Глава третья. Прорыв
Глава третья. Прорыв
1
Съезд — дело серьезное.
Хоть на нем и принимают не так много решений.
Причем решения, связанные с руководством партией, остаются как бы в тени главных: о предвыборной платформе и о кандидатах на пост вице-президента и главы государства.
С партийной платформой все было несложно. Среди ряда разделов имелось три главных, которые уже вскоре всерьез повлияют на политику страны.
Раздел «Оборона» включал намерение расширить военные возможности, «увеличить их объем и повысить качество в целях отражения агрессий». Указывалось, что десять лет назад недруги уважали силу и влияние Америки, но при Эйзенхауэре все изменилось: «Последние семь с половиной лет наша военная мощь постоянно снижалась в сравнении с мощью России, Китая и их союзников». «Платформа» ставила задачу реорганизовать и модернизировать вооруженные силы до того уровня, когда противник знает: атака на США грозит ему уничтожением.
Подчеркивалось, что «хрупкий баланс сил, основанный на взаимном страхе перед ядерной угрозой, не гарантирует мира. Мы должны вновь овладеть инициативой по всему фронту международной политики, направленной на создание условий для обеспечения мира. Постепенное глобальное разоружение высвободит ресурсы для новой атаки на нищету».
«Третьему миру» уделялось особое внимание, посвященная ему часть документа втрое превосходила часть, обсуждающую отношения со странами НАТО, и примерно вдвое — отношения с «коммунистическим миром». Меры по созданию в мире «адекватного образа США» составили отдельную главу.
Разделы, посвященные внутренней политике, включали задачи ускорения экономического роста, повышение эффективности государственного управления, установление гибкой налоговой политики. Обеспечение гражданам, способным и желающим работать, полной занятости провозглашалось главной задачей партии и ее будущей администрации.
Все это во многом составит политику администрации Кеннеди. Но для того чтобы это случилось, ему требовалось победить на выборах. А чтобы попасть на выборы, следовало преодолеть упорное и умелое сопротивление соперников на конвенте собственной партии.
2
11 июля Спортивная арена Лос-Анджелеса заполнилась делегатами.
Их удачно описал видный прозаик Норман Мейлер в эссе для Esquire «Супермен следует в супермаркет». И предстали они в нем отнюдь не «благороднейшими сынами и дочерями республики». То есть, «если бы, залетев на Землю, их увидел марсианин с хорошим вкусом, он бы, чего доброго, сразу улетел, уверенный, что угодил в самый безотрадный вертеп ада». Такие у них были лица. А ведь считалось, что это им, и никому иному, партия доверяла утвердить кандидата, которому предстояло, в случае успеха, занять высший из постов, какие есть в стране.
Им надлежало на несколько дней воплотить в себе народ США. Потрудиться — средь дыма сигар и потных лиц, шума толпы и грома оркестров найти свое место. Приветствия и речи кандидатов, и топот, и ропот, и шепот, и мат (американский) — все надо переорать, перехлопать и шляпой перемахать. Потрясти портретом кандидата и проголосовать как надо. Главное — верить, что от твоего голоса что-то зависит.
При этом, подметил Мейлер, казалось, что все это скопление, бурление и мельтешение — зря. Итог предрешен. И хоть будет названо много имен, победит «тот самый единственный парень», чье имя звенит в воздухе. Которого ждут и опасаются. Потому что, хотя его-то и ждут, чего от него жать — не знают.
Уж больно он необычен. Слишком молод. Слишком смел. Слишком хорош собой. Ну и… католик. Словом — рискованный кандидат. И все это знают. Но он зрел, умел и намерен добиться всего, чего хочет. Так что — за Кеннеди!
3
На Першинг-сквер Кеннеди не въехал, а влетел.
Суббота. 9 июля. Калифорнийское лето. Кортеж роскошных кабриолетов. В его машине все сидят задом наперед — лицом к шефу. И только охрана глядит вперед-назад, направо-налево…
Kennedy, Kennedy, Kennedy, Kennedy, Kennedy for me! — вопят барышни. Будто принц прискакал на белом лихом коне. Боже, какая фигура! (Он часто носит корсет, чтоб не болела спина.) Загорелый, ну прямо инструктор по горным лыжам, плаванию или серфингу. (Такой цвет кожи — результат болезни Эдисона, но об этом не знает никто.) И улыбка. О! Эта улыбка… Она «сияет за полета ярдов» — показалось Мейлеру. И не ему одному.
Выходя из машины, Джек салютует толпе. Она отвечает веселым ревом. К подъезду отеля «Билтмор» полиция расчищает проход. Но он, улыбаясь, идет «в народ». Он жмет руки. Обменивается с кем-то парой слов. Хлопает кого-то по спине. Ему отвечают смехом. И это — тоже политика. Та ее часть, что творится на людях. Прелюдия к той, что свершается далеко от их глаз.
