. Он не понял.

Ведение огня по цели номер девять — случай не показательный.

— Может быть... в этом я не разбираюсь. Но командир батареи понимает толк в таких вещах... верно? — обратился замполит к Безуглому.

— Да,— коротко подтвердил тот.

— У меня беседа в отделении тяги, пойду...— заторопился Савченко.

Расчеты заняли свои места. Материальная часть орудий 6-й батареи находилась в хорошем состоянии. Видимых неисправностей ни верхнего станка, ни нижнего, ни прицельных приспособлений я не обнаружил. Снаряды хранятся в нормальных условиях. Оба боевых комплекта. Как обстоит дело с расходованием технических ресурсов? Каждое орудие произвело свыше двух тысяч выстрелов. Цифра внушительная.

Мне доставляло большое удовлетворение видеть на новациях 6-й батареи орудийных номеров из 92-го ОАД. Даже люди 4-й батареи — ни одного я не знал в лицо — держались так, будто служили в огневых взводах 3-й батареи с первого дня войны.

Среди младших командиров на ОП выделялся выправкой командир 1-го орудия старший сержант Орлов, стройный, белокурый парень. Крепок физически, хорошо подготовлен во всех отношениях. Говорит коротко, обстоятельно. По характеру, кажется, замкнут. Орлов — помощник командира 1-го огневого взвода. Орудийный расчет содержит в порядке. Это не редкий пример среди сержантов третьего года службы того времени.

После огневых позиций я осмотрел отделение тяги. Представлял его сержант технической службы Смолин — старший механик в подразделении и командир отделения. В качестве тягачей в 6-й батарее используются СТЗ-НАТИ-3, гусеничные сельскохозяйственные тракторы, полученные незадолго до начала войны со складов. Предельная скорость движения 7—8 километров в час. Тягачи исправны, имеют достаточно большой запас хода.

Транспортные возможности огневых взводов повышались наличием прицепа, который буксировался пятым запасным тягачом, и двух автомобилей ЗИС, предназначенных для перевозки боеприпасов. В укрытии, где располагалось отделение тяги, находился еще один ЗИС, принадлежавший хозяйственному отделению. Его начальник — старшина, подчиняется непосредственно командиру батареи.

Ознакомление продолжалось. Безуглый вызвал орудийные расчеты «по местам».

— Внимание... командирам орудий... не заряжать... цель номер девять, огонь!

Как наводчики устанавливают отсчеты на панораме, прицельных приспособлениях? Точность наводки орудий? Исправность механизмов наводки? Вначале проверял Безуглый, за ним я. Безуглый характеризовал орудийных номеров. Я не мог не признать: огневые взводы 6-й батареи 231-го КАП подготовлены лучше, чем в 3-й батарее 92-го ОАД.

Под сосной, где телефонисты оборудовали свой ровик, запах керосина. Откуда? На перекладине висят фонари «летучая мышь», около дюжины. Но их место у орудийных передков. Оказалось, фонари собраны по приказанию Безуглого — удалить копоть со стекол. А освещение точки наводки в случае стрельбы ночью?

— Затихает дождь, посмотрим,— ответил Безуглый.

Телефонист позвал командира батареи к аппарату. Я доложил о вступлении в должность.

— Как аккумуляторы ночной подсветки? — младший лейтенант Варавин спросил о том, чего я не знал.— Освещение готовится днем... пятнадцать минут... доложить.

Безуглый вызвал расчеты к орудиям. Началась проверка. Принятая с НП команда «по местам» вернула Безуглого и меня к буссоли. Орудия открыли огонь. Подавлена одна цель, другая.

— Стой!.. орудийным расчетам разрешается отдых тридцать минут,— передал телефонист.

— Отдохнуть не вредно,— решил Безуглый,— заодно я закончу обед.

Телефонист принес котелок с пищей, ложку. Безуглый продолжал.

