Глава 12 Граф Алексей Орлов, Чесменское сражение и Первая Архипелагская экспедиция

Глава 12

Граф Алексей Орлов, Чесменское сражение и Первая Архипелагская экспедиция

По утверждениям нескольких свидетельств, граф Сен-Жермен носил мундир русского генерала и звался графом Салтыковым, причем происходило это в период, в русской истории весьма примечательный. После начала Русско-турецкой войны в 1768 году Россия отправила несколько эскадр из Балтийского моря в Средиземное, чтобы отвлечь внимание турок от Черноморского флота — началась так называемая Первая архипелагская экспедиция. Наиболее значительным событием в ходе этой кампании было Чесменское сражение, в котором две российские эскадры (под командованием адмирала Григория Спиридова и английского советника контр-адмирала Джона Эльфинстона), объединенные под общим командованием графа Алексея Орлова, разгромили турецкий флот на рейде Чесменской бухты (западное побережье Турции).

За событиями кампании пристально наблюдали дипломаты. Само по себе плавание российской эскадры, которая на пути к Турции обогнула всю Европу и заходила в порты нескольких иностранных держав, было предприятием дерзким и до этого неслыханным. В переписке Горацио Уолпола с сэром Горацио Манном, британским резидентом во Флоренции, первое упоминание Российского флота и братьев Орловых встречается в следующем письме:[285]

«Флоренция, 4 ноября 1769 г.

Мой дорогой сэр,

…Мы ожидаем появления российского флота в этих водах, вероятно, даже в Ливорно… Двор вчера выехал в Пизу. Я проследую туда через несколько дней. Там много иностранцев, два графа Орловых, — это фавориты теперешней императрицы… князь Голицын и много других русских…»

Два графа Орловых — это Алексей и Федор. Алексей Орлов был главным организатором заговора, возведшего на трон императрицу Екатерину, и инициатором отправки средиземноморской экспедиции; теперь именно он находился в Италии в ожидании флота, над которым в чине генерал-аншефа должен был принять командование. Основной целью экспедиции была поддержка восстания христианских народов Балканского полуострова (в первую очередь греков Пелопоннеса и островов Эгейского моря) и нанесение удара Османской империи с тыла. В ходе боевых действий планировалось нарушить ее морские коммуникации в Средиземном море, отвлечь часть сил противника с Дунайского и Крымского театров войны, блокировать Дарданеллы, захватить ее важные приморские пункты и занять Балканский полуостров. В планах экспедиции был и прорыв через Дарданеллы к Константинополю и принуждение турок к капитуляции.

18 (29) июля 1769 года первая эскадра под командованием адмирала Григория Андреевича Спиридова вышла из Кронштадта, в октябре за ней последовала вторая эскадра — Джона Элфинстона.

К морским планам России благосклонно отнеслись Дания, пропустившая русские эскадры через балтийские проливы и снабдившая русские корабли провизией, водой и моряками, и Англия, предоставившая в распоряжение русского флота не только ремонтные базы на Гибралтаре и на Менорке, но и опытных боевых офицеров. Несколькими кораблями в составе русских эскадр командовали английские капитаны: Томас Маккензи (на русской службе он звался Фома Мекензи), Дагдейл, командор Самуил Грейг, контр-адмирал Джон Элфинстон. Помогая России, Англия надеялась на ослабление Османской империи, где ее традиционный противник, Франция, имела большое экономическое влияние, которое Англия рассчитывала ослабить. Благожелательный нейтралитет и содействие русскому флоту оказывало также Великое герцогство Тоскана, в главном порту этого государства — в Ливорно, русские корабли ремонтировались, в этом порту руководитель экспедиции Алексей Орлов жил в течение многих месяцев. Через Ливорно экспедиция осуществляла связь с Россией. Так как Франция традиционно была союзником Турции, для Британии было естественным помогать России, хотя было неясно, насколько активно Франция или Англия приняли бы участие в военных действиях. Франция, под властью Шуазёля, была поглощена стремлением подчинить себе Корсику, где этому противостоял патриот Паоли. В переписке Уолпола с Манном этому посвящено довольно много страниц. Уолпол считает, что успех русских для Шуазёля был бы очень сильным ударом. Манн написал Уолполу:[286]

«Лиза, 18 декабря 1769 г.

