СТИХИ К ЧЕХИИ (Попытка чистовика)

СТИХИ К ЧЕХИИ

(Попытка чистовика)

сентябрь

1.

Полон и просторен

Край. Одно лишь горе:

Нет у чехов — моря.

Стало чехам — море

Слез: не надо соли!

Запаслись на годы!

Триста лет неволи

Двадцать лет свободы.

Не бездельной, птичьей —

Божьей, человечьей.

Двадцать лет величья,

Двадцать лет наречий

Всех — на мирном поле

Одного народа.

Триста лет неволи

Двадцать лет свободы.

— Всем. Огня и дома —

Всем. Игры, науки —

Всем. Труда — любому —

Лишь бы были руки.

На поле и в школе —

Глянь — какие всходы!

Триста лет неволи

Двадцать лет свободы.

Подтвердите ж, гости

Чешские, все вместе:

Сеялось — всей горстью,

Строилось — всей честью.

Два десятилетья

(Да и то не целых!)

Как нигде на свете

Думалось и пелось.

Посерев от боли

Стонут Влтавы воды:

— Триста лет неволи

Двадцать лет свободы.

На орлиных скалах

Как орел рассевшись —

Что с тобою сталось,

Край мой, рай мой чешский?

Горы — откололи,

Оттянули — воды…

…Триста лет неволи,

Двадцать лет свободы.

В селах — счастье ткалось

Красным, синим, пестрым.

Что с тобою сталось,

Чешский лев двухвостый?

Лисы побороли

Леса воеводу!

Триста лет неволи

Двадцать лет свободы!

Слушай каждым древом,

Лес, и слушай, Влтава!

Лев рифмует с гневом,

Ну, а Влтава — слава.

Лишь на час — не боле —

Вся твоя невзгода!

Через ночь неволи —

Белый день свободы!

* * *

(Париж, 32, B-d Pasteur

12-го ноября 1938 г.

а припев (Триста лет…) и лучшие строки: — Посерев от боли… были уже в сентябре, в те самые дни, всё ходила и повторяла, а остальное — мычала.)

2.

Горы — турам поприще!

Черные леса,

Долы в воду смотрятся,

Горы — в небеса.

Край всего свободнее

И щедрей всего.

Эти горы — родина

Сына моего.

Долы — ланям пастбище.

Не смутить зверья

Хата крышей застится,

А в лесу — ружья

— Сколько бы ни пройдено

Вёрст — ни одного.

Эти долы — родина

Сына моего.

Там растила сына я,

И текли — вода?

Дни? или гусиные

Белые стада?

…Празднует смородина

Лета рождество.

Эти хаты — родина

Сына моего.

Было то рождение

В мир — рожденьем в рай.

Бог, создав Богемию,

Молвил: — Славный край!

Все дары природные,

Все — до одного!

Пощедрее родины

Сына — Моего!

Чешское подземие:

Брак ручьев и руд!

Бог, создав Богемию,

Молвил: — «Добрый труд!»

Всё было — безродного

Лишь — ни одного

Не было — на родине

Сына моего.

Прокляты — кто заняли

Тот смиренный рай

С зайцами и с ланями,

С перьями фазаньими…

Тр?кляты — кто продали

— Ввек не прощены! —

Вековую родину

Всех — кто без страны!

Край мой, край мой, проданный,

Весь, живьем, с зверьем,

С чудо-огородами,

С горными породами,

С целыми народами,

В поле, без жилья,

Стонущими:

— Родина!

Родина моя!

Богова! Богемия!

Не лежи как пласт!

Бог давал обеими —

И опять подаст!

В клятве — руку подняли

Все твои сыны —

Умереть за родину

Всех — кто без страны!

* * *

(Между 12-тым и 19-тым ноября 1938 г.)

3.

Есть на карте — место:

Взглянешь — кровь в лицо!

Бьется в муке крестной

Каждое сельцо.

Поделил — секирой

Пограничный шест.

Есть на теле мира

Язва: всё проест!

От крыльца — до статных

Гор — до орльих гнёзд —

В тысячи квадратных

Невозвратных вёрст —

Язва.

Лег на отдых —

Чех: живым зарыт.

Есть в груди народов

Рана: наш убит!

Только край тот назван

Братский — дождь из глаз!

Жир, аферу празднуй!

Славно удалась.

Жир, Иуду — чествуй!

Мы ж — в ком сердце — есть:

Есть на карте место

Пусто: наша честь.

* * *

(19-го ноября 1938 г. — первая версия, 22-го ноября 1938 г. — эта, окончательная.)

4.

Родина Радия

<Полторы страницы оставлены незаполненными^

5.

