Глава 22 Ракоци или его сын?

Глава 22

Ракоци или его сын?

Настало время открыть загадку, кто же скрывался под условным именем «граф Сен-Жермен». Но для этого придется сделать отступление в историю Венгрии.

Согласно самому раннему источнику — хронике XII века — венгры, или, как они сами себя называют, мадьяры, появились на своих нынешних землях в 896 году. Эта дата и является отправной точкой их европейской истории. Многое можно было бы рассказать о предыстории появления венгров в Карпатском бассейне, но это отдельная тема, которая увела бы нас далеко в сторону от предмета настоящего исследования. И если в первые десятилетия воинственные варвары-мадьяры наводили ужас на Европу своими разбойничьими набегами, то уже на рубеже нового тысячелетия, в 1000 году, европейские страны с удивлением обнаружили вместо орд кочевников, живущих в юртах и пасущих стада своих коров и овец экзотического вида на раздольных степях Среднедунайской низменности, — христианское государство во главе с королем Стефаном (по-венгерски Иштваном) Святым, получившим корону из рук самого папы римского. С этого времени Венгрия прочно занимает свое место среди наиболее влиятельных королевств Европы, вершивших ее исторические судьбы. Положение в самом сердце Европы, тем не менее, часто обязывало Венгерское королевство быть форпостом, противостоявшим иноземным завоевателям. В XIII веке о стены венгерских крепостей разбилась волна монголо-татарского нашествия. В XV веке Венгрия спасла страны Запада от турецкого ига. Но в 1526 году после поражения при Мохаче — трагическая дата в истории страны! — сама Венгрия пала жертвой: крупнейшее государство Европы XV века распалось на три части. Западная часть королевства, включая Южную Австрию, Штирию, Каринтию, Силезию, Богемию, а также Краину, Хорватию и Славонию — отошла к Габсбургам. Среднюю часть захватила Османская империя. И только восточная часть — Трансильвания, по-венгерски Эрдей, что означает «лесной край», — осталась независимой. Трансильванское княжество целых два столетия, XVI и XVII, сберегало традиции венгерского королевства: язык, культуру, обычаи, свободолюбивый и гордый нрав народа. Правящие князья Трансильвании, выбираемые государственным собранием, лавировали между Габсбургами и Османской Портой, попеременно то заключая союз с турками, то воюя против них вместе с австрийцами. Одним из героев этой славной борьбы стал комендант пограничной крепости Габсбургской империи Сигетвар Миклош Зрини, происходивший из знатной далматинской семьи и ставший позднее воеводой (баном) Хорватии. Осада небольшой крепости Сигетвар армией османов под командованием султана Сулеймана I продолжалась в период с 6 августа по 8 сентября 1566 года. Одним из самых выдающихся владетельных князей Трансильвании был Дьёрдь I Ракоци, правивший с 1630 года до самой своей смерти в 1648 году. Он успешно воевал против Габсбургов в союзе со шведским королем Густавом Адольфом, и согласно завершившему эту войну Линцкому мирному договору 16 сентября от 1645 года Трансильвания была признана независимым княжеством, а полученный князем как приданое его жены Токайский округ в Верхней Венгрии стал ее частью. Дьёрдь стал самым богатым вельможей страны, его владения охватили огромную территорию, которая ныне входит в четыре страны: Венгрию, Словакию, Украину и Румынию. Тогда же им был заключен в Мункаче союз с Людовиком XIV. Но ни турки, ни австрийцы не хотели уступить друг другу власть над Венгрией и Трансильванией. Война 1683–1699 гг. началась вторжением турецких войск в Австрию и осадой Вены (с 14 июля 1683 года). Турецкие войска были наголову разбиты 12 сентября 1683 года войском союзника Австрии Яна Собеского. Это поражение положило начало постепенному отступлению турок из Центральной Европы. После создания антитурецкой «Священной лиги» (1684) австрийские войска 2 сентября 1686 года заняли Буду, в 1687–1688 гг. овладели Восточной Венгрией, Славонией, Банатом, заняли Белград. 11 сентября 1697 года австрийские войска под командованием Евгения Савойского разбили турецкую армию у Зенты. В результате войны, согласно Карловицкому мирному конгрессу 1698–1699 гг., к Австрии отошли земли Венгрии, Трансильвания, Хорватия и почти вся Славония, то есть вся территория домохачской Венгрии. Габсбурги, грубо нарушив принцип утверждения монарха законодательным собранием, соблюдавшийся с XIII века, с «Золотой буллы» 1222 года венгерского короля Эндре, которую венгерское дворянство считало национальной конституцией, провозгласили себя отныне и навечно венгерскими королями. Этой же «Золотой буллой» предусматривалось и право народа оказывать вооруженное сопротивление правителю, если он попирал священные права народа.

