Глава 28 «ВОЖДЬ КОРРУПЦИОНЕРОВ»?

Глава 28

«ВОЖДЬ КОРРУПЦИОНЕРОВ»?

Почти все нынешние «руководящие» оппозиционеры в Венесуэле имели во времена Четвёртой республики хорошо оплачиваемые должности с привилегиями и неограниченными возможностями для повышения собственного «уровня жизни». Они хорошо осведомлены о тех возможностях, которые предоставляет пребывание «во власти» на любом уровне, с любыми полномочиями. И зависть их к чавистам, которые «командуют» страной, не имеет границ.

Оппозиционные политологи считают, что «коррупционное загнивание» боливарианского режима усилилось после победы в нефтяной забастовке и установления государственного контроля над PDVSA. В самый ожесточённый период противоборства с саботажниками правительству Чавеса помогли дальновидные «дружественные» предприниматели. Так, один из них, Вильмер Руперти, арендовал российские танкеры и использовал их для подвоза бензина в Венесуэлу. Конечно, когда обстановка нормализовалась, Чавес не забыл об этой поддержке. Президент наградил Руперти орденом «Звезда Карабобо», который вручается только военным за особые заслуги. За короткое время Руперти превратился в одного из самых богатых людей страны, поскольку был на виду, когда заключались контракты с PDVSA на перевозку углеводородов в страны Южной Америки и Карибского бассейна. Его компании «Suramericana de Transportes de Petr?leo» и «Global Ship Management» процветают: только на постройку восьми новых танкеров выделено 500 миллионов долларов. Нувориш Руперти всячески демонстрирует свою успешность. У него есть свой телеканал, роскошные особняки, авиапарк, бронированные автомашины, телохранители, «выписанные» из Южной Кореи.

Негативный резонанс в стране и в президентском дворце вызвала история с приобретением Руперти на аукционе в Нью-Йорке двух дуэльных пистолетов, декорированных золотом, за полтора миллиона долларов. Пистолеты когда-то принадлежали Симону Боливару. Миллионер обещал подарить их венесуэльскому правительству, но слова не сдержал: «Лучше будет, если я оставлю их в наследство детям».

Таких «руперти» сейчас в Венесуэле немало. Их называют «boliburgesia» («болибуржуа») — боливарианская буржуазия. Поведение нуворишей в красных рубашках ни в чём не соответствует провозглашённым Чавесом идеалам умеренного потребления, христианской морали, солидарного отношения к бедным людям. Его призыв жить по заветам Христа не был услышан. «Болибуржуа» живут напоказ, на широкую ногу, с безоглядной расточительностью. Нефтедолларов много, и они, в стране с прочными коррупционными традициями, легко достаются виртуозам мошеннических комбинаций: через родственные связи, наработанные схемы «ты мне — я тебе», хитроумные импортно-экспортные и валютные операции.

Есть «болибуржуа» меньшего калибра, но и они шокируют демонстрацией богатства на фоне лозунгов, призывающих к строительству «Социализма XXI века». Среди ближайших соратников Чавеса нет обладателей «хаммеров», земельных угодий, фешенебельных вилл, владений на Карибских островах или в Майами. Но искушения в духе american way of life порой подтачивают убеждения, казалось бы, наиболее стойких боливарианцев. Луис Фелипе Акоста Карлес[143] один из тех, кто стоял у истоков движения «MBR-200», заявил по телевидению, что «революционеры имеют полное право на покупку „хаммеров“». Эти слова были воспроизведены всеми оппозиционными СМИ. Вот она, номенклатура Чавеса: никакой идеологии, на уме одно потребительство! Но хуже было другое. Будучи губернатором штата Карабобо, Акоста сблизился с местными олигархическими кругами, закрывал глаза на их незаконный игровой бизнес и связи с наркодельцами. «Плохим и грустным примером» назвал Чавес траекторию морально-этического падения Акосты. До судебного преследования дело не дошло, но губернатора исключили из PSUV и обвинили в предательстве революции. В 2008 году Акоста решил вновь выставить себя в качестве «независимого» кандидата на пост губернатора, но проиграл, набрав незначительное количество голосов. Сейчас он занят рыбоводством в своем родном штате Гуарико и терпеливо ждёт, когда Чавес сменит гнев на милость.