Один офицер

В Судетах, на лесной чешской границе, офицер с 20-тью солдатами, оставив солдат в лесу, вышел на дорогу и стал стрелять в подходящих немцев. Конец его неизвестен.

(Из сентябрьских газет 1938 г.)

Чешский лесок —

Самый лесной.

Год — девятьсот

Тридцать восьмой.

День и месяц? — вершины, эхом:

— День как немцы входили к чехам!

Лес — красноват,

День — сине-сер.

Двадцать солдат

Один офицер.

Крутолобый и круглолицый

Офицер стережет границу.

Лес мой, кругом,

Куст мой, кругом,

Дом мой, кругом,

Мой — этот дом.

Леса не сдам,

Дома не сдам,

Края не сдам, —

Пяди не сдам!

Лиственный мрак.

Сердца испуг:

Прусский ли шаг?

Сердца ли стук?

Лес мой, прощай!

Век мой, прощай!

Край мой, прощай!

Мой — этот край!

Пусть целый край

К вражьим ногам!

Я — под ногой —

Камня не сдам!

Топот сапог.

— Немцы! — листок.

Грохот желез.

— Немцы! — весь лес.

— Немцы! — раскат

Гор и пещер.

Бросил солдат.

Один — офицер.

Из лесочку — живым манером

На громаду — да с револьвером!

Выстрела треск.

Треснул — весь лес!

Лес: рукоплеск!

Весь — рукоплеск!

Пока пулями в немца хлещет —

Целый лес ему рукоплещет!

Клёном, сосной,

Хвоей, листвой,

Всею сплошной

Чащей лесной —

Понесена

Добрая весть,

Что — спасена

Чешская честь!

Значит — страна

Так не сдана,

Значит — война

Всё же — была!

— Край мой, виват!

— Выкуси, Герр!

…Двадцать солдат.

Один офицер.

* * *

Начато в первые дни Октября.

Кончено 16-го — 17-го апреля 1939 г.

Париж, Пастёр

II

март

1.

(Колыбельная)

В ?ны дни певала дрёма

По всем селам-деревням:

— Спи, младенец! Не то злому

Псу-татарину отдам!

Ночью черной, ночью лунной —

По Тюрингии холмам:

— Спи, германец! Не то гунну

Кривоногому отдам!

Днесь — по всей стране богемской

— Да по всем ее углам:

— Спи, богемец! Не то немцу:

Пану Гитлеру отдам!

* * *

28-го марта 1939 г.

2.

Пепелище

1.

Налетевший на град Вацлава

— Так пожар пожирает тр?ву —

Поигравший с богемской гранью!

— Так зола засыпает зданья,

Так метель заметает вехи…

От Эдема — скажите, чехи! —

Что осталося? Пепелище.

— Так Чума веселит кладбище!

2.

Налетевший на град Вацлава

— Так пожар пожирает траву —

Объявивший — последний срок нам:

— Так вода подступает к окнам…

Так зола засыпает зданья…

Над мостами и площадями

Плачет, плачет двухвостый львище…

— Так Чума веселит кладбище!

3.

Налетевший на град Вацлава

— Так пожар пожирает тр?ву —

Задушивший без содроганья

— Так зола засыпает зданья:

— Отзовитесь, живые души!

Стала Прага — Помпеи глуше:

Шага, звука — напрасно ищем…

— Так Чума веселит кладбище!

* * *

29-го — 30-го марта 1939 г.

3.

Барабан

По богемским городам —

Что бормочет барабан?

— Сдан — сдан — сдан —

Край — без славы, край — без бою.

Где — под серою золою

Дум — дум — дум…

— Бум!

бум!

бум!

По богемским городам —

Или то не барабан,

(Горы ропщут? Камни шепчут?)

А в сердцах смиренных чешских

Гне — ва

Гром:

— Где

Мой

Дом?

По усопшим городам

Возвещает барабан:

— Вран! Вран! Вран

Завелся в Градчанском замке!

В ледяном окне — как в рамке —

(Бум! бум! бум!)

Гунн!

Гунн!

Гунн!

* * *

30-го марта 1939 г.

4.

Германии

О, дева всех румянее

Среди зеленых гор —

Германия!

Германия!

Германия!

Позор!

Полкарты прикарманила,

Астральная душа!

Встарь — сказками туманила,

Днесь — танками пошла.

Пред чешскою крестьянкою —

Не опускаешь вежд,

Прокатываясь танками

По ржи ее надежд?

Пред горестью безмерною

Сей маленькой страны —

Что чувствуете, Германы:

Германии сыны??

О, мания! О, мумия

Величия!