На этом историческом фоне прошли детство, юность и молодые годы родившегося 27 марта 1676 года Ференца, единственного сына избранного князем Трансильвании, но так и не правившего Ференца I Ракоци и его жены — хорватки Елены Зринской (по-венгерски Илоны Зрини), дочери хорватского бана Петера Зрини и Катерины Франгепан. В 1670 году Ференц I Ракоци в своем родовом замке Шарошпатак участвовал в так называемом заговоре Вешшелени — заговоре венгерских магнатов против Габсбургов, известном впоследствии как заговор «sub rosa» («под розой»), так как тайные сходки заговорщиков в 1666–1671 годах происходили в зале, украшенном готическим изображением розы на потолке. Участники заговора Петер Зрини — тесть Ференца I Ракоци, и брат матери его жены Ференц Криштоф Франгепан были казнены, а сам он чудом избежал этой участи, и только потому что его семья заплатила австрийской казне неслыханный выкуп в 400 000 форинтов. После смерти 8 июля 1676 года Ференца I Ракоци его вдова Илона Зрини 15 июня 1682 года с позволения австрийского императора повторно вышла замуж за мятежного князя Имре Тёкёли, младше ее на 14 лет, с 1679 года воевавшего с Австрией. Из мелких дворян, воинов пограничных крепостей, беглых крепостных крестьян, именовавших себя «скитальцами», он создал повстанческую армию «куруцев» («крестоносцев»). Армия Тёкёли успешно боролась с войском Габсбургов, и ему даже удалось основать в 1682 году в северных комитатах Венгрии собственное независимое княжество. Оттуда в 1683 году куруцкая армия Тёкёли как союзная туркам совершила поход на Вену. В этот многомесячный, полный опасностей и сражений поход князь взял своего пасынка, семилетнего Ференца, которого мать отпустила только потому, что его сопровождал воспитатель мальчика, гофмейстер двора княгини Дьёрдь Кёрёши. Спешившие на выручку австрийскому императору польские войска под предводительством Яна Собеского разбили куруцев в Моравии 26 августа 1783 года, а затем 12 сентября вместе с войсками кронпринца Карла Лотарингского нанесли сокрушительное поражение туркам в битве при Каленберге. Поражением окончилась и борьба куруцев, и в 1685 году князь Тёкёли был вынужден бежать в земли османской Турции, оставив свою жену Илону Зрини, двух ее детей от первого брака и их общую дочь в осажденном врагами замке Мункач (современный город Мукачево, Украина). Почти 3 года, с 1685-го по 1688-й, эта цитадель выдерживала осаду австрийских наемников, а ее хозяйка, облачившись в шлем и панцирь и ведя за руку детей, ежедневно обходила крепостные стены, вызывая бессильную ярость осаждающих. Отчаявшись взять неприступную крепость силой, австрийцы пошли на хитрость и передали княгине фальшивое письмо якобы от Имре Тёкёли, по которому она должна была подписать капитуляцию. Обман открылся уже в Вене, когда ее разлучили с детьми, лишили опекунства над ними и над принадлежавшим им огромным наследным состоянием семьи Ракоци и поселили под домашним арестом в августинском монастыре.

15-летнюю дочь Юлианну насильно увезли в монастырь святой Урсулы, 11-летнего сына Ференца втайне отправили в иезуитский колледж в Нойхаус под Прагой. По желанию своего крестного отца императора Леопольда I Габсбурга и опекуна — кардинала Леопольда Коллонича мальчик должен был избрать духовную стезю. И хотя святые отцы преуспели в том, чтобы молодой князь Ракоци, блестяще овладев латынью, немецким, французским, позабыл родной венгерский, они не смогли заставить его забыть, что он наследник венгерской свободы и знатнейшей аристократической фамилии Европы, в чьих жилах течет королевская кровь. Его бабушка Жофия Батори, полька по матери, по отцу была последней представительницей той самой ветви рода, откуда вышел Иштван Батори, трансильванский князь, избранный в 1576 году королем Польши и называемый в русской традиции князем семиградским Стефаном Баторием.

Окончив Пражский университет и достигнув совершеннолетия, князь Ферко вернулся в Вену и потребовал у кардинала-опекуна возврата всех своих владений. За это всемогущий министр Габсбурга добился, чтобы Ференца Ракоци удалили из империи и отправили на год в Италию, под предлогом обучения подобающим аристократу манерам. Ференц отправился в путь предположительно 5 апреля 1693 года. Много лет спустя князь расскажет об этом путешествии в своих написанных по-латыни мемуарах-исповеди «Confessions». Оттуда можно узнать, что после пересечения границы Австрии с Италией он направился в Венецию, затем через Феррару проехал во Флоренцию, куда прибыл в мае 1693 года и где прожил четыре месяца во дворце Сальвиаторе. Об этом периоде он напишет в письме своему наставнику из Нойхауса, что жил «один с моей собственной прислугой, желая избежать необходимости общаться с итальянцами». В мемуарах же, описывая это время, он добавляет, что со стороны его жизнь выглядела целомудренной, хотя он просто-напросто был лицемером, и пишет: «Только тебе, Господи, известна моя порочность». Как это понимать? В вызвавшей огромное возмущение в Венгрии книге 1913 года «Ссыльный Ракоци» историк Дюла Секфю[488] (1883–1955; между прочим, с 15 сентября 1945 года по апрель 1949 года был первым после восстановления дипломатических отношений между двумя странами послом Венгрии в Москве), с 1907 по 1912 годы являвшийся штатным сотрудником Венского императорского и королевского, придворного и государственного архива и работавший с закрытыми документами, на основании которых и была написана книга, пишет о многочисленных любовных увлечениях Ракоци. Собственно, одним из оснований для отправки 18-летнего юноши в путешествие для его шурина, графа Фердинанда-Гобера Аспремона Рекхайма фон Линдена из Лотарингии (который был к тому времени подполковником, героем антитурецкой войны и был старше своей жены Юлианны на 29 лет, будучи ровесником ее матери), стала его ветреность и любвеобильность, когда немедленно по приезде в Вену Ракоци стал волочиться сразу за многими девушками. Поэтому Аспремон решил женить своего юного родственника и устроил ему заочную помолвку с принцессой Магдалиной Гессен-Дармштадтской, родственницей австрийской императрицы Элеоноры.