Впрочем, среди моих знакомых функционеров-чавистов многие сохранили прежний, весьма скромный образ жизни, несмотря на высокие посты.

Политологами из лагеря оппозиции особо выделяется категория «военных болибуржуа», которые, дескать, являются «подлинной опорой» Чавеса. Почти все они выходцы из бедных слоев населения и поступили в военные училища из прагматических соображений: полное государственное обеспечение, реальная карьерная перспектива. В годы правления Чавеса многие из них стали полковниками и генералами. Они содействовали укреплению «режима», направлялись на самые ответственные участки борьбы с оппозицией и были щедро вознаграждены: «болибуржуа» из военных владеют процветающими предприятиями, асьендами в сотни гектаров, получают «рентабельные» должности в бюрократическом аппарате.

«Болибуржуа» постепенно захватывают всё большее жизненное пространство: поселяются в фешенебельных районах традиционных элит, покупают виллы, отдают детей в лучшие частные школы, учатся играть в гольф, поправляют здоровье в суперсовременных клиниках для избранных, отдыхают на мировых курортах. Феномен «болибуржуа», то есть перспектива быстрого обогащения, соблазняет не только нестойких боливарианцев, но и многих «испытанных борцов» против «диктатуры Чавеса». «Взаимопроникновение» старой и новой элит приобретает всё более необратимый характер. Сейчас никого не удивляют свадьбы, которые объединяют семьи из политически и социально непримиримых лагерей. Знаковое событие: министр информации Андрес Исарра, сын главного идеолога Боливарианской революции, женился на журналистке Исабель Гонсалес[144], которая вела на телеканале Глобовисьон одну из самых враждебных Чавесу политических программ.

***

Любят «чавесологи» порассуждать о том, что президент «сознательно» создаёт в стране «обстановку массовой коррупции». Отсутствие налаженной отчётности за правильным расходом государственных денег — стимулирующий фактор для злоупотреблений в любой стране. Оппоненты Чавеса полагают, что негативный пример этого демонстрирует он сам. «Чавес является государственным служащим, — отметил один из них, — поэтому бюджетные ассигнования, которые принимает для него Национальная ассамблея, должны быть оправданны. Никакие траты по статьям, произведённые функционером, не могут быть увеличены без убедительной аргументации. Главная контрольная служба в каждом таком случае должна просить объяснений. Никакая демократия не выдержит тех трат, которые делает президент. Разбрасывание средств направо и налево, характерное для высшего функционера, каковым является Чавес, привело к тому, что большинство других государственных чинов не отчитывается должным образом в расходах. Контрольная служба не осуществляет ни предварительной, ни последующей инспекции исполнения бюджетов»[145].

Из-за отсутствия компромата на Чавеса недоброжелатели ищут коррупционеров среди его родственников.

Как тут не вспомнить об афере, связанной со строительством комплекса по переработке сахарного тростника в штате Баринас, губернатором которого тогда был отец президента — Уго де лос Рейес Чавес. Уго-младший обещал, что возведение комплекса станет весомым доказательством дееспособности и эффективности его правительства.

Были выделены миллионные средства, приглашены кубинские специалисты, назначен руководитель стройки — из венесуэльских военных специалистов. Через год выяснилось, что дело так и не сдвинулось с мёртвой точки, если не считать площадки, кое-как расчищенной под строительство. Огромные денежные средства словно ушли в песок. Расследование показало, что их энергичное освоение осуществлялось «строителями» без какого-либо государственного контроля и использовалось для удовлетворения «личных нужд» — приобретения «хаммеров», квартир в столице, семейного отдыха в Майами, на Кюрасао и в Доминиканской Республике. Только кубинцы остались в стороне. Они «сигнализировали» по этому поводу неоднократно, но к ним никто не прислушался.

