Благие намерения

Благие намерения

Многим читателям «Евгения Онегина» следовало бы разъяснять смысл ряда встречаемых там выражений — вроде «что ум, любя простор, теснит». Это слова Кикина, воспитателя царевича Алексея, сказавшего Петру перед своей казнью на Красной площади: «Моему уму с тобой тесно».

Кикин считался умнейшим человеком России, и Пётр начал казнь со слов: «Вот, смотри, до чего тебя твой ум довёл-то!». Когда же Кикин, обругав Петра, ещё и плюнул ему в лицо, Пётр отменил предполагавшееся четвертование Кикина, заменив его немедленным раздиранием стальной «медвежьей лапой».

Рядом в то же время сажали на кол офицера, охранявшего постриженную в Покровском монастыре в Суздале Евдокию, первую жену Петра (родившую ребёнка, видимо, от этого сторожа).

Я знаю, дам хотят заставить

Читать по-русски — право, страх!

Возможно ль их себе представить

С Благонамеренным в руках!

Александр Сергеевич, посылая эту строфу Вяземскому, забыл, верно, их обсуждение своего здоровья, о котором он писал: «Если бы не состояние моего Благонамеренного, о коем можно сказать то же, что и о его печатном тёзке: пускай намеренье благое, да исполнение плохое».

«Печатный тёзка» был слабеньким журнальным изданием, автор которого публично извинял себя тем, что «на праздниках гулял». Вяземский, однако, понял, вспомнил и закипел.

Но Александр Сергеевич не боялся комментировать строки

Над их бровями надпись ада —

Оставь надежду навсегда

непристойным замечанием: «Скромный автор перевёл лишь половину славного стиха». Вторая половина стиха Данте:

Всяк сюда входящий.

Летом 2001 года на берегу реки Дубны восьмидесятилетний местный рыболов жаловался мне на нынешнюю молодёжь: сорокалетние балбесы, прогуливая работу, сидят у телевизора, не идут ни рыбу ловить, ни напиваться.

— В наше время, — говорил он — во-первых, в тюрьму посадили бы за такие прогулы, а во-вторых, кто прогуливал, тот и напивался, и в реку лез. Вот мой друг Васька так спьяну и утонул. И другие тонули. Где мы сейчас сидим — знаешь сколько сомов было! Они любят покойников! А теперь из-за этого телевизора никто не тонет, вот сомов и нет. Даже ваши школьники (в Дубне я читал лекции собранным со всей России школьникам и студентам) не имеют права купаться без учителей, вот и не тонут — откуда же теперь сомам взяться!

Имя деревни Мневники — от рыбы мень (налим): жители поставляли налимов к царскому столу. Ловить их другим было запрещено (километров даже на десять вверх по Москве-реке, не то до Павшина, не то даже до Архангельского).

Нумерацию домов на улицах Парижа (а оттуда разошлось и повсюду) изобрёл наполеоновский генерал Шодерло де Лакло: слева растут нечётные — нечто даже р-адическое в идее (рост — вдоль течения Сены или в гору от неё).