Хотя в мемуарах Ракоци пишет, что во Флоренции не встречался с Великим герцогом Козимо III Медичи, известно, что он бывал при дворе правителей Флоренции и не раз виделся с его супругой Маргаритой Луизой Орлеанской (дочерью Людовика XIII, за свой язвительный характер получившей в Версале прозвище «белая гадюка») и ее сыновьями Фердинандо и Джованни. Старший Фердинандо был к тому времени уже пять лет как женат, его свадьба с баварской принцессой Виолантой Беатрисой, дочерью Фердинанда Марии Виттельсбаха и Аделаиды Генриетты Савойской, состоялась 19 января 1689 года, но брак был несчастным — Фердинандо, как и его младший брат, был любителем мальчиков, а потом подхватил сифилис и не мог иметь детей. Джин Овертон Фуллер предполагает, что Ракоци имел любовную связь с Виолантой, от которой у принцессы в конце 1693 года или в начале 1694 года родился сын.

Из Флоренции князь проследовал в Пизу, Ливорно, Массу, Каррару и далее в Рим, где был принят папой Римским, и оттуда поехал в Неаполь. Там его застигла весть о смерти невесты (подстроенная императрицей Элеонорой интрига — Магдалина Гессен-Дармштадтская получила такое же письмо о смерти жениха). Вернувшись из путешествия, 6 марта 1694 года Ференц получил из рук императора Леопольда акт о своем совершеннолетии. Вскоре за этим последовала самовольная женитьба на «запасной» кандидатке, подобранной Аспремоном: 26 сентября 1694 года в Кёльне архиепископ (граф Йозеф Клеменс Баварский, старший брат Виоланты Беатрисы Баварской) обвенчал его в Кёльнском соборе с 15-летней дочерью герцога Карла Гессен-Райнфельского и Александры Юлианны Ляйнинген-Дагсбургской принцессой Шарлоттой Амалией. Тетка невесты принцесса Елизавета Шарлотта Пфальцская (для родственников просто Лизелотта) была женой герцога Филиппа Орлеанского, младшего брата Людовика XIV.

Молодые уехали в Венгрию, в комитат Шарош, где находились многие из родовых замков семьи Ракоци и Ференц Ракоци был наследственным ишпаном — правителем. Слово «ишпан» восходит к славянскому «жупан» и находится в употреблении примерно с XI века, служа для обозначения наместника принадлежащей к королевским владениям провинции. У них родилось несколько детей: в 1695 году — дочь Шарлотта (умерла во младенчестве), 28 мая 1696 года — сын Дёрдь-Липот (Леопольд Людовик Георг, умер около 1701 года), 17 августа 1700 года — сын Йожеф (Иосиф), а в апреле 1701 года, когда Шарлотта Амалия ждала четвертого ребенка, ее муж был арестован по обвинению в государственной измене и препровожден в Австрию. Он уже был однажды под подозрением, когда в июле 1697 года в его владениях — в токайском Подгорье — восстали крестьяне-куруцы Тёкёли, тогда князю с большим трудом удалось доказать свою непричастность к этому потопленному в крови мятежу. На этот раз все было серьезнее. Предатель перехватил письмо князя Ракоци к Людовику XIV с напоминанием о его союзническом долге, расцененное властями как свидетельство нового антиправительственного заговора. Князя намеренно заточили в ту самую темницу в местечке Винер-Нойштадт (по-венгерски — Бечуйхей), где 30 лет назад был обезглавлен его дед Петер Зрини. Молодая жена князя и его сестра Юлиана устроили Ференцу побег. Несколько месяцев князь скрывался в Польше, под Ченстоховом, у своего родственника гетмана Адама Сенявского. В Польше Ракоци заручился поддержкой шляхты и короля Августа II, курфюрста Саксонии.

В Венгрии давно было неспокойно. Надежды нации на освобождение от ненавистного гнета Габсбургов и возврат древних венгерских свобод были устремлены на Ференца II Ракоци. И когда разразилась общеевропейская война за испанское наследство, в которой главным противником Австрийской империи стал французский абсолютизм, в начале мая 1703 года Ференц Ракоци выпустил свой манифест из 24 пунктов, призывавший народ к восстанию. Он содержал гневные обвинения в адрес угнетателей и начинался словами: «Recrudescunt diutina inclytae gentis Hungariae vulnera…» Эти слова и сейчас можно прочитать на постаменте конного монумента Ференца II Ракоци, который установлен напротив Парламента на главной площади Будапешта.