Сгоришь,

Германия!

Безумие,

Безумие

Творишь.

С объятьями удавьими

Расправится силач!

За здравие, Моравия!

Словакия, словачь!

В хрустальное подземие

Уйдя — готовь удар:

Богемия!

Богемия!

Богемия!

Наздар!

* * *

Париж, Пастёр, 1-ый — 2-ой день Пасхи (9-го — 10-го апреля) 1939 г.

5.

Март

Атлас — что колода карт:

В лоск перетасован!

Поздравляет — каждый март:

— С краем, с паем с новым!

Тяжек мартовский оброк:

Земли — цепи горны —

Ну и карточный игрок!

Ну и стол игорный!

Полны руки козырей:

В ордена одетых

Безголовых королей,

Продувных — валетов.

— «Мне и кости, мне и жир!»

Так играют — тигры!

Будет помнить — целый мир

Мартовские игры.

В свои козыри — игра

С картой европейской.

(Чтоб Градчанская скала —

Да скалой Тарпейской!)

Злое дело не нашло

Пули: дули пражской.

Прага — что! и Вена — что!

На Москву — отважься!

Отольются — чешский дождь,

Пражская обида.

— Вспомни, вспомни, вспомни, Вождь —

Мартовские Иды.

* * *

22-го апреля 1939 г.

6.

Взяли…

Эпиграф:

Чехи подходили к немцам и плевали. (См. мартовские газ<еты> 1939 г.)

Брали — скоро и брали — щедро:

Взяли горы и взяли недра,

Взяли уголь и взяли сталь,

И свинец у нас, и хрусталь.

Взяли сахар и взяли клевер,

Взяли Запад и взяли Север,

Взяли улей и взяли стог,

Взяли Юг у нас, и Восток.

Вары — взяли, и Татры — взяли,

Взяли близи и взяли дали,

Но — больнее чем рай земной! —

Битву взяли — за край родной.

Взяли пули и взяли ружья,

Взяли руды и взяли дружбы…

Но покамест во рту — слюна —

Вся страна вооружена!

* * *

<Справа, поперек страницы:>

Париж, Пастёр, 9-го мая 1939 г., вторник

7.

Лес

Видел — как рубят? Руб —

Рубом! — за дубом — дуб.

Только убит — воскрес!

Не погибает — лес.

Так же как мертвый лес

Зелен — минуту чрез! —

(Мох — что зеленый мех!)

Не погибает — чех.

* * *

9-го мая 1939 г., на улице

8.

О, слезы на глазах!

Плач гнева и любви!

О, Чехия в слезах!

Испания в крови!

О, черная гора

Затмившая — весь свет!

Пора — пора — пора

Творцу вернуть билет.

Отказываюсь — быть.

В Бэдламе нелюдей

Отказываюсь — жить.

С волками площадей

Отказываюсь — выть.

С акулами равнин

Отказываюсь плыть —

Вниз — по теченью спин.

Не надо мне ни дыр

Ушных, ни вещих глаз.

На твой безумный мир

Ответ один — отказ.

* * *

11-го мая 1939 г.

(начато 15-го марта 1939 г.)

9.

Не бесы — за иноком,

Не горе — за гением,

Не горной лавины ком,

Не вал наводнения —

Не красный пожар лесной,

Не заяц — по зарослям,

Не ветлы под бурею —

За Фюрером — фурии!

* * *

15-го мая 1939 г. — на Av<enue> du Maine — обратно от Аллы,[22] к<отор>ой носила пирог.

10.

Народ

Его и пуля не берет —

И песня не берет!

Так и стою, раскрывши рот:

— Народ! Какой народ!

Народ — такой, что и поэт

— Глашатай всех широт —

Что и поэт, раскрывши рот

Стоит — такой народ!

Когда ни сила не берет,

Ни дара благодать —

Измором взять такой народ?

Гранит — измором взять!

(Сидит — и камешек гранит,

И грамотку хранит…

В твоей груди зарыт — горит! —

Гранат, творит — магнит.)

…Что радий из своей груди

Достал и подал: — вот!

Живым — Европы посреди —

Зарыть такой народ?

Бог! Если ты и сам — такой —

Народ моей любви

Не со святыми упокой —

С живыми оживи!

* * *

20-го мая 1939 г. (внезапно)

* * *

Не умрешь, народ!

Бог тебя хранит!

Сердцем дал — гранат,

Грудью дал — гранит.

Процветай, народ —

Твердый как скрижаль,

Жаркий как гранат,

Чистый как хрусталь.

* * *

(дописано, мысленно, на улице — 21-го мая 1939 г.)