ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

С моим фиктивным арестом заканчивается мое участие в чекистской операции «Трест». Одновременно исчезает начальник 13-й заставы Сестрорецкого пограничного отряда Тойво Вяхя, и вскоре в глухой черноморской бухте Дюрсо появляется новый начальник заставы Иван Михайлович Петров.

Я был награжден орденом Красного Знамени, и его порядковый номер, еще до нумерации РСФСР — 1990; был представлен В. Р. Менжинскому; много внимания уделил мне незабываемый А. X. Артузов, со мной беседовали В. А. Стырне, Р. А. Пилляр, начальник ГУПВО З. Б. Кацнельсон и член коллегии ОГПУ Медведь. Еще долгие годы, по существу до смены поколений, некоторые из перечисленных лиц уделяли мне внимание и, проезжая через Москву, я изредка бывал у них. Они меня информировали о поведении Рейли в Москве до его ареста, о дальнейшей судьбе Захарченко-Шульц, Радкевича и о поездке монархиста Шульгина по стране под негласной опекой ОГПУ.

В процессе проверки партийных документов, — кажется, это было в 1934 году, — возник вопрос: почему я, финн, имею русскую фамилию? Выручили все те же чекисты. Они удостоверили, что перемена фамилии вызвана служебными обстоятельствами и новая фамилия узаконена. Еще и любезность добавили: «Человек очень преданный и очень храбрый».

В последний раз я слышал об А. X. Артузове осенью 1936 года от командарма I ранга И. П. Уборевича. После полевых учений четвертого корпуса в разговоре с полковником Шаховым и со мной он рассказывал, что именно Артузов достал полные данные об изобретенном и введенном в строй немцами «чудо-танке» из серии «Т».

— Не понимают немцы требований будущей войны, — говорил Уборевич. — Не таким должен быть танк. Танк будущего — это наш танк, и появится он скоро…

И у нас появились такие танки. Немецко-фашистские войска познали их силу. Но Артузов и Уборевич этого не увидели. Их мы не уберегли…

Шли годы, и операция «Трест» пребывала в забвении, пока роман-хроника Л. В. Никулина «Мертвая зыбь» не оживил былое. Книга эта, несмотря на огромный общий тираж, давно стала библиографической редкостью. Хорошо и убедительно, с большим художественным вкусом она была экранизирована С. Н. Колосовым в многосерийном телефильме «Операция „Трест“», и этот фильм уже почти десять лет хорошо принимается теле- и кинозрителями.

С Л. В. Никулиным у меня вскоре сложились хорошие доверительные отношения, и в одной из бесед я упрекнул Льва Вениаминовича в нарушении им масштабности в отношении личности А. А. Якушева. Он, против моих опасений, не обиделся и просил обрисовать ему «моего» Якушева. Вот примерно содержание этой нашей беседы:

— Якушев, — утверждал я, — личность выдающаяся, но трагическая, втянутый в борьбу больших общественных сил, он, образно говоря, оказался между молотом и наковальней…

— Но ему доверяли?

— Доверяли, хотя это понятие не всюду однозначно. Большие тайны ему доверяли после того, как его возвращение в белую среду стало абсолютно невозможным; после того, как он по-настоящему осознал силу и возможности таких чекистов, как Артузов, Стырне, Пилляр, и понял, что он не один, что есть еще Потапов, Ланговой, Власов, Берг и не только они…

— Вы хорошо знали его?

— Ну как вам сказать… Знакомство не близкое, но и не шапочное. Он несколько раз проходил через мое «окно» еще в начале лета двадцать четвертого года, и я считал его опасным и умным врагом. А настоящее мое знакомство с ним состоялось в кабинете Мессинга. Станислав Адамович был не один, у самых дверей кто-то сидел, почти закрывшись газетой. Мессинг просил рассказать, что за человек прошел ночью через мое «окно» из Финляндии. Едва я успел ответить, как слышу, кто-то за моей спиной складывает газету и у стола появляется этот мой ночной «гость» из Финляндии — Якушев! Было вначале неловко, потом посмеялись, пошутили. После этого Якушев переходил границу еще раз, туда и обратно, перед переходом Сиднея Рейли.

— А как вы его оцениваете политически?

— Боюсь ошибиться, но мое мнение такое: Якушев прежде всего был патриотом России, но не думаю, чтобы он был сторонником Советов, особенно в начальный период. Но, умный человек, он понимал, что Советы вызваны к жизни самой историей, что вне Советов не может быть единой и сильной России, а только закабаление ее более могущественными в те годы западными державами на долгие времена. Он имел выбор — либо Россия, но тогда и Советы, либо без Советов, но тогда и без Родины. И Якушев избрал Россию.

Потом я спросил у Льва Вениаминовича — не кажется ли ему, что в книге «Мертвая зыбь» не начало операции? Он улыбнулся:

— Да, действительно, в ней нет начала операции, а только начало романа. Я писал параллельно два романа — «Мертвую зыбь» и другой, о более раннем периоде, о заговоре профессора Таганцева, или Петроградской боевой организации — «ПВО», как они сами себя именовали. В том, пока незаконченном романе, начало прямых связей внутренней контрреволюции с белогвардейской эмиграцией, в частности с Врангелем через его посланца, террориста Лебедева. Выход этой, по существу первой книги задерживается. Не хватает еще многих данных, и как бы нужны мне были люди, знавшие это дело!