Скандал сильно навредил репутации президента. Не проконтролировал, полностью доверился отцу и его секретарю — брату Архенису Чавес заявил по этому поводу жёстко: «Я не буду вмешиваться в это дело. Пусть соответствующие инстанции проверяют всё, что хотят». И дал совет родственникам: «Не рассчитывайте на меня. Защищайтесь, доказывайте, что это неправда…»

***

После разоблачений, связанных со строительством сахарного завода, все родственники президента, близкие и дальние, живущие в штате Баринас, находятся под постоянным «обстрелом» прессы. Так, одно время настойчиво писали о том, что семейство Чавесов якобы скупает через посредников самые плодородные земли в штате. С такими обвинениями выступил в Национальной ассамблее депутат Вильмер Асуахе и передал в Контрольную комиссию собранные им доказательства. По утверждению депутата, посредниками и фиктивными владельцами выступают лица, которые, так или иначе, связаны с «семьёй»: Нестор Исарра, скромный смотритель родовой финки «Ла Чавера», экономка Вильма Май Гомес, человек «на подхвате» — Хуан Карлос Ласаро Товар. Были и другие обвинения: нецелевое использование финансовых средств, выделяемых штату, подписание контрактов на строительные работы без предварительных торгов и т. д. и т. п. В обвинениях много натяжек, неточностей и искажений, но в таких делах главное — привлечь внимание, затеять шумиху, бросить тень[146].

Депутат Асуахе затеял «антикоррупционную кампанию» против «семьи» для того, чтобы создать себе ореол бескорыстного радетеля за правду и потом на выборах побороться за пост губернатора штата Баринас. В парламенте решили начать расследование в отношении гипотетической коррупционности «семьи» и заодно проверить самого Асуахе, который «живёт не по средствам, явно роскошествует и, будучи членом PSUV, компрометирует своим поведением революционную партию».

Сенсационные публикации о «стремительном росте благосостояния клана Чавесов» появляются перед каждой избирательной кампанией. Публикуются фоторепортажи о «роскошных особняках» членов семьи. Одноэтажные, реже — двухэтажные, скромные постройки, ничем не выделяющиеся из тысяч других, никакого намёка на роскошь и претенциозное расточительство. По российским меркам эти «особняки» ничем не превосходят стандартные дома в «непривилегированных» дачных посёлках. Сам Чавес пользуется официальными резиденциями. О собственном «домике» он только мечтает. В «допрезидентском» прошлом у Чавеса никогда не было своей недвижимости. Он почти всегда жил в съёмных квартирах или в качестве гостя у друзей и политических соратников.

Постоянные атаки СМИ на членов его семьи беспокоят президента. Было время, когда его родители охотно встречались с журналистами, давали откровенные интервью, считая, что тем самым помогают сыну в опровержении недобросовестных выдумок (о его якобы тяжёлом детстве, неуживчивом характере, ранней склонности к экстремизму и т. п.). В итоге доверчивость старших Чавесов в общении с представителями либеральной прессы использовалась в ущерб президенту и им самим. Снисходительно-насмешливые, а нередко издевательские публикации преобладали.

Пожалуй, больше всего достаётся Елене Фриас де Чавес. Обычная «запевка» такая: когда-то она была скромной, трудолюбивой женщиной, которая заботилась только об одном: вывести в люди всех своих сыновей. Методы воспитания были жёсткими, и до сих пор донья Елена пытается не выпускать из-под контроля своих повзрослевших сыновей. Один из конфликтов с Уго привёл к тому, что мать и сын не разговаривали друг с другом два года. Но когда Уго Чавес стал президентом, донья Елена поднялась по социальной лестнице, теперь она культивирует себя: делает не только модные прически, но и пластические операции, посещает дорогие бутики и ювелирные магазины. На ней всегда много драгоценностей: жемчужное ожерелье, золотые кольца, браслеты[147]. Она пытается вести себя как дама из высшего света, даже болонку завела.

О главе рода Чавесов, Уго-старшем, либеральная пресса пишет со снисходительной интонацией. Он стар и немощен, за его здоровьем днём и ночью следят врачи, в том числе кубинские. После сердечного приступа он практически отошёл от дел, передоверив губернаторские обязанности сыну Архенису. Региональные выборы 2008 года очень остро поставили вопрос о том, какие политические силы будут контролировать штат, который называют «колыбелью Боливарианской революции». Усилия оппозиции по компрометации Архениса достигли цели: опросы общественного мнения показали, что он не наберёт необходимых для победы голосов. Президент предложил баллотироваться на пост губернатора старшему брату Адану: другого варианта не было. Адан успешно провёл избирательную кампанию и победил.