Как только войска под знаменем «Pro patria et libertate!» перешли через перевал Верецкеи в Карпатах, как когда-то на пути обретения новой родины мадьярские племена под предводительством князя Арпада, и вступили на территорию Венгрии, пожар восстания быстро охватил ее северные области и перекинулся в Трансильванию. Это было истинное народно-освободительное движение, где вместе были родовитейшие дворянские фамилии и их крепостные.[489] Война длилась почти 8 лет.

В сентябре 1705 года в городке Сечень дворянское государственное собрание избрало Ракоци правящим князем Венгерской конфедерации, в апреле 1707 года в городе Марошвашархей (Тыргу-Муреш, Румыния) — князем Трансильвании, а в июне 1707 года в местечке Онод объявило о свержении Габсбургов с венгерского трона и провозгласило князя Ракоци королем Венгрии.

Но Ференцем Ракоци руководили не честолюбие и жажда власти, а высшие интересы родины. В свое время он отказался от заманчивого предложения нового императора Австрии Иосифа I стать правящим герцогом провинций Бургау и Лихтенберг в обмен на отказ от титула князя Трансильвании и обещание сложить оружие. Впоследствии он отверг и польский трон, который предлагался ему трижды!

Европа сочувствовала восставшим. Людовик XIV вначале расценил движение Ракоци как внутреннее дело Австрии и отказался вступать в союзнические отношения с подданными, поднявшими мятеж против законного государя. Однако затем король-Солнце признал Ференца Ракоци князем Трансильвании, оказывал ему финансовую, военную и дипломатическую поддержку. Англия и Голландия через своих послов при венском дворе также советовали дому Габсбургов заключить мирный договор с восставшими. Куруцы Ференца Ракоци отвоевали большинство венгерских крепостей и держали в страхе всю Австрию, совершая набеги даже на предместья Вены. Напрасно карательные войска императора выжигали и вырезали целые деревни. Даже победы регулярной армии над войском куруцев не могли поставить Венгрию на колени.

Тем временем, помимо дунайских княжеств Валахии и Молдовы, у Ракоци появился еще один могущественный союзник. Русский царь Петр I направил к Ференцу Ракоци своего специального посла с предложением стать польским королем взамен свергнутого в ходе войны со Швецией Августа II. 15 сентября 1707 года в Варшаве Петр I и Ференц Ракоци II подписали союзный договор, по которому русская сторона обещала военную, финансовую и дипломатическую помощь для достижения независимости Трансильвании и Венгрии.

Но военные неудачи Петра в войне с Карлом XII помешали ему выполнить условия Варшавского соглашения. Крупное поражение потерпели и войска Ракоци в августе 1708 года под городом Тренчень (Тренчин, Словакия). Европа, а за нею и военное счастье отвернулись от венгерских повстанцев. В феврале 1711 года их предводитель князь Ракоци отправился в Польшу искать помощи у своего русского союзника, но безуспешно. В это время Петр I был вынужден вести войну на два фронта: со Швецией и с Портой. В разгаре был Прутский поход, сам Петр и его командование попали в плен к туркам под деревней Станилешти и сумели освободиться только ценой огромных контрибуций. Да и Карл XII, разгромленный под Полтавой и искавший убежища в Турции, не оставлял своих надежд на победу в Северной войне.

Поэтому в апреле 1711 года в городе Сатмар (Сату-Маре, Румыния) главнокомандующий Ференца Ракоци граф Шандор Каройи в его отсутствие заключил мир с императорским генералом венгром Яношем Палфи (таких венгров-сторонников императора в отличие от венгров-повстанцев презрительно именовали лабанц). Ференц Ракоци не хотел принимать этот мир, но войска его сдавали крепости одну за другой. Последней 24 июня 1711 года сложила оружие крепость Мункач.

Ференц Ракоци отверг все предложения нового австрийского императора об амнистии и выбрал удел изгнанника, скрываясь около года в Гданьске в Польше, затем около четырех лет во Франции, наконец с 1717 года поселился в Турции, где спустя 17 с половиной лет окончил свой земной путь в выделенном для проживания венгерских поселенцев поселке Родосто 8 апреля 1735 года.

Он оставил мемуары о своей жизни и борьбе, по его распоряжению книги об истории движения куруцев были написаны и изданы на многих языках. А Венгрия осталась под пятой Габсбургов еще на полтора столетия.

Сыновья князя Ференца Ракоци и Шарлотты Амалии Гессен-Райнфельской жили в Вене заложниками правящего дома Габсбургов. Большая часть замков, принадлежавших фамилии Ракоци, была взорвана по приказу императора, в оставшихся разместили австрийские гарнизоны. Наследники мятежного князя не имели права носить родовое имя, которое должно было быть стерто из памяти народов империи. Поэтому они получили имена соответственно Санкт-Карл и Санкт-Элизабет.[490] Чуть позже мы расскажем об их дальнейшей судьбе.

