Часть 12. Дополнение

Часть 12. Дополнение

Очевидно это или нет — но это бесспорный и ежедневно по-новому доказанный факт, что Адольф Гитлер — это сегодня самый известный человек в мире после Иисуса Христа. В частности, в великих державах он очень жив еще и сегодня — с политической точки зрения, — так как его снова и снова цитируют во всем мире как свидетеля и постоянно изображают или описывают. Журналы, книги, фильмы, радио, телевидение, парламенты и бесчисленные ораторы всех народов через 31 год после его смерти используют каждый представляющийся случай, чтобы использовать этого человека, зарабатывать на нем. Хочу привести самый вопиющий пример, который я сам пережил.

В свободной речи, которую я произносил в Ульме на Дунае, я хотел констатировать, что в политике никогда не может быть стопроцентных оценок. Чем естественнее учение, тем больше его приверженцы нуждаются в человеческой дисциплине. Чем больше жертв требуется вследствие этого, тем меньше становится число настоящих приверженцев, борцов и верующих.

Я говорил: "Никто не должен думать, что сегодня каждый, кто когда-то раньше носил коричневую рубашку, — мой друг. Наоборот — мой приговор в этом отношении особенно суров, так как я знаю, что число национал-социалистов становилось тем меньше, чем более стремительно возрастало количество членов партии! Если сегодня кто-то указывает пальцем на федерального министра или председателя партии, у которого раньше была должность в НСДАП, то это не интересует меня, потому что я знаю, что тот никогда не мог быть национал-социалистом. Он просто делал вид — и поэтому всю свою жизнь снова и снова будет только делать вид".

И, наконец, я сказал: "Было очень плохо, что, например, Риббентроп и Борман, эти два совершенно разных человека, оба не были национал-социалистами. Ошибочная политическая позиция уже является роковой, но демонстрировать якобы положительную политическую позицию, потом злоупотреблять ею и в результате предавать — это катастрофа".

В этой связи я упомянул, что я после войны — в 1948/49 — видел господина Бормана на вокзале в Бухлоэ. Это замечание вызвало настоящую лавину интереса, и один ведущий немецкий журнал попросил меня об интервью. Я объявил о своей готовности к этому, если они до того дадут однозначный ответ на следующий, очень интересовавший меня тогда вопрос: правда ли, как я предполагаю, что официальная версия о конце Гитлера частично не соответствует правде? Под "частично" я понимаю "в существенной степени".

Господа из редакции журнала удалились для короткого совещания и объявили тогда, что это действительно так, что она в существенной части не соответствует действительности. На это я ответил, что тогда мне совсем непонятно, почему большой журнал упускает возможность такого большого заработка и молчит так много лет. Ответ был таков: "Каждому овощу свое время, дорогой принц!"

Эта беседа осталась у меня в памяти как особенно показательная и интересная. И это также причина того, что я написал эту книжку, хотя как попытка интерпретации личности Адольфа Гитлера она представляется мне несколько неполной.

Как раз к этой дате я неожиданно получил, пожалуй, самое интересное и самое ценное дополнение, о котором только можно думать: последние высказывания Адольфа Гитлера незадолго до конца войны — до сих пор неизвестные записи.

Читатель спросит себя, настоящие ли эти записи. Мы, конечно, тоже часто и серьезно над этим задумывались. Я могу только сказать: это стиль Гитлера, это, без сомнения, его мысли, настроение тех дней выражается поразительным способом, и документ был передан через надежный источник — ради правды, только ради нее!

Представленные в дальнейшем* воспроизведенные высказывания Адольфа Гитлера действуют на меня, который до 1936 лично хорошо знал его, как признание человека, которому вскоре предстоит уйти навсегда. Он совсем открыто говорит о том, как он видел вещи, — и как раз чтение этого имеет для нас всех большое значение, ибо:

Правда, которую умалчивают, приносит несчастье!

Фридрих Ницше