Вторник, 27 февраля

Вторник, 27 февраля

В 7 часов утра в дверь постучали — настойчиво и громко. Я немного устала. Я беспокоилась, что меня будут мучить кошмары. Но — нет, к счастью, усталость взяла свое, и мне ничего не снилось.

Я просидела в Офисе около двух с половиной часов, проверяя информацию и проводя встречи, пытаясь понять, кто и чем занимается, какие организации присутствуют в регионе.

Сегодня мы встречаем корабль, на котором беженцы должны будут вернуться в Сьерра-Леоне. Мы отвезем их в лагерь около Кенемы, который станет их новым домом.

Корабль задерживается. Наконец крикнули: «Пора двигаться!» Я схватила свой рюкзак. Прошло еще полчаса. Нам вручили маленькую сумку с основным походным оборудованием — «На случай, если что-нибудь произойдет…»

Наша машина все утро простояла в каком-то подобии гаража, на ремонте. Ремонт не получился, машина до сих пор не готова.

На все здесь уходит так много времени! Регистрация беженцев, которые сойдут на берег, также займет немало времени.

Представители многих правительственных и неправительственных организаций находились там же, в доке, по три-четыре человека от каждой организации.

Международная медицинская организация (International Medical Corps); Красный Крест (Red Cross); Спасите детей (Save the Children);

УВКБ ООН;

Видение мира (World Vision);

Международная организация миграции (International Organization for Migration). С самого утра беженцы терпеливо ожидали в доках под палящим солнцем, получив пайки в виде маленьких кусочков хлеба и сардин.

Я спросила, как долго продлится их сегодняшнее утреннее путешествие. «Одиннадцать часов!»

Хотя море и было спокойнее, чем обычно, многих детей укачало. На корабле прибыло двести два человека.

Какая-то женщина пришла сюда сегодня в надежде найти среди пассажиров своего мужа. Не нашла. Ей посоветовали проверить на регистрации. Это маленький столик в углу дока — единственное место в тени.

Мы едем по улицам, и практически при каждой остановке машину обступают нищие.

Среди них есть слепые и покалеченные дети — инвалиды на всю жизнь. Я спросила, можно ли дать им денег. «Нет, только не в этом людном месте. Сюда сбегутся все. Рискуем создать проблемы».

В этом путешествии участвуют более 200 человек. За нами едут два грузовика со всеми нашими вещами. Эти две машины типа U — Haul везут все, что накопили эти люди за всю жизнь. Больше у этих двухсот человек ничего нет.

Я не понимаю, как эти люди выдержали столь длительное путешествие из Гвинеи. Не представляю, как они вообще сумели добраться сюда.

На транзитной станции Ватерлоо мы берем еще беженцев. Итого сейчас насчитывается 387 человек. Заезжаем в город, чтобы купить все необходимое.

Эти люди возвращаются домой. Быть беженцами в Гвинее сейчас не менее опасно, чем вернуться на разоренную войнами родину.

Они возвращаются на родину, чтобы жить в лагерях.

Выбора нет — их дома разрушены, места, где они жили, сейчас захвачены мятежниками.

Им придется жить в лагерях, довольствуясь малым, не имея никакой уверенности в том, что те, кто разрушили их дома, убивали, насиловали и калечили их семьи и друзей, не повторят все это снова. Если им суждено умереть, они хотят умереть на родной земле.

Я не могу себе представить, что они чувствуют.

В битком набитых грузовиках они едут по разрушенным улицам, где раньше кипела свободная и счастливая жизнь.

Шесть грузовиков, полных людей.

Два грузовика поменьше, со всем их имуществом.

Наш грузовик замыкает колонну для защиты и поддержки.

Сейчас мы вырвались вперед колонны, чтобы показывать дорогу. Мы — единственный сопровождающий их конвой, обеспечивающий защиту, и каждые полчаса мы проверяем всех, курсируя вдоль колонны.

Только что нам сообщили, что мы не запаслись водой. Сотрудница УВКБ ООН пытается связаться с нами по рации и дать указание, где можно найти воду по пути. Связь плохая.

Нам сказали, что на место назначения прибудем после заката, потому что уехали мы позже, чем планировалось.

Коллеги еще раз спросили меня, уверена ли я, что все еще хочу ехать.

Они сказали, что нет причин для беспокойства, но они бы предпочли, чтобы я сошла на предпоследней остановке перед пунктом назначения. Они сказали, что так им будет намного удобнее.

Я не хочу рисковать, понимая, что коллеги из УВКБ ООН чрезмерно напряжены. Мы договорились принять решение, когда приедем туда. Заодно и выясним, где мы можем вместе остановиться.

Только что к нам присоединился еще один автомобиль конвоя. Наш водитель дал им знак замкнуть колонну.

УВКБ ООН находится здесь для того, чтобы обеспечить беспрепятственное прохождение колонны сквозь дорожные контрольно-пропускные пункты и блокпосты.

Сейчас мы продвигаемся по местности, которую британцы недавно помогали освобождать от мятежников.