Существует версия, будто смерть Ференца II Ракоци в Родосто (ныне Текирдаг) была инсценирована. Это было достаточно просто сделать — изгнанники жили весьма замкнуто, и паж князя Келемен Микеш, беззаветно преданный князю, исполнил все его распоряжения относительно устройства похорон. Факт смерти князя установлен только на основании свидетельств Микеша. Вот это свидетельство из его книги «Письма из Турции», написанной в форме писем (общим числом 207) в Европу к некоей даме — его тетушке: «Родосто, 8 апреля 1735 г. Чего мы опасались, тому мы уже стали причастны. Господь обрек нас на сиротство и сегодня отнял у нас нашего милого господина и отца, в третьем часу поутру. Нынче Страстная пятница, и должно нам оплакивать смерть и Отца нашего Небесного, и отца нашего земного. Господь отсрочил на сегодня кончину нашего господина, чтобы освятить его смертную жертву заслугою того, кто сегодня принял смерть свою за нас. Таково было житие его, и такова была кончина его, что полагаю, было ему сказано: сегодня будешь со мною в раю. Прольем слезы обильные, ибо воистину окутал нас мрак отчаяния. Но не нашего отца-благодетеля станем оплакивать, ибо его Господь после пре-многих страданий взял на пиршество небесное, где поит из кубка наслаждения и радости, но нас самих, кому выпала участь сиротства великого. Невозможно изъяснить, сколь велики стенание и кручина тут, среди нас, и меж самых малых холопьев. Далее в этой же записи Келемен Микеш описывает последние дни и часы, а также саму кончину князя. Под более поздней датой Микеш записал в «Письмах из Турции» еще одно многозначительное указание: «Тело нашего хозяина лежало в небольшом дворе в течение тех трех дней, когда проходили религиозные службы. Тело мог видеть каждый, в том числе, и пришедшие к нему тридцать турок, но, несмотря на это, они не поверили, что князь умер. Они говорили, что там в его одеждах лежал кто-то другой, а он уехал. Если бы это могло быть правдой!»[491]

По словам Мэнли Палмера Холла, «теософ Фрэнсис Адни полагает, что граф Сен-Жермен не был сыном князя Ракоци из Трансильвании, но, учитывая его возраст, он не мог быть никем иным, как самим князем Ракоци, который был известен как натура, склонная к философии и мистицизму. Этот писатель верит, что Сен-Жермен прошел через «философскую смерть» в 1784 году, как это сделал Фрэнсис Бэкон в 1626 году и Ференц Ракоци в 1735-м».[492] Имя Ракоци соседствует с именем Фрэнсиса Бэкона, и это отнюдь не случайно. Для сторонников одной из современных американских эзотерических традиций это одна индивидуальность: «Когда Сен-Жермен воплотился… как Френсис Бэкон (1561–1626), он был внебрачным ребенком королевы Елизаветы и лорда Лэйсестера, законным наследником английского престола. Он перевел Библию (в варианте короля Джеймса) и написал «Novum Organum» и шекспировские пьесы, в которых зашифрованы многие из святых тайн Братства, так же как и история его жизни. Завершив дело, для которого он был послан в этом воплощении, он совершил свой уход с присущим ему хорошим чувством юмора, присутствуя на собственных похоронах в 1626 году (тело в гробу не было телом Фрэнсиса Бэкона)»[493].

Во второй половине XVIII века Ракоци был враг, а борьба против его мятежа воспринималась как заслуга, за которую можно было просить монаршей награды в виде баронского или графского титула, важного поста в королевской и комитатской администрации или на худой конец милости в виде денежной компенсации или пенсиона за то, что предки «пострадали от Ракоци».[494] В Венгрии конца XIX века ситуация диаметрально изменилась: имя князя Ракоци было окружено ярчайшим героико-романтическим ореолом как борца за национальное освобождение и благоговейным пиететом. В результате усилий патриотов, премьер-министра Иштвана Тисы и особенно историка Кальмана Тали, заместителя председателя оппозиционной Партии независимости, посвятившего всю свою жизнь розыску документов о Ракоци и восстановлению его честного имени, останки князя Ференца II Ракоци были торжественно перенесены из храма иезуитской католической миссии в Галатии (впоследствии стал храмом Св. Бенедикта лазаристской общины в Константинополе), где они, согласно последней воле князя, упокоились рядом с останками его матери Илоны Зрини, умершей, как и ее супруг Имре Тёкёли, за которым она последовала в изгнание Турцию, в Никомедии (современный Измит) 18 февраля 1703 года, в Будапешт, в главный католический храм страны Базилику Св. Стефана. 23 октября 1906 года высший законодательный орган Венгрии — Государственное собрание отменило действовавший с 1715 года императорский закон Австрии, объявлявший Ракоци и его сподвижников преступниками и бунтовщиками, статьями 2 и 3 которого им запрещалось возвращаться на родину. Теперь, через без малого двести лет, историческая справедливость была восстановлена. Из Будапешта торжественная процессия, сопровождавшая катафалк, с подобающими воинскими почестями двинулась через всю страну на северо-восток, и 29 октября состоялась церемония погребения в подземном склепе собора Св. Елизаветы в городе Кашша (ныне Кошице, Словакия). Однако, согласно его воле, сердце князя в специальной урне покоится во Франции, в саду монастыря августинцев (камальдульцев) Буасси-Сен-Леже (Boissy-Saint-Leger) в лесу Гробуа (Grobois) на юго-восток от Парижа, где в 1715 году он жил изгнанником и гостем Людовика XIV. Если бы он мог остаться во Франции, князь избрал бы эту обитель для своего постоянного проживания.