Тут мы условились, что я попытаюсь найти таких людей и сколько сумею — подберу ему нужные справки. И люди нашлись, как и справки, и Лев Вениаминович упорно работал над этой книгой, несмотря на тяжелую болезнь. 22 февраля 1967 года он писал мне: «Хотел бы с вами повидаться». В ближайшие дни я выехать не смог, а 9 марта Никулина не стало. Пропал и почти законченный автором роман. При капитальном ремонте квартиры рукописные листы разобщенными попали в мешки с большим количеством других бумаг, и кто теперь разберется в них…

Чекистская операция «Трест», несомненно, была крупнейшей оборонительной акцией органов нашей государственной безопасности в первые годы существования Советского Союза, и акцией результативной. Чекистам удалось ликвидировать белое подполье в стране, разгромить белые шпионские и террористические гнезда, овладеть их связями с активной белогвардейщиной за рубежом и, используя эти связи, глубоко заглянуть в святое святых — тайны Интеллидженс сервис и в планы генеральных штабов ряда западных стран, направленных против нашей страны.

Специальный корреспондент «Известий» в Лондоне М. Стуруа так оценивает обстановку тех лет: «Имелся разветвленный заговор империалистических держав против молодого советского государства… нити этого заговора тянулись за океан, опутывали Западную Европу и Балканы, свертывались клубком в кулуарах Версаля и расправлялись взрывной пружиной на улицах Москвы и Петрограда».

А преступления С. Дж. Рейли против нашей страны действительно были огромны: организация покушения на жизнь В. И. Ленина — Рейли; попытка подкупа охраны Кремля для пропуска в него контрреволюционных банд — Рейли; организация мятежа эсеров в Ярославле и Муроме — Рейли; активнейший участник «заговора послов» — Рейли; организатор политической и финансовой помощи в Западной Европе контрреволюционеру Савинкову — Рейли; активнейший участник в организации новой «всеобщей интервенции» и личный доверенный ее главного вдохновителя Уинстона Черчилля — Рейли.

Рейли стремился к нам, чтобы на месте изучить возможности сильного, как он полагал, белого подполья, непосредственно возглавить его и, по обстоятельствам, — возвыситься на этой русской смуте. Чекисты тоже хотели встречи с ним, чтобы овладеть новейшими тайными планами реакционного мира против нашей страны, известными Рейли, завербовать его и вернуть в Англию нашим агентом. Красивый план, в нем ощущается почерк Артузова и его соратников. И они не ошиблись. Все шло по плану. Рейли, спасая свою шкуру, выдал чекистам все известные ему тайны и охотно пошел на вербовку. И он на нас работал бы, не вырвался бы из рук чекистов, но судьба решила иначе.

Фиаско С. Дж. Рейли было унизительнейшим поражением всей могущественной разведки Великобритании, равного которому она не знала за всю многовековую историю. И кто нанес этот не джентльменский удар? Те дилетанты, равных которым, по мнению Герберта Уэллса, мир не знал со времен раннего мусульманства. Прискорбный случай!

Реакционные круги Запада высоко оценивали умение и способности С. Дж. Рейли. Еще десяток лет назад Р. Брюсса-Локкарт, сын достопочтенного джентльмена Р. Локкарта, бывшего английского посла в России и одного из главных организаторов антисоветских заговоров, решением нашего трибунала от 28 ноября 1918 года объявленного врагом трудящегося народа, — свою книгу о Сиднее Джордже Рейли именовал «Ас среди шпионов». Не без гордости автор этой книги приводил слова покойного Флеминга о том, что выдуманный им шпион Джеймс Бонд — ничто по сравнению с реальным Рейли.

Попытка Захарченко-Шульц-Стесинской-Вознесенской взорвать или поджечь малое здание ОГПУ на Лубянской площади была только мистификацией, и только поэтому появилось в «Известиях» сообщение об этом. При бегстве в Польшу она была смертельно ранена и скончалась, не приходя в сознание.

Радкевичу удалось бросить гранату в бюро пропусков в здание ОГПУ. Это случилось в субботний вечер, когда посетителей уже не было, и никто не пострадал.

Радкевич и его спутник Мономахов скрылись, но были настигнуты в Подмосковье. При этом Радкевич застрелился. Судьбы Мономахова не помню.

Мелкими группами или в одиночку были уничтожены и остальные белоэмигрантские «боевики» — одни в Карелии, другие в Ленинградской области.

В операции «Трест» я был исполнителем и, тешу себя уверенностью — точным. Конечно, были немалые трудности, но до конца моих дней останусь благодарным судьбе за эту серьезную школу жизни. Не легко, с болью, давалась и новая жизнь, особенно в первые годы, когда так живы были образы былого, а новые привязанности еще не сложились.

Впрочем, по ломаной линии жизнь лучше познается…