Кеннеди предстоит решить три задачи.
Обеспечить себе большинство голосов делегатов. И так обойти главных соперников, Джонсона и Стивенсона, чтобы не допустить ни второго тура, ни «тупика», который может привести к включению в процесс компромиссной фигуры. Это — раз.
Два: в случае успеха, определить на роль вице-президента человека, способного усилить тандем. Список есть. Имени — пока нет.
И три: добившись выдвижения, сокрушить соперника-республиканца. Все.
Решать первую задачу он и приехал в Калифорнию. И знал, как будет это делать. Со второй нужно было обождать: определиться с фамилией напарника можно и на съезде, и после. Ну, а до решения третьей задачи нужно было победить здесь — в Лос-Анджелесе. Впрочем, ее решение, а с ним и его будущее, зависело, главным образом, не от него, а от миллионов американцев.
Девиц с хвостатыми прическами, адвокатов в галстуках-бабочках, продавцов хот-догов, операторов MGM и всех, кому он, улыбаясь, жал руки, шагая к трону принцессы Америки.
И, казалось, шагнув с Першинг-сквер в отель «Билтмор», он прошел его насквозь и вступил в зал заседаний, в гомон толпы, в мир внимательных и рассеянных взглядов, воздушных шаров и плакатов с именами соперников.
А с ним и его люди — Бобби и его команда, что разместилась в штабе на восьмом этаже «Билтмора». Связь, радушие, кофе, сигары и многое другое мог найти ступивший на его гостеприимный порог делегат. Но в дальние комнаты гостя не пускали. Посторонним вход воспрещен. Там делают будущее.
Телефон и радио соединили офисы с членами команды и активом в зале заседаний.
Еще до съезда пресс-служба выпускала несколько пресс-релизов в день. СМИ получали информацию о новых видных сторонниках Джека: Терри Сэнфорде — губернаторе Северной Каролины; Орвилле Фримэне — губернаторе Миннесоты, делегации Нью-Джерси… Десятки сторонников из Массачусетса и друзей со всех концов страны были готовы дни напролет говорить с членами каждой делегации, докладывать об их настроениях и намерениях.
Но главное — следить за ходом голосования.
4
Штаб располагал картотекой делегатов. В особом зале «для дорогих гостей» стайка фигуристых блондинок порхала вокруг них, щебеча и предлагая бесплатный кофе, а попутно — крутя кино про Джека. Число дорогих гостей росло с каждым часом.
— Думаю, — Кеннеди выдержал паузу, — мы возьмем номинацию…
Журналисты застрочили в блокнотах. Фотокорры защелкали затворами.
— Но, — продолжил Джек, — не на блюдечке с голубой каемочкой. Так не бывает.
Он знал, что когда-то Чэмп Кларк и Билл Макаду прибыли на съезды, уверенные в победе. И «пролетели». Тогда для этого требовалось «взять» две трети голосов делегатов. Не измени Рузвельт это правило, и Джек не видал бы выдвижения как своих ушей. Но теперь шансы были.
Судя по имеющимся данным, его большинство было скромным. Но это было большинство. Даже после того, как лояльность подтвердили крупные делегации Иллинойса и Пенсильвании. Поддерживал его и губернатор Калифорнии Пэт Браун. Но, похоже, не контролировал свою делегацию. Канзас и Айова обещали поддержку, но было не ясно, в первом или втором туре.
А тут еще вдова великого Рузвельта, влиятельнейшая Элеонора, возьми да заяви: она, мол, «ждет, что самоотверженность и отвага Кеннеди» побудят его принять роль вице-президента.
Еще чего? Плохо же она знала Джека. Думала, что его слова «я никогда не приму второе место в тандеме» были игрой. Ан нет! Просто потому, что в этом случае — кто бы ни стал первым, — в 1960 году он был обречен на провал.
Кроме Кеннеди выдвижения хотели Стивенсон, Саймингтон, Джонсон и еще восемь человек. Среди них — побитый им Хюберт Хэмфри. И ни у одного из них, считал Джек, не было шансов. Кого бы ни выставили республиканцы.
Но люди Джонсона становились все активней. Они знали свое дело — упорно твердили за влиятельным сенатором Сэмом Рейберном: «Силы зла… не пощадят невинность и не будут снисходительны к неопытности» (это он намекал на Кеннеди). Из их же штаба шли сплетни, что-де отец Джека антисемит и пораженец, а сам он беспринципен, да еще и не здоров. Поговаривали о подковерных соглашениях, согласно коим во втором туре Джек отдаст свои голоса Стивенсону. Но тот все равно не победит. Тут-то и явится Линдон. Та самая «компромиссная фигура», о которой так много говорят. А Джек не волновался. Без слухов съезд — не съезд.