…..Князь Долгорукий приехал сюда два дня назад, но скрывает свое имя и выдает себя за купца… Граф Орлов назначил английских представителей. Шестнадцать из них ужинают здесь сегодня. Я уже писал ранее, что французы не будут противодействовать русскому флоту… Появление русских судов будет здесь самым выдающимся событием всех времен, и если цель будет достигнута, это предприятие будет расценено как величайшее из всех, когда-либо затеянных… Они могут покорить Дарданеллы».

Алексей Орлов, которому надлежало принять командование, попросил сэра Джона Дика, британского посланника в Ливорно, обеспечить его провизией в ожидании прибытия второй эскадры под командованием Элфинстона. Манн пишет:[287]

«Флоренция, 24 марта 1770 г.

Российский флот подвергался многим опасностям… Переход действительно был слишком длинным, и обычно встречающиеся на таком пути препятствия были слишком велики для их неопытности, ноя все-таки полагаю, что они могут доставить противнику сильное беспокойство. У них есть войска для высадки и оружие для раздачи жителям Морей и Греции, которые исповедуют ту же религию. План грандиозен и должен быть далее воплощен во взаимодействии с их огромной армией, под командованием Румянцева. Вы скажете, что обходной путь был ужасно длинным. Новость об экспедиции возбуждает у всех любопытство увидеть ее результаты. Дивизия Элфинстона, которая должна следовать за ней, как я предполагаю, направлена к архипелагу и может значительно увеличить испуг Константинополя, где народ начинает роптать против Франции — зачинщицы этой войны… Однако герцог Шуазёль должен быть встревожен дилеммой, перед которой он сам себя поставил — или потерять французское влияние на турков, оставив их без помощи, или развязать всеобщую (по всей вероятности) войну, помогая им».

Мореей тогда назывался современный Пелопоннес, куда русские эскадры шли на помощь восставшим жителям — майнотам; архипелаг — это Эгейские острова. Петр Александрович Румянцев был командующим сухопутными войсками на Дунае, угрожавшими Турции с российских земель, граничащих с ней с севера. Таким образом, план состоял в том, чтобы отвлечь турецкий флот и значительные военные силы от участия в Дунайской кампании. Корабль, на котором был Орлов, покинул Ливорно 12 апреля. В пятницу, 13 апреля, Элфинстон вышел из Спитхеда и присоединился к эскадре Орлова 5 июня. В Арголидском заливе Орлова ожидала эскадра под командованием адмирала Спиридова, и здесь он принял общее командование над обеими эскадрами. 22 июня российский флот все еще был в Арголиде в ожидании попутного ветра, но приблизительно 29 июня прибыли к острову Парос, откуда Орлов выслал помеченное этой датой письмо. Оно было адресовано сэру Джону Дику и в нем упоминалось, что на следующий день они должны были отправиться к острову Скиос, где, согласно их сведениям, находился турецкий флот.

И действительно, там, за островом, в проливе между ним и городком Чесме, расположенном на турецком побережье Малой Азии, 5–7 июля 1770 года и произошло самое славное морское сражение в истории России. В тот же день войска Румянцева одержали победу в битве при реке Ларге, в которой войска крымского хана Каплан-Гирея потеряли 1 тыс. чел., русские — 90 чел. После поражения при Ларге союзник турецкого султана — крымский хан — фактически прекратил активные действия до конца кампании, позднее по мирному договору Крымское ханство формально обрело независимость под протекторатом России, а позднее и вовсе вошло в состав Российской империи.

О победе русского флота Манн написал Уолполу:[288]

«Флоренция, 21 августа 1770 г.

