10 утра

10 утра

Меня отвезли на рынок, чтобы докупить недостающую одежду, которую я должна носить во время своего пребывания здесь.

Одна из работ, которой занимаются дети беженцев здесь и по всему миру, — собирать мусор и пытаться найти какие-то полезные вещи.

Мы остановились на красный свет. Мальчик лет шести постучал в мое окно. Он показывает мне свою ампутированную руку. Мне сказали, чтобы я не давала денег просящим. По возможности лучше вместо денег давать еду. Многих детей родители заставляют просить милостыню.

Около половины населения Пакистана каждый вечер ложатся спать голодными.

Этот ребенок смотрит мне прямо в глаза. Он всего лишь маленький мальчик. Я передала ему что-то через окно. На следующем светофоре к нашей машине подошел пожилой мужчина на костылях.

Очень жарко и людно. Я не представляю, как люди работают при такой жаре целый день, и все, кажется, работают очень усердно.

При такой сильной жаре мне сложно представить, как можно обойтись без воды, но при засухе, продолжающейся здесь и в соседних районах, доступ к воде очень ограничен.

У Пакистана очень декоративная культура. Здесь очень красивые автобусы с причудливыми и яркими украшениями. К ним прикреплены железные скульптуры и различные рисунки. Одежда намного более яркая, чем я себе представляла, хотя они очень скромны: одежда прячет почти все тело.

Первое место, где мы остановились, был обувной магазин.

Вся обувь ручной работы, и я до сих пор не уверена, где правый, где левый туфель. Некоторые туфли выглядят в точности, как из сказки об Аладдине, с украшенными золотом и серебром мысками, загнутыми кверху.

Когда мы вернулись, я приняла душ и попыталась вздремнуть, но не смогла. Я попыталась позвонить домой, но никто не взял трубку.

Я узнала, что ни одна страна в мире не хочет оказывать Афганистану помощь из-за Талибана, и очень трудно провезти гуманитарную помощь через кордоны Талибана тем невинным жителям, которые отчаянно в ней нуждаются. Не говоря о потребностях в еде и воде, здесь существуют противопехотные мины, которые необходимо обезвреживать. Страдает так много невинных людей.

Я встретилась с Аббас Сарфраз Ханом, министром по делам беженцев.

Я не знала, куда мне сесть, надо ли покрывать голову или нет? Я слышала, что у него достаточно западное мировоззрение. Он учился в колледже в Бостоне, жил в Лондоне. Он предложил мне напитки. Я ответила: «Нет, Спасибо». Монсеррат, сотрудник УВКБ ООН, шепнула мне: «Закажи что-нибудь, например, зеленый чай».

Министр говорил о:

• поколениях без образования;

• недостатке информации и неполном освещении событий западной прессой;

• недостаточности финансирования.

Перед отъездом я почувствовала облегчение, когда он пожал мне руку. Я до последнего момента не была уверена, нормально ли прошла наша встреча.

Как типичная американка, я думаю, что не была воспитана так, чтобы всерьез задумываться о том, что происходит за пределами моей страны, чтобы пытаться узнать и ценить культуры других стран. И Америка не одинока этом, многие страны не обращают внимания на другие культуры.