— Товарищ лейтенант, когда ушел девяносто второй ОАД из Ковеля? Куда? — Еще 27 июня, в числе 12 командиров, Безуглый был направлен в 231-й КАП и потерял след воинской части, в составе которой встретил войну.— Я спрашивал людей из пополнения... то стрельба, то разгрузка боеприпасов... так ничего и не узнал. А ваши живы... лейтенант Величко, Поздняков, Гаранин?..

Дождь усилился, загнал нас в укрытие. На рогатках перекладина, две плащ-палатки, соединенные на петельках по длинному краю, с торцов пристегнуты, сложенные углом, еще две. Пол устлан сосновыми ветками. Палатка старшего на батарее разделена условно на две части. В одной разместился Савченко. Перед ним полевая сумка, тетрадь. Политрук занят, пишет, по-видимому, донесение.

— Заходите,— Савченко потеснился. Для троих места достаточно. Впрочем, размеры палатки не имеют существенного значения. Вместимость ее зависит от состояния погоды.

— И когда перестанет этот дождь? — Савченко вернулся к своей тетради.

— Так, значит, лейтенант Величко в нашем полку... Поздняков и Гаранин ушли... жаль,— возобновил разговор Безуглый,— я вам не мешаю? — обратился он к Савченко, закурил.

Младший лейтенант. Безуглый успел привыкнуть и в 231-м КАП чувствовал себя, как воин, дорожащий принадлежностью к своей части. Знаком с историей полка. Стал рассказывать. До вторжения вермахта в Польшу 231-й КАП дислоцировался в местечке Белокоровичи, затем был переведен в Ковель. В боевых действиях участвует с первого дня войны. Оказывал поддержку пехоте, в частности частям 45-й СД, прикрывавшим направление Любомль — Ковель — Сарны.

Где находится в данный момент противник? Наши части? Их задачи? Расположения сторон Безуглый не знал. Он удивился, когда я назвал номера пехотных полков 56-й ПД.

— На огневые позиции такие сведения не доходят...

— Почему?

Безуглый взглянул на часы.

— За прошедшие сутки мы семь раз меняли позиции... позавчера — восемь. Когда тут вспоминать о противнике?

— Немцы применяют танки?

— Не слышал... С танками встречаться не приходилось...— Безуглый открыл планшетку. Там бланк, записана каждая команда, принятая с НП старшим на батарее.

— Два дня назад командир батареи стрелял по мотоциклистам на дороге, которая ведет в Колки... две стрельбы.

— По каким целям сегодня вела огонь 6-я батарея?

— В основном по пехоте... Безуглый листал записи.

— По боевым порядкам немецкой артиллерии... Цель номер три, наблюдательный пункт... номера восемь, десять... огневые позиции 105-мм орудий. Распространенный калибр у немцев.

— Подготовка данных?

— В полку есть дивизион АИР... Звукобатарея ведет засечки немецких батарей с высокой точностью. Стреляющий оповещает, когда ведет огонь по данным АИР...

Прибежал телефонист: «По местам!»

В течение получаса стрельба велась по целям на переднем крае, затем в составе дивизиона 6-я батарея участвовала в огневых налетах по району СО.

— Стой!

Надвигались сумерки. Безуглый объявил командирам орудий пароль. Выставлена ночная охрана: парный дозор, патрулирующий район ОП, караульные — по одному у орудий, в отделении тяги и у хозяйства старшины.

В ночное время 6-я батарея, говорил Безуглый, огонь ведет лишь в исключительных случаях. Почему? Выстрел 107-мм пушки сопровождается вспышкой. Великолепный объект для определения координат средствами инструментальной разведки.

Но ведь в корпусной артиллерии, как известно, еще со времен первой мировой войны широко применялись специальные пакеты для гашения пламени. На стволах 107-мм орудий стоят дульные тормоза-пламегасители.

Безуглый посмеивался. Все это он хорошо знает. В мирное время не раз участвовал в ночных стрельбах. При выстреле никакого пламени, только грохот. Сейчас пакеты исчезли, артснабженцы уверяют — нет в наличии.

— Со второго июля наша батарея ночью нe стреляла ни разу.