…до нас дошли сведения, что 5 июля последовало чрезвычайно кровопролитное сражение, которое 6 июля закончилось полным разгромом турецкого флота. Это — суть отчета, который я получил позавчера через Рим с Мальты, а на этот остров письмо было доставлено английским капитаном на российской службе, который участвовал в событиях и зашел в этот порт… Адмирал Спиридов сделал распоряжения для начала атаки, его корабль («Св. Евстафий») возглавил эскадру и подошел так близко к кораблю Рассы, что его люди сорвали турецкий штандарт и представши его совершенно изорванным своему адмиралу, а остальные в это время забросали корабль гранатами с зажигательной смесью, так что его целиком объяло пламя. Но вдруг — о ужас! Этот подвиг, подобно Самсонову, принес погибель и им, так как, рассказывают, ящики с углем, падавшие с турецкого судна на русский корабль, подожгли его, вскоре он весь был охвачен огнем, и только адмирал Спиридов, граф Орлов и еще 24 русских смогли спастись. Экипаж его был довольно многочисленным, и говорят, что на борту было около 500 000 рублей. Через полчаса турецкий корабль разделил судьбу русского. На следующий день русские возобновили атаку, и говорят, что своими бомбами и огнем корабли уничтожили весь турецкий флот, кроме одного большого 70-пушечного корабля и многих малых суденышек, брошенных своими командами и попавших в руки победителей. Если все это правда, то это определенно самое кровопролитное и самое решительное морское сражение, которое когда-либо происходило».

Турецкий флот сгорел за исключением одного 66-пушечного линейного корабля «Родос» и 5 галер, которые стали добычей русской эскадры. Турки потеряли в Чесменском бою 10 тыс. чел. Русские — 11 чел. убитыми.

После победы при Чесме российский флот занял господствующее положение в Эгейском море. Он блокировал Дарданеллы, совершал диверсии на турецком побережье, уничтожал транспорты на морских сообщениях Турции. Более масштабная цель — подъем восстания среди христианского населения Морей — не удалась. Это произошло во многом из-за недостаточного знания в Петербурге местных условий. Оказалось — у повстанцев нет оружия, отсутствуют дисциплина, твердость, боевой опыт, сплоченность и т. д. Русские же десанты не имели достаточно сил для выполнения такой задачи. Первоначальные цели экспедиции — создание независимых христианских государств на Балканском полуострове и прорыв флота к Константинополю — тоже достигнуты не были. Однако Османская империя полностью лишилась контроля над Эгейским морем в ходе боевых действий и ее флот не мог действовать активно в течение всей войны. Блокада Дарданелл сильно подорвала экономические возможности Османской империи, и население Стамбула испытывало трудности в снабжении в течение всей войны. Активные действия русского флота на берегах Эгейского моря отвлекали значительные силы турецкой армии и вынуждали ее снимать часть войск с главного Дунайского театра военных действий. Действия отдельных групп кораблей русского архипелагского флота в Египте, Ливане и по берегам Эгейского моря пробудили сильные национальные чувства в народах окраин Османской империи, что в дальнейшем сильно способствовало их дальнейшему национальному возрождению.

Зачем же понадобилось так подробно останавливаться на этой славной странице из русской истории при повествовании о графе Сен-Жермене? Английская исследовательница Джин Овертон Фуллер выдвинула очень интересное предположение о том, почему граф получил патент русского генерала. Она предположила, что граф Сен-Жермен участвовал в сражении при Чесме, находясь вместе с Алексеем Орловым на флагманском корабле «Св. Евстафий», который в ходе сражения загорелся и взорвался. Этим, по ее мнению, и объясняется засвидетельствованное бароном Гляйхеном дружеское расположение и уважение, выказанное «гордым и наглым» Орловым графу Сен-Жермену — своему боевому соратнику. Впрочем, Овертон Фуллер зашла в своих предположениях еще дальше, утверждая, что в планах Екатерины Великой в турецкой кампании Сен-Жермену отводилась некая особая политическая роль, связанная с его настоящим именем и происхождением, тайна которых была ей им открыта.

Но об этом в следующей главе.