5
А пока Кеннеди согласился на дебаты с Джонсоном перед делегацией Техаса. Но с условием: с участием делегатов от Массачусетса. Джонсон согласился. Ему было что предъявить. Он красочно описал свои успехи в Сенате. Ну, а его слова о «пассивности других сенаторов-кандидатов» все приняли явно на счет Джона.
Тот среагировал мгновенно и виртуозно. Ответил, что уважает Джонсона, горд его успехами и убежден, что, говоря о «некоторых других», он явно имел в виду не Кеннеди. И тут же поведал о своих достижениях и беззаветной службе избирателям. Ведь не зря они избирали его на новые сроки. Под занавес он пожелал Линдону успехов, пообещав помощь в его важной работе на посту главы сенатского большинства.
ТВ донесло дискуссию до делегатов. И, как показали опросы, итоги были не в пользу Джонсона. Люди Кеннеди решили, что вот она — удобная минута для «вброса» информации, нужной их шефу. С их подачи на съезде чуть не хором заговорили, что Джек, мол, «рулит хорошо смазанной машиной», «любого переедет асфальтовым катком» и вообще «пойдет по головам». Это был добрый знак. Так говорят о тех, у кого есть шансы.
Да, плакаты Джонсона торчали гуще. И его люди все нашептывали о «компромиссной фигуре». Но Джек знал: «тупика» на съездах не было со дня отмены большинства в две трети. Он смотрел на дело так: надо «взять» 761 голос. Из 1520. В первом туре. Все.
Губернатор Миннесоты Фримэн (земляк и член той же парторганизации, в которой состояли трое из соперников Джека), человек с обликом героя вестерна, объявил: Джон Фицджеральд Кеннеди намерен добиваться выдвижения кандидатом в президенты. А следом пошла группа поддержки: негр и дама, губернатор с Юга и глава аграрного штата, пожилой либерал и молодой умеренный… И все — протестанты!
Что с того, что в списке номинантов он последний? Должен стать первым!
Делагаты ушли совещаться. Их обрабатывали его люди. Не все вышло гладко, но в целом справились. С Пенсильванией помог босс из Филадельфии Билл Грин. Когда в совещании возникла заминка и губернатор Лоуренс дал слабину, Грин убедил его пригласить на дискуссию Кеннеди. И тот пришел. И выступил. И добился поддержки. Ему аплодировали стоя — видели: «парень реально крут». И голосовали за Кеннеди.
6
В 22.07 огласили результаты.
Голоса Юга разделили, главным образом, Кеннеди и Джонсон. Арканзас, Вирджиния, Делавэр, Теннесси, Южная Каролина и Техас — а кто сомневался? — голосовали за Линдона. Плюс — большая часть Джорджии.
Зато Аризона встала за Джека. Как и Аляска, Вермонт, Индиана и еще девять штатов. Получил он и 104 из 114 голосов делегации Нью-Йорка, и большинство в Пенсильвании, в Айове, Иллинойсе, Мичигане и Монтане.
Делегация Калифорнии раздала свой 81 голос разным кандидатам. Кеннеди досталось 3 с половиной. Миссисипи, Миссури, Нью-Джерси и Флорида отдали все голоса своим «любимым сынкам». Миннесота встала за Хэмфри. Канзас к моменту подсчета голосов еще совещался.
Для победы в первом туре требовался 761 голос. В минуту, когда объявили итоги по Висконсину, у Джона их было 750.
На очереди был Вайоминг с 15 голосами. Другие штаты и территории мало что решали.
Итак… Дамы и господа, штат Вайоминг! 15 голосов. Все — за Кеннеди!
Джек получил большинство. В первом туре! Дело сделано!
* * *
Джек следил за подсчетом из дома, где он и Дейв Пауэрс укрылись от журналистов. Во время объявления результатов по Вайомингу в кадр попал Бобби. Он знал результат. Он улыбался.
Спортивную арену заполнил гром оркестров и вопль восторга.
Джек спокойно и тихо курил «гавану».
— Ну, что, Дэйв? Пошли… Нас, наверное, ждут.
* * *
Голоса на конвенте распределились так:
Первое место у Кеннеди: 806 голосов — 52,89 %.
Второе у Джонсона — 409 (26,84 %).
Саймингтон — 86, Стивенсон — 79,5, Мейнер — 43, Хэмфри — 41, прочие от 30 до одного.
Теперь предстоял торг. Кеннеди выдвигался как претендент на номинацию без пары, но он не отдал решение о вице-президенте на усмотрение конвента, а оставил его за собой. Пришла пора выбрать соратника. В такой ситуации кандидат в президенты неизбежно становится объектом давления претендентов и ведущих групп интересов. При этом держит в голове шансы вероятного напарника принести как можно больше голосов и его способность работать на этой должности.
