ЛЕГЕНДА. ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

ЛЕГЕНДА.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Судьба участников «корниловской истории» сложилась по-разному. В мае 1925 года в Москве, во внутренней тюрьме на Лубянке, покончил с собой Б.В. Савинков. Семь лет он вел свою войну с большевиками, с тем чтобы в итоге нелепым образом попасть в руки врагов. Его бывший помощник М.М. Филоненко почти на тридцать лет пережил своего начальника. В Гражданскую он некоторое время находился в Архангельске, где играл заметную роль среди местных эсеров. Уже в эмиграции бывший инженер получил юридическое образование и стал популярным в русской среде адвокатом.

Удивительнее всего оказалась дальнейшая жизнь В.Н. Львова. Вихрь Гражданской войны буквально протащил его через всю Россию. За это время он успел побывать и в Оренбурге у атамана Дутова, и в Омске у адмирала Колчака. После разгрома белых Львов уехал в Японию, а оттуда во Францию. В эмиграции он попытался опубликовать свои воспоминания о деле Корнилова, но был обвинен во лжи и в результате подвергнут всеобщему остракизму. Долгое время он бедствовал и чуть ли не ночевал под мостами в компании парижских клошаров. Возможно, это толкнуло его к неожиданному решению — в 1922 году Львов вернулся в Советскую Россию. Здесь он работал в Высшем церковном управлении, был известен как сторонник «живой церкви». Далее начинается какая-то темная история. В феврале 1927 года он был арестован «по уголовному делу», как пишут справочники, не уточняя деталей. Постановлением коллегии ОГПУ Львов был отправлен в ссылку в Томск сроком на три года. После освобождения он остался в Томске и здесь же умер в 1934 году.

Самый долгий срок судьба отпустила Керенскому. Он умер только в 1970-м в Соединенных Штатах Америки, 89 лет от роду. Все эти долгие годы Керенский продолжал жить в 1917-м, в те революционные месяцы, которые ознаменовались взлетом и крушением его карьеры. Ни о чем другом он не мог ни думать, ни писать. Время и страстное желание видеть прошлое таким, каким бы ему хотелось, деформировали его память. В изложении Керенского Россия под его руководством уверенно шла в счастливое будущее и лишь деятельность многочисленных врагов помешала ему добиться этой цели.

Показательно, что в длинном перечне этих врагов Керенский ставит Корнилова даже выше Ленина. По его словам, большевики должны были бы поставить памятник Корнилову, так как именно он проложил им дорогу к власти. Нужно признать, что основания для такой оценки действительно были. Корниловский мятеж вдохнул новую жизнь в угасавший большевизм. После июльских событий авторитет большевиков был значительно подорван. Обвинение в сотрудничестве с немцами, неважно были или нет для этого реальные основания, было воспринято на веру значительной частью населения страны. Говорить о сочувствии большевикам стало просто неудобно, как несколькими месяцами раньше было неудобно признаваться в своем монархизме.

В такой ситуации мятеж стал подарком сторонникам Ленина. Прежний образ врага-немца уступил место новому: генерала-контрреволюционера. Большевики сумели очень удачно разыграть эту карту, объявив себя единственной партией, которая с самого начала и последовательно выступила против мятежников. Под предлогом борьбы с мятежом они начали формировать отряды своих боевиков — Красной гвардии, сыгравшие решающую роль в октябрьские дни.

Все это так, но нельзя не видеть и другое последствие августовских событий. Выступление Корнилова стало толчком к консолидации тех сил, для которых революция прежде всего олицетворяла анархию и развал. Людей, думавших так, было немало и ранее, но голоса их было не слышно за громкими дифирамбами в адрес свободы и демократии. Пример Корнилова показал, что «Родина» и «патриотизм» вовсе не являются бранными словами, что революция не только великий праздник, но и великое несчастье.

Среди тех кто думал таким образом, на первое место нужно поставить офицерство. Августовские события привели к новому всплеску гонений на офицеров. Тем показательнее, что большинство из них Корнилова в этом не винило; более того, в офицерской среде его имя вознеслось на небывалую высоту. Еще при жизни Корнилов превратился в легенду, а после смерти окончательно обрел черты мифологического героя. Это не просто образ, мы не ошибемся, если скажем, что в случае иного исхода Гражданской войны бронзовый Корнилов появился бы в самых различных вариациях. Не думаем, что он приблизился бы к рекорду позднейших памятников Ленину, но, несомненно, без этого бы не обошлось. Еще в 1919 году предполагалось открытие памятника Корнилову в Омске как выпускнику местного кадетского корпуса. Интересно, что автором этой идеи был скульптор И.Д. Шадр, чьи бюсты рабочих, крестьян и красноармейцев украсили позже советские банкноты и почтовые марки.

Можно понять, что наибольшим почитанием имя Корнилова пользовалось на Юге, где действовала созданная им Добровольческая армия. В его честь был переименован крейсер «Кагул» — флагман белого флота. На московском направлении воевал бронепоезд «Генерал Корнилов». Была создана передвижная корниловская выставка — ядро будущего музея. В Екатеринодаре действовал Союз общественных организаций имени генерала Корнилова. Тысячи портретов Корнилова были расклеены по городам и железнодорожным станциям.

Как ни покажется странным, но в советской традиции имя Корнилова тоже обрело черты легенды. Правда, в этом случае речь шла не о герое, а о чудовище, олицетворявшем все самое мрачное.

Вот Корнилов, гнус отборный,

Был Советам враг упорный.

Поднял бунт пред Октябрем —

Все Советы уберем, заживем опять с царем.

Легенда о Корниловском мятеже давала легитимное обоснование захвату власти большевиками. Генералы-мятежники стремились вернуть страну к старым порядкам, предатель Керенский сговорился с Корниловым, и только большевики спасли Россию от возвращения к прошлому. Это примитивное изложение той версии, которая многие десятилетия повторялась на страницах работ советских историков.

В последнее время развенчивание легенд стало занятием массовым и популярным. Что делать, публике нравится, когда у нее на глазах раздевают былых кумиров и недавние герои предстают в совсем не героическом образе. Как правило, все это делается под лозунгом восстановления исторической правды, хотя цель эта (во всяком случае, при использовании таких методов) абсолютно недостижима. Массовое представление об истории неизбежно складывается из стереотипов. Любители показать пальцем на голого короля лишь заменяют прежние схемы новыми.

Легенда сама по себе есть вполне реальная часть прошлого, даже если она и расходится с изначальной основой. Корнилова можно увидеть по-разному. Молодой человек, упорством и трудолюбием сумевший восполнить то, что не смогли дать ему происхождение и среда. Храбрый офицер-разведчик с потенциальными возможностями талантливого ученого-востоковеда. Бесстрашный, хотя и не всегда удачливый генерал. Герой, без всяких оговорок, сумевший бежать из вражеского плена.

Мы пытались избежать идеализации нашего главного персонажа. Корнилов был человеком со сложным характером, честолюбивым, но часто недостаточно решительным. Но главное другое — в том момент, когда можно было бы отсидеться в стороне, он решился сказать то, что шло вразрез с настроением бушующей толпы. Корнилов вспомнил о России, когда само это слово стремительно забывалось. Он вернул надежду многим и сделал выбор для себя. С тех пор этот выбор вел его за собой вплоть до последнего дня.