Изабель Купер-Оукли писала,[495] что в старинной немецкой хронике «Genealogishe Archivarius aus das Jahr 1734–1736» она обнаружила завещание Ференца II Ракоци (названного там на немецкий манер Франц-Леопольд Рагози). где упомянут также и третий его сын, по имени принц Карл Гесский, находящийся под покровительством последнего Медичи. По завещанию ему полагалась весьма внушительная доля наследства; за исполнением последней воли завещателя должны были следить душеприказчики герцог Бурбонский, герцог Менский и герцог Шарлеруа-Тулузский — внук и два внебрачных сына Людовика XIV. Однако в копии немецкого архивиста наблюдается путаница или неясность: имя последнего сына Ференца Ракоци, родившегося 8 августа 1701 года, то есть уже после того, как отец был арестован, — Дьёрдь (Георг) Ракоци. Он родился и жил в Вене. В июне 1727 года Георг Ракоци навестил своего опального отца, князя Ференца Ракоци, которого никогда до этого не видел, в его изгнанническом убежище в Родосто. Отец и сын говорили между собой по-французски, так как воспитанный при австрийском дворе Георг не знал венгерского. После этого 5 лет спустя, 27 октября 1732 года, Ференц Ракоци пишет завещание, в котором все свое наследное имущество и титул герцога Маковицкого оставляет Георгу. Йожеф (Иосиф), который после смерти первенца оставался старшим сыном князя Ракоци, в завещании упомянут всего один раз, причем не по имени: князем указано только, что у него два сына. Относительно имени «Карл Гесский» у И. Купер-Оукли рядом с упоминанием о покровительстве Медичи очевидно, что это не кто иной, как принц Карл Гессенский, который знал относительно того, что будущий Сен-Жермен воспитывался у Медичи. Возможно, он каким-то образом причастен к тому, что завещание Ференца Ракоци попало в немецкий генеалогический справочник, о котором неизвестно, в каком году он был составлен (или исправлен, дописан).

Устоялось мнение, что граф Сен-Жермен был сыном Ференца II Ракоци. Но каким именно из его трех сыновей? Тут мнения расходятся. Дадим слово самим авторам предположений о происхождении Сен-Жермена, из которых потом исходили все остальные. Итак, по порядку:

Ландграф Карл Гессенский, «Воспоминания о моем времени»:

«История этого человека, несомненно, содержит в себе некоторые исключительно интересные детали, которые неизменно способны привлечь к себе внимание искренне любопытствующего. Я, пожалуй, попытаюсь вкратце рассказать о нем, стараясь ничего не упустить и передать то, что я слышал от самого Сен-Жермена, прибавляя кое-где для ясного понимания замечания. Он поведал мне о том, что в наши края прибыл, будучи уже восьмидесяти восьми лет отроду, и является, вне всякого сомнения, плодом брачного союза принца Рагози из Трансильвании с первой его женой по имени Текели. Совсем еще ребенком отдан он был на попечение в дом последнего герцога де Медичи (Джованни Гастоне),[496] который обожал младенца и укладывал его на ночь в своей опочивальне. Когда же подросший Сен-Жермен узнал о том, что два его брата, сыновья принцессы Гессен-Ванфридской (Райнфельской), оказались подданными императора Карла VI и получили по титулу; называясь отныне Санкт-Карлом и Санкт-Элизабетом, то решил наречь себя Sanctus Germanus, то есть Святым Братом. Д конечно же, не обладаю достаточными сведениями, чтобы доказать его высокое происхождение, однако о могущественном покровительстве герцога де Медичи, оказанном Сен-Жермену, я премного осведомлен из другого источника»[497].

Рассказывая о познаниях графа и намекая на образование, которое получил Сен-Жермен от герцога де Медичи, принц говорит:

«Этот дом (Медичи), как хорошо известно, славился своей приверженностью к наукам и искусствам, и поэтому неудивительны его ранние успехи во всех отраслях человеческого знания. Однако к постижению таинств Природы он приступил, руководствуясь исключительно своими стремлениями к ведомой только ему одному цели. Он прекрасно разбирается в травах и деревьях, из которых приготавливает чудесные снадобья, сохраняющие молодость и здоровье, и, возможно, продлевающие жизнь…»[498].

Чезаре Канту, библиотекарь главного Миланского книгохранилища, «История Италии»:[499]

«Маркиз Сан Жермано является, по всей видимости, сыном принца Рагоци (Ракоци) Трансильванского; он неоднократно бывал в Италии. Много рассказывалось о его путешествиях по Италии и Испании; великодушное покровительство ему оказывал последний Великий Герцог Тосканский[500], он же дал ему блестящее образование».

Историк Георг Хезекль:

«Мы, собственно, склонны считать графа Сен-Жермена младшим сыном принца Франца-Леопольда Рагози и принцессы Шарлотты Амалии Гессен-Ванфридской. Франц-Леопольд женился в 1694 году и от этого брака имел двух сыновей; их захватили в плен австрийцы и воспитали в католической вере; в дальнейшем их принудили отказаться от ненавистного императору имени Рагози. Старший сын, назвавшийся маркизом Сан-Карло, бежал из Вены в 1734 году. В этом году, после долгих лет бесплодной борьбы, умер в Родосто на территории Турции его отец и был похоронен в Смирне. Позднее старший сын получил от Турции причитающийся его отцу пенсион[501] и стал известен под именем принца Зибенбюргена (Трансильванского). Он пошел по стопам отца, стал бороться против угнетателей, но был разбит принцем Фердинандом Лобковицем[502] и умер, забытый всеми, в Турции. Младший брат не принимал участия в борьбе старшего и находился поэтому в хороших отношениях с австрийским правительством»[503].