В Америке вице — важная птица.
Он приносит присягу перед президентом[95]: «Торжественно клянусь, что буду поддерживать и защищать Конституцию Соединенных Штатов против всех врагов, внешних и внутренних; что я буду хранить ей истинную верность; что я принимаю это обязательство свободно, без какой-либо внутренней оговорки или цели от него уклониться; и что я хорошо и добросовестно буду исполнять обязанности в той должности, в которую ныне вступаю. Да поможет мне Бог».
Согласно 12-й поправке[96], к нему предъявляют те же требования, что и к кандидату в президенты: гражданин США по рождению, проживающий в стране не менее 14 лет, и не моложе 35 от роду. Ограничений на число вице-президентских сроков нет.
По Конституции вице-президент — второе лицо в стране. Он заменяет президента в случае его смерти, отрешения от должности или добровольной отставки. Он же возглавляет Сенат.
Кроме того, вице-президент, по крайней мере формально, — ближайший сотрудник главы государства, выполняющий его особые поручения как за пределами, так и внутри страны.
То есть пост это отнюдь не номинальный, а политически чрезвычайно весомый. И потому каждая из политических, социальных, отраслевых, региональных групп, участвующих в политической жизни, желает видеть на нем своего человека.
В период торга за пост вице-президента кандидату в президенты нелегко — приходится выдерживать немалый напор лоббистов, настоятельно рекомендующих самых лучших и подходящих. Если у первого лица с самого начала нет никаких предпочтений, кандидат в вице-президенты — компромиссная фигура. Вокруг нее-то и развернулась борьба.
7
Парторги штатов, профсоюзы, лоббисты и бывшие соперники предлагали своих людей.
Но Джек исходил из расклада сил в регионах. Он мог рассчитывать на поддержку влиятельных лиц и части избирателей на Востоке, Северо-Западе и Среднем Западе. Но не на Юге. Юга ему катастрофически не хватало. И на съезде почти весь Юг был за Джонсона.
То есть стоило предложить место кандидата в вице-президенты человеку, популярному в этом недружественном регионе. Бобби, О’Доннел и Сэлинджер посчитали совокупные голоса членов Коллегии выборщиков от Новой Англии, Среднего Запада и Большого Юга. Картина вышла — проще не придумаешь: в Америке нет кандидата в вице-президенты лучше Джонсона.
К тому же он отвечал и другим требованиям. Прежде всего — был своим для консерваторов. И значит — прикрывал Кеннеди с этой стороны.
Амбициозный и жесткий, Джонсон был ветераном, получил из рук президента Рузвельта орден «Серебряная звезда», занялся политикой в молодости — в 29 лет уже был конгрессменом. Как и Джек, происходил из политической семьи. Его дед и отец были законодателями штата.
Рос Джонсон в условиях сложных. Его мать — женщина добрая и умная — воспитывала в сыне гуманизм и сдержанность. Отец же был суров, обрезал сыну красивые локоны, дразнил девчонкой и, думая, что воспитывает в нем мужество, заставил однажды застрелить кролика. Неспособность сопротивляться его воле и убийство зверька стали для Линдона страшной травмой. Подобные эпизоды, породившие низкую самооценку, требующую компенсации, по мнению политических психологов[97], стали в будущем источником его агрессивности, жажды успеха любой ценой и готовности к применению в политике вооруженной силы.
Линдон успешно работал в Конгрессе. Успешно воевал. Успешно прошел в Сенат и стал лидером большинства. Успешно победил инфаркт. Успешно пришел к выдвижению в президенты. Успешно занял второе место. Успешно получил предложение стать вице. Успешный человек!
Он умел превращать неудачу в успех. И сразу принял предложение Джека.
А до того случилась любопытная история. Ею со мной поделился знаменитый советский международник Валентин Зорин[98], работавший тогда на съезде:
«После выдвижения у Кеннеди на съезде было несколько выступлений — и с трибуны, и в кулуарах. И в одно из них он вставил любопытную шутку.
— Вчера во сне, — сказал Джек, — Бог сказал мне: «Я назначаю тебя президентом Соединенных Штатов Америки». Я ответил: «Да будет так, Господи». Утром я спросил Линдона: что мог значить мой сон? «Что-то я не помню, что назначал тебя президентом», — устало ответил он».
Кеннеди знал: ему нужен такой человек. Известный Югу. Солидный. Опытный. Гордый Техасом и Америкой. Его влюбленность в страну дополняла космическую устремленность Кеннеди.
Джонсон был бойцом на важном месте — в узле интересов либералов и консерваторов, молодых и ветеранов. Джек показал старшему поколению, что знает и уважает его интересы. Прислушивается к его мнению. Рассчитывает на помощь. А помощь эта стоила дорого.
Без нее едва ли можно было сконцентрировать силы для наступления.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.