— Чем это объясняется?

— Вечером того дня командир батареи решил обстрелять мост на реке Стоход... долго готовил данные. Открыли огонь в темноте... Под утро на ОП обрушились немцы, калибр не меньше ста пятидесяти пяти миллиметров,— Безуглый умолк. Пришли командиры орудий. Ночное освещение готово к осмотру.

Наводчики включили подсветку приборов. Проверка закончилась. Разговор вернулся к последствиям ночной стрельбы по мосту через Стоход.

Чем закончился обстрел ОП? Были потери?

— Девять человек... одно орудие... снаряд лег под стволом... Вчера только заменили.

— Как «заменили»?

— Артснабженцы не успели до войны сдать на склад. Три 107-миллиметровки возят с собой.

Безуглый обратился к Орлову.

— До двадцати четырех ноль вы проверяете караул... После... командир второго орудия... Товарищ лейтенант, пойдемте в палатку, темно,— Безуглый мигал впереди фонариком.

Над моей головой впервые с начала войны была крыша, непроницаемая для дождя — тонкая брезентовая ткань. Постель из сосновых лап. Комфорт, о котором вчера я и мечтать не мог. Силуэт орудия темнел впереди, выкрики караульных, стук капель. ОП представлялась мне крепостью. Я пришел туда, куда стремился.

107-мм корпусная пушка — мощное оружие. Никаких сравнений с пулеметом. Стоило нажать спуск — и диск израсходован, затвор застревал в крайнем положении. Как меня терзали эти патроны, пока привык. Трудно пехоте!

Из 23 пулеметов в 3-й батарее осталось 14. Сегодня с подъема орудийные номера почистили их наспех и сложили на месте ночлега в штабель. Рядом образовалась гора пустых дисков. Так все там и осталось. Жаль. В огневых взводах 6-й батареи всего 2 РПД. Танковые пулеметы проще в обслуживании, компактны и больше отвечали запросам артиллеристов.

Меня тревожит положение на фронтах. Савченко знал об этом не больше Безуглого. Батарейные радиостанции РБМ и радиостанции взвода связи 2-го дивизиона не принимали сводок Совинформбюро. Вначале немцы ставили прицельные помехи, теперь изменили тактику и подавляют весь коротковолновый диапазон.

— Фашистская клика всеми средствами хотела бы скрыть от воинов Красной Армии истинное положение... очень боится голоса правды,— говорил политрук в утешение Безуглому и мне.— Она применяет самые изощренные методы дезинформации, а теперь еще начала глушить радиостанцию имени Коминтерна.

7 июля. Палатка пуста, я один. Ни Безуглого, ни Савченко.

— Товарищ лейтенант, проснитесь,— кричал телефонист,— приготовиться к приему команд... по местам!

Время 8 часов 30 минут. 6-я батарея ведет огонь. Цель — пехота. После двух-трех корректур по направлению стреляющий ввел поправку в дальность и перешел на поражение.

— Сойка, стой... записать... Цель номер двенадцать... пехота у развилки дорог.

Прошел час, другой. Стрельба не прекращалась. Цели разнородные. На переднем крае подавлены пулеметы, НП, рассеяно скопление пехоты. Подавлена батарея в глубине боевых порядков противника. Произведен огневой налет на перекресток дорог близ населенного пункта Мицк.

Поступила команда: «Стой!» Движение у орудий остановилось. Я ожидал очередные команды.

— Старшему на батарее, «отбой»,— передавал телефонист,— огневым взводам идти на Степань. Выступление через тридцать минут. У развилки дорог южнее Степани ожидать командира батареи.

Недоразумения, имевшие место в первый день воины, заставили меня задержать исполнение команды. Командира батареи к телефону. Телефонист готовился выдернуть штырь заземления.

— Я недостаточно ясно выражаюсь? — спросил Варавин. — Я хотел получить подтверждение последней команды.

— Какой именно? Надеюсь приказание на снятие отдало? В девяти километрах по дороге на Степань... развилка,— Варавин повторил: — Отбой!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.