Фрайхер Райнхард Гемминген-Гуттенберг из Бонфельда, министр при дворе маркграфа Карла Александра фон Ансбах и Байрейт:

«По возвращении в Ансбах граф Цароги впервые предоставил маркграфу документ, скрепленный имперской печатью, который удостоверял, что он русский генерал. Впоследствии он признался маркграфу, что он вынужден пользоваться именем Цароги, а настоящим его именем следует считать Рагози, и что он является единственным представителем этого рода и прямым потомком принца-изгнанника, некогда управлявшего Зибенбюргеном времен императора Леопольда».[504]

Фридрих фон Оппельн-Брониковский:

«Мы знаем, что у князя было трое сыновей, но самый старший из них, за которого выдавал себя Сен-Жермен, умер за год до его рождения, в 1700 году. После этого мы можем видеть, что легенда о происхождении якобы из трансильванского княжеского дома имеет весьма слабую опору…»[505]

Подведем итоги и дополним эти предположения из прошлого сведениями о сыновьях Ракоци из современных венгерских, австрийских и французских источников.

Ференц I Ракоци (1645–1676) и Илона Зрини (1643–1703) поженились 1 марта 1666 года в Зборо (Маковице), у них было трое детей: Дьёрдь (1667–1667), Юлианна Борбала (сентябрь 1672 или 1673–26.05.1717) и Ференц II Ракоци (27.03.1676–08.04.1735). Мать Ференца II Ракоци и вдова Ференца I Ракоци Илона Зрини вышла замуж второй раз за графа Имре Тёкёли (1657 года рождения, моложе ее на 14 лет), их бракосочетание состоялось 15 июня 1682 года. От этого брака родилась дочь Эржебет (26.11.1683–03.04.1688). У Имре Тёкёли было три сестры, две старшие и одна младшая, все три были выданы замуж за венгерских вельмож: Каталин (1655–1701) — за Ференца Эстерхази, Мария (*1656) за Иштвана Надашди, Ева (1659–1716) за Пала Эстерхази, впоследствии надора (наместника, палатина) Венгрии, и затем, овдовев, вступали в брак повторно, но ни одна из них не выходила замуж за представителя династии Ракоци (этого не могло быть по той простой причине, что во времена их «брачного» возраста в этой семье не было подходящих по возрасту представителей мужского пола).

Итак, в свидетельстве ландграфа Гессенского о родителях Сен-Жермена явная путаница. Титул принца Зибенбюргена, то есть князя Трансильвании (выборного, а не наследственного князя!) носили оба Ференца Ракоци, отец и сын, которым Илона Зрини, ставшая во втором браке Тёкёли по мужу, приходилась соответственно женой и матерью. Граф Имре Тёкёли был официально избран князем Трансильвании в 1690 году. Единственным истолкованием слов ландграфа может быть такое: Сен-Жермен происходил из семьи того князя Трансильвании, вдова которого в другом браке стала Тёкёли. Тогда может иметься в виду сын Илоны от первого брака, отчимом которого стал Тёкёли — это сам Ференц II Ракоци. Если же выражение «плод брачного союза» отнести не к прямому потомку (сыну), а к следующему поколению (внуку), то следует рассмотреть детей Ференца II Ракоци. И, что для нас немаловажно, это осторожное выражение может подразумевать и не родившихся в законном браке детей. Во всяком случае, данное Сен-Жерменом маркграфу Ансбаха и Байрейта объяснение «прямой потомок принца-изгнанника, некогда управлявшего Зибенбюргеном времен императора Леопольда» вполне допускает такое толкование. Но вначале о законных сыновьях — прямых потомках Ференца II Ракоци.

Брак Ференца II Ракоци и Шарлотты-Амалии Гессен-Райнфельсской был заключен в Кёльне 25 (или 26) сентября 1694 года, у них было пятеро детей, из которых двое, девочка и мальчик, умерли (шестой ребенок, дочь Шарлотта (16.11.1706–11.1706), официально тоже считающаяся родившейся в этом браке, не была биологической дочерью Ракоци). Старший из сыновей, родившийся 28 мая 1696 года первенец Леопольд Людовик Георг умер во младенчестве в начале 1700 г. (согласно источникам, в сентябре 1699 года) в Лёче (ныне город Левоча в Словакии), в Северной Венгрии, о чем свидетельствуют воспоминания князя Ференца II Ракоци:[506]

«Чуден твой Суд, Господи, и ты один знаешь, почему пожелал, чтобы трехлетнее дитя скончалось от болезни, длившейся целый год, вызвавшей его страдания и постепенное бессознательное угасание, подобно свече, теряющей воск, и гибель его в Лёче, под наблюдением известного доктора Шпильбергера. Признаю, что горе мое от его смерти очень велико».

Есть предположения, что этот сын не умер, смерть его была инсценирована, а надежные люди тайно увезли его из империи и укрыли в безопасном месте. Спустя много лет, когда отзвуки ракоцианского восстания затихли, а его отец-изгнанник умер на чужбине, он, имея весьма веские причины скрывать свое имя и происхождение, объявился в Европе под именем графа Сен-Жермена. Но прежде необходимо убедиться, что ни Иосиф (17.07.1700–10.11.1738), ни Георг (08.08.1701–22.06.1756) не годятся на роль графа Сен-Жермена.

После того как отец мальчиков в 1701 году по обвинению в государственной измене был заключен в тюрьму, а после побега скрывался в Польше, Вена взяла их воспитание на себя. Шарлотту-Амалию заключили в монастырь и отобрали у нее сыновей. Их лишили родового имени, воспитывали в сугубо немецкой среде (тем более что их мать была по рождению немецкой принцессой) и старались привить беспрекословную верность императору и вытравить из их сознания малейшие ростки венгерского происхождения. Уже после достижения ими совершеннолетия, указом от 3 июля 1723 года император австрийский и Священной Римской империи Карл III пожаловал им титулы и владения на землях отошедшего к австрийской короне Неаполитанского королевства. Старший сын Йозеф получил титул маркиза ди Сан-Карло и поместья Романуччо (Romanuccio) и Мусчано (Musciano) в Абруцце. Младшему Георгу был пожалован титул маркиза делла Санта Элизабетта и были дарованы графства Дель Контрасто (Del Соntrasto) и Валле де Джунки (Valle de Giunchi) на Сицилии, а также пенсион в 2500 скуди в год при условии проживания в пожалованных владениях. Под предлогом посещения своих сицилийских поместий Йозеф и Георг получили разрешение покинуть Вену, чем не преминули воспользоваться, отправившись в Италию в сопровождении герцога Лихтенштейна, но вскоре вернулись обратно к императорскому двору. Как писал один безвестный автор в редкой немецкой книге, посвященной истории жизни другого сына Ференца II Ракоци, старшего Йозефа, «от дурного дерева не соберешь доброго плода: заменив княжичу имя, из его груди не вырвали сердца Ракоци»[507]. Это же наверняка можно сказать и о Георге. 27 ноября 1725 года Георг поступил в Падуанский университет на факультет права. Весной следующего года из Падуи он отправился на масленичный карнавал в Венецию. А оттуда при помощи французского посла бежал в Париж, чтобы кружным путем через Францию добраться в Турцию к отцу-изгнаннику. 16 апреля 1727 года в секретной реляции к венскому двору посол Австрии в Константинополе Дирлинг доносил, что «орленок» уже на пути в Родосто. Георг прибыл к отцу 15 июня 1727 года. Венгерская колония встретила его с восторгом, чая обрести в нем продолжателя славного дела отца. Но их ждало жестокое разочарование, которое Келемен Микеш выразил в своих «Письмах из Турции» так: «У нашего герцога не было никакого воспитания, те, кто его воспитывал, вовсю постарались, чтобы он ничему не выучился, и это им вполне удалось довести до конца, я удивляюсь, что он вообще умеет писать, хоть и плохо. Самый плачевный недостаток, что я в нем нахожу, это то, что он не знает венгерского. Но это не его грех. Его воспитали немцы, которые даже «Отче наш» не позволили ему выучить по-венгерски».[508] Скорее всего этот уничижительный и открыто враждебный отзыв вызван тем, что Георг не исполнил тех надежд, что на него возлагались. Отец принял его с любовью, подолгу беседовал с ним, вынашивал планы на будущее. В планах была и женитьба князя, вдовца с 1722 года после смерти Шарлотты-Амалии, на его возлюбленной с 1701 года — польке Эльжбете Гелене Сенявской, урожденной Любомирской, овдовевшей после смерти мужа, гетмана Адама Николая Сенявского, в 1726 году, этот брак Ракоци надеялся устроить с помощью сына. Но этим планам не суждено было сбыться: Порта не дала согласия на поездку в Польшу, возможно, чтобы не ссориться с Австрией, с которой тогда был мир. Георг провел с отцом, которого раньше никогда не видел, почти полгода, а затем уехал обратно в Европу и с лета 1728 года поселился под Парижем под именем графа Терислава. Французский король выплачивал сыну скрывавшегося в Турции изгнанника очень скромную ренту в 6000 ливров, которую «граф Терислав или Келислак» (так искажено это имя в донесении французской полиции) впервые получил 30 ноября 1729 года. Знаменитый венгерский писатель, автор исторических романов Мор Иокаи, в своем очерке о сыновьях Ракоци утверждает (вслед за венгерским историком, антикваром и библиофилом Кальманом Тали, который посвятил всю свою жизнь изучению всего, что имело отношение к Ракоци), что в 1732 году Георг под именем «граф Келислау» обменялся клятвами в любви и верности и сочетался брачными узами с маркизой де Бетюн, дочерью бывшего посла, однако эти сведения французскими архивными исследованиями не подверждены. Зато есть точное подтверждение тому, что 27 октября 1732 года Ференц Ракоци написал завещание, в котором пожаловал Георгу титул герцога Маковицкого и оставил ему в наследство свои владения в польском Ярославе, пожизненную ренту 6000 ливров и все прочее, что задолжал ему самому французский король, когда «Его Христианнейшее Величество» как союзник обещался оказать помощь Ракоци во времена его борьбы с Габсбургами.